Как мы уже не раз рассказывали, белорусские суды почти никогда не оправдывают обвиняемых: таких вердиктов меньше чем один из тысячи (0,09% в прошлом году, 0,089% — в первом полугодии нынешнего). И среди этих редких случаев мы нашли одну интересную категорию, когда оправдание явно помогает государству неплохо пополнить бюджет. Так происходит, если оправдывают обвиняемых в угоне, которые были за рулем в нетрезвом состоянии.
Дело в том, что по белорусскому законодательству, если человек второй раз попался пьяным за рулем и был осужден за это по ст. 317−1 УК, то транспортное средство, на котором он ехал, подлежит конфискации в доход государства, независимо от того, кому автомобиль (мотоцикл, трактор…) принадлежит. Исключение только одно: если водитель это транспортное средство угнал. Рассказываем две истории из банка судебных решений о том, чем могут закончиться подобные дела о пьяных «угонах».
Выпил, не осилил путь домой — хеллоу, каршеринг
Богдан (здесь и далее имена вымышленные) родом из Витебской области работал в Минске поваром в ресторане. Апрельским воскресным вечером он проводил время в районе Тракторного завода и, выпив два литра пива, решил пойти домой пешком. Было уже за полночь. По дороге, на улице Олега Кошевого, Богдану стало плохо, и он понял, что не дойдет.
Тут парень заметил припаркованную машину каршеринга Hello, и ему пришла в голову идея. Он вспомнил, что как-то давно уже регистрировался в приложении, скачал его заново, вошел в свой аккаунт и понял, что ничего не мешает ему воспользоваться сервисом, даже отсутствие денег на карте — ведь в приложении была услуга «поездка в долг», когда деньги списываются с карты позже.
Не мешало и отсутствие водительского удостоверения. Богдан меньше года назад попался пьяным за рулем, был оштрафован на 1633 рубля и лишен прав на три года. Но приложение каршеринга об этом «не знало».
В итоге парень без проблем арендовал шеринговый Volkswagen Polo, сел за руль и проехал почти через весь город. И только на проспекте Победителей его остановили сотрудники ГАИ — и то не с первого раза. Медицинское освидетельствование подтвердило, что он пьян — 1,24 промилле.
Богдана оштрафовали за езду без прав и невыполнение требования инспектора об остановке на 870 рублей. А спустя пару месяцев вынесли и приговор по уголовному делу за повторную пьяную езду (ст. 317−1 УК). На этот раз его лишили водительских прав сразу на 5 лет, а также дали штраф в 4350 рублей. А основным наказанием был год «домашней химии» — ограничения свободы без направления в исправительное учреждение
А Volkswagen Polo каршеринговой компании конфисковали в доход государства.
Богдан пытался обжаловать приговор, но безуспешно.
Не устроил такой итог и каршеринговую компанию, которая лишилась своего автомобиля (точнее, у нее он был в аренде, а владела машиной другая фирма). ООО «Звезда столицы» (владелец Hello) подало заявление о том, что машина была угнана, и потребовало привлечь Богдана к уголовной ответственности за угон по ч. 1 ст. 214 УК. Когда именно это случилось, сразу после инцидента или позже, неизвестно: дата в судебном документе не разглашается.
И СК действительно возбудил уголовное дело и вместе с прокуратурой довел его до суда. Богдану предъявили обвинение. Он вину не признал — сказал, что зарегистрировался в сервисе и получил доступ к аренде автомобилей еще тогда, когда не был лишен прав. А когда лишили, в сервис об этом не сообщал просто потому, что не знал, как это сделать.
Юрисконсульт каршеринга на суде подтвердила, что Богдан при регистрации прошел все проверки и подтвердил согласие с правилами сервиса. Однако, подчеркнула она, согласно правилам, после утраты водительских прав пользователь обязан уведомить об этом сервис. Правда, четкого алгоритма действий пользователя на такой случай не выработано. Можно, например, позвонить в службу поддержки или написать на электронную почту, сообщила юрист.
Позиция компании была такова, что Богдан знал, что не имеет права управлять машиной, и, не уведомив об этом сервис, воспользовался услугой, а значит, он неправомерно завладел автомобилем для совершения поездки.
Юрист также отметила, что по договору, если пользователь попался на пьяной езде или если не сообщил об утрате водительских прав, он обязан выплатить компании штраф в 204 базовые величины (7548 рублей). А если из-за него в отношении автомобиля было принято решение о специальной конфискации, то пользователь должен возместить стоимость машины. Так было как раз в случае с Богданом.
Фирма сначала подавала против Богдана иск в суд на признание договора с ним незаключенным и недействительным — видимо, на основании того, что он воспользовался услугой, нарушив правила сервиса. Суд рассмотрел иск в ноябре 2021 года и отказал компании. Обжалование не помогло.
Выслушав доводы сторон, суд задался вопросом: а был ли угон? Согласно ст. 214 УК, угон — это неправомерное завладение транспортным средством (то есть вопреки воле собственника) и поездка на нем. При этом должен быть прямой умысел: угонщик осознает, что завладевает машиной незаконно, и желает этого. Угон совершается без цели хищения — у угонщика нет стремления обратить транспортное средство в свою собственность.
И вот в случае с Богданом и машиной каршеринга ситуация, по мнению суда, выглядела не так. Богдан получил право пользования машиной в установленном порядке, пройдя регистрацию в приложении и предоставив все документы, тем самым заключив договор. Позже он не сообщил арендодателю о лишении прав, но только потому, что не знал, как это сделать, считает суд. Договор был признан действительным в предыдущем суде.
Таким образом, говорится в приговоре, установлено, что Богдан осуществил доступ к машине правомерно, в соответствии с договором, намереваясь потом заплатить, при этом он полагал, что имеет право использовать машину. То есть о неправомерном завладении речи не идет, постановил суд.
То, что парень нарушил договор, сев за руль без прав, по мнению суда, не свидетельствует о намерении угона, а нарушение договора не является предметом уголовного разбирательства, арендодатель может отдельно подать на Богдана в суд и потребовать возмещения ущерба.
Таким образом, делает вывод суд, никакого угона не было, состав преступления по ст. 214 УК отсутствует, и Богдана следует оправдать. Решение было принято 16 сентября 2022 года в суде Партизанского района Минска.
А поскольку обвинения сняты, то и иск каршеринговой компании о возмещении ущерба, причиненного преступлением, был оставлен без рассмотрения. К слову, ущерб — то есть стоимость конфискованной машины — был оценен в 13 606 рублей. Взыскивать возмещение компанию отправили через подачу отдельного гражданского иска.
Таким образом, компания лишилась машины и теперь должна «выбить» из Богдана компенсацию стоимости авто и штраф (что может затянуться на годы). А Богдан остался невиновен, но должен больше 20 тысяч рублей. Вчистую выиграло только государство, которое заполучило автомобиль в свое распоряжение.
Разрешала ездить и возить детей, значит — никакого угона
У супругов Олега и Марины отношения уже давно разладились, дело шло к разводу, но пара продолжала жить вместе в Минске на Долгиновском тракте. Олег, родом из Орши, раньше был судим по статьям об уклонении от содержания детей (получил 240 часов общественных работ) и о хищении путем модификации компьютерной информации (3 месяца ареста).
Однажды утром, когда жены уже долго не было дома, Олег взял ее машину и отправился кататься. При этом он был пьян. По дороге мужчину сфотографировала камера фотофиксации, затем о его сомнительной езде сообщили в ГАИ. В итоге патрульные задержали его машину на АЗС возле дома жены, на Долгиновском тракте. Медосвидетельствование подтвердило алкогольное опьянение.
Машину поместили под арест. А против Олега возбудили уголовное дело по статьям 317−1 и 317−2 УК о езде в нетрезвом состоянии и без прав. Водительского удостоверения мужчина не имел по медицинским показаниям.
Узнав об этом, спустя некоторое время Марина написала на Олега заявление, что он угнал машину — завладел ею без ведома и согласия хозяйки и совершил поездку без цели хищения, хотя, по словам женщины, она запретила ему ездить на ее машине из-за отсутствия прав.
На основании заявления возбудили уголовное дело по ст. 214 УК. Когда Олега задержали и допросили, он сознался в угоне и написал явку с повинной.
Однако спустя какое-то время дело об угоне закрыли «в связи с отсутствием надлежаще поданного заявления», а Марине предложили обратиться в суд для возбуждения уголовного дела частного обвинения. Женщина так и сделала. К тому времени пара уже развелась и разъехалась. Марина избавилась от фамилии мужа.
Но когда начался суд, все пошло наперекосяк. Олег на заседании заявил, что явку с повинной написал по просьбе жены ради того, чтобы избежать конфискации машины. С той же целью, уверял он, сделаны и заявления Марины о том, что она запрещала ему брать авто. Кроме того, сказал Олег, он согласился на просьбу жены, потому что, как ему казалось, это поможет сохранить семью.
Машину Kia Sorento пара купила еще до заключения брака, точнее, купила Марина за свой счет, но «при участии» Олега, который впоследствии следил за машиной и ремонтировал ее. По словам мужчины, ключи были дома в свободном доступе, жена не высказывала мужу никаких запретов на управление машиной и разрешала пользоваться ею.
Однако Марина настаивала на том, что это неправда и на самом деле к моменту инцидента она запретила мужу ездить на ее авто из-за отсутствия прав. Сев за руль без ее ведома и согласия, он угнал машину, заявила женщина.
Однако свидетелей, которые могли бы подтвердить запрет, у Марины не нашлось, кроме мамы — та сказала, что именно ее дочь оплачивала все расходы на машину, и они с Олегом даже не вели совместного хозяйства, и он машиной никогда не управлял. Правда, о запрете ему брать авто женщина знала только со слов дочери.
А вот у Олега свидетелей было больше. Его мать и сестра подтвердили его слова о том, что в период брака Марина разрешала ему использовать автомобиль, возить на нем детей, Олег занимался всеми техническими вопросами по авто. Об этом же сказал и его друг, с которым они вместе не раз обслуживали Kia. Друг также подтвердил, что Олег при нем много раз ездил за рулем машины, а вот Марина — ни разу, и он никогда не слышал ни о каких запретах с ее стороны. Примерно то же сказал и второй друг.
Суд пришел к выводу, что показания Олега о том, что он не совершал угон, согласуются с показаниями свидетелей о том, что жена все годы разрешала ему использовать авто. Были и вещественные доказательства: семейное фото в машине, где Олег за рулем, и снимки с камер фотофиксации, которые ранее трижды ловили его на превышении скорости, подкрепленные данными от мобильного оператора, что его телефон в то время находился в тех же районах. А вот показания матери Марины о запрете якобы недостоверны.
Правда, все эти доказательства доказывали лишь то, что Олег неоднократно ездил на машине с разрешения жены, но никак не опровергали слова Марины, что к моменту инцидента она запретила ему это делать. Однако, похоже, судью это не смутило.
В итоге 5 сентября 2022-го суд Московского района Минска постановил оправдать Олега «за недоказанностью вины».
Марина подала апелляционную жалобу в Мингорсуд. На заседании 17 февраля она заявила, что оправдательный приговор был необоснованным.
Показания Олега в суде были даны с целью избежать наказания, подчеркнула Марина. Ее бывший муж сам написал явку с повинной, напомнила женщина. По ее словам, в приговоре причина, по которой Олег сначала признал вину, а потом изменил показания, была указана искаженно. На суде Олег сказал, что целью признания вины было сохранение семьи. Однако, обращает внимание Марина, на момент этой явки с повинной брак между ними был уже расторгнут по обоюдному согласию — так как могло это помочь сохранить семью, если ее уже не существовало?
Показания друзей Олега женщина назвала неконкретными, так как из них нельзя делать выводы непосредственно о ситуации на момент инцидента: то, что они раньше не слышали от нее запретов Олегу водить машину, не значит ведь, что она не запретила ему позже.
Также Марина обратила внимание на то, что первый суд оставил без внимания показания инспектора ГАИ о том, что, услышав по телефону о задержании Олега, она сразу сообщила, что он сел за руль без разрешения.
Вдобавок женщина отметила, что суд оправдал Олега по п. 3 ч. 1 ст. 357 УПК на основании «недоказанности участия обвиняемого в совершении преступления». Тем самым, указала она, суд подтвердил, что преступление все же было — так кто его совершил?
Несмотря на эти доводы, суд все же посчитал, что именно показания Олега и его друзей достоверны, так как согласуются между собой, а вот показания Марины противоречивые, и вообще ее единственный свидетель — мать. Фактически в ситуации «слова против слов» суд решил, что слова Олега и его свидетелей более весомы.
«Таким образом, суд приходит к выводу о достоверности показаний обвиняемого в части того, что тот не совершал угон автомобиля, принадлежащего потерпевшей, поскольку имел право на пользование им», — говорится в решении. То есть основным доказательством невиновности стало то, что раньше Олег водил машину и жена ему не запрещала. Казалось бы, это никак не опровергает, что Марина могла ввести запрет позже, до момента инцидента. Однако доказательств этого было недостаточно.
А вот слова Олега о том, что Марина дала свои показания, чтобы избежать конфискации машины, имели эффект. Суд обратил внимание, что Марина подала заявление об угоне машины в милицию не сразу, когда узнала, а спустя какое-то время, и из заявлений следует, что женщина знала, что машину у нее могут конфисковать. На суде она подтвердила, что сначала ей стало известно о возможной конфискации, а уже затем Олег написал явку с повинной.
В итоге Минский городской суд отказал Марине в удовлетворении жалобы, признал вердикт суда первой инстанции правильным, а Олега — невиновным. Соответственно, в иске о возмещении ущерба его бывшей супруге отказали. Принадлежавшая женщине Kia Sorento, судя по всему, была конфискована в доход государства.
