Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. В мире тысячи медиков умерли из-за своей работы. В Беларуси их не стали считать — «Зеркало» получило закрытую статистику
  2. Демаркационная линия и 40 тысяч иностранных военных: стали известны подробности плана по гарантиям для Украины после прекращения огня
  3. В Пинском районе женщина покончила с собой после преследований по «экстремистским» статьям
  4. Многие люди, обнаружив на продукте плесень, просто ее срезают. Но это может обернуться серьезными проблемами со здоровьем — вот почему
  5. В Сирии люди попали в здание тюрьмы, в которой режим Асада тысячами пытал и убивал политзаключенных. Показываем фото оттуда
  6. «Имелись случаи игнорирования посещений митингов». Бухгалтеру написали нелестную характеристику — она пошла в суд
  7. Беларусы перестали слушать российских исполнителей. Почти весь топ-10 занял K-pop
  8. «Вызовет напряженность». Генпрокуратура раскритиковала чиновников за проблемы, которые получили «негативную реакцию в СМИ»
  9. Есть регион, который тянет вниз экономику страны. Из закрытого документа стали известны подробности проблем в этой области
  10. «Мы никого не меняем». В КГБ солгали об осужденных за границей беларусах и в очередной раз «бросили своих»
  11. «Создали разветвленную преступную организацию». На нескольких бойцов полка Калиновского завели уголовные дела
  12. Чиновников предупреждали, что грядут проблемы с популярным товаром. Они отрицали, пропаганда — злорадствовала. Похоже, опасения сбылись
  13. Эксперты назвали численность войск, которые Россия сосредоточила на трех приоритетных для нее направлениях
  14. Politico назвало самого влиятельного политика Европы в 2025 году (и это не Макрон или Путин)
  15. «Это не из-за отсутствия доброй воли». Поговорили с представителем МИД Польши по делам Беларуси о визах, «Орешнике» и Почобуте
  16. «Главное — успеть воспользоваться ситуацией». Эксперты прогнозируют перемены на рынке недвижимости — говорят, такое уже было 11 лет назад


Роман белорусского писателя Ольгерда Бахаревича «Сабакі Эўропы» пополнил список экстремистских материалов, который публикуется на сайте Мининформа. Это первая художественная книга отечественного автора, которую власти решили запретить — но только в истории независимой Беларуси. В советское время в похожем списке находились сотни авторов, классиков белорусской литературы. Причем последствия попадания в этот перечень были ужасающими — за запретами часто следовали расстрелы писателей. Рассказываем подробности.

Примеры сжигавшихся нацистами книг в экспозиции мемориала Яд ва-Шем. Фото: wikipedia.org
Примеры сжигавшихся нацистами книг в экспозиции мемориала Яд ва-Шем. Фото: wikipedia.org

Цензура и запреты — неотъемлемая часть коммунистической империи и Советского Союза. Еще в июне 1922-го в стране появилось Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит), решавшее судьбу любой книги и издания. Очистка библиотек от «неблагонадежной» литературы перманентно продолжалась все последующие годы существования СССР. Пик этого процесса наступил в 1937-м, что совпало с наиболее жестокими политическими репрессиями.

3 июня 1937 года Главлит БССР издал приказ № 33 под названием «Спіс літаратуры, якая падлягае канфіскацыі з бібліятэк грамадскага карыстання, навучальных установаў і кнігагандлю». Публикации он не подлежал и стал известен лишь после распада Советского Союза. В начале 90-х журналиста Александра Лукашука включили в состав парламентской комиссии по делу жертв политических репрессий. Он смог поработать в ненадолго открытых архивах и в 1997-м выпустил книгу «За кiпучай чэкiсцкай работай», имевшей подзаголовок «З жыцця катаў». В ней Лукашук опубликовал список запрещенной литературы, изданной в БССР, насчитывавший 421 позицию. Но в реальности книг было куда больше, поскольку нередко составители списка не указывали конкретное издание, а только имя автора — напротив 53 фамилий просто присутствовала отметка «усе кнігі». Документ датируется июнем 1937 года.

«Спіс літаратуры» издали тиражом 3 тысячи экземпляров и отправили в каждую библиотеку и книжный магазин. Их директора обязывались пересмотреть полки, убрать с них конфискованную литературу, составить акты в трех экземплярах и отдать их вместе с книгами в местный районный отдел Главлита. Первый экземпляр пересылался в Минск, второй шел в местный отдел НКВД (так раньше назывался КГБ), третий оставался в местном отделе.

Что же происходило с книгами? Как писал историк Александр Гужаловский, «они утилизировались с помощью резальных типографских машин, после чего резаную бумагу сдавали в утиль. В райцентрах, где резальных машин не было, книги сжигались». По словам исследователя, наиболее интенсивно из белорусских библиотек изымались книги по белорусской истории, искусству, филологии, географии, экономике.

Также жертвами стали:

  • книги молодых отечественных писателей;
  • многочисленные библиографические справочники и документальные сборники, в которых упоминались работы репрессированных авторов;
  • литература, адресованная крестьянству — среди него были традиционно сильны частнособственнические настроения;
  • учебники белорусского языка и литературы и другие книги.

О наиболее известных запретах стоит рассказать подробно. Так, в списки, например, попали все без исключения терминологические словари, выходившие под общим названием «Беларуская навуковая тэрміналогія». Речь шла о словарях сельскохозяйственной, химической, обществоведческой, математической, грамматико-лингвистической, бухгалтерской, литературной, географической и космографической, геологической и минералогической, ботанической и психологической терминологии.

Даже в наше время в быту нередко можно услышать мнение об «отсутствии в белорусском языке специализированной терминологии». Этим, в частности, нередко обосновывают необходимость преподавать точные науки на русском. В реальности такая терминология была давно разработана — ее опубликовали еще 100 лет назад, но затем книги уничтожили и сожгли.

Наибольшему удару подверглась белорусская литературная классика. Уничтожению подлежали:

  • «Тарас на Парнасе» — сатирическая бурлескная поэма XIX века, долгое время считавшаяся анонимной. Позже стала известна фамилия ее автора — Константина Вереницына. Теперь «Тараса», как и многие другие произведения из этого списка, проходят в школе. В Городокском районе, откуда родом Вереницын, этому произведению поставлен памятник.
Памятник поэме "Тарас на Парнасе". Фото: TUT.BY
Памятник поэме «Тарас на Парнасе». Фото: TUT.BY
  • Фрагмент работы Яна Борщевского — одного из создателей новой белорусской литературы, писавшего по-польски. Известность он получил благодаря мистической книге «Шляхціц Завальня, або Беларусь у фантастычных апавяданнях» — одноименный спектакль шел в Купаловском театре до того, как из него в 2020-м ушла большая часть труппы.
  • Книги Франтишка Богушевича «Дудка беларуская» и «Смык беларускі». Речь об одном из основоположников новой белорусской литературы. Теперь в честь него названы улицы почти в двух десятках белорусских городов. Имя Богушевича носит площадь в центре Минска, там же находится одноименная станция третьей линии столичного метро.
Франтишек Богушевич. Фото: wikipedia.org
Франтишек Богушевич. Фото: wikipedia.org
  • Произведения поэта Максима Богдановича, классика белорусской литературы (правда, запрету подверглась лишь его проза) и все книги его отца, фольклориста и этнографа Адама Богдановича. Последнего в начале 1930-х арестовали спецслужбы, но его спасла родственница Максима Горького — он и Адам были женаты на родных сестрах. Исследователь умер три года спустя после приказа об уничтожения его книг, в 1940-м.

Авторы, которых мы упоминали выше, умерли задолго до пика репрессий. А вот остальным, чьи книги подлежали уничтожению, не поздоровилось. Какие еще работы были уничтожены?

Все книги Максима Горецкого — классика белорусской литературы. В Купаловском театре — до того, как из него ушла практически вся труппа, — шел спектакль «Дзве душы», поставленный по одноименному произведению этого писателя. К моменту выхода приказа Горецкий уже несколько лет находился в ссылке в современной Калужской области России. Уже в ноябре 1937-го его повторно арестовали, а в начале следующего года расстреляли.

Все книги Владимира Дубовки — этот поэт и переводчик, классик белорусской литературы, к тому времени тоже уже находился в ссылке после первого ареста. Осенью того же 1937 года его ждал второй арест, а затем ГУЛАГ, трагическая гибель сына, недолгая свобода, третий арест и ссылка в Сибирь. К счастью, Дубовка выжил, смог вернуться в Беларусь и умер в 1976-м.

Владимир Дубовка. Фото: wikipedia.org
Владимир Дубовка. Фото: wikipedia.org

Все книги Алеся Дударя — он первым перевел на белорусский язык поэму Пушкина «Евгений Онегин». Исследовательница Анна Северинец нашла его архив буквально несколько лет назад, в 2017-м. После этого перевод Дударя появился в печати (до этого считалось, что первенство принадлежит другому писателю, Аркадию Кулешову). Поэта расстреляли в том же 1937-м году, в ночь с 29 на 30 октября вместе с сотней других представителей белорусской элиты. Это событие вошло в историю как «Ночь расстрелянных поэтов».

Отдельные неугодные книги Янки Купалы, чудом тогда избежавшего ареста, но погибшего при загадочных обстоятельствах пять лет спустя.

Кадр из фильма "Купала". Фото: belarusfilm.by
Кадр из фильма «Купала». Фото: belarusfilm.by

Все книги Язепа Лесика, Антона Луцкевича и Вацлава Ластовского, стоявших у истоков создания Белорусской народной республики.

Книги Владимира Пичеты — первого ректора БГУ. За два года до появления списка ученого освободили из ссылки и снова позволили преподавать. Но запрета на книги (названия конкретных изданий в приказе белорусского Главлита не зафиксированы) это не касалось. Пичета продолжил заниматься наукой и умер в 1947-м.

Все книги Симона Рак-Михайловского — публициста, политика, депутата польского Сейма, сидевшего за белорусскую идею в польских тюрьмах. Когда появился приказ уничтожить его книги, он находился в лагере на Соловках.

Симон Рак-Михайловский. Фото: wikipedia.org
Симон Рак-Михайловский. Фото: wikipedia.org

«Мне давялося колькі разоў размаўляць з Рак-Міхайлоўскім, і ён зрабіў на мяне добрае ўражанне, — вспоминал один из его солагерников. — Здавалася, што чалавек, у якога галава была набіта ўшчэнт усялякім саветафільскім мэтлахам, не можа гэтак хутка прыйсці да памяці, але ў Рак-Міхайлоўскага гэты чад хутка развеяўся. Ён рашуча і катэгарычна асуджаў усё, ува што так слепа паверыў, і так ён караў сябе за мінулае. На Салаўках ён трымаў сябе незалежна, працаваў на цяжкіх фізічных працах, скрозь і заўсёды падкрэсліваў сваю нянавісць на бальшавізму і Масквы, і ўрэшце неяк у 1936 годзе трапіў у адзін з салавецкіх ізалятараў. Адтуль пра яго я не меў ніводных вестак».

В 1937-м Рак-Михайловского этапировали в Минск, год спустя расстреляли.

Все книги Юлия Таубина, также убитого во время «Ночи расстрелянных поэтов». Тогда ему было всего 26 лет.

Юлий Таубин. Фото: Белорусский государственный архив-музей литературы и искусства
Юлий Таубин. Фото: Белорусский государственный архив-музей литературы и искусства

Все книги поэта Михася Чарота, расстрелянного в ту же страшную ночь, что Дударь и Таубин. В камере он нацарапал следующие строки:


Прадажных здрайцаў ліхвяры

Мяне заціснулі за краты.

Я прысягаю вам, сябры,

Мае палі,

Мае бары, —

Кажу вам — я не вінаваты!


Как отмечал Александр Лукашук, приказ № 33 действовал долгие годы. Незначительно менялась лишь лексика документа. Например, в 1954-м речь шла об «очистке» (а не о «конфискации») «устаревшей и политически вредной литературы».

«Галоўліт СССР рэгулярна выдаваў тамы „Зводнага спісу кніг, якія падлягаюць выключэнню з бібліятэк і кнігагандлёвай сеткі“ (у ліберальным 1960-м гэтая „антыкніга“ выйшла ў двух тамах). Падобныя выданні паўтараліся ў рэспубліках, іх дапаўнялі бягучыя загады, выкліканыя чарговаю зменаю палітычнае кан’юнктуры», — писал исследователь.

Список книг, подлежащих исключению из библиотек, существовал даже в «либеральном» 1989-м. Тогда в нем находились упомянутые Лесик, Ластовский и Луцкевич, а также белорусские писатели-эмигранты.

Вацлав Ластовский. Фото: wikipedia.org
Вацлав Ластовский. Фото: wikipedia.org

«Аднак жа якая дзяржаўная тайна адкрывалася ў забароненым зборніку ў 32 старонкі вучнёўскіх вершаў Люцынскай беларускай гімназіі — дзяцей беларусаў латвійскай дыяспары — „Ластаўка“, выдадзеным у 1924 годзе?! Зрэшты, як і ў іншых… Апроч адной: любові да беларушчыны. Разгадаць тую таямніцу не змог яшчэ ніводзін цэнзар, таму і выбіралі прасцейшае: канфіскаваць… Так было раней, так застаецца і сёння: хто хоча знішчыць Беларусь, спачатку забараняе яе кнігу», — сформулировал писатель Алесь Пашкевич.

Главлит СССР прекратил существование лишь в октябре 1991-го. Спустя 30 лет в Беларуси признали экстремистскими «Сабак Эўропы».