Самое старое сохранившееся здание Минска — Собор святых апостолов Петра и Павла на Немиге, строительство которого началось в 1612 году. Но в белорусской столице есть и куда более древняя постройка. Правда, увидеть ее невозможно, в летописях она не упоминается, а нашли ее только после Второй мировой войны, после чего спрятали подальше и поглубже. Рассказываем об этой истории (в ней нашлось место и мистике).
Чародей и его сын
В древности самыми крупными городами нашей страны являлись Полоцк и Туров — столицы княжеств, возникших в Х веке на севере и юге современной Беларуси.
В 1067-м в летописях впервые упоминается Минск — в связи с битвой на Немиге, в которой сошлись полоцкий князь Всеслав Чародей и коалиция из трех братьев: Изяслава Киевского, Святослава Черниговского и Всеволода Переяславского. Всеслав проиграл и бежал, но его не преследовали.
Вскоре полоцкий князь пошел на переговоры со своими противниками. Братья поцеловали крест, публично гарантировав его безопасность, но обманули: отвезли в Киев и посадили в поруб — тюрьму без дверей. Всеслав просидел там 14 месяцев, после чего его освободили восставшие жители города и посадили на свой престол.
Спустя семь месяцев Всеслав бежал в Полоцк и с того времени правил именно там. Всего его правление продолжалось 57 лет — рекорд среди правителей Беларуси.
При Чародее в Полоцке начал возводиться Софийский собор, а княжество достигло вершины своего могущества. Летописи зафиксировали точную дату смерти князя, что редкость для того времени: 14 апреля 1101 года.
Историю о порубе и подробности биографии князя мы вспомнили не просто так. В плену Всеслав находился вместе с двумя сыновьями. По одной из версии, в Киеве вместе с ним находился Глеб Менский, ставший затем князем будущей белорусской столицы (напомним, что город получил свое современное название Минск лишь в 1939-м, а ранее назывался Менском). При жизни отца Глеб полностью подчинялся Полоцку, но после его смерти стал вести самостоятельную внешнюю политику.
Проявлением такой самостоятельности стало возведение храма. Узнали о его существовании случайно после Второй мировой войны: в районе Немиги под руководством Василия Тарасенко начались археологические раскопки. В 1949-м недалеко от нынешнего спуска на станцию метро «Немига» и были обнаружены руины храма. «Открытие <…> явилось полной неожиданностью, так как никаких письменных указаний о нем не имеется», — писал в своей научной статье Тарасенко (в дальнейшем мы будем ссылаться именно на его работу).
Местонахождение храма — его называют Замковой церковью — сейчас отмечено знаком, находящимся на пригорке берега Свислочи. Очертания его фундамента выложены камнями. Но — сознательно или нет — произошла ошибка. В реальности храм находился немного в стороне, рядом со зданием по проспекту Победителей, 2 (сейчас там размещается Республиканский центр физического воспитания и спорта учащихся и студентов).
По мнению ученого, наиболее вероятным строителем минского храма был князь Глеб: «Он стремился вести широкую завоевательную политику, нападал на Слуцк, Смоленск и, вероятно, построил в Минске каменный храм с целью поднять значение Минского княжества». А вот археолог Эдуард Загорульский считал, что храм стали строить раньше, еще во времена Всеслава Чародея.
«Заброшка» и мистическая история
Но финал в существовании храма связан именно с Глебом. В 1119-м князь начал очередную войну с соседями. Один из соперников взял его в плен и привез в Киев, где хозяин Минска умер в том же году. В следующую четверть века — до возвращения в город в качестве князя сына Глеба — Менск управлялся непосредственно киевским великим князем. Правда, вероятно, не лично, а через наместников.
Как предполагает Тарасенко, киевляне могли разрушить храм, чтобы «подчеркнуть утрату Минском его положения как стольного княжеского города». По другой же версии, здание еще не было достроено к моменту пленения Глеба. Разумеется, после захвата города все работы прекратились.
Сохранился фундамент храма и нижняя часть стен (на глубине 4,03−6,75 м). Остатки имели длину 16 м, ширину — 12 м. Общая площадь храма составляла 192 квадратных метра.
«Заброшка» в центре города не могла долго стоять невостребованной. На протяжении следующей четверти века в пределах храмовых стен появились захоронения. То есть его территория превратилась в кладбище. Всего археологи нашли там 23 захоронения. Два из них появились в более позднее время, не ранее XIII века, причем рядом с храмом. Остальные — на его территории.
Самым интересным, по мнению Тарасенко, оказалось женское захоронение, принадлежавшее молодой девушке или подростку 14−17 лет, умершему «в результате гнойного воспалительного процесса в правой ушной полости или костного туберкулеза».
«Череп и крупные кости скелета уцелели. Сохранились две косы, уложенные вокруг головы. На голове оказались венчики. <…> Вокруг шеи находилось ожерелье из кожи, у талии — шерстяной пояс с медной или бронзовой подковообразной пряжкой, обшитой шерстяной материей. Такая же шерстяная ткань небольшими кусочками попадалась вдоль всего костяка. На ногах погребенной были мягкие кожаные туфли, одна из которых, левая, хорошо сохранилась», — писал исследователь.
Археолог Сергей Тарасов рассказывал легенду, связанную с этим храмом: «Позднее, когда я работал в Институте истории НАН, одна из уборщиц рассказала мне, что девочкой попала на раскоп: пробралась сквозь толпу и… на дне ямы увидела гробы. А дело в том, что это место было освящено, и древние люди использовали его как кладбище. «У меня на глазах рабочие сняли крышку одного гроба, — вспоминала женщина. — А в гробу лежала князёўна! Как живая! Красивая!.. Длинные волосы, золотые браслеты… И вдруг из рук одного из рабочих выскользнула лопата. Ударила о край гроба, и… князёўна рассыпалась!»
«Конечно, труп не рассыпался — это детское воображение дорисовало», — комментировал Тарасов.
Борьба за места на кладбище и уничтожение Замчища
«Наличие кладбища, возникшего уже после законченного или незаконченного строительством храма, говорит о том, что и после этого территория храма продолжала считаться «святым местом»», — отмечал Тарасенко.
Место было таким престижным, что для размещения большей части гробов минчане даже частично разрушили облицовку стен храма. Ради одного из гробов в западной стене храма специально выдолбили углубление. Позднее этот гроб обрубили с восточного конца, причем кости ног скелета… сместили к голове. По мнению Тарасенко, целью было освободить место еще для одного гроба.
Археолог считает, что кладбище, видимо, посещали родственники: поверх сохранившейся северной части стены и части гати (настила из бревен или хвороста для проезда через топкое место. — Прим. ред.), примыкавшей к остаткам западной стены храма, проложили дощатую кладку.
Во время раскопок над всей площадью храма и поверх погребений выявили четыре яруса уличных настилов, остатки жилых домов и хозяйственных построек. То есть здания не разбирали, а строили новые поверх них. Все остатки позднейшего деревянного города «сплошь перекрывали, нигде не прерываясь, сверху территорию храма и погребения». Поэтому те и сохранились.
Почему руины храма остались под землей? По генеральному плану 1946 года через территорию Минского замчища — центр древнего Минска, на территории которого и находилась церковь — решили провести Парковую магистраль (современный проспект Победителей). Эта улица разрезала замчище напополам.
При строительстве здания здания для общества «Трудовые резервы» (теперь проспект Победителей, 2 — именно рядом с ним находились руины церкви) на свалку отправили шесть метров культурного слоя с остатками каменных строений. Тогдашним властям история — точнее, то, что происходило до 1917 года, — была неинтересна.
От оставшейся под землей церкви сохранились фотографии и воспоминания. Некоторые из вещей, найденных во время раскопок на Замчище, — например, золотой браслет ХII века — можно найти в экспозиции Национального исторического музея.