Россия продолжает агрессию в отношении Украины, мир стоит на пороге Третьей мировой войны, а Александр Лукашенко делает акцент на том, что у него получается лучше всего: который год продолжает спасать многострадальное белорусское сельское хозяйство. Сейчас политик находится в «турне» по аграрным предприятиям страны: кормит чиновников с руки хлебом и рассказывает об ошибках в лущении стерни. Насколько он эксперт в этом вопросе? «За два года у меня из худшего в Советском Союзе хозяйство стало „миллионером“», — сказал Лукашенко на днях. Вспомнили, как он руководил белорусским совхозом во времена БССР и чего достиг.
Мечта о колхозе
Возглавить колхоз Лукашенко мечтал долгие годы. Впервые вслух он озвучил ее, как минимум, на закате брежневского «застоя».
«В конце 1979 года [я] работал в Могилеве секретарем обкома партии по сельскому хозяйству. Шло совещание в Шклове, и первый секретарь райкома Вера Костенко подвела ко мне Лукашенко, молодого еще, но уже прилично лысеющего, и представила: дескать, вот он хочет быть председателем колхоза», — вспоминал в мемуарах «Работа над ошибками» Василий Леонов.
В советские времена Леонов сделал блестящую карьеру, став первым секретарем Могилевского обкома партии. Лукашенко назначил его министром сельского хозяйства, а затем посадил, обвинив в причастности к убийству начальника Службы контроля президента по Могилевской области Евгения Миколуцкого (что так и не было доказано). В 1999-м Леонов получил четыре года колонии: его признали виновным во взяточничестве и присвоении государственного имущества. В 2000-м бывшего чиновника освободили. Сам Леонов считал это дело сфабрикованным.
К моменту разговора с Леоновым Лукашенко окончил исторический факультет Могилевского пединститута, отслужил два года инструктором политотдела в пограничных войсках КГБ и был ответственным секретарем Шкловской районной организации Всесоюзного общества «Знание».
«После короткой беседы я спросил у претендента: „А кто вы по специальности?“ — „Учитель“. — „А почему не хотите работать в своей сфере, по профессии?“ — „Я родился в деревне и хочу руководить хозяйством“. — „Тогда Вам нужно закончить сельхозинститут и получить специальное образование. А пока я не вижу необходимости человека, никак не связанного с сельским хозяйством, ставить сразу руководителем“», — вспоминал Леонов.
«Хорошо, я буду учиться», — сказал Лукашенко. Приблизительно через полгода он поступил в Горецкую сельхозакадемию на заочное отделение. О серьезности учебы говорить сложно. Из трех лет «заочки» два пришлись на второй срок службы в армии (замполитом в танковой роте). В 1982-м Лукашенко демобилизовался и получил диплом по специальности «экономист-организатор сельскохозяйственного производства».
С учетом настойчивых просьб Шкловского райкома партии (в районе был дефицит работников) и самого Лукашенко его все-таки назначили зампредседателя колхоза — секретарем парткома в колхоз имени Ленина, расположенный около Шклова. Там его проверили в деле. Как писал тот же Леонов, практиковалась следующая вещь: летом в разгар работ руководителя отправляли в отпуск, после чего смотрели, как поведет себя заместитель. Лукашенко этот экзамен выдержал. «Обстановкой в колхозе он владел. Я вернулся в Могилев и доложил: можно попробовать», — отмечал в мемуарах чиновник.
Худший в стране? Нет, в районе
В 1987-м Лукашенко назначили директором. Правда, не колхоза, а совхоза, носившего название «Городец» (расположен в одноименном агрогородке Шкловского района).
«В совхозе — государственном сельхозпредприятии — свободы, конечно, поменьше, чем в колхозе. Зато никакой тебе коллегиальности, никакой пусть даже формальной подотчетности общему собранию колхозников. Тебя назначили — и ты руководишь, подотчетный лишь тем, кто тебя назначил», — писал Александр Федута в книге «Лукашенко. Политическая биография».
Все исследователи единодушны: нового директора отправили в отстающее предприятие.
«Во всем Советском Союзе было только два убыточных хозяйства, одно из них — мое», — заявил Лукашенко американскому историку Григорию Иоффе, автору апологетической книги «Переоценивая Лукашенко: Беларусь в культурном и геополитическом контексте» (фрагменты этой книги публиковал TUT.BY).
Слова про состояние совхоза подтверждали и местные жители, с которыми общался TUT.BY.
«Когда он [Лукашенко] только пришел, навоза было по колено! Он начал все это убирать, песок со щебнем подвозить, подсыпать, а потом и дороги начал асфальтировать везде: на ферме, в поселке», — говорила Валентина Васильева, работавшая в совхозе дояркой. По ее словам, при нем в «Городце» появилась баня, сад, школа и столовая.
Еще одна доярка, Людмила Ухналева, подтверждала, что высота навозной жижи достигала середины бедра. От нее спасали только резиновые сапоги.
И все же разговор об одном из самых убыточных хозяйств Союза — огромное преувеличение. «„Городец“ традиционно считался „лежачим“ совхозом: предшественник Лукашенко отработал в нем десять лет, не добившись серьезных изменений», — вспоминал Леонов, даже назвавший предприятие «пожалуй, самым отстающим в Шклове». Но речь шла о районе, но никак не обо всем Советском Союзе.
«Никто и не собирался предлагать Лукашенко хорошее, передовое хозяйство — даже если бы вдруг кого-то забрали на повышение, и освободилась вакансия. У меня всегда была настороженность: если человек просится на должность, сначала проверь, на что он способен. Вот и в данном случае: просишься — испробуй на отстающем участке», — признавался партийный секретарь.
Но новичку он серьезно помог: «Когда Лукашенко пришел работать в „Городец“, была принята еще одна мера, касающаяся молодых руководителей отстающих хозяйств: все, кто на областном уровне распоряжался материальными и финансовыми ресурсами, „закреплялись“ за такими хозяйствами, осуществляли над ними шефство, обязаны были постоянно навещать, оказывать организационно-методическую и материально-техническую помощь. За Лукашенко персонально был закреплен первый заместитель председателя облисполкома — руководитель облагропрома Евсей Корнеев. Корнееву надоело ездить без конца в совхоз, у него в распоряжении были все ресурсы, и он оказал солидную помощь „Городцу“. В совхозе начали строить жилье, помогли техникой, дорожным строительством, осуществили ряд организационных мер силами специалистов области».
Диалоги с Горбачевым
Но и сам Лукашенко не сидел, сложа руки. В Советском Союзе начинались реформы экономики. О полноценной частной собственности речи тогда не шло. Зато появилась идея аренды.
На практике это выглядело так. Определенный цех, бригада, звено и так далее брал что-то в аренду: помещение, землю, технику. Часть прибыли отдавали этому предприятию, остальное распределяли между собой. В условиях всеобщей уравниловки у работников наконец-то возникал стимул для работы.
Одним из горячих сторонников идеи аренды был как раз Леонов.
«Используя аренду, в нашей бедной Могилевской области нам удалось подтянуть сельское хозяйство так, что даже когда на закате перестройки все начали минусовать, мы все еще держались. А аренду мы ввели и в строительстве, и даже вплотную подобрались к промышленности», — объяснял он в мемуарах.
Сторонником аренды стал и Лукашенко, одним из первых подхвативший эту идею. «Он всегда нюхом чуял, на чем можно, что называется, набрать очки. Начал проводить какие-то реорганизации в совхозе — скажем откровенно, лично мне не всегда понятные. Но „маяки“ были нужны, в ЦК КПБ за молодого, энергичного „маяка“ ухватились и решили обобщить опыт. В хозяйство приехали партийные работники, ученые… Садились в его маленьком кабинете, и он „забалтывал“ всех, часа по четыре говорил без остановки. На фермы, на машинные дворы не ходили», — рассказывал Иван Титенков, экс-управделами Лукашенко (интервью было опубликовано в «Белорусской деловой газете» в июле 2001 года).
Именно благодаря аренде глава колхоза первый раз попал по работе в Москву. В столице Советского Союза проводилось совещание по аренде. Могилевскую область представлял упомянутый первый зампред облисполкома Евсей Корнеев, который и взял с собой Лукашенко.
Позже последний неоднократно вспоминал об этой истории. В августе 1995 года он заявил в интервью российским журналистам: «когда я еще только депутатом стал, еще при Горбачеве, я и пленумы ЦК готовил, несмотря на свою молодость, меня Горбачев приглашал часто в Москву. Мы проработки делали, я рецензировал „500 дней“ Явлинского <…> я очень часто принимал участие в заседаниях правительства в Советском Союзе, то есть я был известным человеком в свое время, но молодым еще».
В интервью газете «Совершенно секретно» Лукашенко рассказывал: «Горбaчев тогдa чaсто собирaл совещaния, и вот нa одно тaкое совещaние я был нaпрaвлен руководством Компaртии Белaруси <…> Он очень жестко вел его. Меня нa трибуне терзaл 13 минут вопросaми тaк, что я вышел и выжaл свой пиджaк, нaстолько он был нaсквозь мокрый, но Горбaчеву зaпомнилось, что я вступил с ним в полемику» (цитата по архиву TUT.BY).
Реальность была совсем другой. О ней в мемуарах «Шкловские страсти» писала местная журналистка Ольга Павлова: «По телевизору все земляки видели <…> Лукашенко как участника Всесоюзного совещания по арендному подряду. И особенно один момент притянул их внимание: с трибуны <…> Лукашенко во время выступления повернулся к <…> Горбачеву, который находился в президиуме, и уточнил: „Я так говорю, Михаил Сергеевич?“ — „Так, так“, — согласно закивал тот головой» (цитата по TUT.BY).
На этом диалог между генсеком и председателем колхоза завершился. Разумеется, ни к каким реформам белорусского агрария не привлекали.
Правда, разговор с Горбачевым резко повысил самооценку директора. «Ехали в Москву — Лукашенко угощал Корнеева и чайком, и водочкой, как водится. Ехали назад — уже от Корнеева потребовал, чтобы тот ему носил чай», — вспоминал Леонов.
«Из двенадцати человек восемь человек он бил тоже»
Во время работы директором шкловский самородок попал в скандал. «С Лукашенко произошла некрасивая история — приехал в бригаду и избил абсолютно трезвого тракториста [Бондуркова], избил жестоко — сапогами», — вспоминал Василий Леонов.
Сам экс-глава колхоза признавал факт избиения. Но трактовал все по-своему. В интервью Григорию Иоффе он заявил, что нашел около деревни в овраге трактор, двигатель которого даже не был заглушен:
«Я залез в этот трактор, вырулил его из оврага и сам чуть не перевернулся. Затем я вырулил трактор на ровную поверхность, заглушил двигатель, вернулся в машину. Заезжаю в деревню: сидят три человека и среди них этот Бондурков, пьяный вдрабадан. <…> У меня в жилах кровь закипела, когда я все это увидел. Я вообще бардака терпеть не могу. <…> Я спрашиваю его: „<…>, где ты бросил трактор? Это же ты его просил“. В ответ он выругался матом. Ну, я мужик здоровый, и я был еще сильнее тогда. А он ко мне подскакивает, чтобы порисоваться перед друзьями. Ну, вот он ко мне подскочил, я его взял за груди, он поддатый сильно был. Еще и при свидетелях. Если бы один на один, точно бы по-мужски… А так я его взял и бросил, и он кувырком с этой горы с песком полетел. Завернулся, руки отряхнул и пошел».
Но в эту версию слабо верится. Журналист Анатолий Гуляев, тогда собкор главной аграрной газеты СССР «Сельская жизнь» рассказывал о своем расследовании Александру Федуте (цитата по книге последнего):
«Против него возбудили уголовное дело за избиение механизатора. Он ко мне приехал домой: вот эти партократы, они хотят свести со мной счеты. Я спрашиваю: „Саша, ты бил этого механизатора?“ — „Нет, не бил“ <…> Поехали в Шклов в больницу — там врачиха была, не помню, как зовут. Она выдала справку механизатору о побоях. <…> Я вышел от врачихи и попросил: „Саша, чтобы я знал, как себя вести, скажи: ты его бил или нет?“ — „Нет, не бил“ <…> Я попросил, чтобы бригадир мне собрал местных механизаторов на машинном дворе <…> Я показываю: „Не для печати. Вот выключил диктофон — ничего не записываю“. Они говорят: „Ну, если не для печати, то и меня бил, и меня бил, и меня…“ Оказалось, что из двенадцати человек восемь человек он бил тоже. Я вышел оттуда. „Саша, ты же мне только что говорил, что не бил!?“ Он говорит: „Вот какие люди, сволочи. Я им столько хорошего сделал, а они не могут забыть, как пару раз не сдержался“».
Но несмотря на обман Гуляев все же поддержал Лукашенко.
«Прокуратура сразу же завела уголовное дело. <…> Дело было <…> вынесено на сессию райсовета, депутатом которого был Лукашенко. <…> Гуляев приехал на сессию и своим авторитетом сильно поддержал Лукашенко. Тем более, что и среди депутатов было немало лукашенковских коллег — руководителей хозяйств, которые и за собой знали подобные грешки. А прокурор области Николаев просто не стал передавать дело ни в республиканскую прокуратуру, ни на рассмотрение областного совета», — вспоминал Леонов.
Уход в политику
В 1990 году Лукашенко победил на выборах в парламент, впервые проводившихся на альтернативной основе, и стал депутатом Верховного Совета 12 созыва.
Современный белорусский парламент юридически является профессиональным. Депутаты Палаты представителей получают зарплату и не могут параллельно где-то работать. А Верховный Совет не был профессиональным парламентом. «На ставку» работало его руководство, а также председатели и секретари комиссий. Например, Зенон Позняк, также избранный депутатом, шел на первые президентские выборы как старший научный сотрудник Института истории Академии наук, где работал (он занимался археологией), а не как депутат Верховного Совета.
Лукашенко уже тогда, в 1990-м, попытался уехать из «Городца» в Минск. Он выставил свою кандидатуру на пост председателя Комиссии по аграрным вопросам, продовольствию и социальному развитию села. В случае победы он перебирался бы в Минск и попадал бы в состав Президиума парламента, часто решавшего узкие вопросы.
Конкурентами Лукашенко оказались четыре первых секретаря райкомов партии, три из которых сняли свои кандидатуры в пользу Владимира Гаркуна, первого секретаря Дзержинского горкома. Как писал Валерий Карбалевич, в своем выступлении Лукашенко предлагал радикальные меры: сократить число чиновников и управленческих структур в сельском хозяйстве. Он рассказал, что с января 1990 года его совхоз отказался от услуг РАПО (районное аграрно-промышленное объединение), от которого нет никакой пользы. Но номенклатура выступила против. Его обвинили в его принадлежности к БНФ, хотя Лукашенко никогда не входил в состав этой организации и лишь поддерживал отдельную часть их программы по тактическим соображениям. Также ему поставили в упрек скромные успехи его совхоза.
В результате за директора совхоза «Городец» проголосовали 105 человек, против — 129. Главой комиссии стал Гаркун. Придя к власти, Лукашенко назначил последнего вице-премьером по сельскому хозяйству, который тот занимал пять лет.
После своего поражения лидер «Городца», оставаясь депутатом, вернулся на родину. Последующие четыре года он занимался делами совхоза куда меньше — его захватила большая политика. При этом ему как депутату стало легче решать многие вопросы.
В 1994-м Лукашенко победил на первых президентских выборах и окончательно переехал в Минск.
«Командовали чиновники и по вертикали, и по горизонтали, щедро раздавая «полезные советы»
Каким же директором оказался Лукашенко? Сам он считал, что великолепным. «Через год мой совхоз заработал миллион рублей прибыли. После того как несколько лет получали 18, 12 и 9 центнеров зерна с гектара, я собрал 33 центнера, и мы не знали, как от этого зерна избавиться. Я просил обком партии забрать зерно, потому что у совхоза не было складов», — рассказывал Лукашенко в интервью Григорию Иоффе.
Валерий Карбалевич приводил в своем исследовании цифры, ссылаясь на материалы «Сельской газеты». Так, за два года валовая продукция в хозяйстве возросла в 2,2 раза, урожайность зерновых и производство мяса — в 2 раза, надой молока от коровы — в 1,5 раза, рентабельность увеличилась с 2,3% до 47,3%, а прибыль — с 16,3 тысяч до 1,6 млн рублей.
Но есть два нюанса. В издании, на основе которого готовил исследование Карбалевич, тогда работал Анатолий Гуляев, который всячески поддерживал Лукашенко. Кроме того, «Городец» был практически нищим. Рост осуществлялся практически с нуля. В совхоз вкладывались огромные суммы, поэтому логичнее смотреть не на прибыль, а на рентабельность, о которой мы сказали выше. Перед приходом нового директора она была около нуля, спустя два года — перед тем, как Лукашенко стал активно заниматься политикой — не доросла и до половины.
Пожалуй, ближе к истине Василий Леонов. «Говорить о том, что Александр Григорьевич вывел совхоз в передовые, о чем он повторял и повторяет, не приходится: совхоз лежал на боку, его приподняли и поставили кое-как на ноги коллективными усилиями. Дальше этого дело не пошло», — утверждал он.
Впрочем, есть один нюанс. О сути своих методов и опыте совхоза Лукашенко в 1990-м году написал книгу «Городецкие уроки». Говорить «написал», конечно, не совсем корректно. За него это сделал журналист Рем Ткачук, осуществивший литературную запись.
Цитату из этой книги приводил в своем исследовании Александр Федута: «Основные беды исходили от административно-командной системы ведения хозяйства и в связи с этим порочной организации труда. Командовали чиновники и по вертикали, и по горизонтали, щедро раздавая «полезные советы». По указанию сверху пахали, сеяли, убирали, сокращали или увеличивали количество голов скота. <…> Бесконечными понуканиями и указаниями отучили людей думать, соображать».
Можно предположить, что Леонов сознательно преуменьшал заслуги экс-директора совхоза, который посадил его в тюрьму. Но у последнего было почти три десятилетия, чтобы сделать сельское хозяйство Беларуси образцовым. Между тем со времени выхода книги «Городецкие уроки» прошло 32 года, но в сельском хозяйстве Беларуси, кажется, ничего так и не изменилось.