Дмитрий Дащинский — топовый белорусский фристайлист. Выступал на пяти Олимпиадах и завоевал две медали: бронзу в 1998 году в Нагано и серебро в 2006-м в Турине. А на минувших Играх в Пекине уже был в роли тренера и оказался причастен к серебру Анны Гуськовой. На прошлой неделе стало известно, что минчанин больше не будет работать в нашей сборной. Как выяснилось, Дащинский с семьей перебрался в Австралию. В интервью для блога «Отражение» он рассказал, почему решился на такой шаг. А также оценил выступление фристайлистов на Олимпиаде-2022, поделился последними новостями из сборной и затронул ситуацию в Беларуси. Мы перепечатываем этот текст.
Брисбен, школа, телефон
— Когда вам предложили работу со сборной Австралии?
— В начале лета были первые контакты. Какое-то время обсуждали нюансы, условия работы. Были, конечно, сомнения, но решил, что это хорошая возможность. Сразу сказал, что хочу переехать с семьей. Поэтому на сборы ушло немало времени, хотя австралийцы помогали с визами, поиском жилья. Сейчас уже обустраиваемся на новом месте. Мы в Брисбене — тут хорошая база, водный трамплин, как у нас в Минске. Можно тренироваться круглогодично.
— Что войдет в круг ваших обязанностей?
— Детальный разговор о зонах ответственности еще впереди. Но обсуждали, что буду взаимодействовать с национальной командой, которая участвует в этапах Кубка мира. Наверное, буду делить обязанности с Дэвидом Моррисом (серебряный призер Олимпиады-2014. — Прим. ред.). Он уже несколько лет работает со сборной. Австралийцы хотят подтянуть уровень мужчин-фристайлистов. Они совсем не блещут в последнее время в отличие от женщин. Велась речь и о том, чтобы расширить круг спортсменов для попадания в сборную. Ведь в Пекине прошли первые смешанные командные соревнования.
— Почему решились на переезд?
— Причин было несколько. Прежде всего, это будущее детей. Они сразу с энтузиазмом отнеслись к возможному переезду. Даниле 15 лет, а Степану 10. Старшему скоро думать о поступлении. Он в последнее время был совсем не в восторге от школы. В начальных классах нравилось, а вот в старших уже не то. Приходит, например, молодая учительница. Сама сидит весь урок в телефоне, а детям задает что-то зубрить. Или дают очень много домашних заданий. Что-то не устраивает — твои проблемы.
— Похоже, вы собираетесь задержаться в Австралии надолго.
— Если у детей все сложится, то почему бы не остаться тут постоянно? Мне хочется, чтобы они посмотрели мир, пожили в другой обстановке. Сейчас ведь и с визами очень тяжело, многочасовые очереди на границе — никуда из Беларуси почти не выбраться даже в отпуск. Раньше сыновья с радостью ждали этого момента, хотели увидеть что-то новое. Турция или Египет при всем уважении — не вариант.
Пекин, апатия, травмы
— Были другие причины?
— Если брать чисто спорт, отношения с ребятами в сборной, то все было хорошо. Мне нравилось тренировать в Беларуси. Вначале работал с молодежью, потом перешел в национальную команду. В Пекине побывал на первой для себя Олимпиаде в новом амплуа. Но хотелось и нового вызова. Я был в сборной почти 30 лет, все настолько знакомо… Пришло время что-то поменять. К тому же, наша команда осталась без международных соревнований. И неизвестно, когда допустят к стартам.
— Это влияло на обстановку в коллективе?
— Иногда проскакивало в разговорах, мол, к чему мы вообще готовимся. Или что-то типа: «Следующая Олимпиада еще нескоро — зачем рвать сейчас жилы». В голове это сидит. Спортсменам тяжелее, чем тренерам, без конкретной цели и соревнований. Появляется апатия.
— Довольны выступлением команды на последней Олимпиаде?
— В целом сработали на своем уровне. Аня Гуськова, конечно, — большая молодец. Несмотря на все проблемы со здоровьем, она снова подтвердила высочайший уровень и отлично прыгнула в нужный момент. Ее можно только похвалить. Что касается молодых, то они еще не были готовы бороться за высокие места. А, например, Стас Гладченко (занял 11-е место. — Прим. ред.) долго мучился с травмой. Только в предолимпийский сезон более-менее пришел в себя. Вообще мужчины на Играх выстреливают, как правило, к 30 годам.
Козеко, позиция, травля
— Как сейчас дела у Николая Козеко?
— Летом у него закончился контракт — его не продлили. Можно сказать, Николай Иванович вышел на пенсию.
— С ним на Олимпиаде мог бы получиться другой результат?
— Понятно, что у Козеко колоссальный опыт, знания. Но рассуждать задним числом, как выступила бы сборная, сложно. В любом случае, Николай Иванович заслуживает уважения и как специалист, и как человек. Он высказал определенную позицию и продолжал стоять на своем.
— А как поживает Александра Романовская?
— Она пыталась вернуться до прошлой зимы, работала с нами в Минске, но в какой-то момент решила закончить с тренировками. К Саше было, мягко говоря, неважное отношение со стороны руководства. Например, в нашем Центре по фристайлу даже были проблемы с парковкой. Пару раз перетерпела, а потом плюнула. То, как поступили с Романовской, — маразм. Лояльность важнее результатов, хотя человек был лидером мирового фристайла.
— Вы тоже публично высказывались после выборов, вступались за Романовскую, Козеко. Каково было на таком фоне готовиться к Олимпиаде?
— Непросто. Иногда открывал новости, и уже ничего не хотелось. Морально это давило. Нашу сборную ведь тоже затронула травля. Первые три месяца после августа-2020 все были разобранными. Оставалось два варианта: уходить или продолжать работу и подготовку к Олимпиаде. Любое высказывание могло отразиться на команде. Я понимал, что отвечаю не только за себя. У нас ведь так делают: давят на родственников, кого-то еще, чтобы молчал. Не хотелось, чтобы из-за моей позиции пострадали другие. Как сегодня, когда из-за неправильного решения все белорусские спортсмены оказались заблокированы.
Пугачева, медаль, подвал
— Что должно случиться, чтобы вы вернулись в Беларусь?
— Не думаю, что возникнут проблемы в моей работе. С половиной команды хорошо знаком. Например, с ведущими австралийками — Лорой Пил, Даниэль Скотт — еще сам выступал, как и с Моррисом. Поэтому если только будут семейные вопросы. Например, дети скажут, что совсем не хотят оставаться. Но все настроены позитивно.
— А перемены в Беларуси?
— Мне кажется, сегодня больше апатии, чем надежд. Стало понятно, насколько мы зависим от России. А верить, что у них что-то поменяется в ближайшее время… Даже многие мои российские знакомые, которые вроде поездили по миру, видели разные страны, иногда удивляют. Спрашивают, например: «А почему в Украине запрещают российские книги?» При этом они не задаются вопросом, а где условная Пугачева, которую недавно носили на руках? Не могут у себя разобраться — зато осуждают других. Путают причину со следствием. И это люди, которые следят и за оппозиционными СМИ. А теперь представьте, как считают те, кто никуда не выезжал за пределы России и смотрит только государственные каналы. Поэтому надеяться на скорые перемены у нас после всего этого очень сложно.
— Среди белорусских фристайлистов есть те, кто поддерживает войну в Украине?
— Мы особо не обсуждали эту тему, но уверен, что нет. У всех хорошие отношения с украинскими спортсменами. Вот представьте: Саша Абраменко вернулся с Олимпиады с серебряной медалью, а потом месяц с маленьким ребенком ночевал в подвале на парковке. Даже страшно о таком подумать… Сложно понять тех, для кого нынешняя ситуация может быть нормальной.
Читайте также
