Актер и музыкант Алексей Шедько рассказал «Салідарнасцi», почему еще в 2017-м уехал из России в Англию, как выживает на туманном Альбионе, и для чего мечтает вместе с детьми вернуться в Беларусь.
Алексей Шедько выходил на сцену минского театра имени Горького 18 лет, а в 2009-м рванул в Москву, где устроился в МХАТ под управлением Татьяны Дорониной. В 2017-м снова резко изменил жизнь и переехал в столицу Великобритании, получив предложение поработать в лондонском театре «Хамелеон».
В феврале актер написал в Facebook, что получил права категории «D» и стал водителем даблдекера — знаменитого двухэтажного автобуса.
— Недавно вы поделились эмоциями о том, что «Лондон иногда бывает невыносимо тяжелым. Но я все равно люблю его. Он живой. Он весь кипит. И каждый день в нем — это целая куча приключений». Каково это: актеру и музыканту в чужой стране стать водителем двухэтажного автобуса?
— Для меня каждый выходной — целое счастье, работа очень тяжелая, — не скрывает Алексей, рассказывая, что во внерабочее время первым делом выбирается на «дачу» — маленький домик на берегу океана, в северной части Британии. — От Лондона миль 100.
Вода тут холодная, но я привык, сегодня с утра купался. Домик небольшой, две спальни, однако жить тут можно круглый год, есть отопление, вода. И это гораздо выгоднее, чем ездить на курорты. Я числюсь резидентом Великобритании с 2018 года, имею все права за исключением гражданства.
В 2010-м, когда только переехал из Минска в Москву, устроился в МХАТ имени Горького, уже тогда запахло тем, что произошло за последнее время. Последние года четыре до переезда театр был не творчеством, а мукой. Давление министерства культуры — что ставить, что не говорить — плюс не самая здоровая атмосфера в коллективе, усугублявшаяся всевозможными «драчками», доносами, подсматриваниями и подслушиваниями.
Все это прогрессировало, стало понятно, что надо уходить. Единственное, что меня там держало — зарплата и близость к дому.
— А говорят, что в театре мало платят.
— Во МХАТе платили хорошо, первые мои отпускные были пять тысяч долларов, зарплата — около двух тысяч. И главное: мое пребывание в театре не мешало мне заниматься чем-то еще.
Но постепенно по моей физиономии становилось понятно, что я не собираюсь демонстрировать преданность, лояльность, не буду доказывать, что я патриот не только театра. На первых порах я пытался соблюдать эти правила. А потом надоело, поскольку творчество в театре стало уходить на задний план.
После того, как Россия накрыла Крым, идеологии стало уделяться слишком много внимания. Меня это раздражало, поскольку всегда было важным чувствовать себя свободным.
Меня стали выводить из спектаклей — а я участвовал в 14-ти — и на 10-й год работы мне не продлили контракт. Зато поступило предложение поработать в Англии.
«В Беларуси точно бы сидел в тюрьме, в России, думаю, тоже»
— В Лондоне у актеров хорошие гонорары?
— Но нестабильные. Здесь актера нанимают на постановку: платят, пока ты репетируешь и играешь. Играешь, пока на спектакль ходят зрители. А потом ищешь новый проект. Не знаю актеров, которые не имеют работы, кроме театра.
Мне хорошо заплатили за съемки в 5-м сезоне сериала «Корона», моим партнером был Джонатан Прайс. А последним на этот момент фильмом стала короткометражка про Украину. Прекрасный сценарий, отличная команда.
Я снимался во многих российских фильмах, и за большинство мне было стыдно. Конечно, деньги имели значение, иногда платили очень хорошо. Я могу соглашаться и потом это ругать. Не потому что плохой режиссер или неграмотный сценарист, просто в этой канве я себе не нравлюсь. Мне стыдно не за кого-то, а за то, что я там.
Даже не представляю, что бы я делал сейчас в России. В Беларуси точно бы сидел в тюрьме, в России, думаю, тоже. Не знаю, считать это везением или трагедией: то, что мы оказались в Англии? Ведь мы не можем вернуться, трагедия в том, что мы не можем поехать домой.
Когда случились выборы президента в 2020-м, мы обрадовались, что поднимается волна, и возможности смести этот режим. Вышло иначе, периодически это ввергает меня в уныние. Вроде как я сейчас живу в свободной стране, но на самом деле лично для меня это несвобода — мы будто заперты здесь.
На самом деле, переехав в Москву, я не уехал из Беларуси насовсем, лишь поменял место работы. Пока жил в российской столице записал три альбома на Родине. Почти каждую неделю приезжал в Минск, на выходные и в отпуск.
Если честно, не хотел уезжать в Москву. На сцене минского театра имени Горького я проработал 18 лет, прикипел. Но в какой-то момент мне там стало плохо.
К тому же нельзя сидеть на одном месте, это приводит к внутренней деградации, начинаешь воспринимать вещи не совсем адекватно. Важно видеть мир, менять работу, нельзя сидеть 30 лет на одной сцене.
«В Англии более раскрепощенные люди — их будущее застраховано»
— Поэтому в вашей жизни появился автобус?
— Да, но он появился не потому, что мне нужны деньги. Надоело все время ковыряться в саду, следить за домом. Съемки в последнее время случались нечасто, захотелось чего-то еще кроме домашней работы. Я люблю быть за рулем, увидел предложение в интернете, думаю: «Дай попробую!»
Получить категорию «D» в Англии очень трудно, нужно сдать 7 тестов. Около трех месяцев я вставал в 5 утра, и вперед: целыми днями тесты, тренировки, тренинги. Это, как армия, когда тебя готовят к воинской специальности, например, ракетчика или оператора пункта связи.
Но и после экзаменов ты не становишься водителем автобуса автоматически. Нужно пройти новые тренинги, овладеть управлением 13-ти метрового автобуса, к тому же двухэтажного.
В Лондоне узкие улицы, крутые повороты. Поначалу и фонари сбивал, и зеркалом о зеркало терся, недавно зацепил автомобиль — это неизбежный опыт. Но здесь все застраховано, вопросы решаются просто. Хотя. конечно, я тоже пострадал на деньги.
Работал сначала в одной компании, но там оказалось очень тяжело физически. Вставал в 4 утра, возвращался к 7-ми вечера.
Сейчас работаю в международной компании Tootbus: за фиксированную цену туристы целый день катаются по нескольким нашим линиям, пересаживаясь и выходя, где захочется. В основном это иностранцы: из Канады, Новой Зеландии, США. Мне нравится с ними общаться, наблюдать. В театре таких персонажей не увидишь, правда жизни на самом деле — в автобусе.
В Англии более раскрепощенные люди, они не озабочены будущим, потому что будущее у них застраховано от всего.
Запомнилось и общение с местным полицейским. Однажды вез полный автобус туристов и попал в тупик, который возле Букингемского дворца организовала полиция. Для того, чтобы развернуться, мне предстояло сделать много манипуляций, причем задним ходом. Я ведь не знал, что там тупик, это полицейские не успели поставить предупреждающие знаки.
Увидев полицейского, я не сдержался, начал орать: «Почему не поставили знак на перекрестке?!» Ну и еще пару не литературных фраз в довесок. Тот стоит, глазами хлопает — испугался: «Давайте я вам проассистирую, чтобы вы развернулись…»
— Если провести градацию — музыкант, актер, водитель лондонского автобуса — какое направление оказалось самым прибыльным?
— Самое прибыльное время — я еще жил в Минске — с 1999-го по 2007-й. Когда я играл, у нас было море концертов, мы собирали большие залы, ездили с гастролями, в том числе театральными. Я не богатей, но и не нуждаюсь. Водителем автобуса стал, потому что хочется жить, а не сидеть на месте. Я ведь уже немолодой, когда приходит осознание «да сколько там тебе уже осталось» — вот это начинает бесить.
— Что отвечаете однокашникам, которые говорят: «Да ты с ума сошел!»?
— Ни один мне такое не сказал, обычно — «мы тобой гордимся!» Или: «Ну ни фига себе ты даешь! Это круто!» Чувствую, скорее, уважение.
И дети стали мной больше гордиться, сказали: «Папа, это трындец (смеется)!» Мне ведь 61 год, до пенсии всего ничего.
«Первое, что мы сделаем — вернемся восстанавливать Беларусь»
— Почувствовали, что Лондон — один из самых дорогих городов мира?
— Это правда, но только если ты не работаешь. Минимальная зарплата — 9,5 фунтов в час, меньше платить не могут. Если зарабатывать 2,5 тысячи — можно жить. Да, не в центре, возможно, на первых порах снимать комнату, но жить можно. И я доволен своей жизнью тут, несмотря на то, что у нас была очень хорошая жизнь в России.
Два месяца назад у меня умерла мама, но я не могу въехать в Беларусь, поскольку наверняка буду арестован. Для меня теперь, к сожалению, Родина небезопасна, поскольку я не скрываю свою позицию относительно результатов выборов и войны в Украине.
Все это выносит мне мозг. Несмотря на прекрасную Великобританию, где я живу, моя Родина сейчас под колпаком. Очень жду момента, когда можно будет спокойно вернуться в Беларусь. Я ведь родился в Минске на улице Первомайской, очень люблю город и всю страну.
Я и мои дети мечтаем вернуться, но хотим вернуться в свободную страну. И первое, что сделаем, если доживем — вернемся, построим дом на границе с Литвой и будем помогать восстанавливать все, что запущено в Беларуси за эти долгие годы.