В сентябре 2001 года в одной из нидерландских больниц во время смены 39-летней медсестры Люсии де Берк при неизвестных обстоятельствах умерла семимесячная девочка. Оказалось, что это далеко не первая внезапная смерть пациентов, за которыми ухаживала Люсия. О том, как полиция доказывала ее причастность к 13 убийствам, — в новом выпуске еженедельной тру-крайм рубрики «Холода».
Утром 4 сентября 2001 года в детской больнице Юлианы в Гааге умерла семимесячная пациентка по имени Эмбер. У нее были врожденные аномалии сердца, мозга, легких и кишечника — Эмбер не могла самостоятельно питаться, ее кормили через зонд.
В июле Эмбер провели операцию на сердце, которая немного стабилизировала состояние, однако через месяц ей резко стало хуже. За день до смерти у нее была обильная рвота и диарея. В этот день за состоянием девочки следили две медсестры, одной из которых была 39-летняя Люсия де Берк.
Теория вероятностей
Почти сразу историю Люсии подхватили нидерландские СМИ. Ее прозвали «Ангелом смерти» и сравнивали с британской медсестрой — Беверли Алитт, которая убила четверых детей, а еще шестерым нанесла серьезные увечья.
13 декабря 2001 года Люсия де Берк была арестована и обвинена в 13 убийствах и четырех покушениях.
Люсия была в шоке и тяжело переживала случившееся. Она пыталась объяснить полицейским, что не причастна к убийствам, но обвинение настаивало на своем. Суд над ней начался спустя несколько месяцев после ее ареста.
К тому времени де Берк уже два года работала в детской больнице, в которой до ее прихода не было зарегистрировано ни одного случая необъяснимой смерти. Это только усилило подозрения следователей.
Криминалисты провели анализ крови Эмбер. Образец для исследования выжали из марлевых салфеток, которыми ее тело вытирали во время вскрытия. Анализ показал, что в крови присутствовала смертельная концентрация препарата под названием дигоксин.
Врачи уверяли, что в организме Эмбер не должно было остаться следов дигоксина. Хотя она и получала препарат в первые четыре месяца жизни, лечение было прекращено за два месяца до ее смерти, и к тому времени все следы должны были полностью выйти из организма.
Полицейские выяснили, что у Люсии был ключ от больничного шкафа, в котором хранился дигоксин, и обнаружили еще один подозрительный факт. Согласно записям в больнице, примерно за полтора часа до смерти Эмбер Люсия отключила ее от мониторинга физических показателей примерно на 20 минут. Именно столько времени нужно, чтобы дигоксин начал действовать.
Во время обыска дома де Берк следователи обнаружили странные записи в ее дневнике.
Например, 27 ноября 1997 года она написала: «Сегодня моя навязчивая идея взяла верх». В тот день во время смены Люсии умерла пожилая пациентка фрау Зонневельд, которая проходила лечение от рака.
Следствие допросило хирурга, который лечил Зонневельд, в качестве свидетеля. Он заявил, что был удивлен смертью пациентки и был уверен, что она проживет дольше.
Когда Люсию спросили, о какой «навязчивой идее» идет речь, она рассказала, что часто гадала на картах таро для своих друзей, семьи и пациентов, хотя в больницах это считалось неприемлемой практикой. У Люсии была колода карт таро, которую она хранила в деревянной шкатулке. Отключение Эмбер от приборов Люсия объяснила необходимостью осмотра со стороны врачей. Однако ее слова не восприняли всерьез.
На суде прокурор назвал Люсию лгуньей. В ходе расследования полиция выяснила, что она не окончила школу и подделала школьный диплом, чтобы поступить на курсы медсестер, а до этого зарабатывала проституцией.
Решающим в деле де Берк стал статистический анализ, проведенный приглашенным экспертом Хенком Элфферсом, известным нидерландским профессором права и психологии.
Элфферс изучил предоставленную ему врачами больницы таблицу смертности и представил результаты в суде. Он пришел к выводу: существует лишь 1 шанс из 342 000 000, что Люсия могла случайно оказаться в месте, где произошло такое количество естественных смертей. «Ваша честь, это не было совпадением», — говорил он на судебном заседании. По оценкам полиции, вероятность была еще ниже: 1 к 7 000 000 000.
Несмотря на давление, Люсия не признавала свою вину. Ее адвокатам удалось доказать, что три смерти, которые с ней связывали, произошли не в ее смену, однако этого оказалось недостаточно.
В последнем слове Люсия сказала: «Они изобразили меня чудовищем, но это неправда. <…> Я люблю жизнь и ни за что не отниму ее у другого человека».
24 марта 2003 года суд приговорил Люсию к пожизненному заключению за четыре убийства и три покушения, которые сочли доказанными. Судья применил принцип «цепочечных доказательств». Это означает, что если доказаны несколько убийств, то для доказательства последующих достаточно косвенных улик.
Без шанса на свободу
Люсия подала апелляцию на приговор, и в июне 2004 года дело было пересмотрено в Апелляционном суде Гааги.
В подтверждение того, что де Берк действительно совершала преступления, обвинение предоставило показания другого заключенного, который утверждал, что однажды во время прогулки во дворе тюрьмы он слышал, как она сказала, что «освободила этих 13 человек от страданий». Однако, когда его допросили в зале суда, мужчина признался, что придумал эту историю.
Тем не менее апелляцию Люсии не удовлетворили. Суд указал, что рассматривает как убийства, которые точно доказаны, только дела Эмбер и Ахмада — в его крови обнаружили аномально высокий уровень хлоралгидрата, вещества, которое использовали в качестве снотворного. Другие смерти были приписаны Люсии по принципу «цепочечных доказательств». Суд отдельно отметил, что хотя статистика, предоставленная экспертом Хенком Элфферсом, — убедительна, ее не учитывали при принятии решения, а в качестве доказательств суд обращался исключительно к медицинским фактам.
В результате в силу вступил один из самых суровых приговоров в истории Нидерландов: пожизненное заключение с принудительным психиатрическим лечением. Несмотря на то, что психиатр, который наблюдал за ней в течение шести месяцев до принудительного решения, не выявил никаких признаков психического заболевания.
Последнюю апелляцию Люсия подала в 2006 году. Верховный суд Нидерландов отменил принудительное лечение, но оставил приговор в силе, что лишило де Берк последнего шанса оспорить приговор и выйти на свободу.
После того как она узнала об очередном отказе суда, у Люсии случился инсульт. Сотрудники тюрьмы не оказали ей своевременную помощь, и, пролежав несколько часов в камере, Люсия надолго потеряла способность говорить и двигать правой стороной тела.
Ошибка системы
В 2006 году Метта де Ну, родственница старшего педиатра клиники, где работала Люсия, заинтересовавшись делом, решила провести собственное расследование. Она тщательно изучила материалы следствия и выявила множество неточностей в медицинских доказательствах, которые ранее предоставляло обвинение.
Например, состояние одного из младенцев, который, по мнению следствия, умер от отравления дигоксином, ухудшалось в течение нескольких дней после операции. Люсия просила врачей обратить на это внимание, но на ее просьбы никто не отреагировал.
Когда де Ну обратилась за поддержкой к своим коллегам, ее проигнорировали. Тогда она обратилась к своему брату Тону Дерксену, профессору философии, который изучал ошибки судебной системы.
Дерксен погрузился в дело Люсии и пришел к выводу, что статистические данные, которыми руководствовалось следствие, содержат множество ошибок, а медицинские доказательства вины Люсии — несостоятельны.
Дерксен обнаружил и другие пробелы в расследовании. Обвинение утверждало, что смерти пациентов начались только после прихода Люсии. Однако Дерксен выяснил, что в год выхода де Берк на работу отделение поменяло название, а потому данных о смертях не было в статистике. Оказалось, что всего в отделении было семь смертей за три года до прихода Люсии и шесть — за три года после. Кроме того, Дерксен пришел к выводу, что несмотря на заявления суда о том, что он не учитывал статистику Элфферса, решение было основано именно на ней.
На расследование Дерксена, которое он опубликовал в виде книги, обратил внимание профессор статистики Лейденского университета Ричард Гилл. Впервые Гилл услышал о деле Люсии в 2003 году от своей жены, которая просила его вмешаться. Но тогда он не видел оснований не доверять расчетам Элфферса.
Книга Дерксена привела Гилла в «абсолютную ярость». Он был очень зол на себя за то, что вовремя не присоединился к расследованию. Гилл провел свой независимый анализ данных и в январе 2007 года опубликовал статью, в которой заявил, что реальная вероятность того, что Люсия могла случайно присутствовать при всех смертях выше, чем предполагалось, — 1 к 100 000 (против 1 к 342 000 000 у Элфферса). Гилл добавлял все больше переменных в свой анализ — спустя много лет он пришел к выводу, что с учетом опыта медсестер и их профессиональных навыков шанс совпадения повышался до 1 к 49.
Ричард Гилл начал выступать в СМИ, призывая пересмотреть дело. Он открыто говорил, что данные Элфферса неверны, несмотря на то, что тот был уважаемым специалистом и многие нидерландские статистики не решались ставить его заключение под сомнение. Убежденный в невиновности Люсии, Гилл создал петицию с требованием возобновить дело. Он убедил подписать ее лауреата Нобелевской премии по физике Герарда Хоофта. В том числе благодаря усилиям Гилла в 2007 году судебная комиссия рекомендовала пересмотреть дело и организовать новую следственную группу, которая пришла к выводу, что доказательства отравления были несостоятельны. Спустя год Верховный суд Нидерландов согласился возобновить дело и прекратил исполнение приговора в отношении Люсии.
Без обид
2 апреля 2008 Люсию де Берк освободили из тюрьмы до нового суда. Суд поручил провести дополнительные медицинские расследования в отношении случаев еще двух детей, снова предоставив медицинской группе доступ ко всем данным, касающимся детей.
Эксперты пришли к заключению, что смерть Эмбер, с которой и началось преследование Люсии, произошла по естественным причинам, и подтвердили показания Люсии о том, что в день смерти пациентки она отключила ее от приборов для осмотра врачей.
Экспертиза показала, что дигоксин в ее крови появился из-за умирающих клеток сердца и уже после смерти попал в окружающие кровеносные сосуды. Более того, они отметили, что во время первой экспертизы анализировали кровь, которую выжали из марли, чего недостаточно для проведения точного анализа.
Главный токсиколог предыдущих судебных процессов согласился с новыми медицинскими выводами, указав, что на момент следствия суд предоставил ему частичную информацию о состоянии здоровья Эмбер.
На заседании 9 декабря 2009 года суд заявил, что Эмбер, Ахмед и Ашраф умерли естественной смертью. Это были единственные случаи, в которых доказательства вины Люсии были прямыми.
Во время судебного заседания в марте 2010 года врачи, которые изучили медицинский аспект дела, выступили в качестве свидетелей и заявили, что пациенты в больнице Джулианы умирали из-за неправильного лечения, плохой диагностики или естественных причин. В итоге государственное обвинение потребовало от суда вынести Люсии де Берк оправдательный вердикт.
14 апреля 2010 года суд удовлетворил это требование.
После освобождения Люсия больше не возвращалась в больницу. Она рассказывала, что скучает по своей профессии, но не может вернуться к ней не только из-за прошлого — после инсульта ее правая рука осталась парализованной.
Через шесть лет после освобождения Люсия получила компенсацию в размере 45 тысяч евро от больницы, в которой работала, и выплату от Министерства юстиции, сумма которой не разглашается.
В апреле 2014 года в кинотеатрах вышел фильм о деле Люсии де Берк и был выдвинут от Нидерландов на премию «Оскар» в категории «Лучший фильм на иностранном языке». Люсия активно участвовала в написании сценария. «Я хочу, чтобы люди знали мою историю. Я хочу предупредить всех, особенно медсестер: то, что случилось со мной, может случиться и с вами. Даже в таком правовом государстве, как Нидерланды», — говорила она в интервью.