Черные списки неблагонадежных, массовые увольнения, постоянные угрозы заговором против государства — все эти вещи хорошо знакомы людям в сегодняшней Беларуси. Но Беларусь — далеко не единственная страна, в истории которой применялись все эти неоднозначные практики. Несколько десятилетий назад, в 1940—1950 годах, нечто подобное наблюдалось в США. В условиях Холодной войны американское государство вовсю искало внутренних врагов, и жертвами этих поисков становились ни в чем не повинные люди.
Конец 1940 годов был очень непростым временем. Начиналась ядерная гонка: в СССР в 1949 году успешно испытали собственную атомную бомбу. Осенью того же года к власти в Китае пришли коммунисты во главе с Мао Цзэдуном. В 1950 в Корее началась полномасштабная война, в которую была вовлечена ООН. В разных уголках мира сторонники коммунизма добивались успеха, и это наводило жителей США на мысль о том, что однажды «красные» смогут захватить и их страну. И в правительстве, и в спецслужбах находились люди, которые эти мысли успешно подогревали, доводя градус истерии в обществе до предела.
В начале 1950-х годов американские лидеры неоднократно говорили гражданам, что им следует опасаться подрывного коммунистического влияния на их жизнь. Коммунисты могли быть кем угодно: школьными учителями, профессорами в колледжах, профсоюзными деятелями, художниками или журналистами. Эта паранойя получила название «Красная угроза», а ее пик пришелся на 1950−1954 годы.
Нежелательные организации и слушания без адвокатов
Уже в 1947 году в США появился собственный Список подрывных организаций (AGLOSO). Толчком для его создания стал указ президента Гарри Трумэна под номером 9835. В список AGLOSO, который составлялся под руководством Генерального прокурора, к декабрю 1947 года, включили около 50-ти организаций, которые посчитали подрывными. Они были очень разными: например, в списке соседствовали Ку-клукс-клан, Компартия США, Национальный негритянский конгресс, ассоциации фотографов, профсоюзы и правозащитные организации.
Указ 9835 также прозвали «Указом о лояльности». Он требовал, чтобы всех госслужащих проверили на предмет лояльности правительству. Документ выглядел очень странно для США как государства, которое заявляло в высокой приверженности концепциям личной свободы и свободы политических организаций. Но это лишь одно из многих сомнительных действий, имевших место в период антикоммунистической истерии.
На фоне этого указа широкие полномочия оказались в руках сенатора и крайне правого республиканца Джозефа МакКарти. Он был главой подкомитета по расследованиям Сената США и комитета по госоперациям и своими руками запустил серию широкомасштабных расследований, целью которых был поиск коммунистов и симпатизирующих им среди госслужащих. Противники МакКарти позже назовут это периодом «охоты на ведьм». По мнению сенатора, коммунисты проникли в Государственный департамент США, Белый дом, Казначейство и даже в армию. Громкие разоблачения создали атмосферу страха и подозрительности по всей стране. Никто не осмеливался связываться с политиком из боязни прослыть нелояльным. За 10 лет работы в Сенате МакКарти и его сторонники приобрели известность тем, что выдвигали диковинные обвинения, которые поначалу были адресованы государственным служащим, но позже охватили американцев из всех слоев общества.
Тех, кого подозревали в симпатиях коммунистам или в членстве в «нежелательной» организации, начинали пристально изучать. Такие люди немедленно становились мишенями для ФБР и специальной Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Как потенциальных коммунистов, их могли вызвать на специальное слушание, где нужно было объяснять свое поведение. В США появилось множество специальных антикоммунистических комитетов и «комиссий по проверке лояльности» в федеральных и местных органах власти. Даже частные агентства проводили расследования для тех компаний, руководство которых было обеспокоено тем, что среди их сотрудников есть коммунисты. За время своей работы комиссии провели проверки в отношении трех миллионов госслужащих.
В таких комиссиях заседали сенаторы и другие чиновники. Слушания больше всего походили на суд, но беспристрастного судьи в них не было. Это прямо нарушало Конституцию США. У людей, которых вызывали на такие мероприятия (а они зачастую были публичными), было мало шансов оправдаться. Обвинения в симпатиях к коммунистам было достаточно, чтобы навсегда уничтожить чью-либо карьеру. Подозреваемый считался виновным до тех пор, пока не смог доказать обратное. Ему не разрешали узнать, кто его обвинители и какие конкретные обвинения выдвинуты против него. Если лояльность не могла быть доказана, человека увольняли с государственной службы.
Многие ответчики предпочитали ссылаться на Первую или Пятую поправки к Конституции и не свидетельствовать против себя. В комиссиях бытовало мнение, что обвиняемые делают это по прямой указке Компартии США, и за отказ от участия в слушаниях людей могли привлечь к ответственности за препятствование работы госкомиссии. Другая тактика заключалась в том, чтобы часами задавать ряд конкретных вопросов, чтобы утомить человека, пока он не начнет противоречить себе. Это становилось поводом для обвинения в лжесвидетельстве.
Основанием для лишения статуса госслужащего могло быть что угодно: чтение «неправильной» литературы, посещение «не тех» мероприятий или высказывания, сделанные на рабочем месте. Нередко обвинения выдвигало ФБР, однако скрывало полную информацию от членов комиссий, так как это якобы могло подорвать национальную безопасности. Отчеты ФБР при этом нередко были сфабрикованы, получены незаконным путем или не имели убедительных доказательств.
Платные информаторы для ФБР
Иногда для добычи нужных свидетельств ФБР использовало платных информаторов. Таким, например, был актер Харви Матусоу, который, будучи членом Компартии США, сам явился в офис ФБР и предложил свои услуги. Он собирал информацию о знакомых коммунистах и передавал ее в спецслужбы, а позже за деньги выступал в роли эксперта на слушаниях Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Его показания сыграли важную роль в целой серии политических процессов против тех, кого обвиняли в симпатиях к коммунизму. Иногда заявления, которые делал Матусоу, звучали весьма серьезно: так, в слушаниях против профсоюзов, он утверждал, что Союз шахтеров, рабочих и металлургов готовил забастовку с целью «нанести ущерб медной промышленности под видом требования повышения заработной платы, но на самом деле, чтобы прекратить производство меди для нужд войны в Корее».
После того, как Матусоу исключили из Компартии, он стал редактором антикоммунистического издания «Контратака», тесно работая с самим МакКарти. Позже он вспоминал, как СМИ того времени подогревали массовую истерию. По его словам, даже если материал был положительным по отношению к обвиняемому, все доказательства его невиновности приводились в самом конце, а обвинения выносились в сенсационный заголовок. «Контратаку» продавали под девизом: «Или вы ее покупаете, или предаете свою страну».
Многие организации того времени в США прозвали «организациями коммунистического фронта» — они, якобы, были на передовой Холодной войны и вели подрывную деятельность под руководством Кремля. Большинство из них не были связаны с коммунистами: это были всевозможные движения за мир и гражданские права. Роль «Контратаки» заключалась в том, чтобы публично называть эти организации подрывными, формируя определенное общественное мнение. Мишенями были и обычные люди: например, те, кто во время Второй мировой высказывал «слишком антифашистские взгляды» или борцы за равные права для афроамериканцев.
Истерия еще больше усилилась, когда маккартисты начали говорить о коммунистической подрывной деятельности среди американской молодежи. Церквям, школам и молодежным организациям рекомендовали быть «на страже против коммунизма». Матусов свидетельствовал против нескольких таких организаций, выступая в роли эксперта. Например, он утверждал, что коммунисты возглавили движение бойскаутов.
Сторонники МакКарти порой доходили до абсурда. Например, они критиковали вакцинацию и фторирование воды, заявляя, что это часть коммунистического заговора против общественного здоровья американцев. Также во времена МакКарти среди госслужащих искали не только коммунистов, но и гомосексуалов, которых тоже лишали должностей.
Досталось и американскому кинематографу. В Голливуде появился собственный черный список работников киноиндустрии. То самое издание «Контратака» в 1950 году опубликовало документ под названием «Красные каналы: отчет о влиянии коммунистов на телевидение и радио», в котором перечислили 151 имя актеров, сценаристов, режиссеров, композиторов и журналистов. Их обвиняли в манипуляциях киноиндустрией в пользу коммунистов, назвали «красными фашистами и сочувствующими им». Работать в отрасли они больше не могли.
Все закончилось за один год
Многие простые американцы считали, что «дыма без огня не бывает», и поддерживали маккартизм. На пике карьеры в январе 1954 года рейтинг поддержки МакКарти составлял 50%, и только 29% занимали негативную позицию по отношению к сенатору. Сторонникам республиканской партии, как правило, нравилось то, что делал политик, а демократам — нет. В то же время МакКарти пользовался значительной поддержкой со стороны традиционных демократических групп, особенно католиков, а также многих неквалифицированных рабочих и владельцев малого бизнеса. В то же время, у него было очень мало поддержки среди профсоюзных активистов и евреев.
Однако очень скоро рейтинг сенатора начал стремительно падать. Занимаясь чистками госаппарата США, он начал проводить свои расследования в армии. Там он наткнулся на сильное противодействие. В 1954 году МакКарти сам стал фигурантом слушаний, которые продолжались 36 дней и транслировались по телевидению. Сенатора подозревали в том, что он и его сторонники использовали незаконные методы во время проведения своих расследований в вооруженных силах. И хотя МакКарти по итогам слушаний ни в чем не обвинили, его публичные выступления во время них оказали большое влияние на его образ в глазах людей. Политик выглядел наглым, безрассудным и нечестным, а сводки со слушаний в газетах подчеркивали эти черты сенатора.
Политика и его практики начали активно критиковать журналисты. В 1954 году в эфире программы See It Now на телеканала CBS журналисты Эдвард Марроу и Фред Френдли показали так называемый «Отчет о сенаторе Джозефе Р. Маккарти», который в основном состоял из нарезок из выступлений сенатора.
— Никто, знакомый с историей нашей страны, не может отрицать полезность комиссий Конгресса. Прежде чем издавать законы, необходимо провести расследование, но грань между расследованием и преследованием очень тонкая, и младший сенатор от Висконсина неоднократно переступал ее… Мы не должны путать несогласие с нелояльностью. Мы всегда должны помнить, что обвинение не является доказательством, и что осуждение зависит от доказательств и надлежащей правовой процедуры. Мы не будем ходить в страхе друг перед другом… Действия младшего сенатора от Висконсина вызвали тревогу и смятение среди наших союзников за границей и воодушевили наших врагов. А чья это вина? Не совсем его. Он не создавал эту ситуацию страха; он просто эксплуатировал его — и довольно успешно, — заявил Эдвард Марроу в эфире, говоря о деятельности МакКарти.
2 декабря 1954 года в Сенате проголосовали за то, чтобы «осудить» действия сенатора. И хотя после этого он продолжал формально исполнять свои обязанности, его карьера публичного деятеля была уничтожена. В Сенате его старались избегать. Журналисты игнорировали МакКарти.
Политик, у которого всегда было пристрастие к алкоголю, начал пить еще больше. Очевидцы вспоминают, что в состоянии алкогольного опьянения видели его прямо на заседаниях Сената. Помимо алкоголя, МакКарти пристрастился к морфину. Он умер 2 мая 1957 от цирроза печени в возрасте 48 лет.
Период маккартизма в США нашел отражение в нескольких фильмах. Например, это драмы «Подставное лицо» (1976 год) и «Виновен по подозрению» (1991 год), в которых раскрывается тема голливудских черных списков. А в 2005 году на экраны вышла историческая драма «Доброй ночи и удачи» (6 номинаций на Оскар), посвященная противостоянию журналиста Эдварда Марроу и сенатора МакКарти.