Международные финансовые институты продолжают снижать прогноз мировой экономики на этот год. Не самые радужные перспективы рисуют власти Евросоюза и по росту экономики, и по уровню инфляции. Риски продовольственного кризиса снизились, но цены остаются высокими — в том числе из-за подорожавших энергоносителей и удобрений. Иными словами, хоть и прогнозируется, что мировая экономика будет расти, но некоторые трудности скажутся на уровне жизни людей. Повлияет ли такое положение дел на Беларусь и чего ждать до конца этого года, спросили у академического директора BEROC (Киев) Катерины Борнуковой.
Международные финансовые институты этим летом снова снизили прогнозы роста мировой экономики. То же самое сделала Еврокомиссия в отношении своего региона: там прогнозируют рост ВВП на 2,6%. Инфляция в еврозоне ожидается на уровне 7,6%. В частности, это связывают с тем, что война в Украине и санкции в отношении России сказались на росте цен на энергоносители, удобрения и продовольственные товары. Беларусь, с одной стороны, покупает энергоносители в РФ дешевле, чем установились цены на мировом рынке, с другой стороны, в отношении нашей страны действуют санкции и другие ограничения, с третьей — она все равно остается встроенной в мировые торговые и производственные цепочки.
— Как мировая ситуация сказывается на нашей экономике и карманах белорусов?
— Надо начать с того, что мы сейчас гораздо больше отрезаны от мировой экономики, чем были год или два года назад. Раньше мы говорили бы о том, что цены на нефть напрямую влияют на Беларусь, даже несмотря на поставки из России по фиксированной цене. Это влияние шло через то, что Беларусь поставляла нефтепродукты в ЕС и Украину по рыночным ценам, которые колебались в зависимости от стоимости нефти. Соответственно, нам были выгодны более высокие цены. Теперь этого канала нет, потому что мы больше не поставляем нефтепродукты ни в Евросоюз, ни в Украину. Скорее всего, продолжаются поставки в Россию и дальние страны. Но их масштабы совсем не такие, какими были раньше.
Влияние сжатия рынка Евросоюза тоже гораздо меньшее, чем раньше. Да, у нас остаются около 30% экспорта, который мы продолжаем поставлять в сторону ЕС. Но это уже не столь значимо для нас.
В то же время все еще имеют значение цены. Мы видим, что цены на энергоносители идут вверх на фоне ограничений их поставок из России на мировой рынок. Тут мы можем что-то выиграть. Если относительно низкие затраты на покупку нефти перенести на себестоимость наших товаров, то это помогает нам экспортировать во все страны, кроме России, конкурируя порой с китайскими товарами. Мы видим, что в плане экспорта нам помог мировой рост цен на продукты питания, который ведет к росту валютной выручки. Сейчас же мировые цены на базовое продовольствие снижаются — они уже вернулись на предвоенный уровень и могут опуститься еще ниже. Для белорусских экспортеров это будет означать снижение экспортной выручки. Другая сторона медали в том, что рост цен в мире отражался на белорусском рынке. Как ни крути, Беларусь импортирует какие-то продукты, значит, цены на них увеличивались и у нас. Это вело к росту инфляции.
— Чего в связи с этим ждать в этом году?
— Каких-либо драматических явлений не ожидается. Конечно, все может поменяться, если, например, в Китае наступит экономический кризис. В экономике этой страны давно накапливалось большое количество дисбалансов, сейчас оттуда приходит много тревожных звоночков. Если Китаю придется сейчас проходить через болезненный кризис с рекалибровкой (перенастройкой. — Прим. ред.) экономики, то это негативно скажется на всем мире.
На нас это отразится через Россию. Дело в том, что наш экспорт в Китай, несмотря на рост, все еще не настолько значительный (в июне он составил около 6,6%. — Прим. ред.). Но падение экономики Китая будет означать снижение цен на энергоносители (особенно, если на тот момент Европа уже решит свои вопросы с поставками газа). С обрушением цен на нефть исчезнут наши конкурентные преимущества. А российский рынок в этом случае будет лихорадить, так как сейчас он достаточно сильно зависит от китайского. По цепочке негативные эффекты придут и к нам.
— Почему в Беларуси цены на продовольствие растут, если мы по многим пунктам сами себя обеспечиваем, а также у нас нет проблем с ростом цен на энергоносители и удобрения?
— Это достаточно простая схема. Представьте, что вы — белорусский производитель сыров. Вы продаете свой сыр как в Беларуси, так и в России. При этом в нашей стране установлен контроль за ценами на этот продукт, например, запрещено поднимать их больше, чем на полпроцента в месяц. А в России такого контроля цен нет. То есть вы в том числе экспортируете свой сыр в Россию, где цены растут. В какой-то момент получается, что там цены выросли условно на 5%, а в Беларуси — только на 0,5%. Куда вы станете активнее продавать свой товар? Будет вполне логично, если по крайней мере часть поставок, которые раньше шли на внутренний рынок, вы перенаправите на российский, где цена выше. Как только вы это делаете, в Беларуси возникает дефицит этого товара. Отсюда столько запретов на экспорт, которые мы видели в этом году (не в отношении сыра, а по другим продуктам). Единственный способ с этим справиться — это разрешить поднимать цены и в Беларуси.
Так рост цен на мировом рынке неизбежно приводит к тому же процессу в Беларуси.
— А что касается стоимости некоторых непродовольственных товаров и услуг в Беларуси, в первую очередь ЖКУ и цен на топливо. Опять же, если вернуться к росту цен на энергоносители, то для нас, кажется, этого роста пока нет. Есть ли признаки того, что в этом году будут повышать тарифы на ЖКУ или продолжать поднимать цены на бензин? И можно ли такое предугадать, или же это полностью зависит от политического желания властей?
— Во-первых, это действительно зависит от желания властей. Во-вторых, мы не знаем точно, по какой цене мы сегодня покупаем газ и нефть для внутреннего потребления. Пока видно, что рост цен на бензин остановился (последний раз их повышали 28 июня. — Прим. ред.). Возможно, это связано не только с тем, что мы получили низкие цены на нефть, но и с укреплением белорусского рубля, а также с тем, что наши нефтепереработчики, возможно, нашли альтернативные рынки сбыта и могут там добирать рентабельность продаж.
Но учитывая довольно низкие цены на энергоносители, на которые удалось договориться на этот год, думаю, их будут по максимуму конвертировать в стабильность цен на ЖКУ и, возможно, бензин. Это связано с тем, что реальные доходы населения падают. А благодаря этой «субсидии» от России государство может себе позволить держать цены на достаточно низком уровне.
— Есть ли риск каких-то черных лебедей или шоков, которые еще могут повлиять на экономическую ситуацию в этом году?
— Честно говоря, кажется, что все «прекрасные» вещи мы уже перебрали. Но в запасе что-то еще остается. Помимо потенциального кризиса в Китае, который может затронуть Беларусь, есть еще один риск, который может исходить изнутри нашей страны. Это эмиссия денег и раскручивающаяся спираль инфляции. Мы уже видим первые шажки в этом направлении.
Учитывая военную ситуацию, если белорусские войска напрямую вступят в конфликт, мы наверняка увидим еще больше санкций по отношению к Беларуси. Этот риск все еще существует. Я бы сказала, что на данный момент это три основных риска. Но есть еще риски, связанные с тем, как себя будет чувствовать экономика России. Это и санкции, и контроль за их выполнением. Например, начнет ли США пытаться наказывать Китай за то, что он помогает России обходить санкции, или продолжат закрывать на это глаза. Это важно, потому что Россия сегодня является доминирующим для нас рынком, значит, все, что с ним может происходить, будет отражаться на нас.
