16 октября стало известно, что Координационный совет собираются реорганизовывать. Сообщалось, что он будет расширяться, в него войдут представители широкого круга демократических сил и гражданского общества Беларуси. Всего после завершения изменений в структуре будет 115 человек. Но зачем нужна реорганизация инициативы? Как будет работать Совет? И сможет ли в него попасть обычный белорус? Об этом «Зеркало» поговорило с членом Президиума Координационного совета Ольгой Ковальковой.
— Почему решение о реорганизации Координационного совета было принято именно сейчас?
— Какого-то сакрального смысла в этом на самом деле нет. За два года своего существования мы постоянно искали новые формы работы, это уже третья наша попытка. С мая 2022 года внутри самого Координационного совета началась дискуссия о том, что есть большое количество инициатив и сил, которые не вовлечены в нашу деятельность, и хорошо было бы это изменить. Внутренние разговоры перетекли к тому, что в августе на конференции «Новая Беларусь» мы приняли это решение. Оно не было простым и консенсусным. Но мы хотели бы добавить Координационному совету новые полномочия. Все-таки когда он создавался в 2020 году, в стране были одни реалии. сейчас они другие. Ни в обществе, ни внутри самих демократических сил нет дискуссии. Нам хотелось бы начать ее у нас, чтобы она как-то перетекла на общество и запустила эти процессы. Самое важное — чтобы больше белорусов могли иметь инструменты влияния на политиков. И мы рассуждали, как может выглядеть этот процесс. В идеале — это, конечно, прямые выборы. Тогда бы у людей была возможность выбирать представителей в Координационный совет. Это идеальный вариант, к которому мы бы хотели прийти в результате. Но поскольку сейчас цифровая платформа для этого еще не готова, в ближайшее время мы решили провести промежуточную процедуру: попробуем расширить Координационный совет за счет делегирования представителей уже существующих инициатив, организаций гражданского общества, демократических сил.
— Недавно в одном из открытых телеграм-чатов Франак Вячорка, советник Светланы Тихановской, писал: «Мы спрабуем пераканаць Каардынацыйную раду стаць протапарламэнтам. Пашырыць кола прадстаўнікоў. Але цяперашні склад сабатуе любыя спробы перафарматавання». Сообщения там удаляются спустя сутки, сейчас его уже нет. Можете рассказать, о чем идет речь?
— Я не знаю, о чем говорит Франак. В принципе, такой (как парламент — прим. Ред.) площадка была всегда: у нас были представители из разных социальных групп, рабочие группы по направлениям. Такую модель мы пробовали и раньше. Сейчас из нового у нас появится возможность организации публичной дискуссии и утверждение программных и стратегических документов демократических сил. До этого в подобном направлении мы не работали. Раньше в КС мы приглашали людей, а не делегатов от организаций. Сейчас у нас будет только небольшое количество людей, которые выдвигают лично себя как авторитетных представителей разных групп.
Может быть, Франаку хочется, чтобы эти процессы происходили быстрее, но в демократии никогда ничего быстро не бывает. Сможем ли мы придумать что-то, чтобы принимать быстрые решения и иметь возможность еще и проводить дискуссию? Ну, может быть. Но я имею опыт взаимодействия с парламентами и депутатами разных стран и знаю на практике, как работает демократия. Ее минус в том, кто если есть плюрализм, тогда присутствует медлительность: нужно выслушать все мнения, учесть все пожелания и прийти к какому-то консенсусу, который устраивает всех. Честно говоря, я не вижу в медлительности никакой сложности. Для меня важны результаты и чтобы мнение всех людей было учтено.
— Но в итоге после реорганизации Координационный совет, все же, будет чем-то вроде протопарламента?
— Я честно скажу, что я не очень люблю эти сравнения с органами власти: в Беларуси они сейчас не такие, которые нам хотелось бы видеть. Но вероятно, если говорить о модели организации, сходства присутствуют: есть представители из разных секторов, есть рабочие группы по разным направлениям…
— В заявлении КС о реорганизации говорилось и про делегирование в Совет 75 человек от демократических сил. Объясните, кто именно под ними подразумевается?
— Любой представитель организации или инициативы, которая существует, может заполнить анкету и делегировать своего представителя. Демократические силы — это политический сектор, партии, инициативы, которые действуют на политическом поле. Вторая часть из этих 75-ти человек — это представители гражданского общества. При заполнении анкеты человек может самоопределиться, кого он представляет. Мы делаем это для того, чтобы не было перекоса, чтобы к нам не пришло много политических активистов и не провисал гражданский сектор. Мы хотели бы видеть баланс.
— Допустим, несмотря на репрессии, в стране еще остались люди, которые не боятся интересоваться политикой. При этом из-за угрозы уголовного преследования им страшно вступать в инициативы, находясь в Беларуси. И потому сейчас все это звучит так, что в работу Совета все равно будут вовлекаться лишь члены организаций за рубежом. Вы думали об этом?
— У нас была такая дискуссия, поскольку определенное количество членов Координационного совета текущего состава по-прежнему находится в Беларуси. И конечно, когда мы заявляем о том, что у нас планируются реформы, мы видим реакцию со стороны властей. Честно скажу, я не думаю, что в тех условиях, которые есть сейчас, мы можем ждать участия большого количества людей внутри страны. Но мы открыты, мы обсуждаем с партнерами по гражданскому сектору какие-то возможные меры безопасности, которые могут применяться для таких случаев. Лично я понимаю, что каждый человек, который хочет или имеет желание участвовать открыто, идет на серьезный риск, поскольку задержания в стране происходят каждый день. И скорее всего, я могу предположить, что да, открытая работа возможна только с теми людьми, которые не находятся в Беларуси. Есть представители диаспоры, которые давно уже живут в европейских странах, но занимаются белорусской повесткой дня…
— Поясню, что имею в виду. Во время конференции «Новая Беларусь» я видела много комментариев о том, что это был какой-то междусобойчик. Поэтому сейчас возникает вопрос, не будет ли реформированный Координационный совет каким-то очередным правительством в изгнании, которое не особо понимает, чем живут белорусы в стране?
— Если мы говорим о делегировании от политических структур… Очевидно, не все политические активисты и представители гражданских организаций сейчас находятся за границей. Какая-то часть белорусов, которая была вовлечена в политику, по-прежнему живет в нашей стран. Да, это небольшой процент, и, может быть, у нас не так часто есть способ широкой коммуникации с ними. Но предполагается, что если человек делегирован от своей организации, то у него есть возможность взаимодействия с людьми, которые в нее входят. В том числе с теми, кто остался и в самой Беларуси.
Для меня идеальная возможность влияния людей на политику — это прямые выборы. Будет хорошо, если мы сможем прийти к тому, что белорусы в безопасном режиме смогут зарегистрироваться и проголосовать, отдать свой голос за кого-то и влиять на повестку. Но это будет следующий шаг. [Нынешнее переформатирование] я не могу характеризовать как идеальный механизм. Но из того, что мы сегодня можем делать… Это решение, отражающее реальность.
— Вы сказали, что основная проблема для прямых выборов в КС — это отсутствие цифровой платформы. Если она появится, можно ожидать и таких изменений?
— Да, конечно. Для нас приоритет — это прямые выборы. И сейчас мы не можем их провести, потому что таких инструментов нет.
— Как вы думаете, насколько в условиях деполитизации люди в принципе захотят быть вовлечены в какой-то процесс избираемости делегатов в Совет?
— От политиков зависит наша жизнь и то, куда движется страна, какие месседжи они озвучивают внутри Беларуси и на международной арене. Голосование — это первый шаг, чтобы люди могли на них влиять. […] Но этого мало. Общественная активность и вовлечение должны продолжаться и после того, как человек проголосовал. Важно следить за тем, что делают политики, напоминать им о том, что люди не согласны с какими-то действиями. Если мы все это не пытаемся контролировать, то получается, нашими жизнями начинают руководить. Мне бы хотелось, чтобы мы овладели демократическими инструментами. Потому что когда люди говорят «зачем нам это нужно», тогда я не знаю, когда мы придем к демократии…
— Вы говорите как политик, а я пытаюсь поставить себя на место простого белоруса. Это же так не работает, людям нельзя сказать: «приходите и участвуйте».
— Да, и мне кажется, здесь для нас есть много вызовов. Чем мы можем заинтересовать человека? Наверное, стоит подумать над тем, может ли КС дать что-то людям, могут ли другие политические лидеры что-то предложить белорусам, представляют ли они сегодня их интересы. Наверное, сейчас для нас это вызов, сможем ли мы говорить про социальную повестку, а не только о каких-то радикальных месседжах. Сможем ли мы держать руку на пульсе? Готовы ли сегодня в принципе люди во что-то вовлекаться? Я думаю, если в нашей работе мы сможем отражать [потребности общества], может быть, и интерес к нам тоже появится.
— Зачем белорусам Координационный совет?
— Во-первых, это горизонтальная площадка, на которой представлены люди с разными мнениями, из разных секторов. Ее развитие стратегически важно для белорусов, поскольку плюрализм мнений, существование разных позиций в одном пространстве — это почва для общественной дискуссии. А это основа для демократии.
Вторая задача — это консолидация экспертов и специалистов с разным бэкграундом на одной площадке для совместного поиска решений. Все эти люди работают для изменений в Беларуси более чем два года, они будут дальше думать над проектами, которые могут помочь сменить режим в нашей стране на демократический.
И третье — Координационный совет будет думать над тем, какие идеи можно реализовывать сейчас, чтобы как-то повлиять на ситуацию внутри страны.