Вчера в Кремле прошла встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко. По ее итогам стало известно о согласовании всех 28 союзных программ — сегодня их одобрили правительства двух стран на заседании в Минске. Несмотря на громкие заявления политиков о достигнутой договоренности, интеграционные программы все еще не подписаны. Обе стороны, каждая по своим причинам, могут затягивать эту процедуру и бороться за выгодные для себя детали. О том, чего ждать Беларуси от встречи Лукашенко и Путина и на что повлияют их договоренности, Zerkalo.io попросило рассказать политических аналитиков Андрея Казакевича, Артема Шрайбмана и Павла Слюнькина.
«Сама по себе ситуация, когда информация не является публичной уже несколько лет, абсолютно ненормальная»
Эксперты высказывали мнение о том, что не стоит ожидать ничего революционного от встречи Лукашенко и Путина. Фактически так и вышло, хотя, в отличие от предыдущих заседаний, в этот раз есть весомый результат: заявления о достигнутом компромиссе по 28 интеграционным картам. Были сделаны заявления для публики о прогрессе, прорыве.
Но так как ничего значимого по содержанию союзных программ не озвучено, скорее всего, серьезного прогресса стороны не достигли. Интеграционная игра продолжается: стороны, скорее всего, установили четкие рамки действий, но вряд ли сняли все вопросы, которые ранее вызывали споры. Это означает, что противоречия сохраняются, торг по ним будет продолжаться и быстро они не решатся, отмечает директор «Палітычнай сферы» политолог Андрей Казакевич.
На пресс-конференции ни одна из сторон не упоминала о политической интеграции, что тоже ожидаемо, отмечает эксперт. С одной стороны, здесь есть и вопросы, связанные с признанием легитимности Александра Лукашенко, и с финансовой стороной подобных действий, а также с международной реакцией, которая была бы, судя по всему, негативной.
— Стратегия российской стороны построена на том, чтобы привязывать Беларусь институциональными механизмами (интеграции в определенных областях, возможно создание в какой-нибудь из них наднационального органа) и таким образом двигаться к тому, чтобы Беларусь однозначно была в орбите российских интересов, — отмечает политолог.
В то же время с повестки, во всяком случае насколько известно публике, ушла тема политического кризиса в Беларуси. Тема отодвигается на задний план, вероятно в связи с желанием Москвы не портить красивую картинку для внутренней аудитории перед предстоящими выборами в Госдуму.
Эксперт считает, что о значимой финансовой поддержке стороны не договорились. Названный кредит в 630−640 млн долларов — это небольшая сумма. Но и она по примеру прошлогоднего кредита в 1,5 млрд долларов пойдет не на инвестиции в белорусскую экономику, а на рефинансирование российских долгов.
В согласованных документах речь идет об интеграции валютных систем, принципах взимания косвенных налогов и формирования денежно-кредитной политики, а также создания общего платежного пространства, о борьбе с терроризмом, заявил после встречи Владимир Путин. Но их точное содержание до сих пор неизвестно, с общественностью эти документы не обсуждались.
Политолог считает обоснованными переживания части белорусского общества по поводу содержания союзных программ и выражение несогласия с таким подходом. Карты уже согласованы, их содержание, как сказал Александр Лукашенко, «это не секрет». Но за все время работы над ними общественности их содержание не было известно. Теперь политики заявили о финальной договоренности и скором подписании программ, но все еще не спешат их опубликовать.
— Секретность таких переговоров (тем более что они могут иметь судьбоносное значение для Беларуси как суверенного государства) — это дополнительные риски. Да, сейчас все выглядит так, что серьезных политических шагов, политической интеграции не предвидится, но сама по себе ситуация, когда подобная информация не является публичной уже несколько лет, абсолютно ненормальная. Это показывает, что даже на уровне информирования власти считают, что могут абсолютно не коммуницировать с собственным народом и решать его судьбу исходя из своих узких интересов, — комментирует Андрей Казакевич.
«Ни о чем конкретном и далеко идущем стороны не договорились»
По мнению аналитика Артема Шрайбмана, из заявлений Лукашенко и Путина не следует, что речь в документах идет о каких-то судьбоносных решениях. Но пока эти документы не обнародованы, сложно говорить о чем-то наверняка. Шрайбман добавляет: сейчас для Беларуси начинается новый этап торга за трактовку того, что записано в интеграционных картах.
— Их подписание говорит о том, что мы начинаем как раз этот этап разговора. Бояться потери суверенитета из-за нового торга я бы не стал, — считает аналитик. — Скорее всего, в документах не обошлось без использования бюрократических терминов вроде «единый рынок», «общая политика» и «гармонизация». Никто на самом деле не знает, что это такое, здесь нет чего-то четкого. Все трактуют понятие «единого рынка» абсолютно по-разному, как показала, например, ситуация с обсуждением единого рынка газа в Евразийском союзе.
К такому же мнению аналитик склоняется и по поводу озвученных расплывчатых формулировок об «интеграции валютных систем» и «общем платежном пространстве». Он добавляет, что трактовать эти слова стороны могут по-разному, и пока ни о какой точности речи пока не идет.
— Может быть, что-то конкретное есть в дорожных картах, но я сомневаюсь и в этом. Мы видим, что между сторонами договоренности о единой валюте нет. А это понятный маркер: ни о чем конкретном и далеко идущем в этом направлении стороны не договорились, — говорит Шрайбман. — То же касается обсуждения «единого оборонного пространства». У нас есть общая система ПВО, единая группировка войск, постоянно проходят совместные учения, на территории Беларуси появляется третий российский военный объект (учебно-боевой центр. — Прим. Zerkalo.). Разве это уже не единое оборонное пространство? Я не понимаю, что это значит. Судя по всему, условие размещения каких-то баз в документе не прописано, и это давняя позиция Лукашенко. Сомневаюсь, что он сейчас решит вписать военные базы в набор таких пространных документов, как союзные программы.
Кроме того, Артем Шрайбман считает, что решение Москвы выделить 630−640 млн долларов в качестве кредита Беларуси — это как раз та цена, на которую Путин был согласен за утверждение договоров. И добавляет: в Кремле понимают, что подпись Лукашенко — это еще не гарантия исполнения условий документов.
— Нет смысла награждать его чем-то большим лишь за осеннюю церемонию их подписания. Возможно, какие-то бОльшие деньги могут быть выданы за реальное исполнение самых важных пунктов, но на московских условиях. Однако я не уверен, что мы вообще дойдем до этого этапа, — считает аналитик.
Шрайбман останавливается и на договоренности оставить цену на российский газ для Беларуси на уровне текущего года. Он поясняет, что к такому решению Путин и Лукашенко приходили уже несколько раз. Однако сейчас очевидно, что Лукашенко не смог продавить свои условия по скидке: в нынешней ситуации у него нет рычагов требовать ее от Москвы.
— Мировые цены на газ настолько высокие, что и нынешняя белорусская скидка выглядит очень внушительной. Лукашенко хочет платить еще меньше, но я не знаю, как Россия может согласиться на эти условия. Разговор о том, должна ли Беларусь получать газ по правилам ценообразования Смоленской области, это как раз то, насчет чего стороны будут торговаться дальше, — говорит Шрайбман.
«Эта сумма поможет расплатиться с долгами перед Россией ее же деньгами»
Политический аналитик ECFR и экс-дипломат Павел Слюнькин отмечает, что он не спешит называть итоги переговоров Лукашенко и Путина «историческими» и «прорывными», как это делают некоторые российские госСМИ.
— В ходе пресс-конференции был озвучен большой список договоренностей по различным направлениям, но пока мы не увидим текст соглашений, говорить о каких-то интеграционных прорывах преждевременно. Например, если вести речь о 28 союзных программах, то до сих пор неясен правовой статус этих документов и что они вообще из себя представляют. Это 28 детально проработанных соглашений, наполненных конкретикой о сроках их исполнения, обязанностях сторон и других взаимных условиях? Или это какая-то разновидность дорожных карт по достижению таких соглашений, но пока с расплывчатыми формулировками, так как сторонам предстоит еще согласовать множество позиций? От этого зависит оценка вчерашних громких заявлений, — считает Слюнькин.
Он добавляет, что вчера было анонсировано создание единого рынка нефтепродуктов, электроэнергии, интеграция валютных и налоговых систем, равный доступ к госзакупкам. Но и в этом случае ни условия, ни сроки их формирования пока неизвестны.
— Я бы еще отметил большое количество бюрократических эвфемизов вроде «договорились о создании единой методологии для гармонизации всех косвенных налогов», «выработали единые подходы» и так далее. Вроде бы звучит как практический результат переговоров, но на практике вызывает вопросы о механизмах его имплементации, — говорит аналитик.
Слюнькин считает: то, что Россия согласилась выделить Беларуси 630−640 млн долларов до конца 2022 года в форме кредитной поддержки, «поможет Беларуси расплатиться с долгами перед Россией ее же деньгами». При этом он отмечает, что эта сумма совсем небольшая с учетом ежегодных потребностей белорусской экономики.