Белорусские власти продолжают выплачивать внешние долги в белорусских рублях. 28 февраля Минфин перевел основной долг и проценты по еврооблигациям на сумму более 800 млн долларов в госбанк и предложил держателям ценных бумаг забирать свои средства в нашей валюте вместо прописанных в договорах долларов. Связано ли это с санкциями или у Минска не хватает иностранной валюты платить по долгам? Как это отразится на экономике? Можно ли говорить, что за счет выплат в рублях правительство сэкономило средства? На эти вопросы ответил экономист Дмитрий Крук.
Что такое еврооблигации и чем они отличаются от обычных облигаций
Если совсем упростить, то еврооблигации (их еще называют евробондами) — это долговые ценные бумаги, которые выпускаются в иностранной валюте. Приставка «евро» не означает, что ценные бумаги продают на европейском рынке или что они выпущены в евро. По факту продавать их могут как в ЕС, так, к примеру, в США или Китае, а выпущены они могут быть не только в евро. Приставка «евро» появилась в слове из-за того, что такие ценные бумаги пошли из Европы.
При этом выпускать еврооблигации могут не только государства, но и отдельные компании. К примеру, ранее с такими ценными бумагами на рынок выходил «Евроторг».
Но еврооблигации не нужно путать с обычными облигациями, которые выпускает Минфин на внутренний рынок. Компании также выпускают обычные облигации — как в рублях, так и в валюте.
Ситуация не такая плохая, какой могла быть
Старший научный сотрудник BEROC Дмитрий Крук напоминает, что дефолт по евробондам международные рейтинговые агентства зафиксировали еще в прошлом году, когда Минск выплачивал проценты по ним в белорусских рублях. В связи с этим выплата основного долга по этим же ценным бумагам в юридическом понимании ничего не изменит, потому что дважды по одним и тем же долгам дефолтный статус не присваивается.
В то же время ситуация в отношении белорусских долгов не такая однозначная. Да, долгам по евробондам присвоен дефолтный статус. Но из-за того, что нарушение обязательств было вызвано не отсутствием денег, а, как утверждает Минфин, невозможностью платить в иностранной валюте из-за санкций, статус этот указывается с оговорками, а экономисты его называют недодефолтом.
— Для любого международного банка, организации или инвесторов факт дефолта не подлежит сомнению, точно так как многие люди смотрели бы на постановление суда: факт преступления зафиксирован — значит, человек преступник, — объясняет Дмитрий Крук. — Феномен в том, что нарастающая политическая отрезанность Беларуси от внешнего мира на фоне санкций одновременно создала заграждение, которое блокирует стандартные механизмы распространения дефолта.
Полгода назад экономист высказывал опасения, что в феврале этого года недодефолт превратится в полноценный дефолт. То есть белорусские власти не будут иметь экономическую возможность платить по долгам, но, пользуясь моментом, спишут это на технические обстоятельства. Но сейчас эксперт указывает, что пока опасения не реализовались: макроэкономическая ситуация в Беларуси оказалась не такой плохой, какой виделась в середине прошлого года. Причиной тому стала «уникальная комбинация событий на стыке политики, правоприменительной практики и роли всего этого в экономике». В связи с этим эксперт отмечает, что сам факт дефолта по основному долгу теперь не выглядит таким серьезным в плане экономических последствий.
Более того, с белорусским правительством имеют дело фактически белорусские и российские банки и инвесторы, которые не смотрят на этот статус как на что-то из ряда вон выходящее.
— Само по себе признание рейтинговыми агентствами дефолтного статуса и неисполнение своих обязательств на внешнем рынке не стало финансовым приговором для игроков на внутреннем рынке и для этой части отгороженного мира, — объясняет эксперт.
Какие бывают последствия дефолта
По сути, дефолт — это объявление компании или государства банкротом. Очевидно, что это портит репутацию, кредитную историю, ставит под сомнение возможности этого кредитополучателя выплачивать свои долги в будущем. В связи с этим с ним стараются как можно меньше иметь дела, а если и дают кредиты, то под высокие проценты, куда закладывают дополнительные риски.
— Почему все боятся дефолта? Если нет противоречия между юридической и экономической сторонами вопроса (то есть государство не может платить или говорит, что не будет погашать долги), то это, как правило, несет серьезные последствия для финансового рынка страны и перспектив ее развития, — говорит Дмитрий Крук.
Происходит это через несколько механизмов. Первое, если страна зависима от внешних финансов, то они становятся для нее либо недоступными, либо через долгий промежуток времени новые долги будут для нее существенно дороже. Кроме этого, меняется восприятие других обязательств дефолтного заемщика.
— В активах многих банков страны есть государственные облигации, на них завязано много финансово-кредитных отношений. Если этот гарант становится несостоятельным, то часто может обрушиваться вся пирамидка финансово-кредитной системы государства. Если взять абстрактный банк (я сейчас не о Беларуси), у которого около 10% активов составляют гособлигации, то после объявления государством дефолта эти активы превращаются в мусор. В итоге возможность самого банка исполнить обязательства перед вкладчиками ставится под вопрос.
Еще одно последствие дефолта — давление на обменный курс. Если правительство часто не может рассчитаться именно по валютным долгам и это связано с дефицитом валюты в стране, то его попытки купировать проблему вызывают опасения, что дефицит валюты вырастет. В этом случае компании тоже наращивают спрос на иностранную валюту, что приводит к обесцениваю денег этой страны. Такая ситуация была после дефолта в России в 1998 году, который вызвал сильную девальвацию российского рубля.
Но, как мы отметили выше, в связи с тем, что Беларусь фактически оказалась отрезанной от внешнего мира и сохраняет отношения с компаниями и странами, которые базируются не столько на экономической логике, сколько на политической необходимости или дружбе, все эти последствия пока не представляют больших рисков для нашей страны.
Получается, что санкции и завязанность на отношения с Россией, с одной стороны, помешали платить по внешним долгам, как того требуют кредитные договора, но с другой стороны, они же сдерживают наступление последствий дефолта.
Что будет с деньгами, если кредиторы их не заберут
Как мы уже отметили, деньги кредиторов Минфин перевел на специальный счет в «Беларусбанке» и сказал держателям еврооблигаций забирать их в рублях. Часть кредиторов может согласиться на такие условия, но часть не захочет этого делать. Во-первых, зачем западным инвесторам белорусские рубли, во-вторых, согласившись забрать деньги, они потом не смогут отстаивать свои права в связи с нарушением Беларусью условий кредитного договора.
— Если по факту эти деньги погашать не придется и те рубли, которые, по сообщениям властей, положили на счет в «Беларусбанке», это будет дополнительным заделом, который можно пустить на финансирование расходов [бюджета]. То есть то, что они де-факто погасили, но что не будет изъято со счета, будет дополнительной подпиткой для бюджета, — отмечает экономист.
Но еще более важным этот вопрос эксперт называет для состояния золотовалютных резервов (ЗВР). Пока в Беларуси происходит то, что не свойственно для дефолтной страны, то есть состояние резервов не ухудшается. Более того, заявленные выплаты в рублях позволяют сэкономить, то есть не использовать валюту из ЗВР. Ведь белорусских рублей ценой инфляции можно напечатать сколько угодно, чтобы выплатить долги, отмечает он, а в валютном эквиваленте это могло бы стать проблемой.
— Важно, какую часть выплаченных на счет в «Беларусбанке» средств в рублях заберут владельцы евробондов. По слухам (статистики ни у кого нет), до 40−50% всех бондов этого выпуска принадлежало, как власти их называют, дружественным инвесторам. Они, скорее всего, заберут причитающиеся им деньги и поменяют их на внутреннем рынке на иностранную валюту.
Это в какой-то мере повлияет на состояние резервов, но не прямым образом, а через выросший спрос на валюту, указывает Дмитрий Крук.
— Важный вопрос, какова доля этих инвесторов, то есть какую часть этих средств они заберут, какая часть будет переведена в иностранную валюту и выведена из страны. Косвенно это можно будет увидеть в статистике резервов, — отмечает экономист.
По его словам, вероятно, властям удастся сэкономить на затратах ЗВР и получить дополнительные средства для распоряжения в расходах бюджета, но не на все 800 млн долларов. Это затронет только ту часть переведенных средств, которую кредиторы не заберут со счета.
