В белорусском обществе право является инструментом власти, а не ценностью, которую нужно уважать, оно не выполняет свою настоящую функцию. К чему это приводит и какие создает риски, рассуждает эксперт в сфере международного права и прав человека, эксперт Белорусского Хельсинкского комитета Катерина Дейкало в колонке для «Банка идей». Мы перепечатываем ее.
Мы выросли в обществе, где право никому не нужно и не интересно. Оно не является значимой темой для обсуждений, потому что не выполняет свою настоящую функцию. Право исключено из элементов государственного управления. На уровне смыслов мы не знаем, что такое право. Этого не знает подавляющая часть юристов, этого не знают чиновники, этого не знают обыкновенные люди, живущие в этом обществе.
Это наследие большевистской системы «свой-чужой», трансформирующейся в период турбулентности в систему «свой-враг», которую успешно реанимировал и преумножил режим Лукашенко. Жизнеспособность такой системы основана на бесперебойной работе основного ее принципа — цель оправдывает средства. Этот принцип не может работать, если существуют всякие сдерживающие факторы. Именно поэтому государство с такой системой не признает и уничтожает все, что может ограничить его власть. Оно уничтожает внутренние противовесы и не признает внешние. Поэтому в такой системе всегда (в том числе на законодательном уровне) вводится собственная, «правильная» интерпретация общепринятых понятий и концепций. Это органичная часть классовой теории — право понимается государством как «возведенная в закон воля господствующего класса».
Если свести к одному тезису суть принципа верховенства права, то это возможность для человека и общества в целом ограничить власть государства. Это база для эффективной работы всех остальных ограничителей, залог для нормального функционирования демократических процессов. Советское управленческое наследие и десятилетиями вбиваемое извращенное понимание права дало обратный устойчивый результат: в белорусском обществе право так и осталось инструментом власти и не стало ценностью, которую нужно уважать.
Спустя уже почти три года, прошедших с 2020-го, стало очевидно, что в свою борьбу за новую Беларусь мы во многом тянем с собой «вредные привычки» из старой. В том числе стало особенно очевидным отсутствие привычки к праву, отсутствие привычки воспринимать право как ценность.
Это видно не только на обывательском уровне, что в той или иной степени естественно для любого общества, но замечается и на экспертном уровне, и на уровне лидеров мнений, и на уровне политических субъектов. В том числе наблюдаются отказ от правовых подходов в обосновании ключевых политических позиций, осознанный выбор неправовых подходов в официальных заявлениях, определенные высказывания лидеров мнений, инфлюэнсеров, которые транслируются независимыми СМИ, и многое другое, что я слышу в личных беседах, публичных выступлениях, закрытых и открытых дискуссиях.
Наша сегодняшняя ответственность состоит в том, чтобы осознать это положение вещей, понять, почему так происходит, и стремиться это изменить.
4 фактора (не)восприятия права как ценности
Отсутствие социального опыта жизни в условиях работающего верховенства права. Важно признать, что и сторонники режима, и «нейтралы», и те, кого социологи называют «ядро протеста», — мы все в той или иной степени «продукт» сложившейся в Беларуси системы. Не можем им не быть, так как ни у кого из этих трех групп нет устойчивого социального опыта жития в правовом государстве, в государстве с работающими институтами. У некоторых из нас есть теоретические представления о том, как это работает, но практического опыта нет ни у кого.
Думаю, если задать общий вопрос «Вы хотите жить в правовом государстве или в неправовом?», то подавляющее большинство белорусов ответит, что, «конечно, в правовом». Это сродни тезису «лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным», но далеко не все при этом готовы к тому, что правовое государство и работающий принцип верховенства права часто предполагает выбор не самых быстрых, простых и, как вам кажется, эффективных решений, потому что есть правила игры, которые нужно соблюдать.
Есть рамки, за которые ты не можешь выйти даже ради самой «святой» цели. Верховенство права означает, что цель никогда не оправдывает средства.
Потому что, достигнув любыми средствами «святой» и благородной цели, через несколько шагов неизбежно ты начинаешь оправдывать любые средства применительно к любой цели, которую считаешь необходимой. При этом, как правило, чем дальше, тем менее благородными становятся цели, потому что складывается культура отсутствия ограничений.
В этом смысле привычка к правовым стандартам как к сдерживающим факторам формирует устойчивость институтов и процедур, которые, в свою очередь, формируют общую «культуру красных линий».
Отсутствие социального опыта жизни в условиях работающего верховенства права влияет также и на то, что мы переносим свой опыт понимания права и на внешний мир — в том числе на международное право и международные процедуры. Иногда нам сложно представить, что где-то есть работающие процедуры и институты, и при всех поправках на политику есть ситуации, когда субъекты не будут выходить за рамки сложившихся правовых стандартов. Поэтому важно понимать, что игнорирование правовых стандартов и устойчивых смыслов в угоду популизму (в простонародье — натягивание совы на глобус) в отношениях с внешними партнерами создает риски получения побочных проблем и не позволяет эффективно прогнозировать последствия.
Отсутствие привычки к тому, что в правовых нормах есть смысл для личного и/или общественного интереса. Отсутствие подотчетности перед обществом ведет к неразвитости культуры аргументации и необходимости объяснять. В свою очередь, это практически лишает общество возможности понимать «для чего». Для чего эта норма такая, а не другая, для чего вынесено такое, а не другое решение. То есть лишает возможности увидеть смысл и вообще привыкнуть к тому, что этот смысл есть. Ведь в нормальной картине мира право важно соблюдать не потому, что это право и «так написано в законе», а потому, что каждая норма обеспечивает определенный общественный и/или личный интерес.
Результатом того, что мы выросли в системе, в которой право находится на службе у авторитарного режима и он часто оформляет им свои «хотелки», является устойчивое впечатление о том, что правовые нормы, как правило, не учитывают интересы человека, общества, а учитывают лишь интересы власти. Поэтому, во-первых, есть риск того, что, когда «властью» становишься ты, — по знакомой модели логично считается, что «можно так, как мне нужно». А во-вторых, отсутствие привычки видеть за каждой нормой и стандартом смысл делает логичным вопрос — почему это должно быть для меня сдерживающим фактором.
«Это неправильно, когда из-за права мы не можем сделать то, что нам нужно», «все так делают» и «право не статично, оно может меняться» — основные аргументы, которые я часто слышу от «противников режима» в ответ на тезис о существующих правовых стандартах, которые не позволяют сделать то, что им надо. Да, право, конечно, живой организм, оно может и должно меняться, но меняется оно точно так же по определенным правилам и при объективной необходимости, а не потому, что «конкретно нам сейчас так надо».
Эти два системных фактора существовали всегда, но все усугубилось еще двумя ситуационными.
Снятие ограничителей самим государством начиная с августа 2020-го. «Карт-бланш» на насилие, данный государством силовикам в августе 2020-го, помимо тяжких последствий в виде массовых пыток и других преступлений против человечности, привел к еще одному тяжелому социальному последствию: создана среда для снятия всяких барьеров (в том числе и на применение насилия) не только у власти, но и у общества. Государство показало, что «так можно». Это неизбежно ведет к радикализации общества, люди часто не хотят слышать ни о каких сдерживающих факторах. Часто включается тезис «раз им можно, то и нам можно».
«Близкая» война. На войне действует другая мораль, другие пределы допустимого. Следствие любой войны — расчеловечивание и черно-белое восприятие действительности. Это все не очень чувствуется, когда речь идет о какой-то далекой войне, но нынешняя война в Украине, к сожалению, оказалась для белорусов очень близкой — и не только географически. С войной в Украине в сильной степени связана политическая повестка для Беларуси и для белорусов, которые после 24 февраля 2022 года стали гражданами государства-агрессора. С войной в Украине тесно переплетены личные судьбы многих белорусов. Эта война сегодня — часть контекста, в котором мы живем, и она, и все ее последствия не могут не влиять на восприятие нами мира, на наше отношение к ограничителям и на нашу способность мыслить категориями мирного времени.
Авторитарный режим и токсичная среда обитания, которую он создает, формирует у человека, выросшего в такой среде, «вредные привычки» и модели поведения, которые не исчезают автоматически, когда человек начинает бороться против этой системы, и даже с уходом персоналии, на которой этот режим держится. Избавление от советского управленческого наследия и максимальное сведение на нет последствий российской (квази)колонизации не произойдет с уходом одной персоналии Лукашенко и заменой его на другую. Это случится лишь с приходом принципиально иной управленческой, правовой, политической и общественной культуры. И это не взаимообусловленные процессы.
Ответственность за изменение этой культуры, за «социальный детокс» лежит на каждом из нас, потому что предполагает изменение каждого из нас. При этом на политиках, на людях, которые принимают решения, а также на тех, кто любым образом влияет на общественные процессы, лежит особая ответственность: они должны задавать рамку правовых подходов и ее принципиально отстаивать. Они должны обеспечить условия, в которых эта культура может развиваться, в которых светлая сторона человека превалирует над темной. Осознание права как ценности — центральный элемент таких условий.