В 2021—2022 годах Беларусь отказалась от диверсификации экспорта и снова стала активно пользоваться поддержкой со стороны России. Это увеличивает уязвимость белорусской экономики. Об этом пишет старший аналитик Standard & Poor’s Карен Вартапетов в выпуске «Экспертный взгляд» исследовательского центра BEROC. Мы перепечатываем этот материал с сокращениями.
Нефтяная поддержка со стороны России
Беларусь продолжает активно пользоваться поддержкой ее экономики со стороны России. Каналы, через которые эта поддержка производится, действуют не одно десятилетие. Трансформируется роль каждого из них в зависимости от экономической и геополитической ситуации в обеих странах и в регионе.
Основной из каналов поддержки — нефтегазовый, а именно — субсидирование цен на природный газ и сырую нефть. Беларусь всегда покупала у восточного поставщика эти энергоресурсы по нерыночным ценам, что давало белорусской экономике существенные выгоды. В 2000—2010 годах нефтегазовая поддержка за счет такого субсидирования порой составляла 10% ВВП. По данным МВФ, в первой половине десятых годов и вовсе достигала 15% белорусского ВВП. После этого размер этих субсидий начал снижаться, а цена на нефть для белорусских НПЗ постепенно стала приближаться к рыночной, особенно после того, как Россия начала реализовывать «налоговый маневр» (снижение таможенной пошлины и одновременное повышение налога на добычу нефти). В 2022 году этот тренд переломился.
О финансовой зависимости Минска от Москвы
Менее значимый, но также важный канал — финансовый. До выборов 2020 года и особенно до начала геополитической турбулентности и войны в Украине объем финансовой поддержки Беларуси со стороны Москвы постепенно снижался. Но в 2021—2022 годах он снова стал расти. Появились новые форматы, например, кредит на проекты по импортозамещению. Важная часть финансового канала поддержки — это прямые инвестиции. Более 30% накопленного объема прямых иностранных инвестиций связаны с Россией. Это своего рода косвенный канал господдержки, особенно если мы говорим об инвестициях в Беларусь российскими госкомпаниями.
Здесь же можно вспомнить доступ белорусских компаний и правительства на рынок капитала России. Это касается размещения гособлигаций Минфином Беларуси, а также в будущем и ценных бумаг других контрагентов. Как и два пункта, указанные выше, его, скорее, можно отнести к косвенным каналам поддержки, так как он дает возможности привлечения заемного капитала в условиях ограниченного доступа на западные рынки.
В последние годы заявлений о применении традиционных каналов бюджетной поддержки Минска со стороны Москвы значительно меньше по сравнению с прежними временами. Если раньше новые договоренности по кредитам были прямым следствием встреч Александра Лукашенко и Владимира Путина, то сейчас складывается впечатление, что фокус переговоров сместился.
Здесь важно понимать, что в прошлом прямая и кредитная поддержка от России была актуальной в связи со снижением нефтегазовых субсидий в первую очередь из-за проводимого налогового маневра. За счет этой поддержки частично компенсировались потери белорусского бюджета. Так как с прошлого года нефтегазовая субсидия сильно выросла, необходимость в финансовой поддержке снизилась.
Помощь Москвы в логистике
Третий канал поддержки — это логистическая поддержка белорусской экономики. С 2022 года он активно используется в качестве поддержки белорусских экспортеров, которые нуждаются в выстраивании новых логистических и транспортных цепочек. В первую очередь это касается экспорта калийных удобрений и продукции нефтепереработки. В этом случае можно говорить о прямой административной поддержке со стороны России. Она не выражается в высоких финансовых затратах, но помогает экспортерам не снижать производство. Помимо ценовых факторов, в том числе за счет этого доля России в экспорте Беларуси в прошлом году выросла с 40 до более чем 60%.
Зависимость белорусской экономики от России усиливается
Как отмечает в своих отчетах международное агентство Standard & Poor’s, зависимость Беларуси от российского рынка, от решений российского правительства — это фактор уязвимости. Белорусское правительство до президентских выборов 2020 года предпринимало усилия по диверсификации экспорта, финансовых потоков и т.д. Для этого наращивались объемы экспорта на альтернативные рынки, шло расширение географии торговых отношений. Но сейчас произошел резкий разворот тренда. В этом смысле уязвимость белорусской экономики увеличилась.
Беларусью был получен значительный дивиденд от роста ценовой конкурентоспособности на российском рынке, особенно в прошлом году. Это во многом было связано с сильным укреплением российского рубля. Но уже сейчас ситуация выровнялась, и Беларусь все больше будет чувствовать ограничения, связанные с невысокими темпами роста российской экономики. Согласно прогнозам Центрального банка РФ, темпы роста экономики России в среднесрочной перспективе составят 1−2%.
Второй важный момент — это зависимость нефтегазовых вопросов от решений правительства России. Если по каким-то причинам у него изменятся приоритеты в части предоставления поддержки, это усилит уязвимость Беларуси. Такое уже было в отношениях двух стран (в последний раз в начале 2020 года), когда решения относительно цен и поставок энергоносителей связывались с какими-то уступками, политическими договоренностями — и пока они не достигались, Минск не получал поддержки. Как раз от такого фактора уязвимости белорусская сторона пыталась уйти до 2020 года.
Несмотря на высокое качество человеческого капитала и наличие ряда высококонкурентных отраслей, нивелировать складывающиеся риски в текущем контексте сложно. В настоящий момент роль геополитических факторов и рисков в формировании экономических перспектив носит ключевой характер.
