Сегодня в Беларуси празднуют День Октябрьской революции. Наша страна единственная в мире празднует этот день на государственном уровне с выходным и различными торжественными мероприятиями. Как и во времена БССР к этому дню чиновники приурочили множество «подарков» — больницы, путепроводы, тренажерные залы и даже АЭС. Политический аналитик проекта «Позірк» Александр Класковский рассуждает о том, почему такая традиция выглядит нелепо.
Окончательное открытие Белорусской АЭС Александр Лукашенко назвал на днях подарком народу ко Дню Октябрьской революции. В этой риторике отдает фальшью все.
Можно подумать, чиновники — некие чародеи, создающие блага для простых смертных взмахом волшебной палочки. На самом деле станция под Островцом построена за счет российского кредита, бремя которого ложится именно на народ. Традиция сдавать объекты к красной дате с советских времен чревата авральщиной, очковтирательством, недоделками.
Наконец, нелепым выглядит само наличие революционного праздника в календаре режима, вождь которого явно боится революций и раз за разом твердит, что их лимит Беларусь исчерпала еще в прошлом столетии (это почему же?).
АЭС — пример волюнтаризма в большевистском духе
Большевики, придя к власти, козыряли тем, что это впервые в истории власть рабоче-крестьянская, народная. Талантливый популист Лукашенко долгое время тоже гордо позиционировал себя как народного президента.
На практике большевистский режим, как известно, стал господством партийной номенклатуры. Он навязывал свои лозунги и планы, не считаясь с интересами тех самых широких народных масс, которым якобы служил.
Так же произошло и в случае Лукашенко, избранного на довольно демократичных (по крайней мере голоса считали) выборах 1994 года, которые иными аналитиками трактуются, к слову, как электоральная революция. Первый президент, прикрываясь мандатом от народа, построил жесткую авторитарную систему, которая ныне сползает в тоталитаризм. Избирательные кампании превратились в пустышку, голую показуху, как это было и в советские времена (если вынести за скобки позднюю перестройку). Когда в 2020-м народ попытался вернуть себе право выбора, правитель безжалостно задушил этот порыв к демократии.
Постройка АЭС — один из примеров, когда правит бал волюнтаризм вождя, который навязал этот проект нации с постчернобыльским синдромом. Подарочек сомнительный во всех смыслах — от безопасности до чисто экономической выгоды. А уж литовцы (АЭС — в полусотне километров от Вильнюса) рады так, что на ушах стоят.
Чиновники и пропаганда воспевают выгоды Островецкой АЭС, уверяют, что она дает дешевое электричество, но его себестоимости не называют. Известно также, что станция строилась с расчетом на экспорт электроэнергии, однако соседи от нее отказались. Независимые эксперты заявляют, что самой Беларуси столько электричества не нужно. Лукашенко между тем размышляет над сооружением второй АЭС или как минимум третьего энергоблока на уже введенной в строй станции.
Похоже, что это реализация идефикса: вождю просто приятно чувствовать себя главой ядерной державы.
— Три года назад, запуская первый энергоблок, я говорил о том, что наступил исторический день: началась эра мирного атома (а сегодня мы и ядерная держава по ядерному оружию), — заявил Лукашенко в Островце 3 ноября. Да, по сравнению с этим кайфом все издержки — мелочь.
Идеологии нет, оседлана только идея диктатуры
По складу мышления Лукашенко — консерватор плюс глубоко советский человек. Поэтому Беларусь осталась единственной на планете страной, где на государственном уровне празднуется годовщина вооруженного переворота 1917 года. Причем (нелепость в квадрате) переворота в соседней стране — России, которая от этого праздника отказалась.
При этом нужно отдать должное: тогда, в 1994-м, речистый директор совхоза мастерски использовал ностальгию значительной части соотечественников по советским временам, казавшимся почти райскими в сравнении с хозяйственным упадком сразу после краха коммунистической империи.
С тех пор белорусское общество сильно изменилось, стало не в пример более продвинутым, сложным, требовательным, что и показал 2020 год. Но архитектор системы, не способный ее реформировать, решил вгонять народ в примитивные рамки грубым насилием, как это делали большевики. Система стала еще брутальнее.
При этом у большевиков была по-своему цельная идеология. И пока их система не одряхлела, лозунги могли зажигать, порождали драйв. Белорусский режим в этом плане априори бесплоден. Лукашенко сам не раз признавался, что ни он, ни его окружение более или менее внятной идеологии так и не смогли сгенерировать. В сегодняшней Беларуси отмечание «Великого Октября» порой превращается в откровенный треш.
От большевизма же вождь белорусского режима взял и творчески развил, пожалуй, только идею диктатуры. Система обретает черты сталинщины, но с поправкой на информационную эпоху.
Идеологическая убогость не препятствует разнузданной госпропаганде, замешанной на ненависти к инакомыслию, свободе. Причем отметаются даже относительные нормы приличия, которых придерживалась как минимум позднесоветская пропаганда.
Реалии западных стран Лукашенко и его пропаганда в коммунистическом духе изображают как антагонизм между страдающими народами и оторванными от них правящими верхушками. Логику здесь искать бесполезно. Например, Минск злорадствует по поводу поражения польской партии ПиС от оппозиционной коалиции, не догоняя, в каком зазеркалье живет. Ведь своей оппозиции белорусский режим вообще отказал в праве на существование.
Хочешь свободных выборов — значит ты «враг народа»
На заре своего правления большевики высылали за границу вольнодумную интеллигенцию («философский пароход»). Потом выбросили в эмиграцию харизматичного партийного смутьяна Льва Троцкого (правда, смерть от руки агента НКВД настигла его и в Мексике). В годы застоя советские власти вытесняли на Запад диссидентов.
Режим Лукашенко в самом начале протестов 2020 года выдавил в Литву Светлану Тихановскую. Пытались выдворить ее соратницу Марию Колесникову, но та сорвала операцию. Многие же противники режима, активисты гражданского общества, журналисты негосударственных СМИ предпочли тюрьме выезд за границу. Если верить цифре, которую назвал недавно замглавы МВД Николай Карпенков, то власти оценивают политическую эмиграцию за последние три года в 350 тысяч человек — это колоссальный для Беларуси масштаб.
Это удар по интеллектуальному потенциалу, демографической ситуации, рынку труда, экономике страны. Но режим предпочитает пойти на эти издержки ради самосохранения. Это вам не Польша. В Беларуси правящая верхушка — и это действительно роднит ее с большевиками — криминализировала саму мысль о возможности сменить власть. Если считаешь, что выборы как раз для этого, — ты экстремист, террорист или, говоря по-сталински, враг народа.
Откуда экзистенциальный страх вождя?
И строительство той же АЭС, и в целом переориентация экономики на российский рынок после событий 2020 года резко усилили зависимость Беларуси от пытающейся «встать с колен» империи. Владимир Путин, как убеждены многие его противники, мечтает воссоздать некое подобие Советского Союза. Лукашенко вслух тоже ностальгирует по СССР, но вряд ли мечтает о полномочиях на уровне секретаря ЦК КПБ.
Здесь на самом деле коллизия. Однако в условиях конфронтации с Западом правитель Беларуси предпочитает жертвовать кусками суверенитета, чтобы не потерять сразу все. И сейчас, через три года после подавления протестов, репрессии продолжаются. Правителю кажется, что стоит хоть немного ослабить гайки — и пятая колонна проклятого Запада тут же «вылезет из-под плинтуса».
Но он, наверное, даже самому себе не признается, что этот экзистенциальный страх революции, это заклинание, что их лимит для Беларуси исчерпан, идет как раз от недемократичности режима. Полякам нет смысла устраивать революцию, если они могут отодвинуть ПиС (а потом, если надоест, и Дональда Туска) путем банального опускания избирательных бюллетеней в урны. А вот в белорусском случае многим приходит на ум тезис о праве народа на восстание.
При этом сегодня режимы Путина и Лукашенко выглядят достаточно прочно. Правда, белорусский вождь в том же Островце намекнул на возможный торг политзаключенными, но похоже, что это предложение с позиции силы, на своих условиях.
В Кремле и Дроздах видят, что украинское наступление забуксовало, Запад в какой-то мере устал поддерживать Киев (в США вопрос этой помощи стал предметом острой внутриполитической дискуссии), а тут еще и война Израиля против ХАМАСа оттянула внимание и ресурсы.
У московского и белорусского авторитариев сейчас, наверное, всплеск надежды, что Запад моргнет первым. Вообще у авторитарных режимов, как это ни печально для их противников, есть свои преимущества, а у демократий — слабости. Так что их глобальное противостояние (вспомним еще и набравший силу Китай) может растянуться на целую эпоху.
Впрочем, история непредсказуема. В начале 1980 х большинству советских людей казалось, что построенная в СССР система — на века. Но Советский Союз распался удивительно быстро. Другое дело, что «совок» не был изжит из массового сознания. За что Беларусь расплачивается и сегодня.
