На совещании 9 апреля Александр Лукашенко высказал недовольство промышленностью, успехами которой часто хвастаются чиновники. Среди претензий — проблемы с применением новых технологий, поиском новых рынков сбыта и диверсификации экспорта промышленных товаров. Где корни этих проблем и почему политик опомнился именно сейчас? Об этом в своей колонке для «Зеркала» рассуждает экономист Лев Львовский.
Лев Львовский
экономист
Академический директор BEROC. Имеет докторскую степень (PhD) по экономике Университета Айовы, США.
«Лукашенко ссорится со всем миром, а спустя два года спрашивает, где технологии»
«Где использование современных технологий, таких как искусственный интеллект, роботизация?», «Почему тормозим? Почему не делаем?» — внезапно задался вопросами Лукашенко. А потом вспомнил, что «ключевая цель сегодня — диверсификация экспорта».
Ощущение после совещания такое, будто мы увидели в работе очередную проснувшуюся личность Александра Лукашенко. Чаще всего публике представлена личность хозяйственника советского типа. Но иногда появляется современный управленец, который утром просыпается и видит, что заводы производят не нанороботов, а чугунные сковородки, и удивляется, как так произошло.
А произошло это, собственно, при его же правлении и под его непосредственным руководством. В условиях несменяемости власти свалить на предыдущего правителя не получится.
Если рассматривать саму суть развития стран, там действует следующая экономическая логика: когда страны бедные, то для того, чтобы дойти до среднего уровня дохода, не обязательно нужны права человека, демократия и сверхмудрые правители. Если ты беден, но образован (как это было в случае Беларуси условного 1995 года), то у компаний вне зависимости от рисков и общественно-политических условий будет желание проинвестировать в эту страну. Когда есть образованный человек или нация, готовые работать за 10 долларов, это удача, за которую инвесторы будут хвататься.
Когда страна доходит до среднего уровня дохода — условных «по 500», то для дальнейшего роста нужно подключать совсем другие механизмы. Здесь для того, чтобы перейти на новую ступень, то есть до высокого уровня доходов, становится важным изобретение новых технологий, их адаптация в экономике, привлечение и выращивание талантов. При реализации всего этого начинают играть свою роль такие вопросы, как права человека и соблюдение закона. У людей ведь уже закрыты первичные потребности типа еды, и они начинают думать о своих правах, саморазвитии. Им важно, чтобы их не били, уважали и защищали. Как раз на этом этапе мы и затормозили.
История показывает, что в авторитарных режимах перехода от среднего к высокому уровню дохода не происходит (за редким исключением типа ранней Южной Кореи и Сингапура). Как раз это должно намекать чиновникам, что высокий уровень доходов и развития при авторитарном режиме — это очень маловероятный кейс.
Поэтому когда тот же Александр Лукашенко ссорится со всем миром, а спустя два года спрашивает, где технологии, ответ один: технологии в том самом мире. Они развиваются в разных странах — чаще всего в наиболее обеспеченных, где есть интересы не только экономические, но где важны права человека и другие общечеловеческие принципы. Эти страны могут себе позволить не поставлять новейшие микрочипы в государство, где не допускают создание профсоюзов, бьют и репрессируют работников, сажают политических оппонентов.
Есть выращенные таланты дома, они рождаются по всей планете, вне зависимости от режима. Но и они знают, что их талант можно хорошо продать за рубежом. В итоге, если не видят перспектив в своей стране или там пресекаются их свободы, эти люди норовят уехать.
В итоге в авторитарную страну, где нарушаются права человека, в большой степени перестают поступать технологии, остается небольшой поток не самых современных. Как следствие, происходит технологическое отставание. Оно наблюдается во всех авторитарных странах. И это один из важных эффектов санкций. Если те эффекты, которые бьют по точкам в краткосрочной перспективе (например, запрет на импорт или экспорт), можно как-то обойти, то технологическое отставание — вряд ли. Ведь обладатели современных компетенций — как компании, так и люди — будут стараться избегать вашей юрисдикции.
«Отписки идут, а инноваций нет»
Это то, что касается отношения с внешним миром. Есть еще и внутренняя ситуация. Александр Лукашенко думает, что мотивация работает так, что он приказал: «Давайте мне инновации», — и все побежали это делать. Но так не происходит. Обычно инновации рождаются, когда люди хотят заработать в конкурентной борьбе: компания-конкурент делает что-то лучше и эффективнее, а вы понимаете, что, если не начнете делать лучше, будете проигрывать ей. Поэтому когда много частных компаний, дела у них идут хорошо, то в ходе конкуренции они начинают вкладываться и в научно-технический прогресс, и в его внедрение в свое производство. Когда таких рыночных мотиваций нет, то директор завода боится получить по шапке от Лукашенко и «подпинывает» работников. Они что-то из-под палки напишут, что вроде как заменили на самокате колесо одного диаметра на другой, и назовут это инновацией. Но, по сути, все заканчивается отписками.
В отсутствии рыночных условий могут использоваться и другие мотиваторы для инноваций. В СССР это был ГУЛАГ. Там, например, жен талантливых инженеров сажали в тюрьму или отправляли в лагерь и говорили, что если ракета не полетит, то твоя супруга недолго протянет. Вот так под страхом смерти люди иногда начинают что-то изобретать. Как мы помним, сам конструктор ракетно-космических систем Сергей Королев был в ГУЛАГе.
Но если нет ни рыночных мотиваторов, ни страха смерти, получается либо как в позднем Советском Союзе, либо как в современной Беларуси при Лукашенко — отписки идут, но инноваций практически нет.
«За право торговать со всем миром платить не надо»
Примерно это же касается международной торговли и высказанного политиком требования диверсифицировать экспорт и осваивать новые рынки. Сначала сам Александр Лукашенко убил диверсификацию внешней торговли, а теперь проснулся новый Александр Лукашенко, который недоумевает, как так произошло. Европа нас предупреждала, что если правительство продолжит вести себя так же, как начало в 2020-м, а потом продолжило в 2022-м, то они перестанут с нами торговать. В ответ со стороны Минска звучали бравурные речи, что они нам не нужны — мы найдем других торговых партнеров в Азии и Африке.
Но дело в том, что это не Европа сошла с ума, отказываясь от денег только ради ценностей. Это свойство развитого мира. Поэтому когда после потери торговых партнеров в виде Украины, ЕС и США пошли искать их в Африке, выяснилось, что и там развитые страны не имеют желания торговать с Беларусью. Им важнее торговать с более развитыми и богатыми государствами — теми же США, странами ЕС, Японией.
Оказалось, что с нами готовы торговать только беднейшие страны Африки, которые, как и Беларусь, являются изгоями на международной арене. Но чаще всего у них нет денег, а в тех случаях, когда есть, такие страны тоже выбирают в партнеры не Беларусь. Для Саудовской Аравии, например, нормально казнить людей на центральной площади, поэтому они не осуждают непрозрачность выборов в Беларуси (они вообще не знают, что такое выборы). Зато они знают, что их главный партнер — это США. Значит, для них важно, чтобы Вашингтон поменьше обращал внимание на то, что делается в самой Саудовской Аравии, при этом дополнительно специально злить США, расширяя торговлю с Беларусью, им неинтересно.
Да, есть Китай — тоже авторитарная страна. Но и у него главный торговый партнер — США. Поэтому мы видим, как, с одной стороны, Си Цзиньпин принимает Александра Лукашенко на довольно высоком уровне, они подписывают соглашения, а посол Китая поздравляет Беларусь с прекрасными честными выборами. А с другой стороны, в это же время крупные китайские банки перестают обслуживать торговлю с Беларусью. То есть это лучше называть не столько дружескими отношениями, сколько расчетливыми.
С самого начала было понятно, что никакой торговли при нынешнем раскладе не получится, но Минск продолжал притворяться, что все хорошо, например, заявляя о совместной космической программе с Зимбабве, рытье канала в Никарагуа. А теперь проснулся Александр Лукашенко и все это «обнаружил».
Винить в том, что именно так сложились наши международные торговые отношения, кроме себя больше некого. За право торговать со всем миром платить не надо, важно просто соблюдать некоторые общепринятые мировые порядки. Но Беларусь их решила не соблюдать, потому что тогда власть Александра Лукашенко ослабнет или даже исчезнет. Поэтому, собственно, предыдущий Лукашенко, который существовал до вчерашнего совещания, выбрал ухудшение ситуации в экономике и внешней торговле ради удержания своей власти.
Беларусские чиновники год за годом обещают технологические прорывы, а после вдруг оказывается, что их нет. «Зеркало» дает слово независимым экспертам, чтобы вы могли лучше разобраться в происходящем и понять, как в реальности устроена экономика в нашей стране и в остальном мире.
