Уже несколько раз интернет-пользователи присылали в белорусские учреждения образования фейковые письма с требованием провести акцию или мероприятие в поддержку поправок в Конституцию или референдума. А администрация учебных заведений, не разобравшись, тут же выполняла указание. Zerkalo.io поговорило с автором одного из таких писем, учителями белорусских школ и психологом. Попытались разобраться, зачем одни отправляют подобные фейковые разнарядки, а другие их покорно исполняют.
Автор одного из писем: «Хотелось посмотреть, настолько ли учителя покорные?»
На днях по школам разошлась фейковая рассылка, где якобы «Белая Русь» просит учителей провести акцию для «противодействия деструктивным силам, которые пытаются сорвать референдум». Для этого требовалось сфотографироваться с табличками с двумя крестами (можно считать отсылкой к стратегии на эту кампанию штаба Светланы Тихановской) и надписью «Защитим Референдум!». В учреждениях послушались — авторы письма рассказывали, что первые фото получили уже через 20 минут.
История с фейковыми письмами и беспрекословным выполнением требований, которые в них указаны, началась 3 февраля. Тогда белорус разыграл одну из минских школ — создал электронную почту, подписался «координатором диалоговых площадок по внесению изменений в Конституцию по Ленинскому району Минска Сергеевым А. И.», попросил провести одно из таких мероприятий и прислать фотоотчет. Администрация учреждения не проверила, что такого чиновника на самом деле нет, и устроила «фотосессию». Тогда автором рассылки оказался бывший сотрудник школы.
Через пару дней, 4 февраля, такой случай произошел с гимназией в Речице. В это учреждение написал Виктор (имя изменено). Молодой человек тоже отправил фейковое письмо, причем похожее — представился «организатором диалоговых площадок», попросил провести такое мероприятие в учреждении «на 5−7 человек», с участием администрации и государственной символикой. И подписался: «Алексеев. И. А.». Фотоотчет просил к 16 часам в тот же день.
— Я подумал, что мое письмо с фейковой просьбой может повторить успех первого случая. Когда создавал почту, в адрес написал первое, что пришло в голову, — dialog_belarus, — рассказывает Виктор. — А имя «Алексеев И. А.», конечно, придумал. В этом, как мне показалось, вся «фишка» письма, которое было днем ранее — вполне реальное требование за авторством вымышленного персонажа. Я думал, что с реальным человеком будет слишком легко, а получилось, что даже несуществующее имя тяжелее задачу не сделало. Мне хотелось посмотреть, настолько ли учителя покорные, какими мы их представляем? Уже давно было понятно, что большинство поручений сверху они выполняют, не задумываясь. Но то, что прямо с незнакомого электронного адреса можно написать фейковую просьбу, меня поразило.
В гимназии письмо приняли за реальное и выполнили все условия — не прошло и трех часов, как «организатор» получил фото и разослал их в СМИ.
— На самом деле, я ждал ответ. Но когда он все-таки пришел, были непередаваемые ощущения! Во-первых, был в шоке, что там «выступала» сама директор гимназии. Ну и, конечно, было разочарование в этих людях. Ну, а еще понимание того, что это действительно постановочная съемка, потому что я знаю, как в той гимназии фотографируют реальные мероприятия — это далеко не один ракурс и точно не три снимка. В какой-то момент мне даже стало грустно, что и тут не доработали, — отметил Виктор.
Он также пояснил, что хотел показать своими действиями.
— Я хотел обратить внимание на то, что люди действительно могут исполнять несуществующие требования. Думаю, в первую очередь, это касается бюджетников, — поделился собеседник и предположил, почему сотрудники гимназии согласились сделать те самые фото. — Мне кажется, они не понимали, на что идут, и не решились идти на конфликт с руководством.
Педагоги: «Директор просила сотрудника рассказать, как отличить фейковое письмо от реального»
Татьяна (имя изменено) еще недавно была учителем одной из школ Минской области и вспоминает, что на ее памяти в учреждении образования подобные абсурдные просьбы для сотрудников не звучали. А если какие-то указания в школу приходили, администрация знала, к кому с ними пойти.
— Могу сказать, что руководство обращается с этими разнарядками к проверенным людям, чаще всего к пенсионерам, а те и рады стараться. Как сказал мне как-то трудовик: «А что вам не нравится? Чистенько и тепленько». Это он имел в виду непыльную работу в школе.
Сотрудник одной из столичных школ Александр (имя изменено) рассказывает, что похожее сообщение в его учреждении получали. Но в почтовом ящике большинство писем от неизвестных адресов автоматически отправляются в спам, поэтому администрация могла его даже не видеть.
— Около месяца назад было фейковое сообщение, вроде бы, от БРСМ о проведении диалоговой площадки перед референдумом. Насколько я знаю, все, что не от государственных учреждений, отправляется в спам, поэтому наша школа в таком пока не участвовала. Думаю, у большинства минских школ такая же система. Но если письмо проходит мимо спама, оно рассматривается с полной серьезностью, особенно если там есть срок и адрес, куда и когда нужно отправить отчет.
Мужчина говорит, что в его учреждении образования коллектив обсуждал комичные ситуации, которые произошли с педагогами других школ.
— Недавно было собрание директоров школ. После него наша директор собирала завучей и очень громко им объясняла, что могут прислать такое фейковое письмо и нужно все внимательно проверять. А потом завуч, насколько я знаю, просила одного из сотрудников рассказать, как отличить фальшивое сообщение от настоящего. Дело в том, что администрация в учреждениях образования в основном состоит из людей, который не в полной мере овладели современными технологиями и с трудом могут отличить фейк — чаще у них нет ни малейшего понимания. Нередко у руководства по всем вопросам, связанным с компьютером, невысокая компьютерная грамотность.
Александр считает, что в целом в такой ситуации несложно принять фейк за реальное письмо, потому что такие акции проводятся часто.
— Банально, когда был субботник осенью, тоже приходило официальное письмо с просьбой прислать фотоотчет. В условиях тоже были госсимволика и символика «Белой Руси». И нередко эти установки приходят за несколько часов до момента, как уже нужно отправить фото, поэтому ошибиться несложно, — говорит Александр. — У нас в школе есть, грубо говоря, провластный актив, который всеми руками «за», активно поддерживает любую такую инициативу и считает, что делает правое дело. Это касается и работы в избирательных комиссиях. Они идейные. Еще есть люди, которых можно заманить премиями. Есть те, кому вообще все равно: они пассивны и не интересуются, что происходит вокруг.
Психолог: «Участвовать могут или „правильно“ замотивированные (например, денежно), или идейные люди»
Екатерина — практикующий психолог со стажем около 10 лет, ранее имела опыт работы в учреждениях образования одного из областных центров. Собеседница также попросила изменить ее имя.
— Для меня неудивительно, что в некоторых школах, как только увидели указание сделать эти фото, сразу же на него отреагировали. Это закономерно: есть задача сверху — ее нужно выполнить. Это характерно для авторитарной модели управления, которая преобладает в наших государственных системах, в том числе — системе образования. Здесь есть руководитель, требующий беспрекословного подчинения (без диалога); его решение — главное. Здесь действует метод кнута и пряника: людей не мотивируют, а поощряют и наказывают по принципу «сделал хорошо — получишь премию, плохо — ее не будет или добавим дополнительную работу». Эта модель есть не только в нашей стране. Это взращивалось со времен СССР, перенималось многими руководителями. Тут есть свои плюсы и минусы.
Любая школа — это система. Если ты работаешь в ней, значит, следуешь принятым правилам, в том числе выполняешь определенные указания. Если не согласен — пытаешься протестовать или уходишь на другую работу. Те, кто не готов подчиняться, пытаются уйти (или уже ушли). Остальные остаются, и у них есть свои причины: кто-то не готов, кому-то некуда идти, кто-то искренне любит преподавать и думает: «Я эти 5 секунд позора для галочки пройду, но дальше 20 часов в неделю буду заниматься любимым делом». К тому же, система угнетает, а в период кризиса у угнетенного человека вряд ли найдется энергия на поиск нового места: чтобы она появилась, нужно «дойти до точки». Возраст тоже играет свою роль — готов человек поменять ли работу, где пробыл 20 лет?
Важно понимать, что любой руководитель, работающий много лет, осознает, что не авторитарный стиль управления в государственной школе и условиях системы не подойдет. Поэтому в таких вопросах он не будет трогать крайне негативно настроенных, к примеру, к чиновникам педагогов. Он предложит выполнять эти приказы или очень исполнительным людям, или тем, кто не обладает силой высказаться и обозначить себя. Школа — это большой коллектив, и там распределены «роли»: одних учителей отправляют на конкурсы, других — дежурить на озеро в 30-градусную жару.
В системе люди действуют исходя из своей мотивации: внутренней и внешней. Для человека всегда есть неочевидная выгода находиться там, где он находится. И выгода быть в системе образования тоже есть. Человек идет на нее сознательно: для кого-то дежурство в жару — равноценный обмен на отгул, кто-то дорабатывает до пенсии, кто-то делает определенные вещи за премию. Все это делается не на слепом авторитете или только страхе, как было в сталинские времена, а на материальных или других поощрениях. И педагог здесь не жертва, даже если это выставляется в таком свете, — он делает свой выбор.
Меня больше волнует другая сторона — те, кто эти письма разослал, какова была их цель? Ведь сейчас очень актуально понятие травли.
Фотографии, как проходят различные собрания в школах, не новость. И сфотографироваться с тремя листами, — это не точка невозврата. Люди могут выполнять любые требования от руководства, если они кардинально не расходятся с их личными убеждениями. А здесь не было ничего кардинального. Они могли просто сделать это, чтобы от них отстали, и пойти дальше заниматься своей работой. Еще фото с листом бумаги необязательно говорит о позиции человека, который этот лист держит, — это ведь про отношения подчиненный — начальник.
Вот если бы пришло очень абсурдное распоряжение (это не руководство к действию для авторов таких писем), социально неприемлемое — скажем, «пусть сотрудники станцуют приватный танец в защиту кого-то». Часть руководителей, хоть они и переживают за свои места, не выполнила бы это распоряжение.
То есть просьбы этих писем не показывают, что все люди, исполнившие их, готовы на все: условия задачи не столь критичны, чтобы у каждого взыграли честь или высокие принципы. Поэтому мы не можем говорить, что все эти люди, к примеру, согласятся рисовать несуществующие цифры в протоколах, если войдут в составы избирательных комиссий на выборах.
Участвовать в таких «фотосессиях», как и работать на избирательных участках, могут или «правильно» замотивированные (например, денежно), или идейные люди. Они (кстати, к ним относятся и те, кто крайне яростно поддерживает какого-либо кандидата, и те, кто рассылает подобные письма) несут в себе потенциальный заряд опасности: если человек одержим идеей, какой бы благой она ни была, ради нее он готов переступить через то, что для другого человека может быть ценностью.