Смерть близкого человека — большой удар, к которому невозможно подготовиться. Некоторые белорусы, вынужденно покинувшие страну по политическим причинам, столкнулись с этим «на удаленке». Как попрощаться с мамой или бабушкой, если не можешь приехать на похороны? Zerkalo.io поговорило с психологом и людьми, оказавшимися в такой ситуации. Они рассказали, были ли страшные мысли до эмиграции, какие чувства испытывали и почему не увидели даже фото с похорон.
«Прощание происходило по вайберу»
Раньше Вадим (имя изменено) работал в государственной организации. Когда в начале лета 2020 года началась череда задержаний, мужчина написал в соцсетях откровенный пост о ситуации в стране. После этого решил уволиться, чтобы больше не работать на государство.
— Я просто высказал свое мнение и не ожидал, что это вызовет такой резонанс: текст растиражировали многие издания, — говорит мужчина. — По мере того, как развивались события 2020 года, в моей семье стала нарастать тревожность. Никто не чувствовал себя в безопасности. Каждый день был как в записках людей из 1937-го с ожиданием стука в дверь.
И Вадим, и его супруга понимали, что рано или поздно придется уехать. В то же время за границу не торопились: мужчина узнал о том, что у его мамы диагностировали онкологическое заболевание. Семья жила в Беларуси весь 2020 год, а потом и большую часть 2021-го.
— Я решил остаться, чтобы помогать маме: возить ее по больницам и врачам. И чтобы пробыть с ней настолько долго, насколько это возможно, — объясняет мужчина. — Так прошел год, но тревожность никуда не уходила. Все вокруг заинтересовались политикой, читали новости в телеграм-каналах, и наш процент желания уехать увеличивался с каждым днем. В итоге это случилось осенью 2021 года. Мне не хотелось, чтобы ребенок ходил в школу, где проходят показательные выступления милиции с автоматами.
Родители Вадима поддержали его решение. Кроме того, насчет мамы у врачей появились положительные прогнозы. Были надежды, что все может разрешиться хорошо. Например, если поначалу Вадиму приходилось возить женщину в Боровляны на машине, то после лечения она уже хотела ездить сама, на общественном транспорте, и отказывалась от помощи.
— Мысли о том, что все может плохо закончиться, были, хотя я старался их гнать. Мне ведь надо стараться и для ребенка, для будущего поколения. Хотелось, чтобы сын не видел этих ужасов [политической ситуации в Беларуси]. Я разговаривал с мамой, и она поддерживала мое стремление думать о ребенке. Но это был сложный в эмоциональном плане выбор — уехать, понимая, что у близкого человека такая болезнь.
Через несколько месяцев после отъезда Вадима его маме стало хуже. Она попала в районную больницу, а когда стало ясно, что там ничего сделать не могут, женщину перевезли в Боровляны. Когда уже и там врачи поняли, что бессильны, отправили пациентку домой — по сути, доживать последние дни.
— За полторы недели дома мама «сгорела», она сильно мучилась. Болезнь брала свое, и мы это все понимали. Особенно отец — с ним мы каждый день были на связи. Старались разговаривать по видеозвонкам настолько много, насколько возможно. В том числе и с внуком, моим сыном. Прощание происходило по вайберу. А о смерти мамы я узнал в гостях. Мы зашли к моим друзьям попить чая, поговорить, отвлечься. Тогда мне позвонил папа и сказал, что мамы не стало.
Вадим вздыхает и говорит, что никто никогда не готов услышать такую новость. Даже несмотря на то, что у мамы были серьезное заболевание, для мужчины ее смерть стала шоком.
— Всегда есть надежда, что человек выкарабкается. Да и мама очень сильно старалась, хоть и не любила всякие анализы и процедуры. Для меня ценно, что она успела провести много времени с моим семилетним сыном. Он ее единственный внук.
В организации похорон Вадим мог помочь только созвонами и перепиской с отцом. От денег он отказался, но наедине с проблемой не остался: большая семья, подруги мамы, соседи — свой вклад вносили все. По словам собеседника, в их доме в родном городе многие друг друга знают и близки, как в песне из «Городка»: «Рождение справляют и навеки провожают всем двором».
— Вот это реально строчки про дом моих родителей, — уверен Вадим. — Папа говорил: рук хватало. Маму похоронили через три дня после смерти. К сожалению, когда я уезжал, думал, что буду стараться приезжать на родину повидаться. Но в итоге не получилось даже проводить маму в последний путь (мужчина все еще надеется приехать, поэтому попросил рассказать его историю анонимно. — Прим. Zerkalo.io). Мои новые коллеги посоветовали не ехать в Беларусь, чтобы не быть задержанным — мол, это уже приговор. Самое идиотское в сложившейся сиутации, что ты не знаешь, чего ожидать. Задаешь себе вопросы «а попал ли я в списки людей, подлежащих к обязательному аресту?», «а может, мне стоило поехать?» и так далее. Но это было и мамино решение: что бы ни случилось, ни в коем случае не возвращаться. Такова ее последняя воля.
Вадим просил близких прислать ему фотографии с похорон, но они захотели, чтобы мужчина запомнил свою маму такой, какой ее видел в последний раз. Сначала наш собеседник не находил себе места, но через несколько дней после похорон ему стало легче.
— Возможно, потому что я много чего не видел, не присутствовал. Затянули и домашние хлопоты: моя жена все-таки поехала на похороны, так что я был за маму и за папу, бытовые вещи отвлекают. Как такового осознания, что человека нет, наверное, у меня еще не появилось — все произошло относительно недавно. Думаю, меня накроет, когда я окажусь перед маминой могилой и увижу ее своими глазами.
«Открылась та сторона эмиграции, которой я боялась»
Журналистка Юлия Матузова работала в независимом белорусском издании, в том числе освещала протесты в 2020 году. Пару раз девушку задерживали, но обошлось без арестов. В начале 2021-го Юлия видела, что ситуация в стране только ухудшается, поэтому подала документы в магистратуру испанского университета.
— Уже в феврале меня зачислили — это был запасной вариант на случай, если ничего не изменится, — рассказывает девушка. — А весной моего молодого человека, который тоже работал журналистом, арестовали на 15 суток. После этого в редакции пошли разговоры, мол, возможно, стоит уехать хотя бы на месяц. Мы поехали первые, потому что к нам было больше внимания со стороны силовиков.
Все получилось спонтанно: в июне пара собралась буквально за неделю и оказалась в Польше. Тогда еще казалось, что переезд не навсегда. Но через месяц стало ясно — ситуация не изменится. Планы перекроились. Теперь Юлия живет в Испании, так как воспользовалась предоставленной возможностью учиться в местном вузе.
— Мои родители давно за меня переживали, можно даже сказать, немного подталкивали к отъезду. У нас близкая связь, и мы часто видимся, поэтому все равно без волнения не обошлось. Было грустно расставаться, но другого выхода жить спокойно для них и для меня не существовало, — вспоминает девушка. — Конечно, когда думаешь о длительной эмиграции, возникают мысли, что кого-то из близких может не стать. Хотя мне казалось, что ситуация в стране до такого момента еще может поменяться, тем более, на родине не оставалось болеющих или умирающих родственников.
Но в сентябре 2021 года единственная бабушка Юлии внезапно умерла. Девушка виделась с ней до отъезда: 76-летняя женщина была бодрой, ничем не болела. Журналистка и предположить не могла, что ее так скоро не станет. Думала: «Если что-то и случится, то точно не с ней».
— Сначала бабушка попала в больницу, у нее случился инсульт. У моей второй бабушки тоже был инсульт, я уже знала, что это такое и что шанс поправиться есть. Но между попаданием в больницу и смертью прошел буквально день, поэтому у врачей даже не было времени давать какие-то прогнозы, — говорит Юлия. — Я понимала, что она в реанимации, а значит, это плохо. Переживали все сильно. Ну, а потом все случилось очень быстро.
О том, что бабушка ушла, Юлии рассказала мама по телефону. Девушка много плакала и говорит, что ей до сих пор, спустя пять месяцев, тяжело осознать случившееся. Отчасти такой эффект журналистка объясняет своим отсутствием на похоронах.
— Я вижу образ деревни, где живут и бабушка, и дедушка, другого для меня пока не существует… В голове не укладывается, что если я вернусь домой, все будет иначе, что бабушка осталась только в моих воспоминаниях. Это ломает изнутри. Была и сильная грусть, что я не могу быть рядом с семьей, особенно с папой. У него близкая связь с моей бабушкой, его мамой, поэтому я представляла, как все скорбят, и хотела быть рядом. Но это невозможно.
Поддерживать по-настоящему, по словам Юлии, на расстоянии тоже тяжело.
— Когда человек находится в скорби, он в принципе особо не берет телефон в руки. И когда ты пишешь или даже звонишь, чтобы высказать соболезнования, все равно не очень понятно, как подобрать слова. Такого опыта, без личного контакта, у меня не было. И вообще, странно переживать смерть родственника за границей, потому что твое восприятие как будто отстраненно. Ты поддерживаешь кого-то, но как будто все случившееся не совсем тебя касается. От этого возникает ощущение, что дома все нормально. Может быть, когда я приеду, меня это еще ударит.
Прислать фотографии с похорон Юлия не просила, потому что не хотела их видеть. Решила, что у нее будет образ бабушки такой, какой она ее видела в последний раз — улыбчивой, веселой. А встреча с могилой и памятником будет вживую, когда девушка вернется в Беларусь.
Юлия считает, что после произошедшего у нее прибавилось тревог и страхов.
— Раньше эмиграция воспринималась так, как будто я строю свою жизнь за границей, а в Беларуси в это время все остается таким же, каким оно и было. Но и дома тоже могут случаться вещи, на которые я не могу повлиять, поучаствовать в них. Передо мной открылась та сторона длительной эмиграции, которой я боялась. Сейчас я, например, заставляю родителей чаще проверять свое здоровье.
«К смерти подготовиться невозможно»
Психолог-консультант Наталья Скибская в первую очередь замечает, что политические эмигранты — не единственные, кто не может лично проводить родственников в последний путь. Проблема на самом деле обширнее и затрагивает тех, кто в Беларуси. Все началось из-за коронавируса.
— Многие не могли попрощаться со своими родственниками, потому что это было небезопасно [для здоровья]. Например, я не была на похоронах у своей бабушки как раз по этой причине, — говорит Наталья. — Или может быть такая ситуация: человек приезжает на похороны, а тело лежит в закрытом мешке. Фактически это тоже нельзя назвать прощанием. Так что похожую историю со смертью близких проживает даже больше людей, чем кажется.
Проживание горя имеет фазы и динамику. Стадии меняются в зависимости от обстоятельств, характера человека. Оценить, какая реакция на смерть близкого будет конкретно у вас, невозможно. По словам психолога, если ваш близкий человек долго болел перед своим уходом — это одна история. Если все случилось внезапно — есть большая вероятность оказаться в шоке. Хотя все равно к смерти подготовиться невозможно, даже если нам кажется, что это удается.
— Нельзя прожить чувства заранее. Оплакивать живого? Конечно, это не то. Даже если мы понимаем, что конец неизбежен, все равно смерть становится для нас финальной точкой в отношениях с ушедшим человеком на земле. Не забывайте, что при этом душевная связь продолжается, и мы можем годами разговаривать с тем, кто ушел, оплакивать его или даже злиться на то, что он умер, — поясняет эксперт.
Тогда как пройти весь этот процесс? Психолог отвечает: нужно «встроить» факт ухода близкого человека в свою жизнь, чтобы его смерть не становилась больной мозолью и бесконечной точкой страданий. Конечно, грустить вы все равно будете, но ситуация перестанет быть «открытой раной».
— По крайней мере, так должно получиться в перспективе. Ритуал похорон может стать частью этого «встраивания». Ты видишь, что человек ушел. Задействуется визуальный канал восприятия. Тот случай, когда недостаточно десять раз услышать, что человек умер, нужно один раз увидеть, — Наталья приводит пример. — А кому еще верить, если не своим глазам? Ведь верить в смерть близкого до последнего не хочется.
С другой стороны, заменять этот момент фотографиями от родственников не стоит. Наталья уверена: если не получилось присутствовать на прощании, не надо форсировать события.
— Некоторым действительно важно, чтобы люди остались в памяти живыми. Точно не стоит совать под нос фотографии, мол, вот же, мертвый человек, смотри, — предупреждает психолог. — Люди к такому не готовы. Если вы находитесь с горюющим человеком, лучше… просто быть. Принести чай, сидеть рядом. Нужно обеспечить возможность прожить эмоции, а не говорить «соберись, тряпка».
Самое тяжкое — сопереживание близким, которые остались далеко и переживают утрату. Наталья говорит, что лучше совета чем приехать и остаться рядом с ними просто нет. В случае, когда это невозможно и вас мучает чувство вины и обиды, хороший вариант — пойти к специалисту.
— Наша нация как оловянные солдатики. Мы думаем, что все выдержим, а за помощью обращаемся, когда совсем спать не можем или болеем уже физически, — отмечает психолог. — Если человек теряет родственника и не может находиться с другими близкими, переживающими утрату, ему нужен кто-то рядом. Тогда горюется легче. Но заменить эту близость очень тяжело. Универсальных советов нет.
Наталья приводит в пример историю Вадима: вряд ли его отец будет делиться с ним своими переживаниями, ведь он — его ребенок, которого стоит ограждать от подобного. Поэтому слова на расстоянии работают не слишком хорошо.
Самые трагичные смерти — тех людей, с которыми мы поругались. Когда мы не договорили какие-то вещи, не попрощались хотя бы символически.
— Допустим, не увиделись перед эмиграцией или любимая мама не одобрила ваш отъезд. Тогда после ухода такого человека нам становится важно сказать о том, как мы его любим, что мы к нему чувствуем, — говорит психолог. — Иногда это может казаться невозможным даже при жизни близкого: например, потому что отношения могли быть дистантные, не слишком душевные. Но это не значит, что человек не был любимым, не занимал важную часть в вашей жизни. Такая же ситуация в семьях, где отношения близкие, но говорить об этом не принято. Тогда эмоции живут внутри, и бывает, что клиент от сессии к сессии ходит ко мне, пытаясь понять, какие именно слова не были высказаны.
Чтобы такого избежать, Наталья советует помнить слова из песни: «И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг».
— Старайтесь оставить хорошее «послевкусие», когда общаетесь с людьми, особенно с близкими. Не стоит превращать такое правило в жертвенность или избыточные уступки, но если у вас есть конфликт, сгладьте его. Не подвешивайте, не оставляйте, и пока есть возможность — решайте вопрос.
Что делать, если близкий человек умер, когда вы далеко
Предвидеть смерть невозможно. Но если вы еще только думаете об отъезде и не знаете, когда вернетесь и вернетесь ли, подумайте, на кого оставить пожилых родственников. Выберите доверенное лицо, которому вы дадите копию ключей от их квартиры, расскажите, где лежат документы и дайте свои контакты для связи.
Похоронить человека дистанционно и справиться со всеми документами у вас все равно вряд ли получится. Кодекс о браке и семье не запрещает любому лицу заниматься регистрацией смерти и организацией похорон. То есть в теории это могут быть и ваши друзья.
Шаг 1. Вызвать специалистов
Когда человек умирает, в первую очередь нужно констатировать его смерть, позвонив участковому врачу или в скорую помощь. Они составляют посмертный эпикриз в двух экземплярах — для близкого человека и для сотрудника милиции, который тоже должен явиться на место смерти (даже если это случилось дома и точно ненасильственно).
То есть если вам уже сообщили о смерти человека, скорее всего, эту часть работы кто-то сделал (или вот-вот сделает) за вас.
Если человек умирает в больнице, то оформление документов и доставка тела в морг происходит автоматически, без вашего участия.
Шаг 2. Разобраться с причиной смерти
Если сотрудник милиции решит, что необходимо установить причину смерти, тело необходимо доставить в морг. Услуга может быть бесплатной, если обратиться в государственную службу ритуальных перевозок. Морг должен выдать вам врачебное свидетельство о смерти, необходимое в дальнейшем. Кстати, если тело находится там до семи дней из-за установления причины смерти, то это тоже бесплатно.
Если же сотрудник милиции выдаст справку об отсутствии необходимости в установлении причины смерти, то ее нужно отнести в поликлинику по месту жительства умершего, где тоже выдают врачебное свидетельство о смерти. В этом случае человеку, который придет за документом, нужно иметь при себе и свой паспорт, и паспорт умершего человека.
Шаг 3. Подготовиться к самим похоронам
Самый бюджетный вариант — воспользоваться правом на бесплатное погребение, гарантированное государством. Сюда входит изготовление гроба, деревянного креста (или тумбы, или столбика) с табличкой, их доставка, а также дальнейшая перевозка тела к месту погребения или в крематорий, само захоронение.
При этом выбрать, например, гроб по своему вкусу не получится: бесплатное погребение не должно встать государству дороже, чем установленное пособие на погребение. Его размер в феврале 2022 года составляет 1 675,3 рубля — столько же, сколько средняя зарплата по Беларуси за декабрь 2021.
Если вы не хотите прибегать к бесплатному погребению, то рассчитывайте, что придется выложить не самую маленькую сумму. Зато все заботы может взять на себя ритуальное агентство — это оптимальный вариант, если вы за границей, а никто из родственников или друзей не готов полностью огранизовать дальнейшую часть процесса.
Чтобы оформить заказ в ритуальном агентстве, вам понадобится врачебное свидетельство о смерти (из прошлого пункта), паспорт или копия паспорта умершего или свидетельство о смерти, выданное отделом ЗАГСа. Чтобы оформить последнее, впрочем, тоже необходимо предоставить паспорт покойного и справку о смерти. То есть этот вариант процесс не облегчает, хотя сделать такое свидетельство все равно надо (причем подать заявление надо не позднее 7 дней со дня смерти).
Для организации похорон вы можете обратиться в государственную ритуальную службу или в одно из многочисленных частных агентств. Цены там примерно такие же, как у государства, но там на себя берут даже помощь в оформлении нужных справок.
Кстати, о пособии на погребение. Оно может стать подспорьем: право на его получение предоставляется практически во всех случаях. Главное — обратиться за ним не позднее полугода со дня смерти. Подавать документы на его получение нужно лично, поэтому за вас это сможет сделать кто-то из родственников или друзей умершего — это должен быть человек, который организует погребение. Перечень необходимых документов указан на сайте Фонда социальной защиты населения. Правда, его хватит лишь на самые дешевые варианты погребения в государственной ритуальной службе, кремация будет немного дешевле.