В этом учебном году в Беларуси завершился переход на новые учебные планы и программы, который длился около семи лет. За это время специалисты обновили и напечатали «все необходимые учебники и пособия». Казалось бы, отлично, но неожиданно школьной литературой заинтересовалась Генпрокуратура. Проверка показала: тексты некоторых учебников перегружены информацией, в книгах есть опечатки и ошибки. Теперь их будут корректировать. Блог «Отражение» обратил внимание на проблему и поговорил с учителями и репетиторами о том, что не так с нашими учебниками. Мы перепечатываем этот текст.
В январе известный репетитор Евгений Ливянт опубликовал на своей странице в Facebook скриншот из нового учебника по математике для 5 класса. Книга 2020 года, тема «Умножение дробных чисел». «Такого безумного объяснения сокращения дробей, как в этом примере, мне еще видеть не приходилось», — написал тогда педагог.
А вот два примера из учебников по истории Беларуси. В учебнике за 8 класс, выпущенном в 2018 году, пишут: «таварыства філаматаў — аматараў навук», «таварыства філарэтаў — аматараў дабрачыннасці».
В учебнике за 11 класс, выпущенном в 2021-м, определения звучат так: «таварыства філаматаў — аматараў ведаў», «таварыства філарэтаў — аматараў навук».
А вот еще один пример. Он из учебника по русскому языку за 6 класс (2020 год выпуска). В правиле с разносклоняемыми существительными потеряли слово «дитя».
Что говорят учителя?
Ольга — учитель русского языка и литературы, за плечами больше 10 лет стажа. Ошибки в учебниках, не отрицает, встречаются, но, говорит, что их не очень много. И все же претензии у педагога к пособиям есть, касаются они в основном книг для 5, 6 и 7 классов.
Во-первых, в учебниках не хватает заданий. Во-вторых, правила порой написаны «очень умно».
— Когда над книгами работают ученые, а не практикующие педагоги, в этих пособиях мало приятного, — отмечает педагог. — В итоге, если ученик пропустил урок и дома ему некому помочь, в каких-то темах он может и не разобраться.
В своей работе учительница старается не пользоваться школьными учебниками. Вместо них — конспект, который учитель с детьми составляют на занятиях. Если нужно пройти очень сложное и большое правило, Марина печатает его и раздает ребятам листочки.
— Печатать приходится часто, — говорит собеседница. — В шестом классе в неделю три урока русского, на два из них я обязательно приношу распечатки. Почему? Потому что моим ученикам в учебнике не хватает заданий для отработки темы. Попутно мы еще покупаем пособия-помощники, которые рекомендованы Министерством образования. Часть упражнений делаем оттуда.
Однако, отмечает учитель, так поступают не все ее коллеги. Кому-то достаточно и школьной книги. Ольга же по учебнику в основном задает лишь домашнее задание и иногда обращается к здешним правилам.
— Еще один важный нюанс — это ситуация с разноуровневыми заданиями, — отмечает она. — В учебниках все рассчитано на ребят средней успеваемости, а сильные школьники, например, олимпиадники, оказываются в слабой позиции. Обычные задания им не особо интересны, и педагогу нужно что-то придумывать, чтобы увлечь, мотивировать этого ребенка.
По словам Ольги, к 8 классу ситуация с учебниками по русскому выравнивается. В коллективе авторов, например, «появляется предметник» Татьяна Игнатович, которая преподавала в Лицее БГУ, и книги становятся «более заточены под школу».
— Ну, а в 10−11 классе у меня уже вопрос не к учебникам, а к программе. Это период, когда дети выходят на ЦТ, — говорит она. — Им нужно готовиться к тестам, вместо этого в 10 классе, например, идет отработка и развитие речевых и коммуникативных навыков. Чуть ли не через каждые три урока ребят просят написать сочинение. Или, предположим, детям предлагают почитать текст и предлагают порассуждать, а что чувствовал автор, когда это писал? Какие образы у вас возникают? Мне кажется, все это можно было бы свернуть к 3−4 темам. Ведь, если ребенок не собирается связывать жизнь с литературой, все это ему мало пригодится. А читать наши школьники, как бы грустно это не звучало, не хотят.
Наталья — учитель английского языка с 13-летним стажем. Претензий к книгам по своему предмету у нее больше, чем у коллеги. Говорит, начиная с 6 класса, сложно вести уроки по пособиям, которые предлагает Министерство образования.
— Поэтому, если я вижу, что класс сильный и тянет, мы с родителями покупаем в инязе британские учебники, — говорит она. — Для меня в наших учебниках нет системы и слаженности. Мало каких-то грамматических заданий. Плюс, если мы идем по лексике, то в британских книгах слова с первого «юнита» перекликаются со вторым и упоминаются по всему учебнику, то есть все циклично. А у нас нет. У нас, например, есть тема, школа, прошли, затем следующая.
— Есть разница в эффективности, если занимаетесь по британскому учебнику или по белорусскому?
— Да, британская книга рассчитана на полтора года. За это время мы, например, выходим, на уровень А1, как заявлено в учебнике. Затем беремся за А2, — отвечает Наталья. — А по белорусским книгам мы учим английский с 3-го по 11 класс, и я точно даже не знаю, с каким уровнем знаний ребенок закончит школу. Часто, наверное, с А1.
— Почему так?
— Я не знаю, возможно, из-за отношения авторов к своей работе, — отмечает учитель. -Скажу лишь, что за 13 лет моей работы учебники по английскому не сильно менялись — обновлялся дизайн, а наполнение с большего оставалось таким же (об этом же, только в отношении русского языка, говорила и Ольга. — Прим. Ред.). При этом подход в изучении языка совершенствуется. Для примера ситуация с транскрипцией. Наши ее еще дают для целых слов, а в мире к ней прибегают только в случает отдельных звуков. Например, ch, sh. Остальное запоминают на слух.
«В России вы можете найти издание 25-е или, предположим, издание 32-е, исправленное. У нас такого нет»
Учебники — это лишь верхушка айсберга, с которым сталкиваются учителя и родители, образно описывает ситуацию репетитор Евгений Ливянт. Известный педагог говорит об этой проблеме уже больше десяти лет.
— Все начинается с программ, которые уже очень много лет низкого качества. А учебники пишут под эти программы, — рассуждает педагог. — Программы нередко перегружены избыточным материалом, не учитываются возрастные особенности школьника, его готовность воспринимать столь значительное количество сложной информации. Случается, что нет связи ни внутри предмета, ни между предметами и между классами. Например, когда в физике нужно использовать вектора, в математике они еще не пройдены. А на какое-то время их вообще убирали из программы. Но важно понимать, программа состоит из трех взаимосвязанных частей — знания, умения, навыки, а школьнику не оставляют время, чтобы понять материал и научиться им пользоваться. Это первое.
— Второе. Учебники пишутся второпях — за полгода-год. Подготовка, пусть даже этим занимается и уважаемый педагог, это не его основное дело. Часто авторы работают над книгами, например, в перерывах между лекциями в вузе или уроками в школе и домашними делами, — рассказывает собеседник. — Третье, чтобы учебник был толковый, ему нужны качественные рецензирование и апробирование.
— Формальное рецензирование у нас есть, но всегда ли оно используется на практике? Коллеги мне говорили, что находили ошибки в тех или иных учебниках, но их замечания и предложения не учитывали и не вносили, — продолжает Евгений. — Затем, после рецензента, книгу следует апробировать. Как это происходит? По этому пособию несколько лет учатся экспериментальные классы. Но я не помню, чтобы у нас хоть когда-то проводилось что-то подобное. А в Советском Союзе это была норма. Репетиторы, скажу честно, давно не работают со школьными пособиями. Хотя в этом году, когда в ЦТ по физике ввели тему «Сферические зеркала», мы с коллегой открыли учебник 11 класса. И нашли в этой теме несколько ошибок.
— Четвертое. В Беларуси по каждому предмету готовят один учебник, в России, для сравнения, по математике конкурируют, как минимум, пять. Кроме того, в России вы можете найти издание 25-е или, предположим, издание 32-е, исправленное. То есть, один учебник допиливают и улучшают. У нас такого не происходит, — объясняет известный педагог и затрагивает еще одну тему. — В этом году в стране закончили менять программы учебники. Меняли их очень странно. Сначала для каких-то одних классов, потом для других. Начинали, если я правильно помню, с 7 класса. Но учитель математики, например, в 8 классе, должен четко понимать, что было в учебнике 7 класса и будет — в 9-м. Если вы зайдете в российский книжный, где там пособия продают комплектами с 5 по 11 класс. В этот комплект входят книги, дидактические материалы, мультимедийные средства.
— Вы понимаете, почему к нашим школьным учебникам уже не первый раз возникают вопросы?
— Нет, но, полагаю, эти вопросы надо задавать не авторам учебников, а заказчикам.
«С нашими учебниками все хорошо»
Ответа на вопрос, почему школьными учебниками заинтересовалась Генпрокуратура, наши собеседники не знают. В самом ведомстве, в отделе обращения граждан, нам сказали, что прокуратура имеет полное право для проверок. На вопрос, к каким книгам возникли претензии, коротко уточнили: вероятнее всего, пояснения появятся позже.
А что говорят в Национальном институте образования? Мы позвонили туда как родители.
— С нашими учебниками все хорошо, — пояснили в НИО. Там не отрицали, что ошибки и опечатки случаются, но «есть разные процедуры, которые помогают это выявить».
В институте отметили: так не бывает, чтобы учебник издали и забыли. Специалисты постоянно собирают отзывы учителей и учащихся относительно пособий. Интересуются, нравится ли им, как подан материал, кажется ли он тяжелым, или наоборот. Затем, исходя их этих мнений, книги дорабатываются и совершенствуются.
— Просто удивило, что книги, казалось бы, только переиздали, и снова в них нашли ошибки.
— Нужно понимать, у учебника есть срок, в течение которого он используется, а дальше он физически приходит в негодность — обтрепывается, изламывается. У всех книг это происходит по-разному и зависит от того, какое количество дней в неделю изучается предмет. Это может занимать четыре года, пять лет. За это время становится понятно, что можно подправить, исключить, чего не хватает. В итоге пособие дорабатывается и момент с переизданием используется, чтобы усовершенствовать учебник. Так было всегда.
Почему у Генпрокуратуры возникли вопросы к школьным пособиям, сотрудник института, с которой мы общались, ответить не смогла. Лишь отметила: мнение относительно учебников достаточно субъективно. Для одного учителя поданный материал считается легким, для второго нет. Один ученик воспринимает это просто, второй нет.
— А новые учебники теперь снова будут переиздаваться?
— Когда придет их срок, будут. Если там выявлено что-то, что нужно срочно исправлять, значит, материал вывесят на портале (НИО. — Прим. Ред.), откуда его сможет взять учитель, — пояснили в институте и отметили, что глобальных ошибок в новых учебниках нет.
Кстати
Иногда ошибки в учебниках приносят и плюсы. Дмитрий в прошлом году закончил 11 класс. По русской литературе у него было пособие 2010 года. Когда проходили творчество Игоря Северянина, молодой человек долго рассматривал его портрет и не мог вспомнить, где он его видел.
— А потом у нас был английский. Оказалось, этот же «Игорь Северянин» висит на стенде с выдающимися британцами, — вспоминает собеседник. — Мы показали это учительнице литературы. Она сказала, что раньше этого не замечала. А затем посмотрели, как выглядит Северянин. Пришли к выводу, что он похож на Оскара Уайльда, и составители перепутали. Вот таким нестандартным способом я запомнил материал.
В книге 2021 года эту ошибку, кстати, исправили. Тут фото поэта соответствует действительности.
