После начала войны в Украине и введения санкций против Беларуси для крупных белорусских предприятий и для их сотрудников начались непростые времена. Цеха работают с перебоями, урезают зарплаты, возникают сложности с поставками импортных составляющих. На этом фоне выделяется оборонная промышленность — кажется, их такие проблемы обходят стороной. Узнали у сотрудников белорусских оборонных предприятий, изменились ли поставки и загруженность, какая текучка и что они думают о войне в Украине.
Мы не приводим настоящие имена собеседников, с которыми общались, по их просьбе. Их данные есть в редакции.
Пеленг: «Не менее ¾ от прибыли предприятия — продажа оптико-электронных систем в Россию»
Сотрудница предприятия Анастасия рассказывает, что компания сейчас чувствует себя нормально: работы немало. По словам ее коллег, некоторые работы по изготовлению оптических компонентов на предприятии уже выполняют по кооперации, так как сами не успевают производить. С зарплатами тоже все хорошо, уточняет Анастасия: в апреле была индексация на 10%.
— Текучка кадров на заводе, по моим наблюдениям, повысилась с конца 2020 года и сохраняется, — рассказывает собеседница. — Параллельно управление старается развивать корпоративную культуру: работает в соцсетях, организует дни открытых дверей для детей сотрудников.
Что касается введенных санкций, уточняет Анастасия, к ним Пеленг был в некотором смысле готов: задолго до 2 декабря 2021 года (в этот день начал действовать пятый пакет санкций ЕС и санкции США) все закупки компонентов и оборудования на предприятии старались проводить через «посредников», за исключением производимых в Беларуси и России. Из-за этого стоимость товаров выросла где-то на десятки, а где-то и сотни процентов, утверждает сотрудница компании.
— Насколько мне известно, после начала войны некоторая часть «посредников» из западных стран отказалась далее помогать. Прямого пути доставки из США, Европы, и в некоторых случаях Китая, в Минск уже нет, маршруты усложняются, — описывает ситуацию собеседница.
Насчет военной направленности производства на Пеленге мнения сотрудников разделились, рассказывает Анастасия: часто есть полярные взгляды, либо милитаристские, либо антивоенные.
— Думаю, среди последних многие «в нескольких шагах» от того, чтобы уволиться. Для некоторых компромисс в том, что их работа абсолютно никак не связана с производством специальных систем, — считает девушка. — Сейчас я резко осуждаю сотрудничество с Россией. Раньше мне казалось, что участвовать в создании крутых оптических приборов для военно-промышленного комплекса нет ничего плохого, если они для обороны. Теперь задаю себе вопрос: а что я вообще здесь делаю? Нормальных оправданий у меня нет.
— По словам представителя группы управления, не менее ¾ от стабильной прибыли предприятия — это продажа оптико-электронных систем в Россию, — продолжает сотрудница «Пеленга». — Управление в моем подразделении озвучило свою позицию по поводу войны на ежегодном собрании в начале весны. Она такая: невозможно рассуждать о правильности производимых ранее и сейчас поставок, так как никто из нас не знает, что на самом деле происходит в Украине. Также упомянули, что мы изготавливаем не оружие, а специальную технику. И мы ей не пользуемся, а только продаем, поэтому вопросы должны быть адресованы тому, кто ее применяет.
БелОМО: «Зарплата лично у меня остается стабильной»
Рассказывая об обстановке на предприятии, сотрудник БелОМО Игорь отмечает: обвалов в зарплате не ощущает до сих пор. Наоборот: цеха перестраиваются, ставится новое оборудование.
— Насчет кадров, конечно, есть свои нюансы — за последний год на БелОМО значительно сократился штат. Например, если раньше в моем цеху работало человек 20, сейчас нас меньше десяти, — рассказывает рабочий.
— Само производство по своей интенсивности тоже стало заметно ниже, потому что количество деталей, подаваемых на заказ, сократилось. Но зарплата, лично у меня, остается стабильной, — поясняет он.
Про производство деталей для военного оборудования Игорь говорит коротко: его цех не производит оборудование, которое используется для военной техники.
— Детали, которые мы делаем, в основном уходят на техническое потребление, не связанное с военной техникой и оборудованием, — поясняет он.
МЗКТ: «Мы не создаем оружие, мы создаем тягачи»
Сотрудник МЗКТ Алексей ситуацию на предприятии описывает как стабильную: пять рабочих дней, про четырехдневку даже не заикаются. Наоборот, некоторые сотрудники на заводе, если есть необходимость, работают по шесть дней и остаются после смены на 2−3 часа. С выплатой зарплат проблем тоже нет, как и с оплатой переработки, рассказывает собеседник.
— Работы хватает, поступают новые контракты. В основном заказчики это страны ближнего востока: ОАЭ, Иран и так далее, — поясняет работник завода. — Из-за санкций возникли трудности с логистикой тех агрегатов, которые предпочитает заказчик. Условно, собирается автомобиль для ОАЭ, заказывают американский двигатель Сaterpillar, а из-за санкций приехать сюда он не может. Поэтому автомобили отправляются без них, а после двигатели устанавливаются нашими специалистами на территории заказчика.
При этом, хоть определенные трудности из-за санкций есть, в работе это никак не ощущается, считает Алексей, да и заказов хватает. Но как ситуация изменится через месяц или два — неизвестно. А вот проблемы с кадрами есть, рассказывает собеседник, людей на производстве не хватает, молодые специалисты особо не задерживаются.
Вот вопрос производства техники для военного комплекса для Алексея — больная тема. И не только для него, рассказывает собеседник — коллеги часто задумываются об этом.
— Первое время даже не хотелось ходить на работу, — признается рабочий завода. — Но нужно понимать, что мы не создаем оружие, мы создаем тягачи по заданным параметрам от стран-заказчиков. А то, что устанавливается на шасси МЗКТ, в 90% случаях не пишется в техническом задании, пишутся только габариты. Нам остается лишь догадываться. Наше руководство не комментирует этот момент.
Торговля с Россией, по словам собеседника, остается на прежнем уровне: контракты пока на тех же условиях, новых или отмененных старых пока не поступало.
— Поймите правильно, никто не критикует Toyota за то, что моджахеды устанавливают пулеметы и уничтожают население, — продолжает Алексей. — МЗКТ — это всего лишь автомобильный завод, не более. Нашу технику используют как Украина, так и Россия, и еще десятки стран. Это просто шасси.
Что касается общего мнения коллег, то оно разделилось, уточняет собеседник: у тех, кто постарше и кто вырос на телевизорах — своя правда, у более молодых — своя. У самого Алексея отношение ко всему, что происходит, негативное.
— Гибнут молодые люди, дети, которые могли что-то создать и изменить мир к лучшему, — считает он.
