На днях председатель Совета Республики Наталья Кочанова заявила, что Министерству образования и всем вузам поставлена задача распределять не только тех, кто учился на бюджете, а «распределять всех». В Минобре пояснили: на данный момент обязательной отработки для получавших «вышку» за свой счет нет. Но возможность после выпуска попросить первое место работы у таких ребят есть. «Зеркало» поговорило с теми, кто учился за свои деньги, но взял распределение.
По просьбе героев публикации их имена в тексте изменены.
«Родители повторяли, если хочешь быть хирургом, езжай на район, поэтому я и не был против распределения»
Алексей вырос в Минске в семье врачей. Поступать решил в Витебский медицинский университет. Баллов хватало, чтобы пройти на лечфак на бюджет, но родители посоветовали выбрать платное. Это, объяснили, возможность получить свободный диплом. Самому парню на тот момент было все равно, и он просто прислушался к совету старших.
— Университет я закончил в 2018-м. Еще до выпуска платникам намекнули подумать про распределение. А чтобы нас стимулировать, справки для свободного трудоустройства выдавали, скажем так, неохотно. Хотя у кого-то из моих однокурсников взять ее получилось, — возвращается к тем событиям собеседник. — Я из семьи врачей, знаю, как работают негласные приказы в здравоохранении. Плюс я собирался оставаться в профессии, поэтому решил не бороться с системой, а сосредоточиться на получении навыков.
Если проще, подобрать хорошее место из тех, что предлагал вуз для отработки. Это было непросто. Сначала из предложенных вариантов вакансии выбирали бюджетники, потом платники.
— Мы оказались в менее выгодном положении. Было немного обидно, — говорит собеседник. — В остальном же все проходило достаточно лояльно. Главное было определиться: тебе важно место или должность. Если место, то тебя туда оправят, но не факт, что будет вакансия по специальности, которую ты хотел. А если ты сразу говоришь: «Хочу работать анестезиологом, и неважно где», пусть даже у тебя минимальный балл, шанс тебе давали и куда-нибудь направляли.
Когда очередь дошла до Алексея, список предложений изрядно поредел. Проректор, вспоминает молодой человек, посоветовала ему обратить внимание на больницу в одном из райцентров Минской области. Выпускник там до этого не был, но согласился. Парня направили туда хирургом. Позже к нему туда приехала и жена. Она тоже врач.
— На TUT.BY часто делали подборки, когда люди приезжали на отработку, и их селили в ужасные условия. У нас было иначе. В доме на пять квартир мне выделили двушку. Это было хорошее жилье, в удобно расположенном месте. В месяц я за него платил 120 рублей. Это с коммуналкой, но без света. По зарплате тоже не обижали, даже наоборот, — рассказывает Алексей. — Единственный минус — с хирургами там была проблема. Я дежурил по 15−20 ночей в месяц, плюс дневная работа. Я, считай, жил в больнице. Шел, образно говоря, в понедельник и только в четверг возвращался. Но у нас был хороший коллектив. Они многому меня научили, мы до сих пор общаемся.
С распределением Алексей получил статус молодого специалиста. А с ним ежемесячные доплаты к зарплате и возможность взять кредит под небольшой процент. Точную сумму бонусов молодой человек не помнит. Кредит они с супругой не оформляли. Не было надобности, плюс купить на него можно было только белорусские товары.
— Родители мне повторяли, если хочешь быть хирургом, езжай на район, поэтому я и не был против распределения. За два года я узнал всю экстренную хирургию, травматологию, детскую хирургию, нейрохирургию, ведь на дежурстве ты один и закрываешь все, — рассуждает Алексей. — Конечно, я мог позвонить заведующему, чтобы посоветоваться. Мог вызвать его, если тяжелый случай. Первые полгода я так и делал. Потом мне сказали, если будешь постоянно звонить, ничему не научишься. И я стал пробовать принимать решения сам. Иногда они были очень сложными.
Мыслей бросить распределение и уехать у молодого человека не возникало. Зато когда теперь его упрекают, что он не отслужил в армии, он отвечает: что два года отработал на государство. Хотя был не обязан. Случались, продолжает собеседник, и другие ситуации, когда он пользовался статусом молодого специалиста. А значит, работника, которого не так просто уволить.
— Когда начался коронавирус, мы с коллегами-хирургами отказывались ходить в «скафандрах». Мы считали, это бред. Как-то один из начальников мне сказал: «Мы вчера одному человеку уже выписали выговор за то, что он нарушает санэпидрежим». Я ответил: «А сколько выговоров надо, чтобы меня уволили?» Конечно, такую дерзость я мог себе позволить не только потому, что был молодым специалистом, а еще и потому, что на мне держалось многое в хирургии в больнице.
Через два года, когда распределение закончилось, молодой человек с женой переехали в Минск. Это, не скрывает, было тяжелое решение, — в райцентре семье понравилось, но захотелось «расти дальше».
— Я устроился в минскую больницу, поступил в ординатуру, а позже мы перебрались за границу, где сейчас я работаю хирургом, — рассказывает Алексей.
На вопрос, чтобы сказал людям, которые критично относятся к распределению, молодой человек отвечает так:
— Не буду говорить за все сферы. Скажу за медицину. Многие ребята стараются выбирать большие города. Там, конечно, выше поток пациентов, а значит, ты освоишь больше манипуляций, но только когда ты остаешься один, начинаешь принимать решения. На районе так и случается. Бывает, месяц можешь спать спокойно, но потом как жахнет что-нибудь, от чего волосы станут дыбом. В общем, это хорошая школа. Хотя, многое зависит от места. Я разговаривал с девушкой-анестезиологом, которую направили в санаторий. Чему она там научится? Не знаю. Мое мнение, это плохой вариант.
Еще один минус распределения, продолжает Алексей, в том, что два года ты, считай, не можешь уволиться.
— Ты можешь либо перераспределиться, но для этого нужно напрячь много людей, либо уйти по статье, но кто тебя потом возьмет по специальности на работу? — не скрывает эмоций собеседник. — К тому же, пришлось бы как-то получать справку о свободном трудоустройстве. А иначе, что я отвечу главврачу, когда он спросит: «У вас нет двух лет стажа, где ваш документ о свободном трудоустройстве?»
Ну, и конечно, важно, какие коллеги окажутся рядом. Далеко не всем, рассуждает молодой человек, везет с работодателем.
— Попадаются главврачи, которым глубоко наплевать на работников, они их нагружают выше нормы, приговаривая: «Все так работают», «Ну вы же все понимаете», «Вам что трудно?» — перечисляет Алексей. — Далеко не у всех молодых специалистов есть возможность отстоять свои права и послать такое руководство куда подальше. В фильме «7 стариков и одна девушка» есть фраза, смысл которой: «Пока вы молодой специалист, вас не уволит никто». Но на самом деле многие боятся увольнения. Боятся, что после этого они окажутся никому не нужны. Вот некоторые руководители этим и пользуются. Мое мнение, к отработке нужно относится по принципу: «Вы думаете это мне дали два года? Нет, это нам дали два года». Хотя, опять же, мне повезло. Я пришел в больницу никем, а уехал с распределения оперирующим хирургом.
«Трое моих однокурсников-платников сейчас точно работают по распределению»
В этом году Марина окончила один из медицинских колледжей. По образованию она медсестра. Когда поступала, специально шла на платное, чтобы потом получить свободный диплом. К тому же, вспоминает, уже тогда их предупреждали: «Если захотите, можете взять распределение». За год и десять месяцев, сколько длилось обучение, девушка отдала порядка 2500 рублей. Уточняет: на второй год за хорошие оценки и активное участие в жизни учебного заведения получила скидку в 40 процентов.
— Еще до распределения в колледже вывесили списки, где были указаны медицинские учреждения и нужные им специалисты. Специалисты перечислялись по категориям: медсестры, фельдшеры, лаборанты. Платникам, которые не хотели распределяться, нужно было написать и отнести в деканат заявление, в котором человек указывал: «Хочу взять свободный диплом», — вводит в курс дела Марина. — Я решила этого не делать. Во время практики я была в одном из научно-практическом центров. Мне там понравилось, я им тоже, поэтому планировала устроиться к ним. У них как раз были вакансии — и у комиссии я попросила направить меня туда.
Почему выбрала именно такой вариант? С распределением человек получает статус молодого специалиста. А с ним, говорит, и ежемесячную доплату к зарплате в районе 60 рублей. Марина подумала: «Прочему бы и нет?» Плюс появление рабочего места еще до выпуска давало кое-какую определенность в жизни, а значит, можно было дальше строить планы.
— В нашей группе платников было сорок человек. Около половины взяли распределение, — отмечает Марина. — За направлениями мы шли в очереди после бюджетников. Даже несмотря на то, что оценки у некоторых были выше. В принципе, группа у нас сильная, поэтому всех отправили туда, куда они хотели.
В июле Марина пошла трудоустраиваться в выбранный НПЦ. В планах была должность процедурной медсестры.
— По практике я знала: палат там за сотрудником закреплялось немного и не было ночных смен. Такие условия меня устраивали, — описывает собеседница плюсы вакансии. — Но так случилось, что к моему выпуску это место уже заняли. В НПЦ мне предложили вторую вакансию, где больше пациентов и они лежачие.
Эта работа, не скрывает девушка, оказалась сложнее. Плюс, как она узнала, когда в июле пришла в отдел кадров, ей нужно было подписать контракт на два года. Марине такой срок не подошел.
— Двухлетний контракт мне показался кабалой. Я хотела годовой, чтобы, если все устроит, его продлить. Да и зарплату со мной никто не обсуждал, — честно отвечает она. — К тому же, я увидела лица будущих коллег. Они мне показались уставшими. А еще многие медики в отделении были молодыми. Обычно в хороших местах скорее встретишь людей с опытом, то есть лет сорок и старше. А где молодежь, там, вероятнее всего, текучка. Оценив все это, я решила: раз я имею право искать работу, которая меня устроит, значит буду искать. Все-таки я себя люблю и хочу поберечь.
К тому, что Марина передумала, в НПЦ отнеслись спокойно, сказали: «Хорошо».
— Я поехала в колледж, написала заявление на свободный диплом. На его основании, а также на основании заявлений от других выпускников-платников, организовали собрание, где руководство решало, что с нами делать, — описывает происходящее собеседница. — Все прошло без скандалов. Я, например, объяснила, что я молодой специалист, много не знаю и не готова начинать в предложенном месте. На их фразу, что и таким пациентам должен кто-то помогать, я ответила: «Я буду работать по специальности, но в другом учреждении».
Через две недели Марине выдали справку о свободном распределении. Что было с другими ее одногруппниками, которые в итоге также решили самостоятельно искать работу, она не знает. В чате, говорит, никто не жаловался.
— Насколько я знаю, трое моих однокурсников-платников сейчас точно работают по распределению, — говорит она. — Одна из них писала, что довольна.
Сама же девушка все-таки нашла место процедурной медсестры. Работа ей нравится, зарплата устраивает. Даже то, что нет надбавок, не расстраивает.
— Я довольна, что у меня все-таки был выбор. Иначе ближайшие два года мне бы пришлось тяжело. Отработка сроком в два года — это много. За это время многое может случиться. Даже то, что человека отвернет от профессии, — рассуждает Марина. — Думаю, если произойдет так, что платников обяжут отрабатывать, это будет печально. Все же у человека должен быть выбор и возможность самому планировать жизнь.