Сразу после того как российская армия вторглась в Украину, многие белорусы начали по мере сил помогать украинцам — в том числе принимать у себя беженцев из этой страны «Салідарнасць» поговорила с молодой семьей из Минска, взявшей под опеку женщину с двумя детьми, о трудностях, с которыми сталкиваются украинцы в Беларуси, и о том, как им можно помочь.
У Юлии и Сергея (имена изменены) есть родственники в Украине, но основной мотивацией для них было даже не это.
«Я в принципе против войны»
— Вообще, когда все началось, было очень тяжело и непонятно, что дальше, что будет с нами самими, что будет с людьми в Украине. Мы просто хотели хоть как-то помочь. Когда первая паника прошла, обсуждали между собой, какой вклад можем сделать, чтобы не просто сидеть и переживать, дергаться, а что-то сделать реально, — говорит Юлия. — Поняли, что можем, во-первых, освободить одну комнату, если людям будет негде жить, можем помочь вещами, еще чем-то.
— А если туда, в Украину, поедешь помогать, то вряд ли, когда вернешься в Беларусь, останешься свободным человеком, — констатирует печальную белорусскую действительность Сергей.
С родными в Украине ребята все время на связи. У тех все хорошо, насколько эта характеристика уместна во время войны — поскольку живут в деревне, далеко от больших городов и ключевой инфраструктуры, то их населенный пункт не бомбят, а денежные проблемы и отсутствие работы удается как-то компенсировать, выращивая подсобную продукцию на огороде.
Но беспокойством за своих участие Юлии и Сергея не ограничивается. Еще весной, когда появилась интерактивная карта, где белорусы оставляли свои координаты и сообщали, сколько беженцев и на какой срок готовы приютить, молодая семья тоже поставила свой «маячок».
Отозвались несколько семей, но кому-то не удалось выехать, у кого-то возникли другие проблемы — в общем, не складывалось. А через несколько месяцев на Юлию вышла девушка-волонтер и написала, что есть необходимость в жилье для украинки Алены с двумя детьми.
— Я спросила у мужа, как он думает — но, в общем, мы как-то сразу знали, что мы согласимся, — улыбается Юлия.
— Очень хочется помочь чем-то, что в твоих силах, — соглашается Сергей. — Многие говорят: мол, хочешь помочь — езжай туда, вступай в белорусский батальон. Но я в большей степени пацифист. И мне в принципе не важно, где война — Украина, Ирак или другая страна, — я в принципе против войны. Так что уговаривать меня не пришлось.
«В какой-то момент наша подопечная уже была готова сдаться и ехать назад»
Первоочередная проблема для людей, бегущих от войны — безопасность. А что потом, когда ты уже вроде бы на территории, где не стреляют, но нет никакой ясности с легализацией, жильем, медпомощью, устройством на работу, оформлением детей в сад, школу, и т. д.?
С некоторыми запросами помогает белорусское подразделение Красного креста, семьи с детьми поддерживает ЮНИСЕФ (есть даже памятка о том, за какой помощью и в какие структуры обращаться).
Но львиную долю вопросов, от совершенно рядовых до специфических (например, нужен ингалятор, конкретная бытовая техника или редкие лекарства) — берут на себя волонтеры. Только в минском чате их больше 1000 человек.
— Очень многие сталкиваются с тем, что не могут сделать регистрацию — и теряются, — вздыхает Юлия. — Мы тоже не могли зарегистрировать никого у себя в квартире, поскольку и сами арендуем ее у друзей. А без этого нельзя ни устроиться на работу, никак дальше оформить документы. При этом многих беженцев нет достаточной суммы денег, чтобы снять квартиру и там зарегистрироваться, а устроиться на работу без временной регистрации нельзя — в общем, такой заколдованный круг.
— Мы перебрали порядка сотни человек, у которых есть квартиры, — добавляет Сергей, — и кто мог бы что-то сделать. И только один решился помочь. При этом время уже поджимало, очень долго никого не удавалось найти — в какой-то момент наша подопечная, Алена, уже была готова сдаться и ехать назад в Украину: говорит, все-таки мой город пока не бомбят, там родители, какое-то жилье, огород…
Семья, уже прошедшая этот этап, рассказывает: многие белорусы боятся регистрировать у себя в доме или квартире беженцев, особенно с детьми, полагая, что это накладывает некие обязательства и потом нельзя будет «выписать» их.
На самом деле — нет. Временная регистрация не равно прописка, и она не обязывает хозяина метров делить территорию. Через некоторое время она заканчивается, и автоматически, сама по себе, не продлевается — нужно всякий раз заключать новый договор либо его окончательно расторгнуть.
— Пришлось ли вам столкнуться с чувством вины, с упреками в адрес белорусов, мол, с вашей территории летят ракеты в Украину?
— Я не сталкивался с такими обвинениями и непониманием, — говорит Сергей. — В принципе, люди, которые сюда едут, по моим наблюдениям, адекватно оценивают ситуацию. У нас в округе было несколько семей беженцев, но ни разу мы не слышали, чтобы про белорусов говорили что-то плохое. Людям важно было куда-то добежать в безопасность, и не в Россию, где к беженцам, мягко говоря, скотское отношение.
В Беларуси государство хотя бы их не гнобит, и есть хоть какие-то минимальные условия, чтобы зарегистрироваться, устроиться на работу и постараться выйти к нормальной жизни.
— У нас вообще очень благодарная подопечная, для нее важна любая помощь и поддержка, — добавляет Юлия. — Другие семьи и волонтеры, с которыми мы общаемся, тоже очень благодарны, что есть возможность, легализовавшись, получать доступное медобслуживание, соцподдержку, устроить детей в садики и школы.
Хотя все равно, добавляет белоруска, работу найти очень сложно, не имея на руках регистрации, а она делается немалое время. Например, подопечная семьи, Алена, забрала свои документы только спустя четыре месяца. Зато ей удалось найти работу по рекомендациям, благодаря «сарафанному радио».
«Бывает, люди все время кочуют с квартиры на квартиру»
— Если кто-то из белорусов хочет помочь, но не имеет возможности, например, посодействовать с жильем — что можно сделать? Есть ли какой-то топ запросов, чего беженцам из Украины чаще всего не хватает?
— У каждой семьи свои потребности. Продукты, одежду — эти потребности в основном закрывают волонтеры, причем очень быстро под конкретный запрос — рост, возраст, размер, — находят необходимое.
Много вопросов с документами, с бюрократией, привычной для нас, но абсолютно непонятной для тех, кто сталкивается с этим впервые: мы с Аленой ходили по всем маршрутам, показывали и подсказывали, например, что такое расчетно-справочный центр, как работает у нас ЖЭС, и так далее.
Еще, мне кажется, очень не хватает общения. Потому что базовые, бытовые вопросы — один момент, но есть ведь и проблемы с душевным состоянием — человек все вынужден был бросить в один момент, все, что наживал годами, родных и друзей, налаженные связи и знакомства.
В этом смысле очень хорошо, что мы с Аленой в этот сложный период адаптации много общались, показывали город, гуляли вместе, просто говорили.
Дети, по крайней мере, внешне, вливаются в новые условия быстрее и легче. Но иногда проскакивают моменты, замечает Юлия, когда становится понятно, насколько и им тяжело и страшно.
— Видно, что они волнуются за всех, кто остался в Украине — папы, дедушки-бабушки, друзья, — говорит она. — Даже маленькие, казалось бы, по возрасту не особо понимающие, что происходит — заметно, как они переживают. Вроде бы ребенок играет, рисует, веселится — но иногда начинаются «психи», капризы без видимой причины. А копнешь, станешь расспрашивать — оказывается, вспомнил о папе, или о бабушке, о том, что не смогли привезти с собой кошечек-собачек, даже игрушки...
Если вы в Беларуси и тоже хотели бы помочь, но не знаете, с чего начать — Сергей советует оценить свои силы и возможности, а потом действовать. Можете подкинуть продуктами — скажите об этом в волонтерском чате, не знаете, куда деть хорошую, добротную одежду — предложите, вдруг кому-то не хватает именно ее.
— Самое сложное, конечно, с жильем — волонтеры признаются, что очень тяжело найти человека, который готов поселить у себя беженцев на долгий срок. Бывает, люди проводят там пару дней, там пару дней, фактически, сидят на чемоданах, все время кочуя с квартиры на квартиру.
Если вы могли бы помочь с этим, но сомневаетесь, можно поспрашивать тех, кто предоставлял свое жилье, и понять, решитесь вы на такой шаг или нет. Если нет, то можно купить продукты, игрушки детям, оказать какую-то финансовую помощь — кураторы-волонтеры всегда подскажут, в чем есть необходимость.
— И я все-таки добавлю про эмоциональную поддержку, — улыбается Юлия, — потому что волонтеры большие молодцы, они могут найти практически все, что нужно для обустройства и быта, каких-то спонсоров. Но общения, человеческого участия во многом не хватает.
Волонтеры не могут эмоционально вовлекаться в каждую семью — они честно стараются, приходят в гости, узнают, как дела, но чисто физически не хватает времени, плюс свои семьи, работа, усталость. Поэтому было бы очень хорошо тем, кто хочет помочь, но не знает, как — взять такое шефство над конкретной семьей. Может быть, им хочется куда-то сходить погулять, а вы составите компанию? Или важно завести новых друзей, и вы могли бы ими стать?