В начале 2022-го минчанка Ольга услышала доносящееся из ванной «Мы, беларусы — мірныя людзі». Солировала ее четырехлетняя дочь. На вопрос мамы, откуда ребенок знает гимн, девочка ответила: «В саду включают, и мы поем». Сад, куда ходила дочка Ольги, не единственное учреждение, которое в последние годы накрыла волна патриотического воспитания. В школах, например, каждая четверть теперь начинается и заканчивается исполнением гимна и поднятием флага, среди учеников проводят конкурсы патриотической песни и даже патриотический диктант. О том, как это происходит и каким образом влияет на детей, «Зеркало» поговорило со школьниками, родителями и учителями.
Имена собеседников изменены в целях безопасности. Их данные есть в редакции.
Недавно семья Ольги переехала в новую квартиру, и ее дочь перешла в другой сад. Там, рассказывает малышка, гимн пока не поют. В предыдущей группе его исполняли периодически.
— Мне кажется, в детском саду нет никакой необходимости петь гимн. Да, он может быть на слуху. Его могут включать для ознакомления, но зачем петь? У детей хорошая память, они быстро запоминают, но они же не понимают сути слов, не понимают, зачем это делается. Думаю, если человек захочет выучить гимн, позже может сделать это сам, — рассуждает Ольга. — Говорили ли мы по этому поводу с воспитателем? Нет. Да и что бы она ответила? Сказала бы: «Это сверху пришло, от заведующей».
Есть ли для минских садов по этому поводу какие-то распоряжения сверху, в СМИ не сообщалось. Но, например, еще в мае 2022-го в редакцию «Зеркала» читатели прислали документ Главного управления образования Гродненского облисполкома, где значилось, что детям в местных садах будут обязательно включать государственный гимн перед началом учебного года. А в средних и старших группах еще и перед началом занятий (каждый день или каждую неделю). Раз в месяц мальчиков и девочек должны обязательно водить на прогулки и экскурсии в музеи и к историческим памятникам. А перед государственными праздниками воспитателям следует обсуждать с ними тему «Наш герб. Наш флаг. Наш гимн».
О ситуации с флагом Ольге тоже есть что сказать. Когда дочь ходила в предыдущий сад, мама с папой замечали, что девочка обращала внимание на красно-зеленые флаги:
«Вот наш флаг, — говорила она, встречая развешенные по городу полотна. — Наш белорусский флаг». Малышка, рассказывает мама, знает, что у белорусов есть и другой флаг — бело-красно-белый. Внимание дочери на том, какой из флагов в семье считают правильным, родители не акцентируют. Во-первых, «у ребенка не тот возраст», чтобы говорить с ней о политике. Во-вторых, девочка достаточно общительная и «может что-то сказать» в кругу чужих людей, а «кто его знает, как в нашей ситуации это обернется».
— Когда она заговорила про флаг, мы с мужем просто стали изучать с ней флаги других стран. Просто, чтобы она знала: флаги бывают разные, — рассказывает собеседница, как их семья попыталась аккуратно выйти из ситуации.
У Вероники — 11-классницы одной из школ Гомельской области — тоже есть свой способ обойти идеологию. Эта четверть, рассказывает она, у них началась с патриотических сочинений по белорусскому и русскому языкам. Старшеклассников попросили порассуждать на несколько тем. Например, как формируется патриотизм, в чем проявляется активная жизненная позиция человека, какие обязанности накладывает на человека статус гражданина страны.
— Если честно, ребят в классе больше возмутило то, что сочинений в этом году стало больше, а не их темы. Мне это тоже не нравится, как, в общем, и темы, — говорит школьница. — Не хочется писать, какая Беларусь хорошая страна и как тут прекрасно жить, потому что я не считаю это правдой. Чтобы выкрутиться из ситуации, взяла тему про статус гражданина и рассказывала про Конституцию.
По ощущениям девушки, с этого учебного года патриотизма в их школе стало заметно больше. Осенью, например, у них был урок, где говорили про «спецоперацию», во время «Школы активного гражданина» (ШАГ) им рассказывали про белорусские заводы, а еще они встречались с депутатом, который агитировал парней идти в армию и заверял, «что у нас в стране все хорошо, а в других ужасно».
— Даже директор, завершая различные мероприятия, теперь желает, чтобы мы были патриотами своей родины, — делится наблюдениями собеседница. — Становятся ли школьники от этого более патриотичными? Возможно, кто-то. У меня же, из-за того, что все это в один момент навалилось, вызывает дискомфорт.
«Все эти моменты, которых в прошлые годы не было, накапливаются и вызывают отторжение»
Недавно в классном чате одной из гимназий Гродно появилось объявление, в котором семьям предложили поучаствовать в конкурсе рисунков от Минобороны. Мам, пап и их детей-младшеклассников попросили нарисовать рисунок, посвященный истории Вооруженных сил Республики Беларусь, подвигам военнослужащих при защите отечества и в мирное время или же что-то на тему родов войск в современной белорусской армии.
— На то, чтобы справиться с работой, было три дня. Мы с женой обсудили эти темы, но ничего рисовать не стали. Ребенку за это никаких замечаний не делали, — говорит папа школьника Алексей. — У нас хорошая учительница. Думаю, ей просто дали задание разослать сообщение, она исполнила, и все. Мои дети не являются ни пионерами, ни членами БРСМ, и их никто не заставляет. Хотя у нас есть даже патриотический клуб, но опять же, школьники записываются туда по желанию.
— У нас тоже все очень пристойно и без нагнетания, — добавляет Наталья, дочь которой учится в одной из минских гимназии. — В официальном телеграм-канале школы вижу, что есть у нас и пионеры, и различные акции «красно-зеленые». Но все по желанию. 9 декабря в Международный день памяти жертв преступлений геноцида была минута молчания, а так вроде бы и все.
В школе Минска, где учится дочь еще одной нашей читательницы Ирины, ситуация другая. По словам мамы, в начале года детей и родителей предупредили: те ученики, которые не входят в БРСМ, не смогут получить примерное поведение за четверть. Максимум — удовлетворительное.
— В первой четверти за этим не особо следили, поэтому у моей дочки, хоть она и не в БРСМ, было примерное поведение. А вот второй уже удовлетворительное, хотя она хорошо учится, участвовала в школьных мероприятиях, в конкурсе по иностранному, — описывает ситуацию мама. — Когда спросила у классной, чего было недостаточно, мне ответили, что ребенок не придерживается делового стиля одежды и не состоит в БРСМ.
Мама не отрицает: ее дочь действительно носит джинсы. Почему? Во-первых, ребенка расстроило объявление о БРСМ: «получается, если ты не в организации, то априори плохой». Во-вторых, у девочки переходный возраст и протест против официальной одежды — это, «возможно, способ высказать несогласие».
— Когда мы с ней обсуждали ситуацию с поведением, я предположила: «Возможно, дело в твоей одежде?» Дочь ответила, что ее подруга носит костюм и все, что нужно, но за поведение ей тоже поставили удовлетворительно, так как она не член БРСМ, — рассказывает Ирина и говорит, что ее ребенка очень задевает ситуация с союзом молодежи. — На них все время давят: «Вступайте в организацию, иначе вы не поступите, не получите характеристику». Мой ребенок считает, что это несправедливо. Она не верит в те идеалы, которые транслируют в БРСМ. Что ей делать в таком случае? Да, у нее нет таких рьяных взглядов относительно какой-то из сфер, как, например, у Греты Тунберг (шведская экоактивистка. — Прим. ред.), но у нее есть базовое понимание, что, когда у тебя нет выбора и тебя заставляют, это не есть хорошо. Не знаю, есть ли такая ситуация в других учебных заведениях, я общаюсь с несколькими мамами, дети которых ходят в другие школы. У них билет БРСМ на поведение не влияет.
Была и еще одна ситуация, которая расстроила дочь Ирины. В школе им как-то рассказывали о том, как «украинские националисты жгли Хатынь».
— Дома дочка призналась: слушать это было неприятно. Словно их принимают за дураков. Будто они — открытые уши, которые готовы воспринимать различную ерунду, — говорит Ирина. — Вот эта лекция, БРСМ, дневники установленного образца… Все эти моменты, которых в прошлые годы не было, накапливаются и вызывают отторжение. В итоге дочь сказала: после выпуска она категорически не хочет учиться в Беларуси. Здесь нет свободы. Я ее не отговариваю, потому что тоже не верю в систему высшего образования в нашей стране.
Ранее о ситуации в Хатыни TUT.BY писал (сохранилась только перепечатка), что в уничтожении деревни участвовали штурм-бригада СС «Дирлевангер» и 118-й батальон немецкой вспомогательной охранной полиции. Основную работу делали последние. Всех жителей деревни согнали в огромный колхозный сарай, закрыли на засов, обложили соломой и подожгли. Когда под напором людей дверь рухнула, по мирным людям открыли огонь из автоматов и станкового пулемета.
Акцентировать внимание на том ,что 118-й батальон немецкой вспомогательной охранной полиции был украинским, не совсем корректно. Прежде всего, он никогда официально так не назывался. Связь с Украиной заключается в том, что он был сформирован в Киеве на основе батальона охранной полиции и военнопленных Красной Армии, взятых в плен в районе столицы Украины. Но в 118-м батальоне служили не только украинцы, но и русские, поэтому стоит оценивать не их национальность, а поступки.
«От руководства звучит, что мы должны доносить ученикам правильные мысли»
В ноябре 2022-го председатель Совета Республики Наталья Кочанова озвучила, что воспитатели в детских садах и учителя в школах должны быть не только педагогами, но и идеологами. Хотя еще до этого заявления педагоги некоторых учреждений образования заметили: градус патриотизма растет.
Так, в 2021-м в школах появились военруки, или руководители по военно-патриотическому воспитанию, и факультатив «Основы духовно-нравственной культуры и патриотизма». Изначально его подготовили для учеников 5−6 классов, но в 2022-м программу продлили до 7 класса.
— Я сейчас сдаю на категорию, на уроках у меня часто бывают проверки. У комиссии ко мне только одно замечание: на моих занятиях отсутствует патриотическое воспитание, — говорит София, которая преподает математику в Минской области. — Говорят, я должна давать детям задания, где превозношу нашу страну. Но я не понимаю как? Ладно бы, я преподавала литературу, историю, но у меня математика. Ученики подшучивают: «Напишите задачу про трактор, поле и картошку». Комиссия рекомендует включать в урок стихотворения, возможно, вырезки из новостей. К занятию обязательно должен быть эпиграф про Беларусь, а в целях и задачах к уроку следует прописывать: «Мы воспитываем в детях любовь к Родине». Мне рекомендовали, чтобы в задачах встречалась Беларусь. Например, если изначально есть текст: «катер плывет по реке со скоростью 3 км/ч», то мне его советуют поменять на «катер плывет по реке Свислочь со скоростью 3 км/ч». С одной стороны, это не сложно, но с другой — есть учебник и в нем нет упоминания про Свислочь. Получается, мне на каждый урок делать ученикам распечатки, где я поменяла все тексты задач, или как? На всех же не напечатаешься.
По словам преподавателя, в их учебном заведении у детей требуют вступать в БРСМ, намекая, что иначе их вряд ли ждут хорошие характеристики. К началу учебного года администрация тщательно проверяла, правильно ли в кабинетах висит символика — герб, гимн и флаг.
— В начале четверти и в конце у нас проходят торжественные линейки, во время которых дети поют гимн. Причем, руководство наблюдает, кто из учеников поет, а кто нет. Тех, кто не поет, позже вызывают к администрации на беседу, — описывает ситуацию учительница. — Как-то такое замечание получили ребята из моего класса. Когда мы с ними обсуждали эту ситуацию, они спросили: «Мы слушаем, зачем петь?» Я была перед ними честна и сказала: «Ребята, хотите спокойно учиться, значит, нужно петь или стать в задние ряды, чтобы вас не было видно». Вам, говорю, здесь еще учиться. Вот сейчас складывается такая ситуация, что нас душат с этим патриотическим воспитанием, но у детей тоже может быть какая-то своя позиция жизненная. Что им в таком случае делать? Объясняю им: нужно уметь подстраиваться под условия, чтобы спокойно жить.
София говорит, что с начала войны в Украине обсуждать тему боевых действий в стране-соседке администрация педагогам запретила. Даже между собой. Если кто-то услышит подобные беседы и сообщит руководству, можно получить замечание.
— На уроках я по личным моральным принципам обхожу любые вопросы политики. К тому же, в классах есть разные дети, и неизвестно, во что это может вылиться, — отмечает собеседница. — Если ученики сами начинают поднимать политические вопросы, просто прекращаю тему.
На вопрос меняет ли патриотическое воспитание сознание детей, педагог отвечает так:
— Думаю, нет. По крайней мере, дети, которые приходят ко мне, они уже со своей позицией. Полагаю, это идет из семьи. Сейчас школьники не такие, как были мы. Например, если их послушать в какой-то политической дискуссии, у них и доводы, и факты, которые они друг другу высказывают. Если их пытаются переубедить, то никто даже слушать не будет, для них это смешно. Возможно, это из-за того, что у нас большой город. Те дети, которые, предположим, сейчас в 6-м классе, они уже росли в неспокойной обстановке, слышали разговоры родителей. Те, кто теперь, допустим, в 9-м, эти разговоры уже даже понимали. Хотя, возможно, я так рассуждаю, потому что работаю с детьми из большого города. Может, те, кто живет в маленьких населенных пунктах, отдалены от происходящего и там сиутация похуже.
— Дети сейчас имеют доступ к интернету, у них много источников информации, поэтому они сами учатся думать. К тому же, как мне кажется, родители в формировании их позиции играют большую роль, чем школа, поэтому навязать им что-то сложно, — рассуждает Валентина, которая тоже преподает в одной из школ Минской области. — По опыту своей школы могу сказать, что у нас больше говорят учителям о том, какой позиции придерживаться, а не детям. От руководства звучит, что мы должны доносить ученикам правильные мысли. Суть их в том, что у нас в стране все прекрасно и стабильно, и вы знаете благодаря кому это все есть. Что делать с этой установкой, педагог уже решает сам. Даже на ШАГе можно просто рассказать о предприятии или о героях Беларуси, а можно, скажем так, заниматься агитацией. В моем учреждении коллеги чаще выбирают первый вариант.
