«На всех фотографиях Андрей — с ребенком. Такой у нас папочка, он очень семейный», — украинка Ирина Шмай перебирает в памяти телефона снимки своего сына, чтобы прислать «Зеркалу». История уроженца Чернигова, который десять лет жил в Витебске и в январе этого года был задержан белорусскими силовиками, появилась в СМИ на днях. Мужчина работал в местном облисполкоме, однако последний месяц находится за решеткой. У его матери до сих пор нет понимания, что стало причиной задержания и где именно ее сын находится сейчас.
«На работе был на хорошем счету»
Андрею Шмаю 36 лет. Он и его жена — украинцы, оба из Чернигова. В Беларусь пара перебралась после женитьбы: этого хотела супруга, там у нее жили родители. Семья уже 10 лет жила в Витебске.
— Когда они приехали, им дали работу, жилье. Сначала жили в общежитии, похожем на малосемейку, а в 2020-м от работы невестки получили двухкомнатную квартиру, — по телефону рассказывает мама Андрея Ирина Шмай. — Ему в Беларуси нравилось, все устраивало: главное — что есть семья, жилье. Недавно он продлил вид на жительство. Каждый год они в отпуск приезжали в Украину, часто у меня тут бывал внук, но последний раз Андрей приезжал сюда еще в феврале 2020 года.
На работе в Витебском облисполкоме Андрей Шмай не занимал высоких должностей. В его обязанностях было обслуживать электрику, сантехнику и поддерживать порядок в этих вопросах, говорит мать.
— Он у меня рукастый такой, исполнительный, все делал. На работе был на хорошем счету. Всегда, когда «Славянский базар», для Лукашенко кабинет подготавливал — каждый год там надо было марафетить, — отмечает Ирина. — Никогда на работе к нему не было вопросов из-за национальности. А я куда письмо ни напишу, все удивляются: «Украинец, в облисполкоме?» Ну я ж не знаю, взяли на работу — работал. Он же там не начальником был. Нормально работал, спокойно. Со своими обязанностями справлялся.
Как потом узнала Ирина, задержали Андрея тоже на работе. Женщина рассказывает, что они с сыном всегда созванивались два раза в день. Утром и вечером, когда он шел забирать восьмилетнего сына из школы. В тот день, 19 января, Андрей не вышел на связь. Тогда мама позвонила сама.
— Он трубку поднял, а у него такой голос встревоженный: «Мама, я задерживаюсь на работе. Потом перезвоню». И больше не перезвонил. Это было в четверг, а про задержание я узнала только в субботу, когда позвонила невестке и спросила, что случилось, где Андрей, — вспоминает Ирина. — Она сказала, что его задержали спецслужбы, КГБ. Но ей тоже сначала ничего не говорили, она первое время вообще не могла. Она его искала, ходила по всем инстанциям. Звонила на работу — ни начальник Андрея, ни милиционеры дежурные, которые работают в облисполкоме, ничего не говорили. Она обзвонила больницы, потом пошла в милицию и написала заявление.
Сама Ирина живет в Чернигове. Когда сын пропал, она тоже забила тревогу и начала стучаться в разные структуры. Говорит, что каждый день звонит в посольство Украины в Минске, но ничего конкретного узнать пока не смогла.
— Первым делом все спрашивают, почему он не уехал из Беларуси, когда началась война. Говорю: ну у него семья, как он может уехать? Моя племянница посылала письма в Женеву и в Брюссель, куда-то там в ООН, с ней на той неделе связывались, — рассказывает Ирина, но конкретных названий международных организаций, куда обращалась родственница, она не знает. — В посольстве мне говорят: «Мы над вашим делом работаем, но пока никакого ответа о задержании вашего сына нет». Обращалась в МИД Украины, к народным депутатам: «Надо ждать, пока Беларусь ответит». Но мне сказали, что задержали такие службы, которые могут и не отвечать. И что с Россией проще договариваться, чем с Беларусью.
«Лишнего не спрашивал»
Как и раньше говорила в интервью, так и сейчас Ирина продолжает считать, что сына могли задержать из-за его украинского паспорта.
— А за что еще можно задержать? Он там почти ни с кем не общался, ну так, со стороны жены — кум, кума, на работе коллеги, соседи. Некурящий, непьющий, семьянин: работа — дом, работа — дом. Для него главное — жена и ребенок. В Украину он не въезжал три года, за границу они не ездили. У нас в Чернигове тут все в шоке, родственники из Москвы и Норвегии звонили, говорят: «У тебя такой сын порядочный». Никто не ждал от белорусов такого удара в спину.
Украинка говорит, что Андрей переживал за семью в родном Чернигове, который в начале войны сильно обстреливали. Но, по ее словам, политику они даже в звонках не обсуждали.
— Подо мной бабушка невестки живет, 80 лет, после двух инсультов. Я за ней присматриваю, носила еду, воду, когда бомбежки были. Андрей переживал, конечно, спрашивал: «Мама, как вы там?» Но разговаривали мы с ним только по Сигналу (мессенджер для связи. — Прим. ред.) и только про погоду, природу и внука, потому что понимали: везде прослушка. «Как там на работе?» — «Все хорошо», — описывает общение с сыном украинка. — С невесткой я вообще не разговаривала — не хотела ее подставлять. Только на Новый год, день рождения могла позвонить поздравить — и все. Поэтому я была просто в шоке, когда узнала, что его задержали. Он же у меня никогда ничего нигде лишнего не спрашивал!
Ирина очень волнуется за невестку и за внука, которые остаются в Витебске. Еще больше переживает за сына. Хотя прошел почти месяц с момента задержания, она до сих пор толком не знает, что произошло и где он находится: в СИЗО или ИВС.
— Мы внуку сказали, что папа в командировке, но он, видимо, чувствует это волнение и нервничает. Бывает, просыпается с криками по ночам и плачет — говорит, сон плохой приснился. Невестка сейчас ходит на работу. Она наняла адвоката, он с Андреем уже два раза встречался. Вот когда адвокат появился, ему смогли передать вещи. Больше ничего мне не говорит. Волнуется: «Сказали ничего не рассказывать, никуда не звонить».
По словам Ирины, Андрей хотел вернуться обратно в Украину — «тут у него все родственники, друзья, а там — никого». Но его жена не поддерживала эту идею, и семья оставалась в Витебске. Теперь мать жалеет, что сын все-таки не выехал.
— Меня до сих пор трусит, такой тремор внутри, как когда летели самолеты и нас бомбили. Это страшнее, чем война, — не знать, где твой ребенок и что с ним. Надеемся на Бога, молимся, да и все, — описывает свое состояние женщина. — Ужасно, что я ничего не могу сделать. Обидно, что задержали ни за что. Никто не думал, что так будет. Андрей же такой тихий и спокойный. И я всегда в Беларусь ездила — все было нормально, мы так вроде дружили, Гомель к нам приезжал, а теперь… Надеюсь все-таки, что моего сына отпустят и мы заберем его сюда.
Что говорят в Следственном комитете, КГБ и посольстве Украины?
На протяжении прошедшего месяца МВД и КГБ публично не отчитывались о задержаниях, которые бы по описанию совпадали с задержанием Андрея Шмая. Мы обратились в Следственный комитет Беларуси. Один из официальных представителей отказался отвечать на вопросы по задержанию украинца «Зеркалу»:
— Никакой информации предоставить вам не могу, так как такого средства массовой информации на территории Беларуси нет. Извините, к сожалению, ничем не могу вам помочь, — ответил сотрудник по телефону и бросил трубку.
В посольстве Украины в Минске журналистам «Зеркала» ответили так:
— Стандартная ситуация. Задержал КГБ с целью депортации. Это официальное сообщение белорусской стороны. Другой информации не дают, как всегда… Адвокату тоже не дают дополнительную информацию. Контактируем с мамой Андрея.
Мы также пытались получить оперативный комментарий в пресс-службе КГБ Беларуси. Когда (и если) мы их получим, обязательно опубликуем.
