Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. В мире тысячи медиков умерли из-за своей работы. В Беларуси их не стали считать — «Зеркало» получило закрытую статистику
  2. Демаркационная линия и 40 тысяч иностранных военных: стали известны подробности плана по гарантиям для Украины после прекращения огня
  3. В Пинском районе женщина покончила с собой после преследований по «экстремистским» статьям
  4. Многие люди, обнаружив на продукте плесень, просто ее срезают. Но это может обернуться серьезными проблемами со здоровьем — вот почему
  5. В Сирии люди попали в здание тюрьмы, в которой режим Асада тысячами пытал и убивал политзаключенных. Показываем фото оттуда
  6. «Имелись случаи игнорирования посещений митингов». Бухгалтеру написали нелестную характеристику — она пошла в суд
  7. Беларусы перестали слушать российских исполнителей. Почти весь топ-10 занял K-pop
  8. «Вызовет напряженность». Генпрокуратура раскритиковала чиновников за проблемы, которые получили «негативную реакцию в СМИ»
  9. Есть регион, который тянет вниз экономику страны. Из закрытого документа стали известны подробности проблем в этой области
  10. «Мы никого не меняем». В КГБ солгали об осужденных за границей беларусах и в очередной раз «бросили своих»
  11. «Создали разветвленную преступную организацию». На нескольких бойцов полка Калиновского завели уголовные дела
  12. Чиновников предупреждали, что грядут проблемы с популярным товаром. Они отрицали, пропаганда — злорадствовала. Похоже, опасения сбылись
  13. Эксперты назвали численность войск, которые Россия сосредоточила на трех приоритетных для нее направлениях
  14. Politico назвало самого влиятельного политика Европы в 2025 году (и это не Макрон или Путин)
  15. «Это не из-за отсутствия доброй воли». Поговорили с представителем МИД Польши по делам Беларуси о визах, «Орешнике» и Почобуте
  16. «Главное — успеть воспользоваться ситуацией». Эксперты прогнозируют перемены на рынке недвижимости — говорят, такое уже было 11 лет назад


Салідарнасць,

Мама Юрия Арошидзе украинка, папа грузин, сам он родился, учился и даже армию отслужил в Беларуси. Сейчас молодой человек живет в США, где вместе с украинским врачом-протезистом Яковом Градинаром создал платформу Protez Foundation, которая помогает с установкой протезов украинским военным, пострадавшим в боях за освобождение своей страны. О том, почему Юрий решил уехать из Беларуси, и как получилось так, что на другом континенте он стал активно помогать украинским военным, бизнесмен рассказал «Салідарнасці».

Юрий Арошидзе. Все предоставлено героем публикации
Юрий Арошидзе. Фото предоставлено героем публикации

«Армия стала той самой последней каплей»

— В 1994 году после распада СССР родители решили переехать из Украины в Беларусь, где я и родился. Жили мы в Несвиже, там окончил школу, оттуда уходил в армию, — рассказывает наш собеседник. — И вот армия стала той самой последней каплей для принятия решения об отъезде из страны.

— А что такого страшного там произошло?

— До армии я много чем занимался, развивался, а на эти полтора года жизнь словно прекращается, и ты деградируешь.

Обучения там никакого нет, ни о каком поднятии боевого духа, мотивации речи не идет. Возможно, есть спецподразделения, там, быстрого реагирования, где ведется какая-то подготовка. Но в большинстве частей совершенно ничего не происходит.

Я служил в 2015—2016 годы, за это время прошел Печи, Могилевскую и Слуцкую части. Практически везде сталкивался с дедовщиной.

Во время моей службы в Печах один парень застрелился, второго офицер ударил, повредив внутренние органы. Еще один пытался повеситься.

На мой взгляд, белорусская армия — это не про долг, честь и достоинство. Это бесполезная трата времени. По своему опыту могу сказать, что это место, где ты круглые сутки чувствуешь унижение.

Я посетил много стран, видел, как живет и развивается мир, и понимал, что белорусская армия — это даже не прошлый век.

— А как же «Искандеры» и прочее из того, чем постоянно хвастаются во время всяких учений?

— Возможно, это вооружение где-то и есть, но не всем срочникам о нем даже рассказывают, не то что показывают. Никаких профессиональных навыков во время службы в армии я не приобрел.

Все инструктора, офицеры — это люди, которые фактически кроме этой армии ничего не видели. Многие, с кем сталкивался, вообще из глубинки, дальше райцентра никогда не выезжали, отслужили, подписали контракт и остались.

Соответственно, в жизни они ничего не добились, но понимают, что по должности имеют превосходство над солдатами, и этим пользуются.

Собственно, там, как и в стране, все построено не по принципу созидания, а по принципу силы: кто сильнее — тот и прав.

Уволившись из армии, я сразу попал на митинги "тунеядцев". И это еще больше укрепило меня во мнении, что перемены в этой стране наступят нескоро.

Юрий и Яков со своими пациентами. Фото предоставлено героем публикации
Юрий (на фото в центе в черной рубашке) и Яков со своими пациентами. Фото предоставлено героем публикации

60 военных и 176 протезов

В 2018 году Юрий вместе с семьей переехал в США, где к тому времени уже жил его родной брат.

— Сначала было сложно, Америка все-таки дорогая страна. Работал на стройке, с партнерами пытался открыть в Минске маленькое кафе, но оно не пережило пандемию.

Потом у меня появился небольшой траковый бизнес. Он у меня остался, компания работает параллельно. А сам я теперь полностью занимаюсь фондом Protez Foundation.

Когда началась война, в США ехало много украинцев. Мы с партнерами сразу организовали волонтерский штаб и стали помогать, чем могли: людям в чужой стране надо было делать документы, найти жилье, устроиться на работу, также снабжали едой, предметами гигиены и т.д.

Но все это время у меня из головы не выходила одна история, которая произошла еще до войны. Нашу семью попросили приютить парня из Днепра, который приехал в США ставить протезы. Ногу ему ампутировали в детстве из-за травмы.

У нас большой новый дом, комнат много, конечно, мы его приняли. И я сопровождал его в клинику. Так познакомился с врачом-протезистом Яковом Градинаром.

Он тоже оказался украинцем, окончил Ужгородский университет и уже 16 лет живет и работает в США. К моменту нашего знакомства Яков был маркет-президентом клиники в Миннеаполисе. Тогда земляку он вообще сделал протезы бесплатно.

И вот уже во время войны я позвонил Якову и спросил, не хотел бы он точно так же помогать украинским солдатам. И тот сразу ответил, что только об этом и думает!

Помню, как несколько ночей напролет мы с ним проговорили, разрабатывая план. Протезирование — дорогостоящая процедура, понятно, что с самих пациентов мы оплату брать не собирались, значит, деньги нужно было найти. Кроме того, Америка — закрытая страна, просто так сюда всех не привезешь.

Мы ломали голову над кучей организационных вопросов, до конца не понимая, сможем ли все разрешить. Ни я, ни Яков не были какими-то известными людьми, которые могли быть вхожи в любые кабинеты, чтобы обратиться за помощью.

Несколько месяцев ушло на подготовительную работу, прежде чем в мае мы приняли первого пациента.

Юрий и Яков с пациентом. Фото предоставлено героем публикации
Юрий (на фото справа) и Яков с пациентом. Фото предоставлено героем публикации

— Сейчас вы уже не можете сказать ни о себе с доктором, ни о самом фонде, что вы малоизвестны.

— Сейчас мы являемся самой большой площадкой в мире по протезированию солдат. В Миннеаполисе у нас большая клиника, в украинском городе Свалява недавно открыли сервисный центр по бесплатному обслуживанию наших клиентов.

На его базе хотим сделать и реабилитационный центр для тех, кто не смог надолго остаться в Америке и будет проходить реабилитацию дома. Еще один сервисный центр планируем открыть в Киеве.

Почти 60 военных и двое детей уже получили у нас 176 протезов. Поскольку у многих несколько ампутаций, мы им протезируем все. Плюс некоторым ребятам делаем сразу разные виды протезов: домашний, беговой, для ходьбы и т.д.

Когда начинали проект, для Якова было принципиально делать военным протезы такого же класса, как и американским пациентам. А уровень протезирования здесь очень высокий.

— Вы сказали, что с пациентов не берете оплату. А за счет чего живет ваш фонд?

— Полностью за донаты, как простых людей, которые хотят помочь украинцам, так и разных бизнесов. К слову, Украина всем своим военным выделяет средства на протезы.

Но мы и эти деньги не берем, оставляя за ребятами право в будущем, если они захотят, сделать протезы еще и в другом месте за эти государственные квоты, которые у них сохраняются.

Все общение с нашим фондом, начиная от оформления документов, дороги и самих процедур, покрываем мы. Единственное, если человек уже поставил себе протез, мы будем вынуждены ему отказать по той причине, что у нас на сегодняшний день почти 800 заявок от людей, у которых вообще нет никакого протеза. Таковы правила фонда.

«Украинские пограничники, увидев белорусский паспорт, спросили: "Зачем приперся?"»

— Тяжело ли вам общаться с ребятами, которые прилетают к вам за помощью? Наверняка, кроме физических травм, у них еще и тяжелое моральное состояние?

— Поскольку я сам занимаюсь отбором и дальнейшим сопровождением наших пациентов, то знакомлюсь буквально с каждым и, конечно, слушаю их истории. Все они очень страшные.

Один парень, например, который у нас находится сейчас с четырьмя ампутациями, был в плену на территории Беларуси. Человек просто гнил в каком-то подвале. Ему 21 год, и у него в том подвале отмерзли и ноги, и руки.

Был парень, которого россияне подобрали раненым и просто зверски пытали, повредив кости… бензопилой. Таких жутких моментов много, к сожалению.

У нас есть двое деток. Мальчик из Мариуполя 12 лет без ноги. Снаряд прилетел во двор его дома, когда он там находился.

Еще один мальчик 9 лет из-под Киева вместе с родителями и братиком во время бомбежки бежали в подвал. Его отец и братик погибли, а ему оторвало руку.

Мы сделали протезы этим ребятам, сейчас они здесь ходят в школу, учатся, адаптируются, им некуда возвращаться. И поскольку они растут, им нужно будет менять протезы несколько раз.

Если говорить про моральное состояние украинцев, то они меня просто поражают — и своим желанием быстро встать на ноги, и стремлением как можно раньше вернуться домой.

Помню, как мы были напряжены, ожидая первую группу. Не знали, как себя вести с этими людьми. Но когда познакомились, поняли, что у них еще можно поучиться оптимизму.

Буквально каждая группа — это очень мотивированные, активные и позитивные ребята. Никаких депрессий, никаких сожалений мы у них не замечали. Они постоянно улыбаются, шутят, не стесняясь черного юмора в отношении себя.

Например, для них нормально посоветовать парню, у которого нет двух ног, постирать носки или еще что-то в таком роде.

Они шутят 24 на 7, юмор — неотъемлемая часть их жизни. Сломать морально таких людей просто невозможно.

Тот парень, у которого после плена ампутировали и руки, и ноги, даже не собирается отчаиваться. Он нам объяснил: «Я не погиб на поле боя, меня не убили в плену, как я могу сейчас грустить? Радоваться надо, теперь у меня три дня рождения!»

— Вы недавно побывали в Украине, какое впечатление она сейчас у вас оставила?

— Вообще раньше я там бывал часто, потому что бабушка и дедушка жили как раз в Донецкой области. Сейчас в тех местах очень тяжелая обстановка. Дедушка умер еще до всех событий, а бабушку мы забрали сначала в Беларусь, а теперь перевезли уже в Америку.

Несколько последних лет я не мог туда приехать, поэтому сейчас ехал с особым чувством. Хочу сказать, что еда в Украине как была самой лучшей, так и осталась.

Увидел, как много качественных дорог там появилось, как кардинально поменялась инфраструктура. Понятно, что я был на Западе, где война ощущается только во время сирен и когда видишь блокпосты.

— Приходилось ли вам после начала войны оправдываться за то, что вы белорус, во всяком случае, по паспорту?

— Так и есть, и мне очень стыдно за то, что с нашей территории летели ракеты, что у нас в подвалах могут умирать в плену украинские парни.

Я родился, когда Лукашенко стал президентом, и вся моя жизнь в Беларуси прошла при нем. И я себя в том числе считаю полностью ответственным за то, что этот человек все еще у власти.

Последний раз в Украину я въезжал все еще с белорусским паспортом, и пограничники, увидев его, очень бурно реагировали: «зачем приперся», «тебя здесь не ждут» и прочее.

Меня завели в комнату для допроса, и там я рассказал, кто я и что делаю. И после мы уже очень тепло общались, никаких обид я не держу на этих людей.

— Благодаря именно таким людям, как вы, мы по крупицам возвращаем к себе доброе отношение, на деле объясняя разницу между властью и народом.

— Кстати, от военных, которые к нам приезжают, я не слышал ни одного упрека. Почти все знают о наших протестах и все понимают.

«Белорусы все равно не смогли бы победить»

— Хотелось бы поговорить с вами и о наших событиях. Вы уехали из страны разочарованным. Изменилось ли ваше отношение к белорусам в 2020-м?

— Я был в шоке от того, что происходило: не спал, не ел, смотрел новости параллельно по нескольким экранам. Не ожидал, что такое возможно в Беларуси. Была надежда, конечно.

В тот момент я еще не имел возможности выезжать из Америки, поэтому помогал финансово.

— То есть вы и есть тот американец, который финансировал протесты! Наконец, мы его установили.

— Нас была целая группа, мы собирали деньги и на штрафы, и на переезд тем, кто вынужден был бежать из страны. Мои знакомые, друзья тоже принимали участие в протестах. К сожалению, некоторые попали за решетку, большинство уехало.

Честно говоря, тогда был даже немного разочарован, что так все обернулось. Но когда началась война в Украине и я увидел более масштабную картину происходящего, понял, что белорусы все равно не смогли бы победить. Перейди они в 2020-м какой-то рубеж, и в Беларуси случилось бы то, что сейчас в Украине.

— Планируете ли вы оборвать все связи с нашей страной?

— Все-таки белорусы и россияне — два разных народа. Я это понял окончательно, когда во время войны пытался общаться со знакомыми из РФ.

Белорусы гораздо больше готовы к переменам, и шансов у них больше, чтобы эти перемены настали.

Так вот, если политическая ситуация изменится, народ изберет новую власть, я с удовольствием буду помогать и опытом, и информационно, и инвестициями.