Международный уголовный суд выдал ордер на арест президента России Владимира Путина и уполномоченной по правам ребенка в этой стране Марии Львовой-Беловой — за военное преступление. Их обвиняют в незаконной депортации и перемещении украинских детей. Дети с оккупированных территорий Украины попадают и в Беларусь — сюда якобы на оздоровление их привозит фонд паралимпийца и провластного активиста Алексея Талая. Мы спросили у него, на каких основаниях это происходит, возвращаются ли ребята обратно к своим семьям и не боится ли собеседник оказаться в Гааге. В итоге получилось удивительное интервью, где черное упорно называется белым и наоборот. А еще в самом конце Талай невзначай назовет себя сыном Лукашенко.
«Сложно с этим даже спорить — что вывозят и эвакуируют детские дома»
— В вашем телеграм-канале часто появляются публикации об оздоровлении детей с Донбасса, сейчас — из Запорожья. Расскажите, как эти дети приезжают в Беларусь.
— Да, в этот раз во вторую группу, весеннюю, впервые приехали из Запорожья. Всего около 100 детей с сопровождающими лицами, оформлением — доверенности от родителей и все остальное. Этим занимается наш благотворительный фонд. Каждый ребенок — это большая рутинная работа, поэтому я благодарен всем нашим сотрудникам. Конечно же, мы это делаем в содействии с местными органами власти (речь об оккупационных властях временно оккупированных территорий Украины. — Прим. ред.). Без их помощи мы бы, естественно, не смогли реализовать эту инициативу, осуществить мечту этих семей — выехать так на оздоровление, на территорию Республики Беларусь.
Запрос общественности обширный, особенно после того, как начала широко распространяться в СМИ информация, что в прошлом году мы устроили такой отдых детям. И к нам в фонд, и в местные органы власти стали обращаться родители, что они бы тоже хотели получить такую поддержку. Особенно с тех территорий, где сейчас идут существенные боевые действия.
Например, в Запорожье к нам обратился Владимир Рогов, общественный деятель. Он сообщил, что там не прекращаются и обстрелы, и боевые действия. Попросил выделить квоту, чтобы на вторую смену из 350 человек смогло приехать хотя бы несколько детей из Запорожья. Конечно, мы сделали все возможное, и я благодарен ведомствам этого края. Мы знаем, что эти регионы вошли недавно в состав Российской Федерации. Конечно же, есть довольные этим, где-то есть недовольные. Но дети — это самое святое. И поэтому, как бы мы ни относились к этой обстановке, их отдых и безопасность — трудно как-то этому возразить.
Владимир Рогов — уроженец Запорожья, председатель движения «Мы вместе с Россией», член главного совета военно-гражданской оккупационной администрации Запорожской области. Еще до полномасштабной войны был известен пророссийскими акциями и провокациями.
И мы рады. Мы, как братский народ (мы считаем себя братским народом людям и на Донбассе, и на территории Украины), помешаны кровными связями, нам небезразлична эта трагедия. И тот ужас, та неопределенность, которую на некоторых территориях, например как в Горловке, люди испытывают с 2014 года. И мы, как родители Беларуси, это чувствуем и не могли оставаться в стороне.
Тем более если речь идет о фонде общественного деятеля, человека, который всем этим занимается уже многие годы. В некоторых инсинуациях я читал, что, значит, эта структура специально под это создается. Наш фонд благотворительный был создан до 2020 года, когда у нас были эти бурные политические события (фонд имени Алексея Талая появился в 2018 году. — Прим. ред.). И сам лично я помогал нашему местному детскому дому, когда еще был юн и зелен, но много пережил, — хотелось помогать ближнему своему.
— Кто сопровождает приезжающих детей в Беларусь?
— Обычно (и это наилучший вариант) приезжают сотрудники всевозможных детских центров, педагоги, руководители каких-то кружков. Люди, которые работают с детьми непосредственно. Бывает, что едет мама-педагог, то есть она руководитель группы, и с ней едет ее сын или дочь. Или вот у нас есть Павел, с ним приезжает его племянник. Так что очень часто бывает так, что сопровождающий везет своего ребенка, ну и по дороге курирует других, чтобы все было чинно, благородно, аккуратно. Потому что это моя ответственность. Я очень переживаю сам: знаете, инвалид первой группы, особенно в связи с последними событиями… Очень хочется продолжать этот проект. Надеюсь, никто не испугается.
Конечно же, есть разрешения от родителей. По-другому и не могло быть, потому что есть ФСБ, пограничники, другие структуры, которые все контролируют. Ну как можно детей взять и перемещать? Беларусь — другая страна, пусть мы и часть Союзного государства, но есть же паспортный контроль, другие моменты. Поэтому все очень серьезно, родители пишут доверенности, и под нашу, мою личную ответственность эти дети приезжают сюда. Сразу же, как смена заканчивается, через три недели, они возвращаются.
«Зеркало» попросило Талая показать документы, о которых он говорит. Алексей пообещал их прислать, однако более чем за сутки так этого и не сделал.
«И вот с божьей помощью нам удалось этих детей российских, или как для вас — украинских, вывезти на безопасную территорию»
— По данным украинской стороны, на территорию России вывезли более 19 тысяч детей. Кого-то забрали из приемных семей, от опекунов, кого-то разлучили с родителями. Там они либо в каких-то детских домах находятся, либо у новых приемных родителей. Как вы считаете, Москва правильно поступает, когда так вывозит детей из Украины?
— Я думаю, что, как и мы, вывозить детей из зоны боевых действий — очень даже правильно. Потом, если граждане либо структуры возмущаются, по мере нивелирования этого конфликта, наверное, будет подниматься где-то вопрос. Но когда идет война и дети под угрозой смерти… Как вот у нас случай: выехала мама к нам на реабилитацию с ребенком-инвалидом, и через два дня в дом или там рядом во дворе попал снаряд, убило несколько жильцов. То есть потенциально этот ребенок с мамой могли там погибнуть. То есть здесь все на поверхности. Здесь сложно с этим даже спорить — что вывозят и эвакуируют детские дома.
Так и мы. Хотелось бы, чтобы они, может, и остались на территории Беларуси. Сколько наших соотечественников пишет: «Алексей, оставляйте их здесь. Куда вы их вывозите в Горловку, Мариуполь? Там идут бомбежки, разрушения. В Донецке тоже опасно! Пусть остаются в Беларуси, мы готовы их взять на месяц, на два. У нас много многодетных семей, там плюс-минус еще одно койко-место — не страшно, но он будет жить в безопасной стране, накормлен». Вот что мне им ответить? Пытаешься объяснить, что у них там тоже, дорогие мои, папы и мамы, бабушки и дедушки. Там, на Донбассе, в Запорожье. И они их ждут — это самое родное на свете для них. Какая бы Беларусь ни была тут счастливая, спокойная и самая лучшая, детям хочется остаться и смотреть всякие события, получать гостинцы, новую одежду от белорусов, но им и к папочке и мамочке хочется, к братику или сестренке, на свою родную улицу. И что мы можем поделать? И они все возвращаются. Еще нет ни одного ребенка, который бы остался в Беларуси.
— У тех вывезенных в Россию детей, о которых я говорю, как вы правильно заметили, в Украине есть родители или опекуны, родственники. Поддерживаете ли вы такие действия со стороны России?
— Я здесь не могу ничего комментировать. Я не знаю об этом ничего. Но, думаю, детей вывозят, наверное, когда обстановка какая-то тяжелейшая. Может быть, родители где-то погибли, еще что-то. Ну а как ребенка бросить? Например, там полуразрушенный детский дом, инфраструктура еще не на достаточно должном уровне. Поэтому если куда-то детей помещают — в более, я уверен, лучшие условия. Ведь, как ни крути, в России сейчас СМИ патриотические, если, не дай бог, узнают где-то что-то — поднимется скандал. Тем более если касается детей. Гражданское общество в последние годы возымело силу.
— Вы сами и ваш фонд как-то помогаете российским организациям вывозить детей из Украины?
— Нет. Мы занимаемся тем, что касается Беларуси. Также мы стараемся доставить благотворительную помощь из Беларуси, которую привозят по ячейкам нашего фонда. Мы много на себя не берем. Это уже и так большая работа (дай бог, чтобы она продолжалась без конфликтов и скандалов) — привозить детей на отдых, на реабилитацию. Мы также привозим детей-инвалидов.
Поэтому хорошо, что эти дети выехали, и как Рогов сказал Григорию Азаренку, как раз по этим местам, откуда дети выехали, были бомбежки и даже погибли люди. И вот с божьей помощью нам удалось этих детей российских, или как для вас — украинских, вывезти на безопасную территорию. Ну и слава богу! Поэтому те люди, которые на территории Украины беспокоятся о них, я откровенно говорю: не переживайте, я каждый день живу в этом всем, все контролирую. Стараюсь, чтобы детки уехали довольные обратно к себе в родные места, чтобы у них было как можно больше падарункаў ад нашага народа.
— Международный уголовный суд выдал ордер на арест Путина и уполномоченной по правам ребенка в России Марии Львовой-Беловой за незаконную депортацию и перемещение детей с оккупированных территорий Украины. Это признано международным сообществом военным преступлением. Вы считаете это преступлением?
— Я слышал об этом. Думаю, что это просто организованное некими силами давление на политическое руководство в России. Но, мне кажется, оно не возымеет абсолютно никакого эффекта, потому что в России уже приняты определенные решения. И вот это расследование, ведь оно еще, как мне кажется, ведется, — это еще только заявления громкие, за которыми пока ничего нет. И высшему политическому руководству России, как в народе говорят, все это до фонаря.
Эти угрозы и этот международный так называемый суд не имеет никакой силы на территориях определенных государств, так как это наше, так сказать, право — принимать правила игры или нет. Поэтому мы с ним никак не связаны. Поэтому вот эти бумажки, которые они выписывают, — они не стоят тех чернил, на которых это все написано. И более того, эти все международные структуры уже себя дискредитировали.
«Ни Путина никто не заставляет любить, ни Лукашенко»
— В целом к тому, что это называется преступлением, вы как относитесь?
— Что от опекунов и у людей забирают детей, таких фактов нет. Это голословные обвинения. Если выезжают семьи, то только по личному какому-то решению.
— Такие факты есть. Та же Львова-Белова усыновила подростка из Мариуполя. По ее словам, в Подмосковье привезли 30 детей оттуда. Неизвестно, чьи это дети. Возможно, у них есть какие-то родственники в Украине, но их вывезли в Россию. Также она рассказывала, что этот мальчик первое время плохо отзывался о стране и говорил гадости о Путине, но «после этот негатив преобразуется в любовь к России». Этих детей, грубо говоря, перевоспитывают, что нужно любить Россию, Путина.
— Мне об этом ничего не известно. Но я знаю одно: по закону Российской Федерации, по Конституции эти территории считаются территорией Российской Федерации. И это уже как бы новые условия. Это новая реальность, от которой уже никуда не уйти. И если поставить под сомнение суверенитет России над этими территориями, то это уже вопрос разрушения самой России и уничтожения вот этой тысячелетней государственности. Поэтому здесь Россия не позволит, конечно же, никаких инсинуаций. И те, кто этим занимается с обратной стороны, должны это понимать. И если они еще желают сохранить какой-то диалог с политическим руководством России, то вот эти темы — здесь придумывать ничего не следует и строить свою стратегию в информационной войне. Потому что отступать Россия не будет, она пойдет до конца.
И эти дети, которые на этих территориях проживают, будут изучать язык, все те языки, которые пожелают по своей национальной принадлежности. Либо это татарский, либо это украинский, либо русский. И кого-то любить — у нас такого я не видел и не слышал, честно вам скажу. Ни Путина никто не заставляет любить, ни Лукашенко. Здесь дети имеют право выбора. У нас интернет свободен, хорошо это или плохо. В Украине, например, все блокируется, тотальная цензура и диктатура военная. И поговаривают, что долго это все не продержится. И Зеленский скоро падет, и этот строй.
В Украине в 2017 году запретили доступ к некоторым российским сайтам и платформам, в том числе «Одноклассникам», «ВКонтакте», «Яндекс» и Mail.ru. В 2021-м Нацкомиссия, которая занимается госрегулированием в сфере связи и информатизации, потребовала заблокировать 426 российских и зарубежных сайтов, в том числе РБК, «Живой Журнал».
В Беларуси только с начала 2022 года заблокировали более 3 тысяч интернет-ресурсов. С 2020-го тысячи сайтов, страниц в социальных сетях, песен и даже книг были признаны экстремистскими.
Отдельно отметим, что сайт «Зеркала» был заблокирован в 2021 году белорусскими властями в течение нескольких часов после запуска.
— Мы об этом с вами говорили в интервью, давайте вернемся к теме. Вы говорите, что Россия считает эти территории своими и вывозит оттуда детей. Германия во время Второй мировой войны тоже оккупировала территории и вывозила оттуда детей. В Германии они тоже передавались либо в лагеря, либо в приемные семьи, учили там язык, «онемечивались». Чем отличаются действия России сейчас от действий нацистов в те годы?
— Вы знаете, здесь такие сравнения совершенно недопустимы. Тогда изначально была поставлена задача геноцида советского, славянского народа, очистки территорий, чтобы на них жил «Великий Рейх» и сверхрасы — немцы, арийцы, а мы для них были варварами. По этой геббельсовской пропаганде, на этом выстраивалась их государственная деструктивная машина человеконенавистнической идеологии.
Что касается России, здесь же идет речь о гуманитарной миссии. И, повторюсь, уже много месяцев и лет идет конфликт, разрушается инфраструктура. Украинцы не стесняются уничтожать жилой сектор, они оборудуют свои позиции в домах, в детских садах и школах. Поэтому это необходимость: куда деть этих детей из города, где идут боевые действия? Их надо куда-то вывезти в безопасное место. И это временные решения. Я уверен, что эти дети пожелают вернуться в свои дома, погулять по своим улицам, как только будет возможность. Поэтому всем взрослым надо сейчас одуматься, принять решения и прекратить это кровопролитие. Но для этого необходимо поменять ту идеологию анти-России, которую приняло украинское государство. Россия никак не может с этим смириться. Опять же, повторюсь, это вопрос государственной безопасности России и Беларуси. Как нам жить, когда у нас рядом агрессивный сосед?
«Гаага так Гаага. Пожалуйста»
— Вы сказали, что политика России в этой части отличается: она спасает, а со стороны Германии был целенаправленный геноцид. Институт изучения войны считает, что масштабная депортация и принудительное усыновление украинских детей может быть частью как раз действий России по целенаправленному снижению численности населения Украины. А это как раз тот же геноцид и этнические чистки.
Уже после записи этого интервью стало известно, что Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) признала депортацию украинских детей в Россию геноцидом.
— Ну, это абсолютная инсинуация. Просто бред какой-то. Пусть они почитают, сколько людей с детьми из Украины выехало в ту же Европу и тем самым подкосило численность и рождаемость. Это же немыслимо просто: высасываются из Украины сейчас все соки вот этими западными странами. Украина и народ — просто пешки, загнанные в угол. Не знают, куда бежать: одни бегут в Россию, другие — в Польшу, в Германию.
Поэтому пусть институты посчитают, какой ущерб Европа, Европка эта — какое горе они принесли украинскому народу. И обязательно мы такую работу проведем. Я уверен, что мы еще будем судить европейских политиков: и Макрона, и Меркель, и сегодняшнего Шольца. Я уверен, когда придут другие политики здравомыслящие (Трамп, думаю, придет к власти в США), то и Байдена будут судить, и всех тех, кто вооружал бедных туземцев в Украине и направлял на восток. Туда, где очень серьезно вооруженная армия с высокоточным оружием, мотивированным народом отстаивает суверенитет и независимость России.
— Вы уходите от сути вопроса.
— Я же вам говорил, эти институты международные нас уже совершенно не интересуют. Для нас, для меня лично они себя дискредитировали. И мы плевать хотели на то, что они там пишут и говорят. Их для нас уже не существует. Россия встала с колен, формируется ШОС, БРИКС, формируется многополярный мир. Только вдумайтесь в это! Уже не будет одного центра силы под руководством Соединенных Штатов Америки, которые руководят всеми этими институтами, всеми этими структурами, судами.
— Не опасаетесь ли вы, что после того, что вы говорите сейчас, на вас тоже могут завести дело в Международном уголовном суде? Учитывая, что ваш фонд вывозит детей из оккупированных территорий, пусть и на оздоровление, как вы говорите.
— Как будет по божьей воле, так и будет. Когда все это будет на повестке дня, тогда я, наверное, более красочно смогу описать свои чувства и эмоции, отношение к этому. Ну, что ж. Это же все-таки суд, значит, наверное, будем приводить свои контраргументы, если они считаются демократической структурой. Будет и мне дано право как-то ответить на эти обвинения, как-то доказать свою правду. Когда это случится, тогда будем реагировать.
Но я еще хотел сказать следующее. Я готов получать какие-то «шишки» и хейт, но все-таки понимаю, что это моя инициатива, поддержанная главой государства. Я инициировал этот проект тогда, в 2021 году, попросил президента поддержать, он сказал: «Ну что ж, вези их сюда». И мы поехали, потому что эти дети нам как родные. Это просто необходимость — мы спасаем сейчас жизни этих детей. А когда они возвращаются, у нас душа плачет.
И сейчас получается, что мой фонд как будто бы подставил главу государства — Александра Григорьевича Лукашенко. Потому что без его распоряжения и поддержки мы своими силами не смогли бы так масштабно реализовать этот проект. А теперь и он как бы попадает под удар. И мне как-то, как, можно сказать, его сыну, человеку, который его глубоко уважает, не очень приятно. Поэтому я беру всю ответственность на себя. Без него бы мы не справились, но основной виновник — я. Но когда ты смотришь в глаза этим детям и обнимаешь их на платформе вокзала и они плачут, наверное, я готов ради этого… Гаага так Гаага. Пожалуйста.
Читайте также
