«Я тебя сейчас этой дубинкой вы**у». Опубликовано расследование пыток в Советском РУВД Минска в августе-2020

Международный комитет по расследованию пыток в Беларуси опубликовал доклад о событиях в Советском РУВД Минска в первые дни протестов после выборов 2020 года — с 9 по 13 августа. В 58-страничном документе приводится подробная хронология событий, зафиксированы свидетельства о жестоком обращении и пытках, с которыми столкнулись сотни людей, попавшие в РУВД в эти дни, описаны их повреждения и травмы. Правозащитники смогли установить имена 22 силовиков, причастных к жестокому обращению с задержанными.

Доклад является результатом масштабного общественного расследования. Эксперты изучили 52 индивидуальных интервью с потерпевшими (568 страниц свидетельств), предоставленные ими фото, медицинские и иные документы (еще 137 страниц). Также была проанализирована информация из открытых источников, соцсетей и телеграм-каналов, установление личности подозреваемых проводилось с помощью «Киберпартизан» через базу данных МВД.

Условия содержания были настолько жестокими, бесчеловечными, зверскими, отмечают авторы доклада, что потерпевшие прямо говорили: было ощущение, будто попал в фашистский концлагерь.

Мы рассказываем подробности доклада. В тексте много цитат пострадавших — предупреждаем, что чтение может быть слишком болезненным.

Ранее правозащитники публиковали итоги расследований по ЦИП на Окрестина и Фрунзенскому РУВД.

Кто попадал в Советское РУВД

В эти дни в Минске шли протесты против фальсификации выборов. Силовики массово задерживали как их участников, так и случайных прохожих. У людей на улицах требовали разблокировать телефоны, проверяли личные вещи. На дорогах вооруженные силовики останавливали автомобили для проверки, в ходе акций протеста нередко громили их дубинками.

Задержания чаще всего сопровождались избиениями — как на улицах, так и в автозаках, оскорблениями, угрозами насилия. Силовики применяли против протестующих дубинки, электрошокеры, перцовые баллончики, пневматическое оружие с резиновыми пулями, светошумовые гранаты.

В Советское РУВД в основном попадали люди, которых забирали в центре Минска: в районе универсама «Рига» на улице Сурганова, ресторана «Журавинка», на проспекте Независимости, на улицах Немига, Козлова и других. Здание, расположенное по адресу переулок Якуба Коласа, 3, стало одним из основных мест удержания людей до отправки в ЦИП и ИВС на Окрестина и изоляторы в других городах.

За 9−13 августа, по данным правозащитников, через Советское РУВД прошли 400−600 человек, среди них были и иностранцы. Это было одно из самых жестких мест заключения.

9−10 августа

Первых задержанных привезли в РУВД вечером 9 августа, они были сильно избиты. Ближе к ночи в помощь сотрудникам РУВД прибыл ОМОН, который обращался с людьми особенно жестоко.

При выгрузке из автозаков людей прогоняли через коридор из силовиков, которые со всей силы избивали их дубинками по рукам, ногам и всему телу. Затем их ставили во внутреннем дворике у стен здания и забора из профнастила на растяжку — с широко разведенными ногами и поднятыми руками, приложенными к стенам тыльной стороной ладони. Так люди стояли всю ночь и следующий день, кто-то — больше суток.

К середине ночи у стены было около 100 человек, примерно пятая часть — женщины. В туалет задержанных водили крайне редко, некоторых не водили вообще. Воды давали около 4 литров на 100 человек, все пили из общей бутылки — в разгар коронавируса. Медпомощь оказывалась, только если человек почти не подавал признаков жизни.

Сотрудники ОМОН избивали людей по любым причинам: необычный вид, принадлежность к той или иной социальной группе, просьбы соблюдать законность, вызвать адвоката и другие, непослушание, нежелание называть свои данные. Били, если шевелился, убрал руки с забора.

В охране людей участвовали и курсанты Академии МВД. У сотрудников ОМОН были и автоматы, они передергивали затвор и обещали расстрелять всех, если кто-то побежит.

Днем 10 августа стало жарко, +30°С. Задержанные продолжали стоять у стены, некоторые падали в обморок, им «помогали» нашатырным спиртом и возвращали на растяжку.

Во второй половине дня людей начали грузить в автозаки и увозить из РУВД. При этом им очень сильно и больно стягивали руки за спиной пластиковыми стяжками, люди не чувствовали пальцев. Загоняя в автозаки, били, бросали на пол.

Вместо убывших в Советское РУВД привозили новых задержанных. С ними все повторялось: коридор силовиков, стена, растяжка, избиения.

«То есть ты поднимаешься и видишь перед собой человек, может, 15 с одной стороны, 15 с другой. И ты в такой „коридор“ попадаешь, и все кричат: „Давай, давай, убивай“, размахивая дубинками, то есть готовились уже нас принимать. И все, когда ты бежишь, по тебе наносят удары дубинками со всех сторон. Там была задача побыстрее пробежать этот коридор».

Если в первый день люди просто стояли у забора, то на второй день между забором и людьми положили спиральную колючую проволоку. Теперь стоять надо было согнувшись, а если кто-то падал, то падал на «колючку». Поднимали их ударами дубинок.

11 августа

Вечером и в ночь на 11 августа стали привозить тех, кто участвовал в протестах возле «Риги», где люди пытались строить баррикады. По показаниям свидетелей, их ставили отдельно и избивали сильнее, чем всех остальных. Во дворе РУВД были слышны звуки взрывов и стрельбы у «Риги».

«Всю ночь все стояли возле забора с поднятыми руками. У кого-то руки затекли, чуть немного прогнулась рука или нога, били дубинками. Женщина потеряла сознание, ее водой полили из бутылки, вот так вот ногой: „Подъем!“ Били всех и очень сильно. Я насмотрелся этого ужаса. В 4 утра холод. Женщина попросила воды, а они принесли ведро воды, облили, и все стояли просто колотились, дрожали».

Этой ночью людей стали водить на допросы в кабинеты. Там избивали, душили, надевая на голову пластиковый пакет и требуя признаться в преступлениях.

«Периодически забирали в отдел. Включали камеру, говорят: „Ты, с**а, ОМОН хотел спалить?“ Ты говоришь: „Нет“. Тогда они выключают, начинают тебя бить. Потом повторяют вопрос, опять включают камеру, и ты уже соответственно отвечаешь: „Да, я там был, я хотел спалить“».

«Подписывай»

Задержанных заставляли подписывать фальсифицированные протоколы об административном правонарушении.

«…Расписались все, кто там находился. Кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то не хотел подписывать. Но в итоге с помощью дубинки все без исключения протоколы подписали».

«„Подписывай!“ — Я говорю: „Что подписывать?“ Меня бьют. Я говорю: „Я не буду подписывать“. Удар. Я говорю: „Дайте почитать“. Удар. Я говорю: „Ладно, скажите, что тут хоть?“ — „Участие в несанкционированном митинге“».

«Нас поставили там на колени и заставили подписывать. Я сказал, что не буду подписывать то, чего я не читал. Меня начали бить дубинками по спине. Мне и так уже больно. Я говорю: „Можно я прочитаю?“ Меня начинают бить. Начинают бить по пальцам, по пальцам это ужасно, по фалангам получать, и с ноги: „Подписывай“. И у тебя выхода другого нет. И мы подписали, несколько подписей поставили. Не читали даже».

Оторванное ухо и «Мы с тобой поступим как с бабой»

А во дворе продолжались истязания стоящих на растяжке людей.

«Нас заставляли приседать, и приседания составлялись таким образом, что на „раз“ мы садимся, на „два“ мы встаем. Руки за голову. И он иногда говорил просто „раз“ и всё, и молчит. И очень долго не говорит „два“. Кто падает, того избивают, вот такая ситуация».

По словам свидетелей, бил задержанных и лично начальник РУВД Сергей Калинник, он же отдавал указания не пускать в туалет и не давать воды.

Особенно доставалось тем, кто как-то выделялся: прической, одеждой и так далее.

«И когда одного мужчину средних лет раздевали, у него были трусы с американским флагом. Его за это очень сильно били. У меня была тогда борода, и они решили, что я батюшка. И поэтому меня вначале не сильно били. А потом они заметили, что у меня мизинец и безымянный палец окрашенный лаком, и они сказали: „А, так это не батюшка! Это п***р!“ Надо, значит, тоже очень сильно бить. Тогда уже меня раздели полностью и били по ногам».

Одного парня силой остригли и угрожали изнасиловать.

«…рядом со мной возле стены стоял парень. У него волосы были чуть-чуть удлиненные. Один из сотрудников положил начало этим шуткам в его адрес, что он „похож на бабу“. Что с бабами нужно поступать таким образом, что: „Сейчас мы просто тебя возьмем, дубинку, сам знаешь куда засунем. Раз ты такой мужик, раз ты на бабу похож. Мы с тобой поступим как с бабой“. В итоге на следующий день пришел какой-то то ли полковник, то ли подполковник и в грубой форме отвел за угол. Там он его остриг. Взял какие-то ножницы и сделал из него обскубленную курицу».

Но обрезанные волосы — не самое страшное из того, что происходило тогда во дворе РУВД.

«Я был тогда уже в таком состоянии, что уже и сами сотрудники были удивлены — кровь шла отовсюду, все тело было синее, кровь шла из головы. На просьбу о медпомощи отвечали или грубо словесно, или грубо физически. В больнице [потом] мне сделали снимок головы, а еще мне ухо оторвали и там пришивали. Все справки у меня есть».

Если днем было жарко, то ночью температура упала до 10 градусов. Люди сильно мерзли, но не могли никак себя согреть, их били за любое движение.

«А командовал этим всем подполковник милиции. Звание я видел, но лица я не видел. Кричал: „Чтобы я руки видел, ноги“. „Ну что, животные, добились вы своего? Животные! Что? Где ваша Светлана?“… Это все длилось с вечера до вечера 12 числа. Сутки практически мы стояли у забора».

«Ходили по нашим спинам»

Часть задержанных 11 августа погрузили в автозаки и отправили из РУВД в изоляторы. В спецтранспорте побои продолжались.

«Опять надели стяжки и сильно затянули. Поставили на колени, голова вниз, и таким образом запихнули [в автозак] около 30 человек. Били палками и ходили по нам, руки были опухшие, а плечевой сустав до сих пор плохо работает. Я чуть руку не потерял, потому что зажали руки стяжками и долго не снимали, сняли только в Жодино».

«Как только всех загрузили, нас начали бить дубинками. Ходил сотрудник и просто лупил людей. Мне там отбили ногу, бедро, ягодицу и правую голень. Ходили по нашим спинам. Все это под такие размышления: „Каких вам еще перемен захотелось? Кто тут еще перемен захотел? Не фиг было выходить. Сейчас мы вам тут устроим перемены“».

«Боковым зрением вижу, что приехал автозак, оттуда появляются люди в черном и [делают] такое громкое заявление к нам: „Мы приехали вас убивать! Мы приехали конкретно за вами. Ехать мы будем долго, поэтому вам посчастливится, кто доедет“. Какой-то командир сказал, что он будет брать всех волосатых и с татуировками, воспитывать их».

«В автозак закидывали не просто, а стяжку пластиковую на руки за спину. В позе согнутой кидали на ступеньки, и человека 2−3 били со всей силы. Я такого никогда не чувствовал, чтобы так били».

«Мы наконец-таки дождались автозака, и это был самый ужасный момент. Когда мы заходили в автозак, нас каждый, кто там был… Это было уже светло, всех видно было. Нас каждый мент, омоновец… Я не знаю, там разные были структуры. Все нас избивали, когда нас заводили туда. Просто кто-то по ребрам дает с руки, кто-то с ноги, кто-то с дубинки».

12 августа

Задержанные продолжали стоять на растяжке с поднятыми руками. Иногда их заставляли до изнеможения делать физические упражнения, если делали плохо — били.

Подписывать протоколы людей этой ночью стали водить в какой-то темный закуток, где ничего не было видно — и их все равно запрещали читать. Тех, кто не хотел подписывать — опять били, ставили на колени и заставляли расписываться.

Избивали и тех, кого привозили в тот день — невзирая на возраст и пол. Одного из задержанных, по словам очевидцев, заставили съесть его белый браслет.

«Там были люди в возрасте, самому старшему то ли 75 лет было, то ли что-то такое. То есть отношение такое же скотское было даже к ним. Тоже били их. Потом, когда деду одному стало плохо, они ему что-то там разрешили присесть, и, может, через пару часов они ему только валидол дали».

Женщинам и мужчинам угрожали изнасилованием дубинкой.

«Где-то под утро появился подполковник. Я стою у стенки… Все лодыжки были черные, потому что они ходили и били с внутренней стороны ног. Он ко мне подходит, играет дубинкой. И говорит: „Ну что, старый седой п***р, я тебя сейчас этой дубинкой вы**у“. По-моему, это замначальника этого РУВД. Я говорю: „Ну, попробуй“».

Это видео, снятое из-за забора РУВД, было опубликовано 12 августа, на нем слышны мольбы задержанных о прекращении избиений.

Прокачка

Рано утром заступила новая смена силовиков, которая принялась за истязания с новыми силами. Людей изнуряли физическими упражнениями.

«Наверное, уже звезды стали гаснуть на небе, под утро. У нас зарядка началась часа в 4 утра. На счет „раз“ приседаешь, полный присед нельзя делать, на счет „два“ поднимаешься. Кто падает, того бьют».

«Еще помню был мужчина, ему было лет 60−65, он бывший военный, наверное, был. У него остались дома две собаки. Он плакал и просил позвонить, чтоб покормили собак. Он знал, что собаки закрыты. А этот „прекрасный“ Валентин начал орать на него, что он вообще просрал свои погоны, что он продался и стыдно вообще говорить, что он военный. Прям его тоже били по ногам и заставляли приседать».

Валентин — это сотрудник РУВД Валентин Шиманский, задержанные были уверены, что он «какой-то начальник». Именно его описывают как самого бесчеловечного среди всех.

«Заставлял приседать всех, потом бил по ногам. Бил даже пенсионеров. Водил парней в туалет, не давал успеть одеть трусы, вел обратно».

«…Валентин. Это, предположительно, начальник какой-то. Он нас, по их словам, прокачивал. Он пришел и периодически заставлял приседать и выполнять всякое. Знаете, как армейские прокачки, когда ночью встаешь и раз, два — эти приседания. Вот он как пришел, наверное, часов с девяти, а нас увезли оттуда часа в 4 либо в 5 вечера. Всю ночь стояли, целый день приседали. Из всего времени три раза по 10 минут сидели на бордюре, опустив голову и вывернув ладони».

«Потом вот этот, звали его Валентин. Это, наверное, самый сгнивший человек, которого я видела. Он монстр. Он получает удовольствие от всего этого. Он потом орал на эту женщину, типа чего вы ходите по этим улицам, нужно сидеть дома и варить кашу. Я вам покажу демократию! Была фраза, что „Я ваши клиторы в узел завяжу“».

«Разрезали штаны, приставили дубинку между ягодиц»

Утром и днем людей продолжали вывозить на автозаках, сопровождая это жестокими избиениями.

«Мы услышали, что приехал за нами автозак. Нас бросали, брали за одежду и бросали прямо в автозак. Там нас встречали 2 сотрудника ОМОН. Они нас избивали и забрасывали в отдельные отсеки (стаканы). Там, где могло поместиться человека 4−5, нас было 10−12. Они нас друг на друга напихивали, и нам нельзя было ни говорить, ни смотреть. За это нас сразу били, открывали решетку и били».

Вечером привозили новых задержанных из города. Их, уже избитых, отводили в малоосвещенный угол двора и там продолжали бить, оттуда до свидетелей все время доносились крики.

«Один лежал, его попа была деформирована от побоев. Милиционеры только издевались над ним и смеялись, пока он только лежал и не мог ничего делать».

«Привели кого-то и очень сильно били в темном углу. Я никогда в жизни не видела таких побоев. Я думала, когда людей так сильно бьют, то люди не могут остаться в живых. Они просто лежали потом. Одного забрала впоследствии скорая».

Еще до выгрузки из автозаков у людей выбивали пароли от телефонов.

«Надо было снять пароль. Я начал отказываться. Меня продолжили бить. Били в основном по ягодицам, по ногам, по бедрам. Лупили, лупили… …Они пошли за водой в РУВД. Облили меня водой, сказали, чтобы дубинка лучше прилегала, и продолжили бить уже мокрого. В какой-то момент им надоело, они достали дубинку, сказали: ''Ты п***р''. Какую-то дичь несли. Разрезали штаны, приставили дубинку между ягодиц, и тут я уже сказал, что разблокирую…»

«Говори по-русски»

Один из задержанных рассказал, как силовики в РУВД реагировали на его белорусскую речь.

«Меня опрашивали. Одни опрашивали, другие били. … А и еще они доколупались до моего белорусского языка. Сказал тот, что записывает протокол: „Слушай, мне уже голова болит от твоего белорусского, от твоего языка, давай по-русски“. Я говорю: „Ну, я постараюсь“. Опять же ситуация, когда тебя лупят и лупят… Я все время в жизни разговариваю по-белорусски. По-русски я в принципе могу, но надо переключиться, делаю ошибки как бы и акцент. И они начали доколупываться до акцента, соответственно били, угрожали, „говори по-русски“, с матами».

13 августа

Ночью продолжалось все то же самое: людей били и истязали, уводили и заставляли подписывать протоколы. Днем задержанных стали снова увозить на переполненных автозаках.

«В половине двенадцатого приехало несколько автозаков, автобус, МАЗ. Нам всем по очереди по фамилии сразу перекличку провели, некоторых краской пометили».

«После обеда приехали силовики, затолкали нас в автозак, в комнатке на три метра по три человека без света с маленькой лампочкой. Когда нас поднимали, один ведет, второй бьет по ногам. Называли людей „мясом“ — „мясо, шевелись“, „мясо“ то, мясо это…»

Но еще в течение всего вечера привозили новых задержанных. Обращались с ними не лучше, чем раньше.

«Просили воды или в туалет. За любое слово били сразу. Было очень грубое обращение. Этим отличались именно ОМОНовцы. Даже когда они сами не били, они заставляли это делать солдат. Говорили им: „Вы недостаточно жестко с ними обращаетесь, они вас не боятся“. И тогда солдаты тоже применяли силу».

Расследование правозащитников охватывает только 9−13 августа, однако подобные практики продолжались в Советском РУВД и дальше — мы нашли несколько ноябрьских видео, в частности, с задержанными на протестном марше 8 ноября 2020 года.

Травмы и повреждения

Задержанные 9−13 августа подвергались избиениям на всех этапах — при задержании, в автозаке, в РУВД, по дороге в изоляторы на Окрестина, в Слуцке, Жодино, Барановичах и в самих изоляторах. Поэтому установить, где именно были получены их травмы, не всегда возможно. Но из-за неоказания помощи и истязаний в РУВД их состояние еще более усугублялось. Медиков там вызывали только в исключительных случаях. Вот что говорит потерпевший, которому оторвали ухо.

«Я сказал, что у меня изо рта идет кровь. Он взял фонарик, посмотрел на меня и на землю, все было в крови. Меня отвели к медикам, и меня забрала скорая. В больнице мне сделали снимок головы, а еще мне ухо оторвали и там пришивали. Там мне написали ЧМТ средней степени, рваная рана ушной раковины, внутренние гематомы, ушибы».

Среди опрошенных были и те, кто получил основные травмы именно в РУВД.

Наиболее распространенными травмами были ссадины, гематомы, ушибы спины, бедер, ягодиц и ног. У многих задержанных оставались следы по очертаниям дубинок, берцев, стяжек и ладоней силовиков. Из более серьезных повреждений можно выделить черепно-мозговые травмы и переломы разной степени тяжести, трещины, травмы лица.

«Закрытая черепно-мозговая травма, потом сотрясение головного мозга, закрытый перелом бугристости ногтевой фаланги первого пальца правой кисти с удовлетворительным состоянием отломков, подногтевая гематома первого пальца правой кисти, подкожные гематомы голеней, бедер, ягодиц, грудной области с обеих сторон. И перелом ребра еще. Перелом заднего отрезка восьмого ребра слева. Закрытый перелом бугристости ногтевой фаланги. Ну и множество гематом. Это вот что в больнице зафиксировал».

«Многочисленные ушибы и гематомы. Повредили сухожилия, чтобы было тяжело определить. Не считая плеча, все зафиксировано. В больнице были сотни избитых людей».

Другого рода травмы были вызваны перетянутыми стяжками, не снимавшимися долгое время: от синяков и порезов до потери чувствительности рук.

«За медицинской помощью обращался в медицинские центры. Там мне выписали медикаменты. Целую стопку. Для того, чтобы вернуть чувствительность руке. И реабилитацию прохожу до сих пор [на момент опроса в конце августа 2020 года]. Потому что чувствительность в руке не вернулась до сих пор».

«Шрамы от стяжки [на запястьях], здесь немножко кость повреждена, в травматологии есть заключение, на левом запястье пережата была кость».

Омоновцы иногда брызгали в лицо людям слезоточивый газ, это вызывало ожоги глаз.

У многих перенесенные истязания обострили старые болезни и травмы. Также многие ощущали последствия для психики от пережитого шока: неконтролируемый страх и панические атаки, бессонница и кошмары.

Опознание причастных

По свидетельствам потерпевших, в Советском РУВД Минска в эти дни (кроме силовиков РУВД) несли службу солдаты в/ч 3214, бойцы ОМОНа и курсанты Академии МВД. Все они и их непосредственные командиры также несут ответственность за массовые пытки и жестокое обращение с задержанными, подчеркивают правозащитники.

Благодаря показаниям потерпевших, анализу соцсетей и фото в интернете, работе «Киберпартизан» удалось установить личность 22 причастных к пыткам в Советском РУВД.

В докладе размещены их фотографии и сведения об их причастности к нарушению прав задержанных в Советском РУВД.

Без срока давности

Согласно выводам правозащитников Международного комитета по расследованию пыток, все описанные выше действия силовиков полностью охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 128 Уголовного кодекса Республики Беларусь «Преступления против безопасности человечества».

Согласно этой статье, незаконное содержание в заключении, пытки или акты жестокости, совершаемые в связи политическими убеждениями гражданского населения, наказываются лишением свободы на срок от семи до двадцати пяти лет, или пожизненным лишением свободы, или смертной казнью.

Кроме того, эти акты насилия квалифицируются согласно статье 7 Римского статута Международного уголовного суда как «преступления против человечности в виде заключения в тюрьму или другого жестокого лишения физической свободы в нарушение основополагающих норм международного права, а также в виде пыток и других бесчеловечных деяний аналогичного характера, заключающихся в умышленном причинении сильных страданий, или серьезных телесных повреждений, или серьезного ущерба психическому или физическому здоровью».

Данные преступления, согласно статье 85 Уголовного кодекса Беларуси, не имеют сроков давности. Совершившие их не подлежат освобождению от уголовной ответственности.

Более того, осудить их можно будет не только в любом возрасте при жизни, но и даже после смерти. Недавно в Беларуси как раз приняли соответствующий закон.