Плохо переносите жару? Наверное, стараетесь побольше пить, спрятаться дома, максимально раздеться или укрыться в кафе с кондиционером, когда стоит такая погода. Сотни человек вынуждены выживать в жару, находясь в изоляторе или колонии. Один политзаключенный сравнил свою камеру с микроволновкой, другие с сокамерниками целый день сидели не шевелясь и читали — чтобы меньше двигаться, меньше пить, меньше потеть и выжить. «Медиазона» рассказывает, как заключенные спасаются от жары.
СИЗО в Бресте — как в микроволновке
Бывший политзаключенный Олег Кулеша провел в заключении два лета — в СИЗО в Бресте и в колонии в Бобруйске. В октябре 2021 года его осудили по брестскому «хороводному делу».
По словам Олега, когда он сидел в брестском следственном изоляторе, туда запрещали передавать вентиляторы. Вместо этого администрация позволяла заключенным находиться в камерах без футболок. Сначала Олег воспользовался возможностью, но потом снова стал надевать майку — она хотя бы впитывала пот.
«Мы тады яшчэ сядзелі і думалі, як там будуць жанчыны ў СІЗА, ці ім таксама так дазволілі хадзіць. Бо сярод ахоўнікаў жа не толькі жанчыны былі».
В жаркие дни заключенные старались не использовать в камере воду, чтобы не повысить влажность.
«Проста забаранялі нават лішні раз краны адкрываць: хочаце піць — набірайце воду з ночы, калі яна яшчэ халодная. Бо калі вільготнасць высокая, то становіцца проста дыхаць немагчыма».
Спасали прогулки — короткие выходы в бетонный дворик раз в день. Там тоже было жарко, но можно было подышать свежим воздухом.
Еще одна проблема во время жары в СИЗО — портящиеся продукты из передач и посылок. Их заключенные старались хранить в темных углах, куда не попадает свет.
«У камеры стаіць смурод невыносны, пах страшны, бо халадзільніка няма, і ежа псуецца проста на вачах. Таму прыходзілася ўсё есці смярдзючае, нават калі толькі з волі нешта даслалі».
Иногда по решению администрации в камерах открывались «кормушки». Благодаря этому туда попадал свежий воздух. Но была и проблема, говорит Олег. Если «кормушки» открыты в камерах, расположенных напротив друг друга, найдется тот, кто заглянет в нее, чтобы увидеть и сказать что-то сидельцам напротив.
«І за гэта ўжо ехалі ў карцар», — объясняет Кулеша.
Несколько раз Олега переводили в другие камеры. В той, где окна выходили на юг, было «як у мікрахвалёўцы». Если на улице была температура около 30 градусов, то в душной камере — по ощущениям — в два раза больше.
К духоте время от времени добавлялся запах хлорки из коридора. Олег считает, что запах появлялся, когда в соседних камерах заключенных заставляли дополнительно убирать туалет с хлоркой.
«Володарка» — сломавшийся вентилятор и пыль
Сергей встретил прошлое лето в СИЗО на Володарского. В камере вместе с ним было 12 человек. Некоторое время заключенных спасал вентилятор, который передали «не политическому» заключенному. Вскоре почти всех перевели в камеру в полуподвальном помещении с окном на уровне земли. По словам Сергея, из-за пыли и песка вентилятор в итоге сломался.
«Пыль там везде и это просто жуть. Из окна, от одеял, которые нам выдавали. Мы каждый день сгребали кучу пыли, шарами целыми».
В камере заключенные убирались ежедневно, но в особо жаркие дни не мыли полы.
«У нас был бетонный пол, и когда он высыхал после мытья, становилось душно невыносимо».
В СИЗО запрещено было отправлять в посылках и передавать в передачах шорты. Мужчины в камере Сергея спасались тем, что делали их себе из штанов, или надевали поверх трусов вторые, «армейские».
«Одному человеку в посылке пришли шорты. Их пропустили, но на них была большая буква Z. Родные купили их на вайлдбериз. И это не было сделано по причине какой-то идеологии. [Родные] нашли точно такие шорты, какие человек описывал в письме: чтобы можно было подумать, что это штаны. Мы смеялись: увидели эту букву и пропустили шорты».
Спасаясь от жары, заключенные обмывались водой и старались лишний раз не двигаться, чтобы не «гонять» по камере горячий воздух: «Просто сидели не шевелясь, книги читали. Мы вообще были сильно удивлены тем, что пережили эту жару», — говорит Сергей.
Продукты спасали с помощью большого бака (почему-то его называли «чифирбак»), который был в камере. Бак наполняли холодной водой из крана, продукты складывали в таз поменьше, и ставили внутрь.
Изолятор на Окрестина — воздух из деревянного пола
Журналист Глафира Жук провела в изоляторе на Окрестина 30 суток, часть из них пришлась на жаркие дни в июне 2021 года.
Девушку задержали в легкой рубашке и первые дни в камере было даже холодно.
Все изменилось с приходом жары. В двухместной камере, куда поместили 12 человек, было приоткрыто небольшое окно, но воздуха все равно не хватало.
Чтобы хоть как-то охладиться, арестованные ложились на деревянный пол.
«Мы лежали на полу, он как будто бы меньше грелся, как будто бы можно было вдохнуть свежего воздуха через щелочки в дереве. Нам казалось, что оттуда идет какой-то холод. И вот мы ложились вповалку лицом в этот деревянный пол», — вспоминает журналистка.
Женщины обмывались водой, наполняли холодной водой пластиковые бутылки и прижимали их к телу, раздевались до белья.
«Мне было как-то не по себе от того, что вокруг камеры, на нас по камерам смотрит пару десятков охранников. Но иначе просто невозможно было».
По словам Глафиры, когда охранники увидели, что «мы уже всё», в дверях камеры открыли «кормушку». Женщинам дали длинную палку, с помощью которой удалось чуть больше открыть окно на улицу.
«Я гипертоник, и мне было очень плохо, потому что мне нельзя находиться на такой жаре. Кружилась голова, постоянно темнело в глазах. Хочешь встать с пола, чтобы облиться водой, и в итоге стоишь, держась за стену, пока голова перестанет кружиться».
Спали задержанные при закрытом окне. У двух женщин были проблемы со спиной, у одной из них обострилась грыжа. Всей камере приходилось спать на полу, поэтому нельзя было допустить, чтобы кого-то продуло.
«Спать там трудно: вы лежите как тетрис, один к одному, тела очень горячие, пот стекает».
Колония — на солнце в черной робе
В колониях заключенные носят черные робы. Это одежда из синтетической ткани, которая не дышит, говорит Олег Кулеша. Зимой в ней холодно, а летом жарко.
В бобруйской ИК-2 заключенные работали на промышленном производстве и «на резине». На «промке», рассказывает Кулеша, условия терпимые — там свежее и можно попробовать успеть принять душ после работы.
«На гуме нашмат складаней — гэта невялікае памяшканне, але ў ім працуе шмат людзей. Месца не хапае, на кожнага — толькі той кавалак стала, дзе ты стаіш, і цягнеш абцугамі гэты дрот. Ну і сама па сабе гума, там проста тлум стаіць. Вентылятар яны там уключаюць, але на пяць хвілін раз у пару гадзін, і гэтага не хапае, не хапае і адкрытых шыбаў», — говорит Кулеша.
Тяжелее всего в колонии тем, кто прибыл недавно и находится в карантине, считает Кулеша. Они находятся в помещении пару часов перед сном, ночью и во время приемов пищи. Остальное время они проводят на улице.
«Знаходзішся цэлы дзень у гэтым двары, есць толькі некалькі кутоў, дзе можна схавацца ад сонца, але ўсе туды не ўлазяць. Так што ў каранціне людзі проста прасіліся на дзяжурства, каб нешта мыць, прыбіраць, не важна — галоўнае схавацца ад сонца ў памяшканне».