Репрессии в Беларуси продолжаются уже больше трех лет. В стране на момент публикации текста 1503 политзаключенных, регулярно происходят обыски, аресты и суды. И кажется, власти вовсе не собираются сбавлять обороты. За что сейчас задерживают людей, какие дают сроки и кто в зоне риска? Поговорили об этом с юристом правозащитного центра «Весна» Павлом Сапелко.
«Более 300 случаев репрессий ежемесячно»
Описывая ситуацию с административными арестами, Павел Сапелко отмечает: размах преследований по-прежнему широк.
— У нас пока нет итогов за август, но средняя цифра — более 300 случаев репрессий ежемесячно. Это задержания, административные суды, — объясняет он. — Мы ищем информацию самыми разными путями и в результате выходим на более-менее объективные данные. Конечно, они неполные, но в общих чертах понимание ситуации есть. Каждый месяц цифры арестов могут быть чуть больше или чуть меньше. Обычно это сопряжено с какими-то событиями. Например, даже если нет никаких мероприятий на День Воли в марте, эта дата все равно триггерит силовиков, и людей задерживают. Поэтому говорить о том, что репрессии усиливаются, сложно. Но они точно не ослабевают.
На сайте «Весны» указано, что правозащитникам известно минимум о 409 случаях политически мотивированного административного преследования в июне этого года и о не менее 350 случаях в июле. Среди самых распространенных статей Павел называет 19.11 КоАП (Распространение экстремистских материалов) и 24.23 КоАП (Нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий).
— Остальные пореже, — продолжает собеседник. — Например, какие-то политически активные действия могут квалифицироваться как хулиганство. А когда вообще не за что наказывать, то применяют статью 24.3 — неповиновение законному требованию должностного лица.
Основной причиной задержаний по «административкам» эксперт называет мониторинг силовиками социальных сетей. Но может случиться и наоборот: людей подозревают в чем-то другом, а потом находят подписки на «экстремистские» ресурсы или фотографии с протестов.
— Каких-то стандартных решений нет, — отмечает Сапелко. — Если брать список взысканий, кому-то дают трое суток, кому-то пять, десять, двадцать. Разнообразие сохраняется. Причем благодаря тому, что изменили законодательство, сейчас вполне распространены и аресты до 30 суток по статье 24.23 КоАП. Все еще случаются перезадержания. Просто некоторые становятся известными, а о чем-то мы не знаем. В законодательстве ведь не изменилось ничего, что бы могло остановить такую практику. Кого-то хотят таким образом наказать, а в другом случае это возможность найти доказательства уголовно наказуемых действий.
Есть у «Весны» отдельная статистика и по репрессиям в регионах.
— Традиционно «лидируют» Витебская, Гродненская и Брестская область, — рассказывает Павел Сапелко. — Время от времени кто-то вырывается вперед. Но вот в Витебской постоянно идут какие-то аресты. И, конечно, в Минске. К тому же именно столичные изоляторы — примеры персональной жестокости к задержанным по политическим статьям. А вот из регионов мы время от времени получаем сведения, что где-то условия содержания для таких людей не отличаются от общих.
Но чаще всего, уточняет собеседник, к «политическим» относятся иначе. Правозащитникам постоянно рассказывают об отсутствии постельных принадлежностей, передач, перенаселении в камерах. Часто к задержанным подсаживают бездомных людей, не прошедших санитарную обработку.
«Могут подвергнуть любому обращению, и никто не будет знать»
Собирать ежемесячные данные по уголовным делам правозащитникам сложнее, рассказывает юрист «Весны». Сведения о приговорах часто появляются с задержками, и более-менее точную информацию можно получить только через три-четыре месяца.
— По задержаниям у нас нет данных вообще, — продолжает он. — Сейчас эта грань стерлась, потому что к людям сначала приходят, а потом уже разбираются, что с ними сделать. То ли оставить все в административном процессе, то ли перевести в уголовный, то ли просто отпустить. Такое тоже бывает. Допустим, отрабатывают человека, схватили его, потребовали показать телефон. Он возражает. Притащили в отдел. Человек уже понял, что все плохо, дал доступ к телефону, а там ничего не нашли. Ему сказали, что «теперь мы за вами следим», и отпустили. Кстати, такое часто бывает со СМИ, которые еще остаются в Беларуси. Забирают людей, изымают технику, а потом отпускают. Выльется ли это в административное или уголовное дело — вопрос везения.
О том, как именно происходят задержания, информации у правозащитников немного, отмечает собеседник: во многих случаях сведения есть только о самом факте. При этом любое насилие в данном случае юрист называет чрезмерным, потому что оснований для его применения попросту нет.
— Лидером по-прежнему остается ч. 1 ст. 342 УК (Организация групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок). Все эти истории в основном из 2020-го, — говорит Павел Сапелко. — То есть до сих пор продолжается преследование людей, которые выходили три года назад. Иногда бывает, что задержанные уже подвергались административным взысканиям за те же эпизоды, иногда они могли ни разу не попадать в поле зрения властей. По нашей статистике, чаще задерживают последних, но важно отметить, что у нас могут быть неполные данные. Потом идет ответственность за оскорбление и клевету на Лукашенко, оскорбление должностных лиц, судей. Как правило, этих статей в статистике стабильно много. Также судят по ст. 130 УК за разжигание «социальной вражды и розни». Это связано с высказываниями в адрес представителей власти. И еще сейчас квалифицируют как разжигание розни по национальному признаку высказывания против войны и агрессивных действий России.
Следующая группа самых распространенных статей, добавляет юрист, это те, где в названии есть слово «экстремизм». То есть все, что связано с содействием и финансированием экстремистской деятельности. Такие приговоры, по данным «Весны», регулярно встречаются в течение месяца. Как и случаи наказания за надругательство над государственными символами по ст. 370 УК.
— По-прежнему приговоры распределяются довольно равномерно, — уточняет собеседник. — Есть и лишение свободы, и ограничение с направлением, так называемая «химия». Их мы рассматриваем тоже как решения о лишении свободы. И достаточно много приговоров об ограничении свободы без направления в учреждение открытого типа. Про это еще говорил генпрокурор Андрей Швед в феврале 2023 года. Тогда он заявил, что с 2020 года обвинение в «экстремистских преступлениях» предъявлено 3645 людям. К лишению свободы приговорено 42%, 20% — к ограничению свободы с направлением в учреждения открытого типа. Оставшиеся 38% — ограничение свободы без направления, штрафы и единичные случаи условных приговоров и с отсрочкой.
Если же говорить об условиях, в которых содержатся осужденные, то здесь Павел констатирует постоянное ухудшение положения.
— При этом у нас есть несколько политзаключенных, о которых мы вообще не получаем информации, — замечает он. — Их содержат в недопустимых условиях отсутствия всякой связи с внешним миром. Может быть, это выглядит не самым жестоким нарушением, но на самом деле является серьезной проблемой. Ведь в такой ситуации человека могут подвергнуть любому обращению, и об этом никто не будет знать.
Многие освобожденные рассказывают «Весне», что политзаключенных направляют на худшие виды работ по сравнению с остальными. Также, добавляет Павел Сапелко, практически никого из них не освобождают условно-досрочно и не заменяют наказание на более мягкое.
«Суммарно почти 2,5 тысячи политзаключенных»
Хотя информация у правозащитников часто неполная, в целом, как утверждает юрист «Весны», она отражает ситуацию в стране. Данные, которые удается собрать (в том числе благодаря родным и близким задержанных), не так сильно отличаются от тех, которые публикуют власти.
— Если взять уголовные дела, то в феврале 2023 года генеральный прокурор сообщил, что 3640 человек осудили по политическим статьям. Нам на то время было известно более 3000 случаев. То есть где-то 20% разницы между нашими данными и цифрами властей, — отмечает Павел. — Об административных арестах нам сообщают неравномерно, и это часто зависит от ситуации. Когда люди чувствуют, что надо говорить о них как можно больше, то освещается активнее. Например, наши сведения о задержаниях в феврале 2022 года были близки к статистике МВД. Всего у нас есть сведения о 3700 приговорах с 2020 года. За последний месяц 69 человек признано политзаключенными, итого их сегодня 1506 (к моменту публикации этого текста число уменьшилось до 1503. — Прим.ред.). И еще около тысячи человек уже вышли на свободу. Суммарно почти 2,5 тысячи политических заключенных.
Большинство из задержанных, по данным правозащитников, остаются без защитников. Причем как по административным, так и по уголовным делам.
— Продолжающиеся чистки адвокатов существенно ухудшили возможность получения эффективной юридической помощи, — заявляет собеседник. — И это сейчас практически невозможно, особенно людям не из столицы или областных центров. Например, в некоторых районах или нет, или всего один-два адвоката. Конечно, по закону, если человек заявит, что ему нужен защитник, то его обеспечат. Другой вопрос, что мало кто видит в этом решающий фактор. И не все могут себе позволить такие расходы. К тому же люди запуганы, поэтому часто просто отказываются. Мы видим, что политические дела проходят гораздо чаще без защитников, чем наоборот. Но ценность имеет только эффективная юридическая помощь, когда адвокат знает, что такое верховенство права. А когда он говорит подзащитному признавать все, потому что «если будешь возмущаться, получишь еще больше», пользы мало. И иногда люди признают вину, даже если в обстоятельствах дела оснований для уголовной ответственности просто нет.
Учитывая масштаб репрессий, в зоне риска, отмечает юрист «Весны», сейчас находится максимально широкое количество людей.
— Это все, кто имел то или иное отношение к протестной деятельности, к высказыванию мнения. Ко всему, что так или иначе не одобряется властями, — уверен он. — Например, к сборам денег и встречам во дворе. Все это — возможные основания для уголовного преследования. И жертвой может стать практически каждый, кто был хоть немного активен в своей общественно-политической и просто гражданской жизни. Кроме того, не исключены разного рода случайности, которых стало очень много в последнее время. Когда в отсутствие реальных протестных проявлений власти ищут близко стоящие к ним поводы и, например, штрафуют людей за фотографии флагов, только похожих на БЧБ.
Читайте также
