Около 14% белорусских семей бесплодны — согласно статистике, это чуть лучше, чем в среднем по миру. К тому же такой диагноз не всегда является приговором: Минздрав считает, что если женщина не старше 35 лет и ее форма бесплодия «перспективна» (однако ведомство не поясняет, что это значит), то в течение двух лет ситуацию можно пытаться исправить. «Зеркало» поговорило с читательницами (и одним читателем), которых врачи убеждали в том, что зачать у них не получится, — но жизнь доказала обратное.
Все имена в тексте изменены в целях безопасности.
Врачи отправляли на ЭКО, но она не сдавалась — и забеременела сама. На это ушло 14 лет
Сколько Таисия себя помнит, столько и мечтала о ребенке: по словам собеседницы, осознанно этого хотела как минимум с 18 лет. Когда ей был 21 и она еще училась в университете, вышла замуж и сразу же стала планировать беременность.
— Когда зачать в течение года так и не получилось, мы сразу же начали выяснять, в чем проблема. Я записалась к лучшему, как говорили в отзывах, эндокринологу-гинекологу в городском диспансере. Сперва наблюдалась там: сначала бесплатно, а потом платно — так было проще попасть к врачу в нужный мне день, — вспоминает Таисия. — А вообще между государственными больницами и частниками вижу разницу только в сервисе, наличии оборудования, ремонта. Если врач хороший, то он везде хороший.
И в диспансере, и в других клиниках, в которые семья тоже ходила, их убеждали, что Таисия бесплодна. Проблемой называли синдром поликистозных яичников, из-за которого могут наступать циклы без овуляции. Из-за этого забеременеть действительно труднее, но Всемирная организация здравоохранения считает, что даже с таким диагнозом это в целом возможно.
— Но что делали все наши врачи? Правильно! Следовали белорусским протоколам: все гинекологи назначали мне один и тот же препарат с дидрогестероном. И я, конечно, его пила: верила, что врачи не могут ошибаться. А как иначе, ведь «самые лучшие» специалисты в один голос повторяли друг за другом, — рассказывает Таисия. — Кроме приема таблеток, мне нужно было изменить образ жизни: похудеть, соблюдать диету, заниматься спортом.
Женщина говорит, что всему этому старательно следовала: очень хотелось стать мамой. Но когда мантра «похудеешь — и все получится» не сработала, разочаровалась и расстроилась.
— Конечно, мужа тоже отправляли на спермограмму (анализ для установления мужской фертильности. — Прим. ред.). В целом у него все было хорошо. Не идеально, но приемлемо для зачатия. К тому же муж тоже придерживался рекомендаций: как и я, вел здоровый образ жизни, питался правильно. В общем, в какой-то момент врачи уже стали от меня открещиваться и отправлять на ЭКО. Но эту процедуру нам начинать не хотелось, — говорит собеседница. — К счастью, в какой-то момент я наконец нашла врача, с которой процесс сдвинулся с мертвой точки.
По словам Таисии, та специалистка отличалась от других тем, что опиралась на международный опыт, протоколы лечения передовых стран и постоянно обучалась. Следуя ее рекомендациям, нашей собеседнице удалось забеременеть естественным путем через полгода после первого обращения. Это случилось, когда Таисии было уже 35.
— Сейчас жалею только об упущенном времени. Если бы можно было бы найти эту специалистку раньше… Возможно, стали бы многодетными. И не из-за квартиры, — шутит женщина. — Оказалось, что все эти годы у меня не наступали овуляции именно из-за того самого назначенного препарата: он просто подавлял их. Последняя врач отменила мне и эти таблетки, и вообще все предыдущее лечение. Я стала еще больше ходить пешком, плавала с тренером в бассейне, придерживалась «правила тарелки»: когда половину порции составляет растительная пища, четверть — сложные углеводы и еще четверть — белковые продукты. После этого похудела еще на несколько килограмм.
Также врач сделала упор на восполнение дефицита веществ в организме. Таисия говорит, что вместо лекарств она начала пить витамин D, железо и некоторые другие добавки. Оказалось, что ферритин у женщины был низким — это один из основных белков, который хранит железо в клетках нашего организма, таким образом обеспечивая запас этого микроэлемента.
— У организма просто не хватало сил на репродуктивную функцию. Да, раньше мне иногда тоже назначали витамины, минералы и микроэлементы, но в профилактических дозах, а нужна была лечебная. Так все и оставалось на своих местах много лет до последнего врача, — рассказывает Таисия. — Никогда не забуду ее слова: «Бесплодна — это когда матки нет». Вот это и дало мне уверенность, которая помогла победить «бесплодие», вдолбленное в мозг за столько лет.
Кроме этого, с подачи гинеколога Таисия начала консультироваться с психотерапевтом. Какую роль сессии сыграли в наступлении беременности, оценить сложно. Но собеседница уверена, что и это ей очень помогло, несмотря на то, что на теме бесплодия не зацикливались — «просто работали со всем, что тревожит и болит».
— Наш мозг устроен уникально: возможно, там вся засада, даже при наличии сопутствующих диагнозов. Но самое главное — не сдаваться. И не тратить время на протокольные назначения, если из раза в раз результат один и тот же, и не бояться ЭКО, ведь и с ним шанс на успех тает с каждым годом, — говорит Таисия. — А нашей долгожданной дочке уже больше года. Есть желание успеть родить еще одно чудо, пока возраст и здоровье позволяют.
Прошла через две операции, два ЭКО, одну неудачную беременность. Но позже все получилось
Полина вышла замуж в 27 лет — это было в 2015 году. Молодожены сразу же начали думать о пополнении в семье, но на протяжении года все попытки зачать ребенка были неудачными.
— Я пошла в женскую консультацию своей поликлиники, и меня сразу же отправили на более детальное обследование в ближайший роддом. Там сказали, что провериться надо и мужу: подчеркнули, что чаще вопросы все же к женскому здоровью, но решили сразу исключить и такой фактор, — вспоминает Полина. — В результате у супруга действительно было все в порядке. А вот у меня нашли эндометриоз третьей стадии.
Это значит, что эндометрий (слой ткани внутри матки) разрастается за пределы органа: например, в яичники. Наша собеседница такому диагнозу удивилась, ведь всю жизнь ее ничего не беспокоило: не было сильных болей внизу живота, менструация тоже проходила вполне обычно. При этом ранее мы уже писали, что иногда женщины с эндометриозом не испытывают никаких его симптомов и узнают о заболевании случайно: от 30 до 50% пациенток с таким диагнозом не могут зачать ребенка.
— Мне пришлось делать операции по удалению эндометрия: всего их было две. После этого мне во всех бумажках написали, что у меня бесплодие первой степени (о бесплодии первой степени говорят, если у женщины, которая живет половой жизнью, ни разу не наступала беременность. — Прим. ред.). Но врачи говорили пробовать, призывали не переживать, — говорит Полина. — Где-то в глубине души мне казалось, что они просто меня поддерживают, потому что до этого врачи упоминали, что третья стадия — это серьезно.
После того как в течение еще одного года естественным путем забеременеть снова не вышло, пара решилась на ЭКО. Женщина говорит, что было нелегко — в первую очередь из-за серьезной гормонотерапии.
— Хотя на мне ее последствия не так сильно сказались: видела, как это бывает у знакомых. Эмоционально тоже было непросто. Я понимала, что время идет, мы не молодеем, а родить хочется, — вспоминает собеседница. — Пытались мы два раза с разницей в год — и в обоих случаях яйцеклетка просто не прикрепилась к стенкам матки. Врачи разводили руками и не могли объяснить, почему так получилось.
Дальше, можно сказать, сама судьба заставила Полину перестать переживать по этому поводу: ее мужу предложили работу за границей — пара стала готовиться к переезду. Заботы на довольно долгое время стали совсем другими.
— Вот уже около двух лет мы живем у моря, а еще я теперь не работаю. В Минске же делала этого очень много: постоянные нагрузки, переработки, мало спала… Знаю, что нужно находить время на отдых, но не всегда получалось, — признается Полина. — В общем, с переездом у меня жизнь сильно изменилась — возможно, это и повлияло на то, что забеременеть у меня все-таки получилось, через два года в эмиграции.
На этом испытания семьи не закончились: беременность оказалась внематочной. Врачи, по словам Полины, посоветовали отложить следующие попытки зачать как минимум на год, чтобы организм смог восстановиться. Но все получилось быстрее. Уже через 11 месяцев женщина вновь забеременела — и недавно родила сына.
— Местные врачи удивлялись, что я не принимала никаких препаратов, ничем себя не стимулировала: они знали обо всех моих операциях, диагнозе и просто не могли поверить, — смеется собеседница. — Правда, на все это ушло восемь лет. Кому-то, может, хотелось бы побыстрее, но если не получается, то что уже поделать?
Полина добавляет: все годы безуспешных попыток она пыталась успокаивать и себя, и мужа тем, что сделала все от себя зависящее. И операции, и обследования, и ЭКО… Обсуждали даже усыновление — на этот шаг пара не решилась, но о расставании из-за диагноза женщины никогда не шло речи.
— Помню, мне на работе коллега советовала: «Смени мужа — и все получится». Но проблема же была во мне, — до сих пор недоумевает Полина. — На мой взгляд, совет в любом случае глупый: муж же не платье какое-то. Тем более я люблю именно этого человека и детей хочу только с ним. О еще одном ребенке думаем, возраст позволяет, но пока не предпринимаем действий. Да и с одним сыном я уже счастлива.
Родила сына, а потом врачи поставили бесплодие. Через восемь лет все-таки забеременела дочкой
Историю своей семьи нам рассказал Максим. И у него, и у его нынешней жены Карины уже было по одному ребенку от первого брака: супруга собеседника родила дочь в 21 год.
— Та, первая, беременность тоже проходила не совсем гладко. Детали об этом знаю со слов жены: она рассказывала, что врачи говорили о неразвивающемся плоде и зазывали на чистку. Но другой, более опытный специалист настоял, чтобы этого не делали — в результате «не развивающаяся беременность» бегает уже 11-й год, — шутит собеседник. — При этом практически всю жизнь у Карины синдром поликистозных яичников. В молодости он еще был не сильно развит, поэтому, по мнению врачей, и получилось забеременеть. А дальше — маловероятно: прогнозировали бесплодие.
Максим рассказывает, что, так как в семье уже было два ребенка на двоих, заводить совместного они все равно не особо стремились. Тем не менее по врачам ходили регулярно: боялись, что без контроля проблема перерастет в раковую опухоль. Такое действительно могло бы произойти: согласно данным ученых, женщины с синдромом поликистозных яичников подвержены риску развития онкологического заболевания больше остальных.
— Карина даже хотела лечь на операцию, чтобы яичники вообще удалить. Но ей этого не дали сделать из-за демографического террора (имеется в виду статья 26 Закона о здравоохранении, которая запрещает стерилизацию людям до 35 лет или имеющим менее двух детей. — Прим. ред.). Я считаю, что Беларусь — это не та страна, чтобы иметь много детей, — говорит мужчина. — Наверное, есть те, у кого четверо или пятеро, а зарплата — 800 рублей, но я думаю в первую очередь о том, как и за что семью содержать.
По словам Максима, он понимал: еще одного ребенка он финансово не вытянет. Вернее, уточняет собеседник, вытянул бы, если ущемить уже имеющихся детей в чем-то. Но этого делать не хотелось, поэтому констатированное врачами бесплодие мало волновало. Так шли годы семейной жизни, а у Карины и не наступала беременность. Но когда недавно Максим сменил работу на более прибыльную, через некоторое время тест у супруги показал две полоски.
— Скажу честно, обсуждали ситуацию с женой и решили, что если бы я остался на прошлой работе, то сделали бы аборт. Несмотря на то, что ее беременность — по сути, чудо! Тем более что старшие дети уже подросли, и у нас начали появляться интересные планы на жизнь. Но так как теперь я смогу потянуть и третьего ребенка, подумали: если родить, то точно не пожалеем. А если не родить, то кто знает, какие мысли об этом решении придут через 10−15 лет?
Так в 31 год Карина родила сына, после того как восемь лет врачи повторяли, что ей это не удастся. И, как рассказывает Максим, теперь его жена все-таки сделала стерилизацию.
— Врачи все равно ее отговаривали: мол, а вдруг четвертого захотите. Но мы знаем, что финансовые возможности ограничены, а ради льгот на квартиру или материнского капитала мы детей точно не хотим, — подчеркивает собеседник.
