В Слуцком районном суде продолжается рассмотрение уголовного дела об убийстве трехлетнего мальчика Семена Таратуты. В гибели ребенка, напомним, обвиняются его родители: Анастасия и Александр.
В чем их обвиняют
Напомним, в январе этого года дома в присутствии двух сестер и брата мальчика родители руками и ногами избили ребенка до смерти «путем нанесения со значительной силой множественных ударов руками и ногами по голове и туловищу, где расположены жизненно важные органы, а также по конечностям».
Мальчик родился в 2019 году, и буквально с самого рождения его истязали. Он голодал и был истощен. Также родители ограничивали его свободное передвижение, связывая ему руки и ноги.
Многодетных родителей — 37-летнюю Анастасию Таратуту и 48-летнего Александра Таратуту судят по двум статьям Уголовного кодекса Беларуси:
- ч. 2 ст. 154 (Умышленное причинение продолжительной боли, мучений способами, вызывающими особые физические и психические страдания, систематическое нанесение побоев (истязание), совершенное в отношении заведомо несовершеннолетнего, лица, находящегося в беспомощном состоянии и в зависимом положении);
- пп. 2, 6, 15 ч. 2 ст. 139 (Умышленное противоправное лишение жизни другого человека (убийство), заведомо малолетнего, лица, находящегося в беспомощном состоянии, совершенное с особой жестокостью, группой лиц).
Психолого-психиатрическая экспертиза, проведенная супругам Таратута, признала обоих вменяемыми.
Матери грозит до 25 лет лишения свободы, отцу — наказание вплоть до смертной казни.
Процесс начался 3 октября. За два дня сторона обвинения успела заслушать обвиняемых, часть свидетелей и перейти к рассмотрению 13 томов письменных материалов уголовного дела, пишет «Мінская праўда».
Оба родителя, обвиняемых в убийстве трехлетнего сына Семена, убеждают суд, что на них оказывали давление слуцкие оперуполномоченные на стадии предварительного следствия.
— Чистосердечное признание, которое писал на следствии, можно аннулировать, — цитировала показания Александра Таратуты во вторник «Мінская праўда». — Я все выдумал… Я и одной восьмой не совершил того, что написал.
Как следует из материалов дела, ребенку в день убийства нанесли не менее девяти ударов, из которых не менее семи — по голове. В материалах дела также говорится, что один удар обвиняемого отца ребенка стал последним в жизни Семена. Во вторник Александр Таратута заявил, что сделал это после того, как жена позвала на кухню, где рядом с сухими фекалиями стоял голый ребенок.
Отец семейства заявил, что на стадии следствия он первоначально говорил правоохранителям, что травмы в день гибели ребенок получил при падении.
Александр Таратута также рассказал, что сына он бил ногами, руками и резиновым шлепком.
— Ему не было больно, у него отсутствовал болевой фактор, — пояснил в суде отец. — Мы занимались воспитанием.
При этом так «воспитывали» родители только Семена, двух дочерей это не касалось.
Анастасия Таратута в своих письменных показаниях на стадии предварительного следствия сообщила лишь о подзатыльнике сыну. На первом судебном заседании она, напомним, дала признательные показания.
Что рассказала мать
На заседании 4 октября мать ребенка рассказала, что после того как трехлетний Семен умер, она пошла в магазин за сладостями для дочек. Вместе с ней за покупкой отправился и старший сын от первого брака Даниил.
В день убийства, 14 января, Анастасия ходила в магазин дважды. В первый раз, чтобы купить двухлитровую бутылку пива, по дороге ее и распила. Женщина злоупотребляла, соседи говорят, что видели, как порой она покупала самое дешевое вино.
Как рассказал в зале суда отец семейства, маленький Семен повадился плевать на пол в квартире, и жена заставляла малыша слизывать эти плевки.
— Какие у вас отношения с супругом? — спросила прокурор в суде 5 октября, продолжая допрос Анастасии Таратуты.
— Никакие.
— Есть у него основания оговаривать вас? — уточнила у женщины гособвинитель.
— Я не знаю, — тихо ответила подсудимая.
Ранее в суде она дала странные пояснения по ситуации с ведром, в котором топила Семена.
— Я ему полоскала рот таким образом, — заявила обвиняемая.
— Почему вы сказали при медиках «Саша, мне пи… ц!»? — задали вопрос Анастасии. — Что вы имели в виду?
— Я сказала мужу, что повешусь, если Семен умрет, — пояснила женщина.
Что рассказали работники скорой
Представительница бригады скорой помощи 5 октября рассказала в суде, в каком состоянии был трехлетний Семен, когда они зафиксировали его смерть. Медик отметила, что дверь в квартиру им открыли не сразу. Домофон не работал. Машине скорой помощи пришлось сигналить с улицы, чтобы привлечь внимание жильцов. Это показалось странным, ведь вызов поступил с сообщением, что умирает ребенок, пишет «Мінская праўда».
— Мальчик был очень худой, как скелет, обтянутый кожей, похож на африканского ребенка с большим животом. На голове ссадина и не хватало фрагмента волос, — обратила внимание медик.
Ее коллега сообщил в суде, что услышал, как мать звала мужа: «Саша, Саша, мне пи… ц!»
Супруг, по словам работника скорой помощи, выглядел спокойным, хотя в глазах был страх, но в целом он сохранял хладнокровие.
Что сказала опека
Директор социально-педагогического центра Галина Шадуро на заседании 5 октября рассказала, что знакома с семьей с 2018 года. Она подчеркнула, что семья была очень обеспеченная.
— Глория (одна из дочерей пары. — Прим. ред.) — любимая девочка, это божество, и для нее были созданы все условия! — цитирует директора СПЦ «Мінская праўда».
В декабре 2020 года Семен с трудом становился на ножки в кроватке, вспоминает свидетель. Ближе к апрелю 2021 года он, находясь в специализированном доме малютки, окреп, стал ходить у опоры, шел на ручки к работникам. Ел малыш с аппетитом.
— Признаков неадекватного поведения у него не было, — утверждала Галина Шадуро.
А в апреле семья вообще пропала на время из вида соцработников. А когда они вернулись домой, Семен уже не был жизнерадостным. У него наблюдались телесные повреждения — из ушка текла кровь, носик поврежден, на ножки мальчик не становился. Он сидел в позе лотоса и мотал головой из стороны в сторону.
Директор СПЦ доказывала комиссии, что мальчик в тяжелом состоянии. Решался вопрос о его срочной госпитализации. Но родители предпочли отдохнуть. И они опять исчезли с радаров на четыре дня — сняли усадьбу в Несвижском районе. Ребенка разыскала милиция, и его забрали со скорой в реанимацию Солигорской ЦРБ.
— Глория у Александра была принцесса, Милена — птичка. К Семену такого доброго отношения не было, — рассказала Галина Шадуро.
В июне 2021 года Семена в больнице стабилизировали, он стал ходить и вернулся домой. Просился на ручки к родителям, и пару месяцев малыш оставался в своем весе.
В августе опять начались нескончаемые домашние конфликты между отцом и матерью. И Семен стал стремительно таять на глазах. Анастасия Таратута говорила медикам, что ее отпрыск худеет от стресса на фоне бесконечной ругани родителей. При этом Глория почему-то от этого не худела и выглядела прекрасно.
— В один из дней мы пришли, и у Семена была синяя и припухшая ножка (вокруг лодыжки. — Прим. ред.). Это мое личное мнение, что его привязывали. Доказать тогда это было невозможно. Мать сказала, что он зацепился за шнур, — сказала директор СПЦ.
Диктофонные записи соседки по дому, на которой слышно, как родители унижают, называя его «вшивым псом», и бьют Семена, легли в доказательную базу. Когда детей изъяли, в приюте выяснилось, что Глория в свои 3,5 года не умела одеваться и не пользовалась горшком, поскольку всегда ходила в памперсах. Всем ее капризам родители потакали и без конца возили в приют подарки и еду, которую она заказывала в огромных количествах.
Анастасия и Александр посетили все беседы с психологом, шли на контакт. Навещали и Семена, пока не начался карантин. Летом семейство в полном составе уехало на дачу, детей родителям вернули досрочно через пять месяцев.
На время в их доме стало тихо, и соседи вздохнули с облегчением.
14 января 2023 года — в день убийства Семена — Галина застала Анастасию между первым и вторым этажом, где она, сидя на подоконнике, курила. Директору СПЦ она сказала, что Семен подавился кефиром и умер.
Шадуро забрала детей, и когда говорила со старшим Даниилом, он повторил версию матери. Глория сказала, что «Семен сдох». На вопрос «почему», девочка заявила: «Какашек объелся!»
Что рассказали врачи
4 октября гособвинитель допросил заведующую отделением детской поликлиники Слуцкой ЦРБ Ирину Ровбу.
Специалист сообщила, что у малыша были проблемы с центральной нервной системой. По словам родителей, он бился о кроватку, мог раскачиваться из стороны в сторону — медики такое состояние называют синдромом «одинокого ребенка». Госпитализм, или синдром «одинокого ребенка» может развиться у детей, которые долго находятся одни, без заботы родителей, как правило, в условиях медицинских стационаров, в домах ребенка, где нет одних любящих рук.
— Мы верили родителям, в то, что они рассказывают о своем ребенке, у нас все рабочие отношения на этом строятся, — пояснила Ирина Ровба. — Остальные дети были нормальные, только у Глории имелся недостаток воспитания, в три года она еще ходила с соской.
Ссадины у Семена в поликлинике медики замечали, но Александр Таратута говорил, что мальчик сам себя бьет. У него отмечали сниженный вес и чуть раздутый живот.
Заведующая педиатрическим отделения Слуцкой ЦРБ подтвердила, что у ребенка была задержка психомоторного развития.
— А мог ли он потерять за четыре дня, когда семья пропала из виду, 3−4 килограмма? Вы говорите, ребенок весил 10−11 килограммов на вид, а когда его доставили в реанимацию — только 6, — уточнила прокурор.
— Да, вполне, если его не поить и не кормить совершенно, — подтвердила медик.
Далее допросили заместителя главврача (по детству и родовспоможению) Слуцкой ЦРБ Людмилу Жук.
— Таратуты неоднократно меняли место жительства, и у нас в Слуцке было два или три адреса, где они проживали, — объяснила она.
К слову, семья также переезжала из района в район.
— Далее они задумали переехать в Омговичи Слуцкого района, купили там дом, но никого из врачей о смене адреса в известность не поставили, — рассказала медик.
У Семена была белково-энергетическая недостаточность.
— Когда его в полтора года к нам в больницу доставили, Семен был настолько истощен, что у него не было голоса. За 4 дня, пока ребенок отсутствовал, состояние его серьезно ухудшилось. Мы ставили капельницы, говоря простым языком. Но он был настолько обезвожен, что даже кричать не мог. У нас медсестры плакали, глядя на малыша. Потом его перевели в реанимацию в солигорской больнице, — указала Людмила Жук.
А когда мальчик вернулся снова в слуцкую больницу, он все ел с удовольствием, и никогда медики детского отделения не наблюдали у него каких-то отклонений в поведении, он не бил себя. На последнее работники обращали особое пристальное внимание, зная об этом со слов родителей.
Также в суде заслушали представителя реанимационного отделения Солигорской центральной районной больницы. Он сообщил, что Семен Таратута поступил с большим дефицитом веса.
Сначала ему ставили капельницы внутривенно, потом было предложено сбалансированное питание.
Мы исключили какую-либо патологию, инфекционные заболевания, онкологию у мальчика.
— Аппетит у него был отменный, он ел все подряд постоянно! Мы даже боялись перекормить ребенка, чтобы не было рвоты, — отметил медицинский специалист. — У Семена появился интерес к жизни, он стал перебирать игрушки.
За 10 дней он набрал больше килограмма, в туалет по большому ходил, как обычно. Эта динамика была на фоне стандартного детского питания — мясного и фруктового. Это говорит о том, что проблем с усвоением пищи у ребенка не было.
Родители за это время ни разу не позвонили в реанимацию и не поинтересовались состоянием Семена, они не приносили средства и предметы ухода, влажные салфетки.
— Ребенок, когда поступил, выглядел неухоженным, у него были грязные ногти и ножки… Нос поломанный, носовая перегородка, — пояснил врач.
Когда Семену в больнице дали книжки, ручку, фломастеры, он даже не понимал, что это за предметы и для чего они нужны.
— Когда мы поняли, что у Семена нет заболеваний, мы не давали ему даже антибиотики и отменили все капельницы. Просто кормили его, — добавил врач Солигорской ЦРБ. — Вообще, если бы мальчиком занимались, развивали его, вкладывали, как говорится, сердце и душу, отличный был бы пацан!
Но в сложившихся обстоятельствах мальчик даже не говорил, он только мычал, показывая пальцем на еду.
В суде объявлен перерыв. Затем будут допрошены еще три свидетеля.