Елена не верила в удачу, но муж предложил попробовать: семья подала документы на участие в лотерее Green Card и стала одной из победительниц. Так около пяти лет назад беларуска с супругом и двумя дочками оказались в США. Здесь с ней произошла еще одна приятная случайность. Школьный педагог ребенка предложила попробовать себя в необычной для наших широт профессии — побыть учителем на замену. Об особенностях этой работы и о том, как с нее началась карьера в американской педагогике, 46-летняя беларуска рассказала «Зеркалу».
В целях безопасности имя собеседницы изменено.
«Это легкая работа, потому что нет никакой ответственности в плане документации»
Елена с семьей обосновались в штате Массачусетс. До этого они жили в одном из областных центров Беларуси. По образованию женщина — преподаватель физкультуры и биологии, на родине она тренировала студентов в одном из университетов. В США беларуска работает в старшей школе (high school). Около года назад ее повысили, до English as a second language teacher (ESL). Проще говоря, учительницей, которая ведет дополнительный английский у учеников-эмигрантов. Каждый день уроки у них стартуют в 07.30 и заканчиваются в 14.00. Мы созваниваемся после занятий. Разговор начинаем с того, как Елена попала в американскую педагогику.
— В 2019-м, когда мы переехали, дочь пошла в middle school (среднюю школу. — Прим. ред.). Я всегда ходила на родительские собрания и, так как не знала, что и как, задавала миллион вопросов. Ее ESL-учительница увидела, что я достаточно интеллигентная, могу работать с детьми, и где-то через полгода рассказала мне о позиции «учитель на замену». Это сотрудник, который подменяет педагогов, когда они болеют или на выходном, — вводит в курс дела собеседница. — Она спросила: «Тебе было бы интересно?» Я ответила: «Очень».
И процесс пошел. Чтобы претендовать на эту позицию, Елене нужно было подтвердить степень бакалавра. Для этого лишь требовалось заверить беларусский диплом. Услуга стоила чуть более ста долларов. Получив нужный документ, педагог составила резюме и откликнулась на вакансию. Через два месяца ее пригласили на собеседование в организацию, аналогичную нашему городскому управлению образования. К интервью женщина готовилась основательно. Смотрела на YouTube, как вести себя с потенциальным работодателем. Знала: нужно держаться уверенно и ни в коем случае не признаваться, что у тебя не очень хороший английский. Даже из дома в тот день вышла раньше.
— Приезжаю, понимаю: это не правильное место, а какой-то жилой район, — теперь уже с улыбкой вспоминает беларуска. — Оказалось, я не так расслышала адрес. В итоге, пока добралась до нужной точки, опоздала на 20 минут. Прихожу вспотевшая, на нервах. Наверное, первый раз в жизни я не смогла собраться, начала говорить ерунду. Собеседование прошло плохо. Вышла и час, наверное, плакала. Но через три дня мне на e-mail пришло письмо: «Поздравляем, вас взяли на работу».
Особых требований к учителю на замену Елене не озвучивали. Главное — вовремя приходить на уроки, следить за дисциплиной и делать с детьми те задания, которые оставил их учитель.
— Вообще, это легкая работа, потому что нет никакой ответственности в плане документации. Сейчас, когда работаю ESL-учителем, понимаю, что тогда совсем ничего не делала. Пришла красивая, посидела до двух дня в школе и ушла, но платят мало, — смеется женщина. — Из-за низкой зарплаты у них нехватка таких специалистов. В основном на эти вакансии идут пенсионеры и люди, у которых маленькие дети, и во второй половине дня их надо забирать из школы. У меня была именно такая ситуация.
К новой должности Елена приступила в октябре 2019-го и трудилась на ней всего три месяца. В их городе восемь школ, кроме средних и старшей, еще начальные (elementary school). Беларуска работала во всех из них.
— У нас было приложение, в которое заходишь и видишь, в каких классах и школах нужна замена. Информация появлялась так: сегодня я смотрела на завтра и послезавтра. Что-то можно было увидеть на месяц вперед. У педагогов в США в год есть три personal day (выходной, чтобы решить свои дела, его оформляют за две недели. — Прим. ред.), кто-то болеет, кто-то в декрете, поэтому помощники нужны всегда, — объясняет тонкости профессии собеседница. — Плюс учителя на замену сами решают, сколько дней в неделю они готовы работать. Хочешь два, хочешь все пять. Звонить и просить срочно выйти никто не будет. Не знаю, как школы в этом случае выкручиваются.
Работа учителя на замену Елене нравилась, поэтому обычно она загружала себя максимально, то есть брала уроки пять дней в неделю.
«Спрашиваю: „Вы знаете, что делать?“ Никто ни разу не сказал мне: „Нет“»
Изучив предложения в приложении, учитель на замену сам выбирает, в какую школу отправится. Если, предположим, специалист идет вместо историка в high school, то встречается со всеми классами, в которых у педагога в тот день должны быть занятия. По наблюдениям Елены, некоторые ее коллеги боялись брать старшеклассников, переживали, что не справятся. Беларуску это не пугало. С подростками 14-18 лет общий язык она находила почти всегда.
— В старшей школе ты не должен быть специалистом в том предмете, куда идешь на замену. Перед тем, как уйти на больничный, педагог расписывает детям, чем они будут без него заниматься, готовит распечатки и материалы в Google-классе (бесплатный веб-сервис для школ. — Прим. ред.). Тут даже шутка такая есть: «Пока оставишь все планы, умрешь», — рассказывает Елена. — В итоге я прихожу в школу, иду в офис, где получаю материалы, оставленные учителем, и списки учеников. На уроке предупреждаю детей, что я на замене, отмечаю, кто есть, спрашиваю: «Вы знаете, что делать?» Никто ни разу не сказал мне: «Нет».
В начальной школе ситуация чуть другая. Тут уже Елена объясняла детям темы, что оставлял их учитель, а еще вместе с классом они читали и писали. Беларуска всегда пошагово выполняла план педагога.
— Когда работала в elementary school, к первому уроку приходила заранее. Открывала план занятия, и, пока дети не пришли, пыталась наскоком понять, что нужно делать. Дальше спокойнее, когда они выполняют задания, ты читаешь материал к остальным занятиям, — объясняет собеседница. — Материал в начальной школе несложный. Здесь нет непонятных параграфов. У меня дочка ходила в младшую школу в Беларуси. Она не любила занятия, а тут дети бегут, им интересно. Для маленьких столько плюшек, что не передать. Например, ребенок сделал задание и не хочет сидеть за партой. Он может пойти на стул-подушку, полежать, почитать книжку. Это ребят мотивирует.
За время, пока Елена работала учителем на замену, неприятная ситуация произошла с ней лишь раз. Случилась она в самом начале ее американской педагогической карьеры. Шутит, что причиной стал беларусский опыт преподавания.
— Пришла с посылом — я учитель, всем нужно меня уважать, но в США так не работают. Тут дети более расслаблены, их по-другому воспитывают. Сказала им в приказном порядке: «Все должны меня слушать». Они это не восприняли и разговаривали, не обращая внимания. Я ничего не смогла сделать, — вспоминает Елена. — Обычно в таких случаях нужно звонить в деканат high school. Они бы быстро привели детей в чувство. Я же просто это пережила, написав записку, что они плохо себя вели. Но в целом детям со мной интересно, и они ко мне хорошо относятся.
Беларуска говорит, что одно из негласных требований их старшей школы — педагог не должен оскорблять учеников или родителей, повышать голос. Надо быть «терпеливым, искать подходы».
— У них другая система работы, — отмечает собеседница. — Например, когда ребенок плохо себя ведет, отправляешь его в деканат. Там ему говорят, допустим, два часа после уроков сидеть в школе без телефона и заниматься. Или прийти учиться в субботу. Дети не хотят этого делать. Не понимаю, как это работает, но особых проблем [в их поведении] я не вижу.
Но без минусов не обходилось. Самый большой и главный — низкая зарплата. Раз в две недели Елене тогда платили 780 долларов, то есть 1560 в месяц. Это с условием, что она трудилась по пять дней. Даже по меркам 2019-го, отмечает, этого было мало. Говорит, сейчас ее коллегам учителям-предметникам в месяц «прилетает» на карточку около пяти-шести тысяч долларов.
«Мы все время проходили толковое обучение о том, как работать с непростыми детьми»
В декабре 2019-го Елену пригласили на новую должность. Ей предложили быть помощником педагога в высшей школе. Елена сразу же согласилась. Во-первых, хотела работать в high school. Во-вторых, в предыдущей профессии «ты всегда в легком стрессе»: порой не знаешь, каких детей встретишь и что тебя ждет. Здесь уже была работа с детьми с аутизмом.
— Кто-то слишком замкнут, и ему тяжело настраивать social emotion (эмоции, которые зависят от чувств, действий других людей. — Прим. ред.). Кто-то, наоборот, очень громкий, не умел себя вести, — приводит примеры собеседница. — У нас были занятия, где мы собирали только таких детей и проводили для них разные активности. А еще вместе ходили на физкультуру. Я шагом наматывала с ними круги и общалась. Это считалось очень хорошо, потому что такие дети чувствительны, им сложно с кем-то общаться. А у меня получилось.
Кроме того, по просьбе учителей-предметников с некоторыми из таких ребят Елена ходила на обычные уроки. И когда такой ученик начинал себя плохо вести, беларуска старалась урегулировать ситуацию. Например, один из мальчишек на занятии все время поднимал руку, засыпая учителя несущественными вопросами. Педагог злился. Елена давала парню листик с просьбой написать все, что его интересовало, и тот переключался.
— Когда была помощником учителя, муж шутил: «Как ты находишь такие работы, чтобы полдня кофе пить?» Дело не пыльное, они мало платят и мало требуют. Зарплата получалась на уровне учителя на замену, — описывает особенности профессии собеседница. — При этом мы все время проходили толковое обучение о том, как работать с непростыми детьми. Раз в месяц в школе организуют professional development (дословно «профессиональное развитие». — Прим. ред.). В этот день в 11.00 всех учеников отпускают с уроков, а педагоги занимаются.
У помощника учителя, как и у специалиста на замену, не было гор документации, которую требовалось бы заполнять, зато в расписании появлялись «форточки». Это время беларуска расходовала с пользой. Поняв, что хочет быть ESL-учителем, она стала готовиться к экзаменам: тут уже ей требовалось получить лицензию.
«Сначала ребенок приходит к тебе в полнейшем стрессе»
— Обычно для того, чтобы быть ESL-учителем, люди должны сдавать экзамены. Но можно идти от обратного: сдать три экзамена, получить лицензию, начать работать, а потом уже учиться и получать степень магистра, — объясняет женщина. — Я пока справилась с двумя [испытаниями], они языковые. Третье — на знание предмета ESL. Оно сложное, тут я уже застопорилась. У меня уже было две попытки. На одной набрала 256 баллов из нужных 260. Но с сентября 2023-го мне разрешили преподавать. Сотрудница ушла в декрет, и я ее заменяю. Считаю, это очень большой кредит доверия ко мне.
Учеников, с которыми занимается, Елена, кажется, обожает. Сразу слышно, как меняется ее голос, когда она о них рассказывает. Говорит, после переезда на новое место дети растеряны, поэтому ESL-учителя для них еще и как вторые мамы.
— Мы их поддерживаем, можем предложить обнять, угостить конфетой, — отмечает собеседница. — Сначала ребенок приходит к тебе в полнейшем стрессе. Мы по чуть-чуть начинаем заниматься (параллельно ученики ходят и на обычные уроки, где им дублируют информацию на родном языке. — Прим. ред.), все идет легко. Во-первых, потому что их в жизни окружает английский. Во-вторых, помню, у нас в школе было много грамматики, при этом нас не учили общаться. А здесь наоборот. А еще я всегда повторяю: «Не бойтесь ошибаться, не заморачивайтесь». Они расслаблены, и я вижу, как это работает. Моя дочь учила английский в беларусской школе, но не могла говорить. А тут за полтора года вышла из программы.
Официально рабочий день Елены сейчас, как и прежде, но, шутит, из школы она редко уходит вовремя. Много времени занимает подготовка к занятиям, заполнение документов, общение с родителями, совещания. Плюс работать приходится сразу с семью электронными платформами.
— Сначала у меня был стресс, в сентябре похудела килограммов на пять, — не скрывает она.
Позиция ESL-учителя предполагает и значительно большую зарплату, но доход беларуски пока подрос примерно на 1000 долларов: все-таки у нее нет лицензии. Елена относится к этому с пониманием: она трудится на перспективу, но не скрывает: если бы не муж, прожить на эти деньги было бы непросто.
— Интересно, что не так давно ко мне подошли из профсоюза (причем Елена в нем не состоит), спросили, правда ли я работаю за такую низкую зарплату? Сказали: «Непорядок, ты же трудишься, как учитель», — и пошли разбираться, — вспоминает Елена. — Нужно проверить e-mail, что-то мне по этому поводу пришло, но я пока не смотрела.
Кроме профсоюза, которому небезразличны права сотрудников, из бонусов в работе еще оплачиваемый отпуск. Летом он два месяца и две недели. Во время каникул, которые стоят в течение учебного года, учителям тоже не нужно ходить в школу. В это время, как правило, многие уезжают путешествовать.
— Этот период тоже оплачивается, — отмечает собеседница. — В Беларуси, как я помню, учителя получали не так уж и много. Были задерганные, нервные, все от них что-то требовали. А тут, что меня удивило, почти все, процентов 95, просто кайфуют от работы. Здесь такое разнообразие того, как они преподают! У них для этого много ресурсов, они могут варьировать с подачей материала. Я просто снимаю шляпу.
Но самое большое отличие американской школы от беларусской для Елены связано с отношением к ученикам и педагогам.
— В моей школе оно человеческое. Возможно, мне просто повезло, но я довольна своим руководством, — говорит она. — У детей тоже есть свобода, их стараются понять. Никто никого «не душит».
