Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Беларусы перестали слушать российских исполнителей. Почти весь топ-10 занял K-pop
  2. В Сирии люди попали в здание тюрьмы, в которой режим Асада тысячами пытал и убивал политзаключенных. Показываем фото оттуда
  3. «Главное — успеть воспользоваться ситуацией». Эксперты прогнозируют перемены на рынке недвижимости — говорят, такое уже было 11 лет назад
  4. В Пинском районе женщина покончила с собой после преследований по «экстремистским» статьям
  5. Эксперты назвали численность войск, которые Россия сосредоточила на трех приоритетных для нее направлениях
  6. «Мы никого не меняем». В КГБ солгали об осужденных за границей беларусах и в очередной раз «бросили своих»
  7. «Вызовет напряженность». Генпрокуратура раскритиковала чиновников за проблемы, которые получили «негативную реакцию в СМИ»
  8. «Имелись случаи игнорирования посещений митингов». Бухгалтеру написали нелестную характеристику — она пошла в суд
  9. В мире тысячи медиков умерли из-за своей работы. В Беларуси их не стали считать — «Зеркало» получило закрытую статистику
  10. Politico назвало самого влиятельного политика Европы в 2025 году (и это не Макрон или Путин)
  11. «Создали разветвленную преступную организацию». На нескольких бойцов полка Калиновского завели уголовные дела
  12. Многие люди, обнаружив на продукте плесень, просто ее срезают. Но это может обернуться серьезными проблемами со здоровьем — вот почему
  13. «Это не из-за отсутствия доброй воли». Поговорили с представителем МИД Польши по делам Беларуси о визах, «Орешнике» и Почобуте
  14. Есть регион, который тянет вниз экономику страны. Из закрытого документа стали известны подробности проблем в этой области


Наста Кривошеева,

В один из весенних дней 2021 года в Доме культуры, где Виктор (имя изменено) работал официантом, планировалось городское мероприятие. С утра его разбудил участковый: надо подписать какие-то документы. Официант вышел из дома в куртке на голое тело, а вернулся только спустя два года. Виктор рассказал «Медиазоне» о дружбе с милиционерами, бесконечных письмах и о ШИЗО в колонии, куда могут отправить за «любой пост в интернете».

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: TUT.BY

Свой среди чужих. Перемены после 2020 года

До весны 2021 года Виктор работал барменом-официантом в Доме культуры одного из крупных городов Гомельской области. Силовики часто проводили там банкеты на праздники, в том числе в День милиции, поэтому Виктора знали хорошо. При встрече милиционеры всегда здоровались и разговаривали с официантом.

— Я всегда с ними нормально общался, они ко мне очень хорошо относились. До 2020 года со многими сотрудниками были как друзья.

Отношения с милиционерами поменялись после протестов 2020 года, когда сотрудники поняли, что Виктор «пошел против них», перестали здороваться с ним при встрече.

Осенью 2022 года Виктор встретил одного из старых знакомых в суде. Тот протянул ему руку: «„Здравствуй, Витя“. У меня тогда суды шли, я к нему боком повернулся и показал наручники». После освобождения из колонии официант узнал, что знакомый ушел из милиции.

Больше месяца, пока шел суд по его делу об участии в протестах и угрозе насилием силовикам, официант провел в одиночной камере изолятора, где ему запретили иметь даже шампунь. Других обвиняемых по этому делу содержали в общих камерах, и условия у них были менее суровыми — им можно было курить, мыться и получать передачи.

— На это была причина. Тот сотрудник [который протягивал руку] знал, что меня задержат. Они все знали.

«Футбольный хулиган». Уголовное дело и милицейское видео

Ранним утром весной 2021 года участковый разбудил Виктора звонком, попросив выйти из дома и расписаться в каких-то бумагах. Официант спросонья накинул куртку на голое тело, спустился во двор и вернулся домой больше чем через два года.

— В ДК к 9 утра планировалось очень серьезное мероприятие. Поэтому я вообще не понимал, о чем речь. И вот они вчетвером из машины выскочили и меня задержали. Все это снимали на камеру.

Виктора уложили на пол автомобиля и привезли в отделение милиции, где проверили его телефон и записали видео. Милиционеры сказали, что официант должен рассказать на записи, что в августе 2020 года он выпил и вместе с другими парнями вышел на протесты, где бросал в силовиков камни.

— Я тогда был сильно психологически убитый. Вообще ничего не помню. Меня попросили сказать пару слов, ну я и сказал.

В отделении милиции Виктора называли «футбольным хулиганом». Он действительно был фанатом: много лет болел за местный футбольный клуб, ездил с игроками на все матчи и даже подрабатывал у них по договору подряда.

Виктор говорит, что находился с протестующими в день, который лег в основу обвинения. После работы он задержался у магазина, возле которого люди вышли на дорогу, немного постоял там, сходил домой за флагом и вернулся — этот момент попал на камеру. Но в сотрудников он ничего не бросал и нападать не собирался.

Виктору предъявили обвинение в грубом нарушении порядка и угрозе насилия в отношении сотрудников органов внутренних дел. По делу с ним проходило еще несколько человек, но никого из них, по словам Виктора, он не знал.

— Все из-за моей футбольной тематики, — уверен официант.

Виктора задержали на трое суток, а после перевели в гомельское СИЗО. Из-за этапирования, карантина и весенних праздников к нему долго не пропускали передачу от близких. Все это время он был одет так, как вышел из дома, — в куртке на голое тело.

Красно-белая пастила и мясные нарезки. СИЗО

— Я никогда не был в отделении милиции, ИВС, в камере. Поэтому было очень страшно и больно психологически. Страшно в поезде ехать [во время этапирования]. Ночью всю дорогу в наручниках едешь, я один за решеткой в вагоне сидел.

После пятидневного карантина в холодной камере (в окне было выбито стекло и стояла решетка), больше похожей на подвал, следующий месяц Виктор провел в обычной камере с шестью соседями.

Сокамерники развлекались совместной готовкой. Например, Виктор делал для товарищей мясные нарезки. Хотя иметь нож в камере запрещено — за это грозит штрафной изолятор, — его заменяли «мойкой», то есть лезвием от бритвы. Она тоже не разрешена, но Виктору удавалось избежать ШИЗО.

— Мне нравится готовить красиво. Делал розочки из мясного. Для этого мясо из посылок нарезал. Один раз сказали, что если повторится — поеду на ШИЗО. Ну, а мне что делать-то? Надо было все закончить. «Мойку» два раза забирали, но [на ШИЗО] не закрыли.

На Рождество незнакомая девушка прислала Виктору бандероль с продуктовой передачей: зефир, красно-белая пастила и другие сладости к празднику: «Очень красиво было. Прямо до слез».

— Написал ей большое письмо потом, красивое. Поблагодарил, что украсила мой праздничный стол. Стихи ей написал. Вроде как оно дошло, и я, наверное, даже получил ответ.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: TUT.BY

Принц, который пишет из СИЗО. Письма

Почти все свободное время в СИЗО Виктор проводил за письмами. Он даже специально дизайнил для них бумагу: замачивал лист в черном чае и поджигал края.

— Получается красивая старинная бумага. Я очень много таких листиков делал. Просил у родных розовую, красную бумагу. К Новому году я начал готовиться за месяц — раскраски всякие праздничные для писем рисовал.

Переписывался Виктор в основном с незнакомыми девушками. Близкий друг после задержания товарища уехал в Польшу, но смог передать ему весточку. Из родного города письма передавали только от родственников.

— Одна 72-летняя женщина писала мне много писем, и я тоже послал ей красивую открытку. Она сказала, что до слез была рада моему ответу. Написала: «Я себя почувствовала 18-летней девушкой, которой пишет какой-то принц». Потом она положила мне деньги на счет в СИЗО.

Некоторые сокамерники злились, что Виктору приходило много писем и бандеролей даже от незнакомых людей, а им — нет.

Спустя восемь месяцев после задержания суд приговорил Виктора к трем годам лишения свободы.

По прибытии в колонию его опросили местные оперативники. Они «были в шоке» от количества писем, которые получил фанат.

— Я все сохранил. Мне [другие заключенные] говорили «выбрасывай, выбрасывай». Я хотел сохранить, мне это очень важно. Опера это увидели, и, естественно, им стало завидно, что поддерживают люди и столько пишут. Короче говоря, это все в мусор. Личные вещи они сложили в большие, как для картошки, мешки, их — на склад. У меня получилось в эти мешки закинуть письма.

Так Виктор сохранил «все до единого» письма и забрал их при освобождении. На свободе он пытался найти подруг по переписке в соцсетях, но не вышло. С собой в Варшаву он побоялся брать все конверты — чтобы не показывать их на таможне. Взял только 30.

Футбольное поле, картошка и фейки по телевизору. Колония

В колонии Виктора несколько раз отправляли в ШИЗО. Первый раз — сразу после карантина. «За то, что общались о политике», — говорит он. Тогда только началась война в Украине, и осужденные обменивались тем, что услышали или узнали по телевизору, который включали в отряде: «Мы понимали, что это фейки».

После первого раза в штрафном изоляторе официанта распределили на работу чистить металл и провода. После десяти лет работы в общепите для Виктора это был тяжелый физический труд.

— Это грязь ужасная. Я привык к чистоте. И картошку ходили чистить — там надо было поднять 20 мешков с ней. Я вот четыре мешка по 20 килограммов поднял на второй этаж и на следующий день просто не мог встать, потому что ни спину, ни поясницу не чувствовал. В медчасти мне укол сделали с обезболивающим. На протяжении всего срока, когда я что-то тяжелое начинал делать, у меня болела спина.

В колонии Виктор пытался попасть на футбольное поле, где играли другие заключенные.

— Но запретили политзаключенным на стадион ходить. Почему мы не можем? Мы пошли с одним еще политзаключенным — успели на полчаса. Прямо оттуда нас вывели и в ШИЗО закрыли.

Отправляли в изолятор Виктора и по другим причинам. Однажды он и еще трое заключенных собрались в кухне выпить чаю с ромашкой и поговорить.

— А в кругу типа больше трех нельзя. Запрещено собираться политзаключенным. На следующий день прямо с работы забрали нас четверых и закрыли. Типа за разговоры о политике. Нарушения выписывают просто так. В рапорте пишется одно, а на самом деле может быть совсем другое. Любой пост в интернете, допустим, с днем рождения тебя поздравили — сразу же десять суток.

Виктор освободился зимой 2023 года. Ему выставили надзор на два года, что означало, что милиционеры должны были проверять его дома два раза в неделю. Но они приходили гораздо чаще — по несколько раз на день, говорит Виктор. Спрашивали, как у него дела и устроился ли на работу. Спустя несколько месяцев официант уехал из Беларуси в Варшаву.