В четверг, 18 апреля, Комитет по безопасности и национальной обороне Сейма Литвы одобрил предложение по ограничению количества поездок на родину беларусов с видом на жительство. Если парламент согласится с предложением, то посещать Беларусь можно будет только раз в три месяца. Зачем вводят такие ограничения для беларусов, живущих в Литве, и связано ли это с грядущими выборами президента, депутатов Сейма и Европарламента? Об этом «Зеркало» поговорило с политологом и главой литовского офиса Freedom House Витисом Юрконисом.
Только цифры
Беларусы на втором месте после украинцев по количеству выданных ВНЖ в Литве. По данным на 1 апреля 2024 года их в стране 62 884 человека. Всего вид на жительство в Литве есть у 216 682 иностранцев.
«В Литве, к сожалению, перед выборами поднимается тема миграции»
— Почему в литовском Сейме и в Департаменте госбезопасности последние несколько лет периодически возникают предложения об ужесточении условий для граждан нашей страны? Дело в росте угрозы со стороны беларусов для Литвы или литовские политики используют беларусский вопрос для увеличения своих рейтингов накануне выборов?
— Я не отрицаю, в Литве, к сожалению, как и во многих других странах, перед выборами поднимается тема миграции. Но сразу хочется отметить: Департамент государственной безопасности не является политической институцией.
На мой взгляд, если говорить именно об этих мерах ограничения в пересечении границы для граждан Беларуси и России, то все-таки они связаны с вопросами безопасности. Да, в том числе с риторикой Лукашенко и Кремля, но не только. В Литве развивается инфраструктура НАТО и военная индустрия. Поэтому предупредительные меры так же будут становиться более строгими. Потому что Литва отвечает за безопасность военных объектов.
Если у человека гуманитарный ВНЖ, то он и так не мог возвращаться домой. В этом плане никаких изменений нет. Нужно отметить, что, к сожалению, случаи, когда люди, имеющие гуманитарный ВНЖ, ездили в страны своего происхождения, все-таки были. И они имеют отрицательный эффект, поскольку это является нарушением основания, на котором человек получал ВНЖ. В результате ведомства более требовательно рассматривают заявки на ВНЖ по гуманитарным основаниям. Миграционная политика реагирует не только (и не столько) на наши слова, но на то, что показывают факты.
Мало того, акценты также важны. Воображаемое ли восприятие, что репрессии в Беларуси продолжаются, что там до сих пор стараются вербовать людей? Или это все-таки неизбежная реальность? И если так, то не права ли Литва, вводя некоторые ограничения?
Ведь Литва ровно то же говорит и своим гражданам: не путешествуйте в Беларусь, это страна с диктаторским режимом, и ездить туда небезопасно, даже если цель — навестить родных или могилы.
И сами беларусы хорошо знают, что беларусские ведомства занимаются рэкетом: донатил фондам солидарности — заплати в десять раз больше. Кажется, словно нет желания решить проблемы и бороться с произволом режима, вместо этого есть удивление ограничениям и упреки Литвы.
— Какое количество беларусов, живущих в Литве, могут затронуть ограничения, связанные с невозможностью (часто или вовсе) посещать Беларусь? Какие это социальные группы?
— Из тех цифр, которые были озвучены, это, по большому счету, не касается беларусских демократов (так как они не могли возвращаться и до этого) и водителей грузовых автомобилей (для них предлагается сделать исключение).
А для всех остальных поездка один раз в квартал выглядит как некое компромиссное решение вместо жестких предложений вообще запретить им поездки в Беларусь. Другой вопрос — как это все будет регулироваться.
Так или иначе с такими ограничениями, кажется, можно жить. Это не какая-то катастрофа. Добавлю, что еще не факт, что все предложения будут приняты Сеймом в полном объеме.
«С 1990-х годов мы еще не были в таком положении, как сейчас»
— Беларус прожил в Литве 17 лет, но ему не дают ВНЖ из-за того, что 20 лет назад он служил в беларусской армии. Почему раньше такие люди не были проблемой, но теперь стали угрозой национальной безопасности? Почему иногда на уровне принимающих решения нет понимания, что служба в армии много лет назад не значит автоматически работу на беларусский режим сегодня?
— Индивидуальные ситуации очень сложно комментировать со стороны. В случае отказа мы обычно знаем только публичную информацию (ее часто предоставляет сам человек, получивший отказ). Мы не знаем, полная ли она. Можно предполагать, что иногда — да, а иногда — не совсем.
Если обсуждать более широкий вопрос о том, что же изменилось за те 17 лет, которые упомянутый вами беларус жил в Литве, то, как я уже отмечал раньше, изменения критические. С 1990-х годов мы еще не были в таком положении, как сейчас. Мы точно не живем в тех условиях, в которых жили 17 лет назад, и это позволяет пересмотреть наши уязвимости.
— В Польше, Латвии и других станах ЕС, где сейчас вынуждено живут граждане нашей страны, не возникает так много претензий к беларусам из-за их угрозы национальной безопасности. Почему этот вопрос актуален именно в Литве?
— Хочется акцентировать, что ограничения, о которых вы говорите, касаются не только граждан Беларуси, но и России. Также речь не идет о запрете на выезд для тех, для кого выезд может быть безопасным. Другой вопрос — насколько это на самом деле безопасно.
Речь идет о том, что если изменения будут приняты, то ездить в Беларусь будет возможно, но не чаще чем ежеквартально. Это если коротко про фактологию.
Следующий вопрос — внутренняя политическая дискуссия в Литве и то, почему продвигается миф об угрозе литвинизма. Несложно понять, почему какие-то политические силы выбрали именно беларусов для нападок. Они думают, что из этой социальной группы проще будет создать образ «чужого и опасного». Это огромная ошибка.
Но это не значит, что на территории Беларуси сейчас нет ничего на самом деле чужого и опасного. Режим Лукашенко чужой и опасный, как для самих беларусов, так и для Литвы.
Другая ошибка — создавать образ Литвы как страны, которая настроена против беларусов в целом. Тут и одна, и другая стороны бесплатно делают работу для Кремля.
Если сравнивать страны ЕС между собой, то существует достаточно простая и прямая корреляция. Если страна граничит с Беларусью или Россией, если в ее адрес звучат угрозы от режимов, если страна активно осуждает репрессии в этих странах и российские военные преступления в Украине, то, скорее всего, вы увидите, что позитивного отношения к свободе передвижения беларусов и россиян там будет меньше.
Для стран, которые такие ограничения не вводят, Беларусь или Россия чаще всего либо менее важны (нет общей границы, нет или гораздо меньшие разногласия с их режимами), либо вызовы для безопасности у этих стран просто другие, и внимание переносится на решение иных вопросов.
Сейчас уже не 2020−2021 годы. После начала полномасштабного вторжения России в Украину прошло два года. Также не будем забывать о мигрантском кризисе на границе, устроенном беларусским режимом.
Весь регион был вынужден адаптироваться — границы всех стран Балтии, Польши, Финляндии, по сути, имеют общую координацию. Поэтому как минимум нечестно тыкать пальцем в Литву, которая как никто другой старается соблюдать деликатный баланс между отзывчивостью к беларусским демократам и жесткостью по поводу беларусского режима.
Литва продвигает вопросы дополнительных санкций и более полноценного исполнения принятых ранее. Для этого нужно иметь и тестировать меры, которые могут быть полезны при этой задаче.
«Беларусский бизнес имеет возможность переехать, Литва — нет»
— После 2020 года в Литву переехало много беларусских бизнесов, в том числе из IT-сферы, также приехало много высококвалифицированных работников из нашей страны. В Литве не боятся, что они уедут и страна потеряет налоговые поступления от них? Присутствует ли в литовском обществе или в среде политических и экспертных элит обсуждение экономических последствий из-за ухода с рынка беларусских компаний и работников?
— Конечно, эти вопросы обсуждаются. На одной стороне — аргументы о росте экономики и возможный (и в некоторых случаях, скорее всего, неизбежный) уход части беларусского бизнеса из Литвы. На другой стороне — перемены в регионе.
В 2020 году было достаточно не быть причастным к репрессиям. Сейчас нужно также быть уверенным, например, что сотрудники одной или другой компании не причастны либо не являются риском для обхода санкций, которых в 2020 году еще просто не было (так как не было и тех преступлений, за которые эти санкций введены).
Да, обязательно нужно снижать атмосферу напряженности, которую пытаются создавать некоторые политические силы. Я думаю все — и литовцы, и беларусы — очень хотели бы вернуться в 2020 год. Чтобы победа революции была достижима, чтобы не было войны.
Но несправедливо требовать от правительства Литвы вернуть 2020 год. Это, к сожалению, невозможно. И именно это имеется ввиду, когда литовские политики говорят, что угрозы компаний уехать из Литвы звучат как шантаж. Беларусский бизнес имеет возможность переехать, Литва — нет.
— У людей, которые не живут в Литве и читают новости об ужесточении требований к гражданам нашей страны, может сложится впечатление, что такое повышенное внимание у литовских органов только к беларусам. Так ли это? Сталкиваются ли с ограничениями граждане других стран?
— Повторюсь, что фактически изменения в законодательство, которые сейчас обсуждаются, уже компромиссные, и они не будут существенно влиять на большинство беларусов и россиян, которые проживают в Литве. Меры достаточно точечные. Эти изменения касаются не только граждан Беларуси, но и России.
Сравните ограничения для граждан России с ограничениями для беларусов и увидите, что Литва все-таки разделяет эти два народа. Беларусы могут приезжать с шенгенскими визами других стран, автомобили с беларусскими номерами могут пересекать границу Литвы и так далее.
Если бы кто-то имел злые намерения, то список потенциальных ограничений далеко не исчерпан. Глядя на существующие ограничения, мы видим, что у литовской стороны есть желание идти навстречу беларусам, смягчить какие-то пункты, откликнуться на потребности. Детали тоже важны. Если их не замечать, то можно исказить общую картину.
В заключение хочется еще раз сказать про два токсичных нарратива. Они друг друга подпитывают. Нарратив про то, что Литва якобы хочет избавиться от беларусов, строится на поисках индивидуальных историй и цитат, которые его доказывают. Так же, как и нарратив про якобы угрозу литвинизма строится на таком же обходе фактов в пользу поддержки этого дискурса.
Взгляд на все факты и контекст является самым эффективным решением проблем. И одна, и другая стороны должны вернуть себе контроль над коммуникацией о наших отношениях, чтобы о них не рассказывали режимы в Минске и Кремле.
Для нас в «Зеркале» важно показать разные точки зрения. Поэтому мы даем площадку для экспертных оценок и мнений, в том числе по сложным и болезненным темам. Наша цель — расширить поле для дискуссии и сделать возможным здоровый общественный диалог.
Помогите редакции продолжить говорить о важном 🙌
Станьте патроном «Зеркала» — журналистского проекта, которому вы помогаете оставаться независимым. Пожертвовать любую сумму можно быстро и безопасно через сервис Donorbox.
Всё о безопасности и ответы на другие вопросы вы можете узнать по ссылке.
