Елена из Ивенца уже шесть лет рисует на чужой одежде, а Ксения из Борисова легко превращает пару мужских рубашек из секонда в дизайнерское платье. Пройдя через руки девушек, вещи прибавляют в цене пару сотен рублей. Поговорили с теми, кто зарабатывает на жизнь кастомом, легко ли войти в это дело, сколько можно заработать и какие странные заказы порой встречаются.
Отправляемся в гости к Елене домой. В ее квартире есть уголок-мастерская. Обстановка с первого взгляда подсказывает: тут живут творческие люди (муж девушки занимается фотографией). На стенах несколько картин — то немногое, что она писала не на заказ. Белый пиджак, расписанный под татуировку, тоже одна из таких вещей.
Роспись одежды — основная работа девушки. Она окончила «художку» с красным дипломом, а потом выучилась на экономиста — по профессии не проработала ни дня. Первые заказы пришли в университете — рисовала одногруппникам и однокурсникам. Сарафанное радио работало, и к концу учебы девушка поняла, что работа у нее уже есть и идти в туризм неинтересно. С тех пор заказы уезжали в Израиль, Норвегию, Францию, Германию, Литву, разные точки России.
Недавно закончился горячий сезон: чаще всего девушка расписывает косухи и джинсовки, а на них спрос выше всего весной. Еще пики заказов бывают перед праздниками — по ощущениям Елены, процентов 60 кастома заказывают в подарок.
— В январе я работала прямо каждый день, у меня был корпоративный заказ от «Лидского кваса» — роспись джинсовок для блогеров. В прошлом году сотрудничала с Coca-Cola — тоже делала джинсовки.
Елена говорит, что зарабатывать в этом деле можно сколько хочешь.
— Если ты берешь корпоративный заказ или готов работать каждый день, то можешь заработать и 4000, и 5000 беларусских рублей в месяц. Если я работаю в свое удовольствие, как мне комфортно, то получается в районе 2000−2500 рублей.
Свой ценник девушка называет демократичным и говорит, что если может расписать вещь за день-два, то ставить высокую цену не будет. Стоимость работы зависит от сложности и размера росписи (тату-мастера поймут). По словам Елены, не важно, будет картинка на майке или на куртке: цена будет одинаковой, потому что объем работы не меняется.
Возле балкона стоит вешалка с несколькими работами — они давно живут у клиентов и вернулись к мастеру на время интервью.
Свадебное платье — это самый необычный предмет, который довелось расписывать девушке. На нем около 35 рисунков, на которые ушло пять дней. Стоит такая работа около 500 рублей.
Цена такого портрета — 350 рублей.
Девушка следит за рынком кастома соседней страны — в России совсем другой уровень оплаты.
— Там, на мой взгляд, какие-то сумасшедшие цены — от 400 долларов за роспись джинсовки до бесконечности. Но там люди знают свою аудиторию. Когда обращаются блогеры, Клава Кока, Полина Гагарина, ребята из России могут поставить ценник и 1000 долларов, и 2000 долларов, и у них закажут.
«Закупаюсь сразу ящиками краски»
Роспись кожаных вещей стоит больше из-за более дорогих красок для этого материала. Их заказывают из России, баночка стоит 35 беларусских рублей.
— Я закупаюсь масштабно, сразу ящиками. На год мне хватает двух ящиков: один по ткани, второй по коже. Последний раз коробка краски по коже стоила 1000 беларусских рублей, по ткани вышла рублей 500.
Читатели, которые ходили в «художку», легко угадают, какие цвета заканчиваются быстрее всего: это белый и черный — их добавляют, чтобы делать оттенок светлее или темнее.
Девушка говорит, что акриловые рисунки выдерживают стирку — рекомендуется ручная и аккуратная. И дождь им тоже не страшен.
— Был у меня один заказчик, который купил несколько вещей. Когда пришел за очередной, удивился: «Я недавно попал под дождь — и роспись не смылась». Я ему говорила, что краски стойкие, но в дождь он все равно снимал куртку, — смеется Елена.
Сложнее всего рисовать портреты и расписывать кроссовки: на них много мелких деталей. Что касается портретов, Елена пишет только известных личностей, для которых в интернете есть много референсов. От портретов по личным фотографиям обычно отказывается: не всегда присылают качественные снимки, можно не добиться фотографического сходства и расстроить этим заказчика.
Вещи для росписи ей приносят сами клиенты — иногда брендовые или памятные. Чтобы люди были довольны результатом, перед началом работы Елена делает в Photoshop макет, который потом согласовывает с заказчиком. Итог должен получиться максимально похожим. Но что делать, если рука дрогнула и дорогую для клиента вещь уже украшает незапланированное пятно несмываемой краски?
— Если что-то попадет на темную ткань, можно быстренько застирать, без проблем. Если на белую футболку или пиджак, то уже не сотрешь, нужно будет что-то рисовать на этом месте. Не было, слава богу, таких моментов, но, если бы случилось, пришлось бы признаваться и предлагать нарисовать, скажем, веточку.
Елена говорит, что самые младшие заказчики — старшеклассники. В среднем клиентам лет 25−30, они творческие и ценят ручной труд.
— Есть и взрослые люди, лет 50−60. Приезжали байкеры, которые заказывали большие росписи кожаных курток.
— И что просили нарисовать?
— Черепа, жизненные цитаты, — улыбается Елена, которая и сама ездит на мотоцикле. Байк, к слову, однажды ей тоже довелось расписывать.
Недовольный клиент девушке вспоминается только один.
— Был очень странный человек, он до сих пор вызывает у меня вопросы. Нарисовала ему футболиста на джинсовке. Забрал, рассчитались — все здорово. Через год или даже два он мне пишет: «Здравствуйте, мне не нравится лицо, не очень похоже. Я бы хотел, чтобы вы перерисовали».
История закончилась тем, что художница предложила сделать это за отдельную плату, и человек перестал отвечать.
Про расписанное свадебное платье девушка сняла рилс, который «залетел» в Instagram на 2 млн просмотров и увеличил число подписчиков почти в два раза. Сейчас за ее творчеством в этой соцсети следят 10,5 тыс. человек. В раскрутку аккаунта за все время она вложила максимум долларов 200. Рекламу у блогеров никогда не покупала, а еще разочаровалась в бартерах формата «роспись за рекламный пост». Считает, в них теряется ценность работы: однажды попробовала — заказ по бартеру занял много времени, а результатов в раскрутке не принес. Хотя Елена говорит, что, если бы сейчас к ней обратился кто-то из знаменитостей, она бы наверняка пересмотрела это решение. А вот формат бартера, где мастеру дают какие-то материалы, которые потом можно использовать в работе, оказался удачным: рядом с ней на столе фломастеры, полученные таким образом.
В кастоме Елене нравится возможность работать в свое удовольствие. А еще благодаря заказному формату работы у нее почти нет знакомого творческим людям состояния, когда «нет идей»: заказчики сами говорят, что рисовать. Есть у этого дела и минусы.
— Работа не очень чистая, — улыбается девушка и показывает шторы в пятнышках краски. — У меня еще кошка живет, она может в краске лапку испачкать и пробежать по всему дому. И ты бежишь за этой кошкой — нужно быстро помыть ей лапы и успеть затереть диван, а то будет «кастомизированный».
«Люди потом не понимают, что это перешито из постельного белья»
На нашу встречу в кофейне Ксения Гесть приносит большой чехол с одеждой — там прячутся ее работы. Некоторые уже на ней — джинсовка и блуза, перешитая из мужской рубашки.
Девушка шьет лет с 14. Отучилась на дизайнера одежды в Витебске, отрабатывала распределение на швейном производстве в Бресте. Тогда ее удивило, как много остается хорошего материала, и она увлеклась шитьем из лоскутов ткани. Дальше были Беларусская неделя моды и первая большая коллекция, посвященная экологичной моде. Из мужских рубашек она сшила 20 женских предметов одежды.
— Шла в секонд-хенд, покупала гору одежды по самому низкому прайсу. Рубашки на тот момент стоили копеек 50 или рубль за штуку.
Экоколлекцию поняли не сразу, она провисела дома два года. Потом Ксения стала ездить в Минск на «Open Шкаф» и за год все продала.
Сейчас девушка в основном работает со старыми джинсами и мужскими рубашками. Первые превращаются в джинсовки, вторые — в женские блузки и платья. На фешен-языке это зовется апсайклом.
— Мы имеем, например, джинсы, и полностью их разбираем. Все нитки я достаю. Остается полотно, которое потом перекраиваю, и это достаточно сложный технически-художественный процесс.
С джинсами работа более трудоемкая и грязная, чем с рубашками: материал оставляет много пыли и ворсинок. Мастерская девушки — это ее же квартира, влажную уборку приходится делать едва ли не каждый день.
Еще один материал, с которым работает девушка, — старые отрезы ткани, особенно советские, с цветочками — ее швейная машинка дает им новую жизнь в виде стеганых одеял.
— Люблю также смотреть постельное белье в секондах, оно очень хорошего качества и с интересными расцветками. Люди потом не понимают, что это было перешито из постельного белья.
Пользуемся ситуацией и просим Ксению составить свой топ минских секондов. Она называет такие:
- «Мода Макс» на Сурганова.
- «Мода Макс» на Комаровке.
- «Мега Хэнд».
На вылазки за материалами в секонды дизайнер обычно отправляется в последние дни скидок. «Ингредиенты» для будущей одежды обычно обходятся ей в 1−5 рублей за вещь. Также нужно покупать новые фурнитуру и синтепон. На съемной минской квартире Ксения хранит запасы материалов, которые периодически отдают подписчики или знакомые.
— Приносили ли люди какую-нибудь «жесть»?
— Не мне, а моей коллеге приносили на переделку детские вещи с пятнами.
Тот факт, что исходник нарядов — это старая одежда, добавляет в процесс создания вещи дополнительные этапы. Если обычную ткань можно сразу кроить, то тут изделие, по сути, «собирается», как мозаика, а еще добычу из секонда сначала надо постирать.
— Сейчас я шью модели по своим дизайнам и выкройкам, у меня есть ассортимент. Это основной вид моей деятельности, занимаюсь этим каждый день. Зарабатывать на этом деле можно по-разному — от 500 до 1500 долларов в месяц. Кто больше активничает, у того и продаж больше.
Покупают перешитые вещи женщины разных возрастов. Общее у них — осознанность в покупках, часто они из творческой сферы. Заказы от мужчин крайне редки, за все время таких было пару штук. В вопросе продаж Instagram и TikTok справляются лучше маркетов. При этом раскрученным свой Instagram девушка не считает: сейчас там чуть больше 2200 подписчиков. Но и в продвижение аккаунта она сильно не вкладывалась, разве что пару раз запускала рекламу.
Цены на перешитую одежду такие:
- джинсовка — 240−340 рублей;
- рубашка — в среднем 150 рублей;
- блузка — 100−120 рублей;
- платье — 120−220 рублей.
— Мне иногда кажется, что это дорого. Но я смотрю на цены в магазинах, в той же Zara, и понимаю, что это вообще недорого. Но у людей все равно есть ощущение, что это б/у, хендмейд и должно стоить не дороже 40 рублей. Правда, есть и люди, которые понимают, за что платят.
Самым дорогим и вместе с тем трудоемким заказом у девушки было лоскутное одеяло — 2×2 метра. Продалось за 120 долларов.
Дизайнер наблюдает за европейским рынком и видит там аналогичные проекты с ценами в три-четыре раза выше.
— Такие вещи там востребованы, люди понимают их. У нас же лишь небольшое количество людей осознают, что это человеческий труд, который должен быть оплачен, тем более когда вещи индивидуальные, эксклюзивные, — говорит Ксения и замечает, что все же с годами беларусы стали больше понимать ценность апсайкла.
Одежда Ксении уже уезжала в Германию, Нидерланды, Израиль, Грузию и пару раз в Россию. Собеседница предполагает, что это были заказы от беларусов за рубежом. В ее ближайших планах — расширить географию и выйти на европейских покупателей.