В Польше существуют открытые центры для иностранцев. В них живут просители международной защиты, пока польские власти рассматривают их заявления. Часто такие места называют «лагерями», но их обитатели могут свободно покидать эту территорию. MOST поговорил с беларусом Михаилом (имя изменено), который сейчас живет в центре для иностранцев в Белостоке. Мужчина рассказал, как проходит его день, почему чеченец называл себя «хозяином лагеря» и запрещал беларусу носить шорты.
Центр Дембак
В Польше девять открытых центров, в которых иностранцы ожидают решения о предоставлении международной защиты. Один из них — Дембак (Dębak) — находится под Варшавой, в зеленой зоне города Подкова Лесьна (Podkowa Leśna). Этот «лагерь» распределительный. Сюда для «сортировки» попадают проблемные беженцы — те, у кого закончилась виза, кто пересек границу нелегально, кого выслали из Германии обратно в Польшу.
Мигранты прибывают в «лагерь» под Варшавой самостоятельно, но некоторых привозят под конвоем. В распределительном центре находятся от нескольких дней до недели, максимум двух — после флюорографии и анализов крови постояльцев отправляют в другие центры. Однако Михаил провел там чуть больше месяца, и говорит, что бытовые условия «были ужасными».
Беларуса направили в Дембак в конце апреля 2024 года, так как он попал в Польшу незаконно. Мужчина не хочет рассказывать подробности: эта информация может навредить его родственникам в Беларуси.
— В Дембаке комнаты на 14 человек, как в тюрьме, — рассказывает мужчина, — с двухъярусными кроватями. В моей комнате только один человек разговаривал по-английски, а в основном были бангладешцы. Это очень громкие ребята: они вчетвером-вшестером одновременно говорят по телефону на громкой связи, и это все продолжается до двух ночи. Но заснуть в первую ночь мне все-таки удалось.
Еще больше Михаила поразили туалеты, в которых «были лужи и все плыло». Санузел с унитазами и душевыми кабинками — один на этаж, его убирали, но в выходные уборщицы не приходили.
— И ты ждешь очень сильного желания, чтобы туда пойти, — вспоминает беларус.
Но он отмечает и плюсы — прежде всего это природа. Дембак и большинство других «лагерей» располагаются в зеленых зонах, в стороне от города. Поэтому свежий воздух, зелень и пение птиц «постояльцам» гарантированы.
Михаил очень хвалит сотрудников, отмечая, что они были приветливыми и оперативно помогали решать все вопросы: «Очень хорошее отношение, и в Дембаке, и когда я переехал в Белосток».
— А еще в Дембаке своя столовая — они сами готовят. Меню разнообразное: и каши, и пельмени. В других лагерях еду привозят в термосах и раскладывают по тарелкам. Но везде она вкусная, как в обычной столовой, и порцией наедаешься, — сравнивает беларус.
«Африканцы уходят из лагеря и едут дальше в Германию»
В Дембаке жили в основном беженцы из Бангладеш, Индии, Сомали и других африканских стран. Михаил видел двух-трех беларусов, парня из Узбекистана, грузина, украинцев. Именно русскоязычные ребята, с которыми он сдружился, посоветовали проситься в «лагерь» в Белостоке — единственный в Польше, который находится в черте города.
— Они уехали раньше, позвонили мне и сказали: «Просись сюда, тут классно», — объясняет мужчина. — Так можно: пишешь заявление, указываешь причины. Рассматривают до месяца, мне рассмотрели за две недели.
Обычно из Дембака в другие центры мигрантов перевозят организованным трансфером — собирают 20−30 человек и заказывают автобус. Однако, когда Михаилу выдали разрешение, ближайших трансферов до Белостока не планировалось.
Михаил получил заветную бумагу в пять вечера, поэтому на следующий он позавтракал, собрал вещи и отправился в столицу Подляшья из Варшавы на поезде. Стоимость проезда — 40 злотых (33,3 рубля) — ему позже компенсировали.
Проживание в открытых центрах полностью добровольное. «Постоялец» в любой момент может подойти к администрации и сказать, что нашел себе жилье. В этом случае он называет свой новый адрес, чтобы туда приходили письма, и просто уходит. Кроме того, ему будут платить ежемесячно по 750 злотых (624,5 рубля), чтобы компенсировать аренду комнаты или квартиры.
— А можно наоборот, — рассказывает беларус, — Если человек ожидает международной защиты и уже живет в съемной квартире, то он также может заселиться в «лагерь». Я слышал про такие случаи.
«Постояльцы» могут свободно покидать территорию центра, чтобы сходить в магазин или просто погулять по городу. А если нужно переночевать в другом месте или куда-то ненадолго уехать, то достаточно предупредить об этом администрацию.
В случае если человек отсутствует в центре больше 48 часов и не предупредил об этом, его выселяют. Михаил говорит, что эта мера часто применяется к африканским беженцам — после заселения они оставляют все свои вещи, уходят и больше не возвращаются.
— Они едут дальше в Германию, — уверен беларус. — У нас в соседнюю комнату недавно заселилось шестеро африканцев. Двое через день уехали, двое еще через два дня и остальные — через три.
«В закрытом лагере были компьютеры и телевизор»
Михаил прибыл в лагерь в Белостоке ближе к вечеру. Его уже ждали: выдали новые вещи, показали комнату, шкафчик, накормили ужином. Администрация даже помогла беларусу сделать PESEL.
Мужчина называет белостокский центр советской гостиницей: на этаже 12 четырехместных комнат с небольшими балкончиками, в каждой совмещенный санузел с туалетом и ванной. Комнаты закрываются на ключ. На всех этажах расположены кухни с плитами и холодильниками.
В пятиэтажном здании центра есть детский сад с игрушками, туда ходят дети чеченских беженцев. Есть медпункт, в котором дежурит медсестра и каждый день на несколько часов приходит доктор. Стирать вещи можно в прачечной, где стоит шесть машин. Там же находится сушилка.
Нередко в «лагерь» приезжают представители общественных организаций: рассказывают о легализации, образовании, проводят юридические консультации. Также есть возможность изучать польский язык.
— А вот комнаты отдыха с приставками или настольными играми нет, — подчеркивает беларус, — К нам приехали недавно парни из закрытого лагеря и рассказывали, что у них были и компьютеры, и телевизор. Здесь ничего такого нет. Но интернет бесплатный есть.
Из развлечений — футбольное поле во дворе, а также турники и брусья. Для детей — детская площадка с качелями и горками. Михаил говорит, что поле пустует, а на спортплощадку постоянно ходит парень из Молдовы: он занимается утром, после обеда спит и еще одну тренировку проводит вечером, когда спадает жара.
«Работать я не рискую»
Беларус отмечает, что в «лагере» очень скучно. Чтобы как-то скрасить время, кто-то целыми днями смотрит сериалы или «сидит в тиктоке», кто-то просто спит. Бывает, что люди собираются компаниями и выходят гулять в город.
— Вечером просто гуляем час-полтора по округе. Ходим в разные стороны: сегодня сюда, завтра туда, — объясняет мужчина.
Типичный распорядок дня обитателя «лагеря» выглядит так:
- проснуться;
- умыться и побриться;
- завтрак с 08.00 до 10.00;
- зайти к администрации, узнать, нет ли писем;
- почитать на доске объявлений, какие из общественных организаций приедут;
- сходить в магазин, на спортплощадку;
- с 12.00 до 14.00 обед;
- сон, отдых, сериалы, личные дела;
- ужин;
- вечерняя прогулка.
Михаил говорит, что ситуацию со скукой исправила бы возможность работать. Но разрешение на нее могут выдать только через шесть месяцев после подачи на международную защиту. Если нарушить этот запрет, то грозит строгое наказание — немедленная депортация.
— Я знаю, что некоторые «постояльцы» работают, но наши (русскоязычные) не рискуют, и я в том числе, — говорит беларус.
Каких-то пособий для обитателей «лагеря» не предусмотрено. Но каждый месяц им платят по 70 злотых (58 рублей) «на карманные расходы и гигиенические принадлежности». Кроме питания, «постояльцам» бесплатно выдают стиральный порошок, зубную щетку и пасту, туалетную бумагу, постельное белье.
Михаил называет запрет на работу странным, ведь, кроме еды и жилья, есть и другие расходы. И если у человека нет накоплений, то ему «приходится тяжеловато». Беларус говорит, что ему уже поступали предложения трудоустройства, но он не рискует на них соглашаться.
«Украинцы с помощью земляка-гея воровали алкоголь»
По словам беларуса, в белостокском «лагере» он чувствует себя как дома. Особенно это ощущается на контрасте с условиями в Дембаке. Дружескую атмосферу создают и русскоязычные «постояльцы», с которыми он общается.
В комнате с Михаилом живут парни из Беларуси и из Узбекистана. И хотя поначалу был небольшой конфликт из-за включенного света в санузле, его удалось уладить.
— Беларус выкрутил лампочки, потому что мы не выключали свет, — рассказывает он. — Сосед-узбек пошел в туалет, увидел, что нет лампочек, снял плафон и просто разбил его перед ногами того беларуса. Начался кипеж, я их успокоил. Беларус понял свою ошибку, и сейчас дружно живем.
Мужчина говорит, что каких-то драк или пьянок здесь нет. Напротив, все стараются друг другу помогать. Михаил несколько раз одалживал деньги друзьям, когда им нужно было куда-то съездить. Помогал беженцам из Африки разобраться с подключением к интернету.
Когда беларус жил в Дембаке, то показывал мигрантам, которые «вышли из беларусских лесов», как покупать смартфоны онлайн, потому что в Польше у них отбирают телефоны и деньги. А в другой раз он помог индийцам поменять беларусские деньги.
— Они подходят ко мне и достают из карманов кучу наших купюр. Говорят: «Ты же из Беларуси? Тебе нужны эти деньги?» Я решил отправиться в Варшаву и поменять их на злотые. Четыре часа на это потратил, — вспоминает мужчина.
Были и смешные случаи, хоть и связанные с нарушением закона. Там же, в Дембаке жил украинец-гей, который 20 лет до этого лежал в психиатрическом диспансере. Михаил вспоминает, что тот постоянно чудил, например, надевал женские колготки: «Где-то было смешно, а где-то и жалко его».
— Другие украинцы с его помощью воровали алкоголь в магазинах, — продолжает беларус, — Они его отправляли отвлекать кассиров и охрану, а сами в это время выносили бутылки. А потом все вместе сидели, пьянствовали и радовались, как они обманули охрану.
«Чеченцы здесь по восемь лет живут»
По словам Михаила, все «постояльцы» в основном общаются «со своими». И у каждой национальной группы есть особенности. Например, африканцы очень любят готовить — и начинают это делать поздно вечером: после 22.00.
Но особенно выделяются чеченцы, прежде всего своим количеством. Они занимают первые два этажа здания центра. И живут тут «по восемь лет», потому что Польша постоянно отказывает им в международной защите.
— Я был в шоке. Они тут с семьями, здесь дети рождаются и вырастают. Многие из них просто целыми днями сидят на улице в своих машинах, — удивляется беларус.
Михаил говорит, что чеченцы чувствуют себя хозяевами, «ходят павлинами», хотя каких-то больших конфликтов с их участием нет. Но был случай, когда один из чеченцев «предъявил» беларусу за шорты, сказав: «Здесь, в моем лагере, ты не должен так ходить».
— Через пару недель он еще раз ко мне подошел, пригрозил, что будет со мной разговаривать по-другому, — продолжает Михаил, — И этот чеченец только ко мне подходил, ни к кому больше. При этом другие чеченцы вообще никак не реагируют на шорты, просто идут мимо, и все.
Угрозы так и остались угрозами. Беларус продолжает ходить в шортах, а тот чеченец перестал с ним здороваться.
Михаил говорит, что обычно люди здесь долго не задерживаются. Тот, кто планирует ехать в Германию, покидает центр через несколько дней. Те, кто добросовестно дожидается решения по международной защите, пребывают тут около года.
— Когда тебе выдают решение о защите, ты можешь еще два месяца жить в лагере: пока найдешь жилье, работу или не получишь первую зарплату. Когда истекут эти два месяца, выгонять тебя не будут, но станут настойчиво намекать, что пора уезжать и освобождать место для других.