Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Беларусы перестали слушать российских исполнителей. Почти весь топ-10 занял K-pop
  2. В Сирии люди попали в здание тюрьмы, в которой режим Асада тысячами пытал и убивал политзаключенных. Показываем фото оттуда
  3. «Главное — успеть воспользоваться ситуацией». Эксперты прогнозируют перемены на рынке недвижимости — говорят, такое уже было 11 лет назад
  4. В Пинском районе женщина покончила с собой после преследований по «экстремистским» статьям
  5. Эксперты назвали численность войск, которые Россия сосредоточила на трех приоритетных для нее направлениях
  6. «Мы никого не меняем». В КГБ солгали об осужденных за границей беларусах и в очередной раз «бросили своих»
  7. «Вызовет напряженность». Генпрокуратура раскритиковала чиновников за проблемы, которые получили «негативную реакцию в СМИ»
  8. «Имелись случаи игнорирования посещений митингов». Бухгалтеру написали нелестную характеристику — она пошла в суд
  9. В мире тысячи медиков умерли из-за своей работы. В Беларуси их не стали считать — «Зеркало» получило закрытую статистику
  10. Politico назвало самого влиятельного политика Европы в 2025 году (и это не Макрон или Путин)
  11. «Создали разветвленную преступную организацию». На нескольких бойцов полка Калиновского завели уголовные дела
  12. Многие люди, обнаружив на продукте плесень, просто ее срезают. Но это может обернуться серьезными проблемами со здоровьем — вот почему
  13. «Это не из-за отсутствия доброй воли». Поговорили с представителем МИД Польши по делам Беларуси о визах, «Орешнике» и Почобуте
  14. Есть регион, который тянет вниз экономику страны. Из закрытого документа стали известны подробности проблем в этой области


Квир-персоны на открытии Олимпиады в Париже и «трансвеститы» на Славянском базаре в Витебске, тиктокеры в розовой одежде, гей-парады — врагов у пропаганды много. И все они якобы только и хотят, что «переформатировать детское сознание» — этим уже не первый год пугают беларусов и беларусок. Но действительно ли, глядя на целующихся мужчин или на артиста, переодетого женщиной, ребенок может захотеть «стать гомосексуалом»? Похоже, подобными вопросами задаются не только пропагандисты, но и некоторые родители. В поисках ответов «Зеркало» поговорило об этом с семейным психологом Олей Гомой.

Изображение носит иллюстративный характер. Фото: pexels.com / RDNE Stock project
Изображение носит иллюстративный характер. Фото: pexels.com / RDNE Stock project

«Жить в неопределенности очень тяжело эмоционально»

— Давайте начнем с определений. В чем вообще разница между полом и гендером?

— Общепринятая система, знакомая многим с детства, бинарная: есть пол мужской, а есть женский. Многие люди и правда считают, что биологический пол — это и есть гендер. Но все сложнее.

Биологический пол — это то, в каком качестве организм может участвовать в репродуктивном процессе, а также некоторые нюансы здоровья и внешнего вида.

Но даже биологический пол не ограничивается женским (XX) и мужским (XY) набором хромосом, существует множество других комбинаций: XXY, например. Это интерсекс-вариации, о которых редко говорят. Хотя таких людей около 2% населения Земли — обычно их еще в роддоме обозначают как мальчика либо как девочку. Некоторые дети, рожденные с интерсекс-вариациями, имеют «нестандартные» внешние половые органы. Как правило, таким детям делают операцию и конструируют гениталии — чаще женские, потому что это проще. По мере взросления эти люди могут некомфортно себя ощущать в заданных для них рамках бинарной системы.

Если пол, кроме этих исключительных случаев, нам задает природа, то гендер мы приобретаем в обществе. Уже с двух-трех лет дети начинают воспринимать себя как мальчика или девочку, потому что так их называют родители. Вместе с этим дети усваивают соответствующие гендерные установки, хотя сами еще до конца не понимают, чем мальчики отличаются от девочек. Но представления им уже заданы. Например, что у девочек длинные волосы. И когда дети видят девочку с короткой стрижкой или без волос, то задаются вопросом: а девочка ли это?

Проще тем, чей пол и гендер совпадают. Но что, если есть какие-то сомнения? Например, ребенку говорят: ты девочка. Ее одевают в платья, покупают определенные игрушки. Хорошо, если она себя так и ощущает. Но вдруг ей не нравится играть с куклами, а нравится с машинками? Она может задумываться, что какая-то неправильная девочка.

— Кто-то может сказать: так ведь раньше наверняка так же жили — и ничего. Не нравилось, но играли дальше с куклами, все было нормально. Почему сейчас вдруг забеспокоились об этом?

— Новые слова, которые расширяют представления о гендерах, действительно стали звучать не так давно. Но это совсем не «баловство» и не «развратность», как может говорить пропаганда. Просто люди наконец поняли, что они не одни и есть группа, к которой можно себя отнести. Например, к обоим полам или ни к какому из полов. И это очень круто, потому что жить в неопределенности — это очень тяжело эмоционально.

Пропаганда же создает впечатление, что это какое-то новое явление. Совсем нет. Люди разных ориентаций, разных гендеров и полов были всегда. Просто в предыдущие эпохи это скрывалось. Хотя в Древней Греции, например, о гомосексуальности говорили (и писали, и даже рисовали) открыто, вот о гендере — и правда нет. В Средние века за любую инаковость, противоречащую церкви, и вовсе могли убить.

Теперь же, во время доступной коммуникации, людям стало проще находить близких по интересам или по восприятию себя людей. И, соответственно, преодолевать страх говорить об этом. К тому же общество — не все, конечно, — стало намного либеральнее в плане отношения к таким людям.

Чтобы людей не пугало понятие гендерной идентичности, нужно понимать, что у нас идентичность в целом очень разная, просто сегодня это слово чаще звучит в отношении гендера. Но есть, например, и социальная идентичность. Вот я беларуска, живущая в Польше, и это моя идентичность, так я себя определяю. Так и с гендером. Он может совпадать или не совпадать с биологическим полом.

Например, у человека биологический пол мужской, гендер тоже мужской, но гендерная репрезентация отличается от «типично мужской», поэтому ему комфортно считать себя мужчиной, но при этом нравится делать макияж.

Швейцарец Мартен Дугу накрасил ногти в цвета национального флага, чтобы выступить в финале гребного слалома среди мужских байдарок-одиночек. Вэр-сюр-Марн, Франция, 1 августа 2024 года. Фото: Reuters / Molly Darlington
Швейцарец Мартен Дугу накрасил ногти в цвета национального флага, чтобы выступить в финале гребного слалома среди мужских байдарок-одиночек. Вэр-сюр-Марн, Франция, 1 августа 2024 года. Фото: Reuters / Molly Darlington

— А ориентация как-то связана с этим всем?

— Это то, с чем мы рождаемся. Есть очень много исследований и теорий о том, как ориентация формируется. По одной из версий считается, что происходит это еще во время развития плода в утробе матери. Но проявляться она начинает только в подростковом возрасте вместе с началом пубертата. Именно в этот момент человек понимает, к кому его или ее влечет.

Да, многие родители могут возразить и сказать, что дети и в детском саду «влюбляются». Но это не сексуальное влечение. Какие-то зачатки романтической влюбленности — да. Хотя скорее проявление интереса и симпатии. Эти первые привязанности могут быть направлены на разных людей. В том числе на людей своего пола, но это не означает, что в будущем ребенок будет гомосексуален. А уже в подростковом возрасте в дело вступают гормоны — и тогда мы точно можем говорить, что началось влечение именно сексуальное. И вот здесь уже проявляется ориентация.

Опять же, стоит отметить, что представление о том, что есть только три ориентации — гомосексуальность, гетеросексуальность и бисексуальность, — тоже неверно. Их, как и гендеров, намного больше. Например, есть также асексуальность — когда человек вообще не чувствует сексуального влечения ни к кому.

— Можно ли «заложить» в ребенка определенный гендер или ориентацию?

— Косвенно мы можем, конечно, влиять на то, как ребенок будет себя ощущать. Так же, как мы влияем на характер, особенности восприятия мира и так далее. Но заложить в ребенка какую-то определенную гендерную идентичность или ориентацию невозможно.

Давить на ребенка еще могут социум, устои и традиции. Допустим, в очень патриархальных обществах, где женщина должна носить закрытую одежду, во всем подчиняться мужу, не проявлять амбиций и так далее. Или, например, в семье, где у мужчин принято маскулинное поведение, рождается мальчик, которому хочется каких-то «женственных», по мнению его отца, увлечений. Конечно, в таких ситуациях давление на ребенка будет колоссальное — и он или она будут подавлять проявление себя настоящего. Если такой мальчик или такая девочка ощущают себя не в своем теле, то они будут только страдать и думать, что с ними не так.

И еще можно привести простой пример. Существовало и существует множество программ «лечения» гомосексуальности. Ни к чему хорошему они не приводили. И уж тем более никого не «излечили».

«Если ребенок прекрасно ощущает себя в своем теле, он не захочет сделать трансгендерный переход»

— Пропаганда видит опасность в «западных ценностях» из-за того, что там однополым парам разрешено усыновлять детей: якобы в такой семье вырастут только такие же гомосексуальные люди. Насколько это соответствует действительности?

— Это так не работает. Почему тогда во всех гетеросексуальных семьях не вырастают только гетеросексуальные дети, а вдруг откуда-то появляются гомосексуальные? Также это не работает в обратную сторону, то есть в гомосексуальной семье будут дети и гетеросексуальные, и гомосексуальные, и бисексуальные. В семье для ребенка главное, чтобы его любили и принимали. Уж лучше любящая однополая семья, чем традиционная, где дети подвергаются физическому или эмоциональному насилию.

И вообще, в норме дети не присутствуют в спальне родителей, когда те занимаются сексом. Чем здесь отличаются гомосексуальные семьи? А то, что ребенок видит, что родители, например, понимают друг друга, поддерживают, то как это может навредить?

— Что насчет влияния литературы или кино с ЛГБТК+ тематикой? Насколько оно велико? Тот же сериал «Половое воспитание» довольно популярен среди подростков.

— Здесь я тоже задам встречный вопрос: почему тогда сказки, мультфильмы и фильмы, которые пропагандируют традиционные ценности и показывают любовь между мужчиной и женщиной, не работают одинаково на всех?

Гетеросексуальные дети не станут гомосексуалами и не начнут воспринимать себя небинарными персонами только потому, что посмотрели фильм про это. А вот когда они видят культуру неприятия, отвержения, где за «ненормальность» тебя дискриминируют и изгоняют из общества, — это несет гораздо больше рисков.

— Еще пропагандисты постоянно возмущаются розовым цветом одежды и накрашенными ногтями парней-тиктокеров, бесполыми героями мультфильмов… Может, хотя бы в этом они правы — это пагубно влияет на представления о мире?

— Если ребенок хочет такое смотреть, ему интересно, то почему нет? Опять же, это не сделает из него какого-то «не такого человека». Дети в целом очень много экспериментируют. И как раз-таки в период, когда они еще не понимают, кто они, когда у них не сформированы гендерные стереотипы, дети просто пробуют — безо всякой задней мысли.

Если мальчик в три года видит, что мама красит ногти, и он тоже просит сделать ему «как у мамы» — это ОК. Дальше он подрастет и пойдет в социум, где ему довольно быстро продемонстрируют, что «для мальчика это не ОК». И если мальчик внутренне с этим согласен, то он сам перестанет это делать. Если же он вдруг, например, говорит: «Нет, мне нравится, я хочу», — и дальше продолжает это делать, то это его право, такая его идентичность. Он может быть мальчиком с яркими ногтями и с цветными волосами — это не значит, что он не мальчик. И так же не значит, что он гомосексуален.

Наконец, есть племена и локальные культуры, где мужчины раскрашивают свои тела, надевают украшения, красят волосы. Эту культуру тоже нужно считать ненормальной или нетрадиционной? Мужчины в этих племенах точно не воспринимаются менее мужественными.

—  Еще одна «страшилка» от борцов за традиционные ценности — якобы детей склоняют совершать трансгендерный переход. Нередко такие теории строятся на историях западных знаменитостей: например, дочери Анджелины Джоли и Брэда Питта Шайло нравилось одеваться как мальчику, а дочь Илона Маска совершила трансгендерный переход. На такие решения ребенка можно натолкнуть?

— Если ребенок себя прекрасно ощущает в своем теле, если его гендерная идентичность ему понятна, если она совпадает с биологическим полом, то он не захочет сделать трансгендерный переход.

Это совсем не то, что можно захотеть, просто глядя на кого-то, кто это сделал. Это сложный многоуровневый процесс. Для начала необходимо четкое осознание своей гендерной идентичности, принятие ее, раскрытие перед другими. Только потом — решение о каких-то изменениях своего тела. Далеко не все трансгендерные люди совершают полный переход с операцией на гениталиях. Кто-то ограничивается изменениями в стиле одежды и поведении. Кто-то проходит гормональную терапию и маскирует вторичные половые признаки: к примеру, трансгендерные мужчины нередко утягивают грудь.

Полноценный переход — не всегда, но часто является следствием тяжелой гендерной дисфории, то есть стресса и болезненно-пониженного настроения. Когда человеку действительно плохо, он страдает и не может принимать свое тело, то он скорее решится на трансгендерный переход. Соответственно, если нет проблем с гендерной идентичностью, то не будет и таких мыслей.

«Чем больше мы делим мир на черное и белое, тем сложнее ребенку в него вписаться»

— Если мой ребенок спрашивает, почему он мальчик или она девочка, то как лучше ответить?

— С самого рождения общаясь с ребенком, мы уже используем какой-то определенный род — мужской или женский. Поэтому на самом деле вопрос вряд ли именно о том, почему у ребенка такой пол. Так может выражаться протест: «не хочу быть девочкой» или «не хочу быть мальчиком». Скорее всего, это будет связано с неприятием гендерных ролей, которые на ребенка навешивают. Например, девочкам говорят, что они всегда должны выглядеть опрятно, а некоторые хотели бы залезть на дерево или побросаться грязью. В таком случае она может сказать, что не хочет быть девочкой.

​​В таком случае с ребенком можно поговорить, объяснить про половые признаки, показать соответствующие возрасту книги. Сейчас много классных изданий, с картинками, где показано, как устроены мальчики и девочки, как они развиваются с возрастом, как работает репродуктивная система и так далее. Можно сказать еще и о гендере, что это то, как мы себя ощущаем. И бывают девочки, которые чувствуют себя мальчиком и наоборот.

Но все-таки проблемы с восприятием гендера скорее могут появиться в период полового созревания, когда проявляются вторичные половые признаки. У мальчика начинает расти борода — и ему это может не нравиться. Вот на этом этапе уже можно говорить, что ребенок испытывает какие-то сложности в отношении своей гендерной идентичности.

Также важно помнить, что для детей очень важно общественное мнение. Поэтому чем больше в нас самих ксенофобии — нетерпимости к чужому, непривычному — и чем больше мы делим мир на черное и белое, только на мужское и женское, тем сложнее ребенку в него вписаться.

— Нормально ли, если ребенок интересуется такими темами в раннем возрасте?

— Да, абсолютно нормально. Сексуальное воспитание начинается с рождения. И от того, как мы реагируем на поведение ребенка, на его отношение к телу, к половым органам, к мастурбации, будет формировать его отношение к себе и к своему телу.

Даже без нашей помощи в районе двух-трех лет дети начинают осознавать половые различия и фиксировать их. Например, что мама писает сидя, а папа, как правило, — стоя. Дети могут задавать вопросы об этом. Если родители будут реагировать спокойно, честно отвечать и рассказывать об анатомических особенностях, тем здоровее будет психика у ребенка. В консервативных обществах, где такие темы табуированы, дети остаются наедине со своими переживаниями, что негативно повлияет на их развитие.

— Что можно посоветовать родителям, которые беспокоятся за сексуальное воспитание детей, но не знают, как подступиться к теме?

— В первую очередь, выстраивать с детьми близкие и доверительные отношения. Где ребенок со всем, что его беспокоит, мог бы прийти именно к родителям. Речь не только о тревогах по поводу ориентации, гендерной идентичности, но и о сексуальной безопасности, сексуализированном насилии.

Если ребенок может обратиться к родителю с любыми вопросами, то и самим родителям будет спокойнее. Так что даже тем, кто верит в негативное «влияние» западной культуры, придется установить с детьми доверительные отношения, чтобы привить ребенку свои ценности.