Когда Маша узнала, что ждет ребенка, ей было 15 лет, ее парню — 16. Тест на беременность девушка покупала втайне даже от подруги, а первое УЗИ проходило в присутствии мамы. «Я лежала на кушетке и плакала. Мне было страшно. Доктор ругала, что я рассказала обо всем на таком большом сроке, а потом стала показывать ручки ребенка, ножки. Мама сидела рядом, плакала и говорила: „Ничего, справимся, вырастим“. Я сказала, что буду рожать». Сейчас Маше 20, она замужем и растит уже троих детей. Младшего, Степку, девушка родила минувшей весной — и стала самой молодой многодетной мамой в стране. Мы поговорили с Машей о подростковой беременности, первых родах и о том, как все это изменило ее жизнь.
«Когда покупала тест, аптекарь спросила, хватит ли у меня денег»
Маша выросла в многодетной семье в небольшом поселке Уваровичи Гомельской области, где все друг друга знают. Девушка занималась танцами, играла в волейбол и училась в местной школе. Успеваемость была на уровне 8 баллов, а в топе любимых предметов — биология и беларусский язык, причем по языку всегда удавалось занимать первые места в районных олимпиадах.
В девятом классе, когда Маше было 14 лет, она начала встречаться с парнем. Он был на год старше, учился в другой школе. Через год они расстались, и сейчас девушка не хочет даже упоминать его имя, обходясь в беседе коротким «он». На тот момент Маша уже училась на бюджете в Гомельском колледже связи, жила в общежитии.
— Мы расстались, потому что он решил, что ему не нужны отношения. Сказал, что еще хочет гулять. О беременности я узнала уже после расставания с ним, да еще и не сразу об этом догадалась. Дело в том, что я весила 42 килограмма, цикл был нестабильный: один месяц да, один нет. Поэтому волноваться и подозревать возможную беременность начала только после второго месяца задержки.
Решила сделать тест. Сначала хотела отправить в аптеку подругу, но как представила, что придется говорить, что там, одна полоска или две, пошла сама. Помню, аптекарь на какое-то время задержала на мне взгляд, помолчала, а потом стала показывать, какие тесты есть. Я выбрала вариант подороже, и тогда она уточнила, хватит ли у меня денег. < …> Тест я сделала в общаге, было две полоски. Я не поверила, сделала второй (в упаковке был еще один) — тоже две полоски. Я спрятала тест и никому ничего не сказала.
— Что ты тогда почувствовала?
— Мне стало страшно. Я не знала, как рассказать об этом маме, не представляла, что буду делать дальше. Долго никому ничего не рассказывала.
— Ты предполагала, какой был срок?
— Недель 8−9 было. И я решила: буду скрывать, маме пока что рассказывать не буду. Это «пока что» растянулось до 27 недель. О, ужас.
Признаться во всем маме мне помог Илья (будущий супруг. — Прим. ред.). Когда я была где-то на шестом месяце, у нас с ним завязалась переписка в Instagram. Потом мы встретились, погуляли. Живота у меня видно не было, о беременности я ему сначала ничего не говорила. Но когда поняла, что у нас есть чувства друг к другу, решила все рассказать и уже настроилась на то, что мы расстанемся. А Илья сказал, что будет любить меня и моего ребенка, а еще сказал рассказать все маме, чтобы не было так: «Мама, я рожаю».
— То есть он вообще не удивился, что ты беременна?
— Очень удивился! Сказал: «Я думал, что ты немножко полненькая».
— И ты во всем призналась маме?
— Дома я так и не решилась обо всем рассказать: отправила ей сообщение по пути в Гомель. Написала, что беременна и срок уже большой. На следующий день мама приехала в Гомель и забрала меня домой.
Первое УЗИ — в присутствии мамы
После признания Маша спешно обошла всех врачей, чтобы встать на учет (обычно это происходит до 12 недель, у героини, напомним, была 27-я). Поскольку девушка была несовершеннолетней, все посещения специалистов проходили в присутствии ее законного представителя — матери. Первое УЗИ — тоже.
— Я чувствовала, что жду девочку, и на УЗИ это подтвердилось. В тот момент рядом со мной была мама. Доктор, конечно, поругала за то, что я рассказала обо всем на таком большом сроке. < …> Я лежала на кушетке и плакала. Нам показывали ручки, ножки, а мама плакала и говорила: «Ничего страшного, так получилось, воспитаем, главное, что с ребенком все хорошо».
Мы вышли из кабинета и вместе стали обсуждать, что предпринимать дальше, поскольку я была не замужем. Еще пришлось рассказать обо всем папе, но мама сделала это без моего участия. Он, правда, хоть и догадывался по моей свободной одежде, что я, возможно, жду ребенка, но, узнав наверняка, был в шоке.
— Илья знал, кого ты ждешь?
— Я сказала ему, что будет девочка. Он придумал ей имя — Агния — и стал ездить со мной на последующие приемы.
— Его родители были в курсе?
— Его мама обо всем знала. Позже он рассказал ей, что у меня есть дочка. Она не была против наших отношений, не уговаривала расстаться. А потом, когда мы поженились, приняла Агнию как собственную внучку и сейчас не разделяет наших детей, ко всем относится хорошо.
«В реальности роды далеки от описания в интернете»
Маша рожала в Гомельском областном роддоме. Девушка поступила туда на сроке 39 недель и, по ее признанию, уже имела представление о процессе родов, но все же многое стало для нее неожиданностью.
— В первый день поставили катетер Фолея (тонкая трубка для отвода мочи. — Прим. ред.), но он не сработал, и наутро меня забрали в родзал, прокололи плодный пузырь. Начались схватки. До того момента я даже предположить не могла, насколько сильной может быть боль. Конечно, я читала обо всем в интернете, но в жизни было иначе. Я просила обезболить, сделать хоть что-то, но мне говорили, что раз решилась рожать, то надо терпеть. В тот момент мне очень захотелось позвонить маме, чтобы хоть как-то отвлечься, но телефона у меня не было. Приходилось просто лежать и смотреть в потолок.
Уже в родзале мне сделали надрез, и две огромные тетеньки приняли у меня Агнию. Так как у малышки была угроза асфиксии, на первое время ее забрали под наблюдение.
Свою новорожденную дочку Маша смогла увидеть лишь на четвертые сутки. Все это время, по словам девушки, она ходила на сестринский пост и пыталась узнать, что с ее ребенком.
— Но персонал отказывался что-либо говорить мне, ссылаясь на то, что я несовершеннолетняя. Только после настойчивых звонков мамы мне принесли дочь и рассказали, как за ней ухаживать. Я была очень счастлива! Сфотографировала малышку и отправила маме, — вспоминает, улыбаясь, Маша.
Машу с новорожденной дочкой долго не выписывали. Поначалу у молодой мамы воспалился шов. В процедурном кабинете, по ее словам, ей пришлось пережить очень неловкий момент: все происходило в присутствии группы интернов.
«Не осмелилась поговорить с мамой об эмансипации»
Выписка Маши и ее новорожденной дочки из роддома задерживалась, кроме прочего, из-за несовершеннолетнего возраста молодой мамы. Девушка родила 30 июля 2020 года, на тот момент ей было всего 15 лет — 16 исполнилось через пять дней, 4 августа.
Согласно законодательству, дееспособность (способность распоряжаться своими правами и нести обязанности) наступает только с 18 лет. До этого возраста ее можно получить через органы опеки и попечительства или суд. Однако в случае с героиней события развивались иначе: мама Маши сама оформила опеку над внучкой.
— Мы долго ждали разрешения от опеки, и только после этого нас с дочкой выписали. Поскольку мама стала опекуном Агнии, мы жили все вместе в родительской квартире. Я кормила дочку грудью, но, как только закончился больничный по родам, представители опеки решили, что мне нужно продолжить учебу в колледже. Сказали, что рядом с дочкой может находиться только опекун — моя мама, а я, как несовершеннолетняя, не имею такого права. Агнии было всего 3 месяца, когда я перевела ее на смесь и уехала доучиваться в Гомель.
— Как ты отнеслась к этому решению?
— Я хотела сама заниматься воспитанием дочери, долго спорила с опекой, просила объяснить, почему я должна была оставить ее, но прав у меня не было.
Был еще момент. Когда я родила, моей маме было 36 лет. Кроме меня, в семье есть два младших брата, и, если бы не противопоказания, мама решилась бы на еще одного ребенка. Поэтому в какой-то момент Агнию она стала воспринимать как дочь, а не внучку. Но ведь Агния — мой ребенок, я ее тоже очень полюбила и хотела растить сама. Хотя многие меня не понимали и говорили, что дочку можно было оставить маме и идти гулять дальше. Но я этих суждений не разделяла.
— Ты обсуждала с мамой вопрос эмансипации?
— Я не решилась заговорить на эту тему, потому что все подобные разговоры заканчивались в не очень хорошем ключе и словами «Если опека решит, что надо отдать, отдам». Но опека была на стороне мамы.
Забрала дочь, только когда вышла замуж
Маша училась на втором курсе колледжа, когда туда же, только после одиннадцатого класса, поступил и Илья. Их отношения продолжали развиваться. С одногруппниками, по словам девушки, тема ее раннего материнства открыто никогда не обсуждалась, но ребята с других курсов могли сказать что-то обидное в ее адрес.
— Было такое, что стоят рядом и шушукаются, и я слышу обрывки фраз: «Позор… родила в 15». Было неприятно. Преподаватели с этим вопросом старались не лезть, максимум могли попросить показать фото дочки. Я показывала — они говорили, что Агния красивая.
Маша встречалась с Ильей уже практически год, когда узнала, что вновь беременна. На этот раз за тестом, а потом и на УЗИ девушка пошла вместе со своим парнем.
— Ситуация была схожа с первой, и срок был уже большой — 10 недель! Сначала я сомневалась, нужен ли нам ребенок, поскольку один уже есть. Но мы с Ильей решили, что оставим, потом расписались, сняли однокомнатную квартиру в Гомеле и стали думать, как забрать к себе Агнию.
Маша смогла забрать дочь лишь в феврале 2022 года, когда девочке исполнилось полтора года.
— Хотя с 14 мая 2021 года я уже была полностью дееспособной — в этот день мы с Ильей поженились. У нас были все условия, но представители органов опеки и попечительства уговаривали меня оставить девочку маме, чтобы она ее растила, пока мне не исполнится 18 лет. Мы же с Ильей были настроены сами растить своих детей. В октябре 2021 года у нас родился сын Леня, и мы стали собирать документы на возвращение Агнии. В декабре написали заявление — и только 10 февраля 2022 года смогли забрать дочку к себе. Это было счастье!
Третий ребенок, сын Степа, появился в семье летом 2024 года, когда Маше было 19. Сейчас она самая молодая многодетная мама в стране.
— Мы подумали так: дети подрастут, и мы, возможно, больше не захотим еще одного ребенка. Решили: третий — последний, — с улыбкой говорит Маша.
— Под твоим постом в Instagram о третьей беременности в откликах, кроме поздравлений, кто-то оставил изображение презерватива. Как ты к этому отнеслась?
— Никак на это не реагирую. После Лени я два года не беременела — значит, о контрацепции знаю. Людям же ничего не докажешь. Они привыкли мыслить стереотипами: раз в 15 родила, то дети будут голодные, грязные, неухоженные, у них ничего не будет. У меня получается по-другому.
Третьи роды у нас были партнерскими, и я смогла убедиться, что процесс рождения ребенка может быть не таким травматичным как физически, так и морально. Все зависит от ситуации, людей и самого себя, конечно.
— Илья помогает с детьми?
— Илья — очень хороший папа. Он может остаться один с детьми, покормить, переодеть, поиграть. У него с ними большое взаимодействие. Пока Илья работает на стройке, старается всем обеспечить нас и по возможности помочь с детьми. Мне остался еще один курс в колледже. Пока я в академическом отпуске, стараюсь развивать свой блог в Instagram.
— На улице узнают?
— Да, бывает, что останавливают, здороваются. Кто-то просит сфотографироваться вместе. Говорят, что детки у меня красивые.
— О чем ты мечтаешь?
— Мне хотелось бы дальше развивать свой блог. Я хочу зарабатывать и чтобы дети ни в чем не нуждались. Хотим дождаться, когда младший сын, Степка, немного подрастет и начать путешествовать всей семьей. Еще хотелось бы построить свой дом и сделать там для детей классную площадку.
Психолог: «Пройдя через кризис, девушка вышла на уровень взрослого»
О том, как вести себя подросткам и родителям в таких сложных ситуациях, мы поговорили с кризисным психологом, специалистом по работе с трудными подростками и их родителями Анной Семергеевой.
— Подростковая беременность, как у героини материала, несет определенные риски для юной матери, поскольку в этом возрасте девушка еще не сформирована до конца как физически, так и психологически. По сути, подросток еще сам нуждается в заботе и поддержке родителей и принятии в группе сверстников, а с наступлением беременности и рождением ребенка внезапно приходится брать на себя функции зрелой личности — уход за собственным ребенком и его воспитание. В итоге у юной мамы может быстро наступить материнское выгорание или возникнуть мысли все бросить и уйти погулять.
В этом плане, по мнению психолога, у героини материала все сложилось нетипично: мама стала опекуном внучки, а ее саму отправили на учебу. Девушка восприняла этот опыт как негативный, поскольку ее, вопреки ее желанию, отлучили от новорожденной дочери. С другой стороны, это обстоятельство помогло пережить ей очень сложный этап, когда ты остаешься один на один с младенцем без какой-либо помощи и поддержки, что с большей вероятностью могло бы привести к физическому и моральному выгоранию.
— Во время учебы у юной мамы были эмоциональные передышки, поэтому она искренне скучала по ребенку, радовалась встречам, с удовольствием проводила с ним время и любила — за это время между ними установилась сильная эмоциональная связь.
В итоге сложилась ситуация, когда, с одной стороны, вроде как неприятно, что разлучили с ребенком, а с другой — это помогло девушке до конца сформироваться, произошло становление ее как матери. Пройдя через это кризисное событие, девушка вышла на уровень взрослого, поэтому ей захотелось бороться за своего ребенка и забрать его себе, заботиться о нем.
Маму девушки, отмечает психолог, тоже нужно понять: если круглосуточно находиться с младенцем, который источает этот приятный молочный запах, у женщины репродуктивного возраста срабатывает инстинкт заботы о ребенке, и грань «мой — чужой» стирается.
— Механически, не любя, такую заботу осуществлять невозможно. Естественно, отдать ребенка после такого опыта может быть тяжело. Тут эмоционально возник конфликт интересов, но я уверена, что история в целом будет иметь позитивное продолжение, поскольку героине удалось урегулировать этот вопрос с мамой. А у внучки с бабушкой в дальнейшем могут сложиться очень близкие и теплые отношения.
«В сложной ситуации подростку нужна опора взрослого, которому он доверяет»
— Если говорить в целом о подростковых беременностях, то это нечастые истории в нашем обществе, но они встречаются. Чаще всего в таких ситуациях ответственность ложится на девушку, и она остается один на один со своими проблемами. У парней-подростков еще отсутствует понимание всех процессов, касающихся женских циклов, овуляции и так далее. У девушки же внутри развивается ребенок, и она вынуждена постоянно сталкиваться с проявлениями беременности: токсикозом, слабостью. Ее физическое и эмоциональное состояние меняется, а парню, который не видит ее постоянно, поскольку вместе, как правило, подростки не живут, кажется, что его партнерша стала какой-то не такой. И как только он замечает перемены, которые ему не нравятся, он может заявить: «Все, я ей неинтересен, она мне тоже». Отношения прекращаются.
— Что бы вы посоветовали подросткам и родителям в такой ситуации?
— Первое — это найти опору в виде взрослого, которому можно обо всем рассказать. И если откровенно поговорить с родителями страшно, можно выбрать кого-то еще, кому девушка доверяет и кто впоследствии может стать буфером между ею и родителями. Это могут быть лучшая подруга, бабушка, тетя, специалист в учебном заведении. В случае с героиней материала таким человеком для нее стал парень Илья — благодаря его поддержке девушка решилась рассказать обо всем маме.
В целом же, отмечает психолог, лучше стараться не допускать таких ситуаций. К сожалению, даже при всей доступности информации в интернете подростки не всегда могут сориентироваться и выбрать правильный способ контрацепции.
— Все это увеличивает риск наступления нежелательной беременности. Еще страшнее, когда подросток через запросы в Google ищет способы решить вопрос с беременностью. Был случай, когда девочка узнала, что аборты делают вакуумом, и она дома вместе с подружкой попыталась пылесосом вытащить плод из влагалища. Ее спасли, но в будущем она не смогла иметь детей. Поэтому, повторюсь, в сложной ситуации девушке лучше найти кого-то, кому она доверяет и все рассказать.
Родителям же психолог советует разговаривать со своими детьми не только о ранней беременности, но и о ее физиологических и психологических последствиях. При этом эксперт отмечает: важно говорить об этом честно, без приукрашиваний, но и без излишнего драматизма.
— И здесь есть нюанс: лобные доли, в которых происходят оценка ситуаций, контроль за импульсами и принятие решений, дозревают последними (по разным данным, созревание лобных долей заканчивается к 22−23 годам), поэтому родители должны стать «лобными долями» подростка, пока те полностью не сформируются. На этом этапе важно загрузить сознание подростка разными реальными историями и последствиями (например, как сложно было растить первенца, хотя вы и были взрослыми, что реальность отличается от ожидания и так далее), повторять это многократно, в различных ситуациях, слегка меняя сюжет.
На этапе разговора важно ответить на вопросы подростка. Помните: если ребенок задает вам вопросы, значит, он включился, ему интересно то, что вы рассказываете. В моей практике был случай, когда мама рассказала девочке все о контрацепции, а после ее вопроса «А вы с отцом используете презерватив?» обиделась на нее. В дальнейшем, если вдруг что-то случится, ребенок, скорее всего, не откроется матери, даже если в целом отношения у них хорошие. Потому что подросток увидел, что мама стесняется таких вопросов, что ей плохо и неловко, и, чтобы ее не расстраивать, потому что он ее любит, он ничего не расскажет.
Если сомневаетесь в правильности подобранных слов или стесняетесь, можно обратиться к специалисту, который поможет выстроить диалог на определенную тему, поможет проговорить его и проиграть до беседы с ребенком. А можно и полностью делегировать разговор о важном психологу, чтобы он поговорил с ребенком. При этом важно установить границы беседы, чтобы она не вышла за рамки темы.