Девять из десяти жителей Литвы считают, что мигранты, живущие в стране по ВНЖ, должны знать государственный язык. Это показал опрос, проведенный по заказу Службы контроля за равенством возможностей. Ожидания явно расходятся с реальностью. Многие мигранты, среди которых беларусы, не говорят по-литовски даже спустя годы после переезда. Почему так — «Новая газета. Балтия» спросила у них самих.
«Если бы срок для подачи на гражданство сократили до пяти лет, я бы завтра же начала учить язык»
Три года назад Кристина переехала из Минска в Вильнюс: поступила в университет. Учить литовский даже не пробовала, рассказывает девушка: «Он кажется мне очень сложным и непонятным. Не считая базовых фраз по типу „здравствуйте“, „до свидания“ и „спасибо“, ничего на литовском не знаю».
Этого Кристине достаточно, чтобы комфортно чувствовать себя в Вильнюсе. С людьми до 30 она разговаривает на английском, с теми, кто постарше, — на русском.
«В ситуации, когда без литовского вообще невозможно что-то сделать, попадаю крайне редко, — делится девушка. — Например, у некоторых государственных сайтов нет англо- или русскоязычной версий. Тогда пользуюсь переводчиком. К нему же обращаюсь, когда не могу что-то понять на улице или в госучреждении. Например, недавно была в поликлинике. Там мне дали какую-то бумагу на литовском для росписи. Я ее сфотографировала, загрузила в переводчик, почитала и расписалась.
Не могу сказать, что это сильно усложняет мне жизнь. Скорее, раздражает. Иногда расстраиваюсь, если читаю заголовок новости на русском, перехожу по ссылке за подробностями — а там все на литовском. Похожее было с выборами в Сейм. Я тогда хотела посмотреть дебаты, включила и ни слова не поняла. Только тогда полноценно осознала, какой большой пласт информации о мире, в котором я живу, от меня закрыт».
Такие моменты заставляют Кристину задуматься, не пора ли заняться литовским. Но запала хватает ненадолго.
«Мотивация всегда разбивается о неуверенность в том, буду ли я оставаться в Литве. Учитывая, что здесь не самое дружелюбное миграционное законодательство, все-таки склоняюсь к переезду», — признается девушка.
Наибольшее недовольство у нее вызывает процедура получения гражданства. Податься на него можно спустя десять лет жизни в Литве, предварительно сдав экзамен на знание языка и Конституции. Потом нужно дождаться, когда заявление на выдачу гражданства подпишет президент. После начала войны в Украине у беларусов и россиян на этом этапе возникли трудности.
Кристина такому положению дел возмущается: «Страшно становится от одной только мысли, что я могу столько времени платить государству налоги, встраиваться в местное общество и переходить на его язык, а по итогу остаться обычным эмигрантом, каким сюда приехала. Мне кажется, правительство Литвы не очень понимает, насколько это демотивирует. Если бы понимали, то что-то бы изменили. Им ведь самим выгодно, чтобы люди оставались надолго, работали и приносили в бюджет деньги. Надо создавать для этого условия, а то мигранты так и продолжат въезжать на пару лет и отправляться дальше, не изучая язык и не интегрируясь в общество.
Я по себе сужу. Если бы минимальный срок для подачи на гражданство сократили до пяти лет, как во многих странах, я бы завтра же начала учить язык.
Потому что знала бы, что в каком-то обозримом будущем мне дадут документы и я стану полноценным членом общества. А находиться в стране непонятно сколько лет на птичьих правах без каких-либо перспектив и при этом учить язык — нет уж, извините».
«Если придется уезжать — значит, все время, инвестированное в литовский, я потратил зря»
Позиция Кристины близка еще одной беларуске, живущей в Литве. Евгения переехала сюда шесть лет назад, тоже на учебу. В отличие от Кристины она сразу начала заниматься языком.
«Сначала — самостоятельно. Ходила в магазин и запоминала названия продуктов, переводила надписи на вывесках, гуглила самые простые слова типа „привет“ и „спасибо“. Потом несколько месяцев занималась с репетиторкой. Это был отличный опыт. Я стала лучше понимать грамматику и, соответственно, логику языка», — рассказывает девушка.
Прекратила занятия Евгения из-за работы, которая требовала полной отдачи. Из-за сильной занятости она не занималась литовским уже около пяти лет, но старается практиковать по возможности — в кофейнях, например.
«Это помогает не потерять тот уровень, который уже есть. Его мне хватает для минимальной коммуникации и понимания государственных сайтов, на которые часто приходится заходить, — типа налоговой и миграции», — делится собеседница.
Углубляться в изучение литовского она не хочет. «Это не какая-то принципиальная позиция: просто вся энергия уходит на другое. Если бы знала, что останусь в Литве надолго, то по-иному расставляла бы приоритеты. Пока такой уверенности у меня нет».
Похожая история у россиянина Андрея, который бежал в Литву из-за начала войны в Украине. Он тоже начинал учить язык, но остановился. Вот как Андрей объясняет, почему так вышло:
«Для людей в ситуации, как у меня, Литва предлагает бесплатные языковые курсы от организации Caritas. О них я узнал через несколько месяцев после переезда и сразу записался. Попал в группу из десяти человек. Был самым молодым и единственным из России. Занимались мы два раза в неделю с очень классной преподавательницей. Она все очень доступно объясняла и давала домашние задания. Когда их делал, прямо чувствовал, как уровень языка поднимался.
Курсы были рассчитаны на год, но у меня хватило энергии только на четыре месяца.
Во-первых, упала мотивация. Я не понимал, предоставят ли мне убежище и буду ли оставаться в Литве. Во-вторых, из-за большого стресса было эмоционально и физически тяжело.
С тех пор литовским больше не занимался. Концептуально, мне бы хотелось к нему вернуться. Но останавливает тот факт, что как эмигрант я вынужден много и изнурительно работать — сил на учебу не хватает. Да и мотивации особой нет. Литовский ведь нужен только в Литве. А что, если меня завтра отсюда выгонят? Это ведь вполне возможно: есть кейсы, когда людей лишали ВНЖ и ПМЖ.
Если придется уезжать — значит, все время, инвестированное в литовский, я потратил зря. Из-за этого чувства неопределенности я выбираю заниматься более универсальными навыками, которые пригодятся везде».
«Зная русский и английский, могу общаться с 95% местных»
Незнание литовского почти не мешает Евгении и Андрею комфортно жить в Вильнюсе.
Мужчина рассказывает: «Зная русский и английский, могу общаться, по ощущениям, с 95% местных. Этого более чем хватает. Единственное, мне стыдно, когда приходится заставлять литовцев разговаривать не на их родном языке. Поэтому стараюсь таких ситуаций избегать. Если собираюсь в аптеку, кофейню или еще куда-то, где нужно общаться с местными, заранее составляю несколько предложений на литовском. Так мне намного комфортнее, чем просить людей переходить на английский или русский ради меня.
Когда пользуюсь каким-то литовским сервисом, тоже стараюсь делать это на государственном языке — для практики. Могу, например, в больницу записаться, билет купить, в баре что-то заказать».
Про внутренний дискомфорт от незнания литовского говорит еще одна собеседница, Алиса: «Пару раз до слез расстраивалась от понимания, что в этой стране я чужая — как раз потому, что не говорю на местном языке. Без него я не могу прочувствовать культуру страны, полноценно встроиться в ее жизнь — только сижу в своем диаспорном пузыре».
Алиса переехала в Литву четыре года назад из Беларуси, потому что оставаться дома стало небезопасно. «Это был не мой выбор — так сложилось. На тот момент Литва была самой открытой страной для беларусских беженцев, вот я и оказалась в Вильнюсе», — отмечает девушка.
Когда первый шок отпустил, она записалась на языковые курсы — «чтобы лучше освоиться в новой реальности». Посетила три урока и бросила:
«Мешал внутренний блок. Я твердила себе, что это не эмиграция, а временный отъезд. А раз я скоро вернусь домой, зачем учить новый язык? Жила в этих мечтах два года. Потом началась война — и все стало совсем непонятно. Боялась, что не сегодня, так завтра Путин захватит всю Балтию и Польшу, — надо думать, куда бежать, а не как язык учить.
В этом году и вовсе пришла к осознанию, что не хочу жить в Литве. Мне не дает покоя, что я оказалась здесь по воле случая.
Хочется попробовать какую-то другую страну для эмиграции и чтобы это был мой собственный выбор. Конкретных планов пока нет, но тяга к переезду не дает учить язык. Логика подсказывает, что намного полезней будет подтянуть английский или какой-то другой язык — более востребованный, чем литовский.
Если бы сразу знала, что останусь в Вильнюсе минимум на четыре года, точно стала бы учить язык. Во-первых, это очень классно — отдавать таким образом дань уважения стране, которая тебя приняла. Во-вторых, это единственный способ вырваться из пузыря диаспоры. Но теперь, когда я планирую переезд, это не актуально».
«Врач знала русский, но говорить на нем не хотела»
Наши собеседники почти не сталкиваются с осуждением со стороны литовцев из-за незнания языка.
«Это особенно удивляет на контрасте с Польшей, в которой я часто бываю, — сравнивает Алиса. — Там для русскоговорящих в порядке вещей слышать „spierdalaj na Ukrainę“, то есть „вали в Украину“. В Литве ни разу ни с чем подобным не сталкивалась, за что очень благодарна».
Андрей делится, что в неприятную ситуацию попал лишь однажды, на приеме у врача:
«Мне не хватало словарного запаса, чтобы на литовском объяснить, что беспокоит. Я прямо об этом сказал. Врач знала русский, но говорить на нем не хотела. Предложила перейти на английский — пришлось согласиться. Как-то сумел описать свои симптомы, но на русском сделал бы это быстрее и точнее.
Осадок остался неприятный. Мне было плохо, я обратился за помощью — но вместо нее получил нотации о том, на каком языке разговаривать. Понимаю, откуда идет неприязнь к русскому, но не думаю, что она уместна в ситуациях, которые касаются здоровья».
Евгения также столкнулась с трудностями в больнице из-за языкового барьера.
«Дважды попадала в такие ситуации, — рассказывает девушка. — Мне было физически плохо, и вытаскивать из подсознания литовский я была не в состоянии. На английском четко объясниться не могла: не знала специфических слов из области здоровья и медицины. Просила врачей перейти на русский или позвать кого-то, кто поможет с переводом, — бесполезно. Пришлось повозиться с переводчиком».
При этом с осуждением из-за слабого литовского Евгения, по ее словам, ни разу не сталкивалась. «Разве что спрашивали, учу ли его, — но беззлобно. Когда узнавали, что я способна на мало-мальский диалог, проникались уважением», — говорит собеседница.
«Государство должно создавать условия, если хочет, чтобы мигранты интегрировались»
Андрей считает, что неправильно осуждать мигрантов за незнание языка.
«Неодобрение или неприязнь не мотивируют людей учить литовский. Некоторых даже отпугивает. Желание заниматься чем угодно, в том числе языком, должно идти изнутри. Оно не появится, если человек будет чувствовать в Литве враждебность. Наоборот, он будет думать о переезде — а смысл тогда язык учить?
Но я все-таки считаю, что базовые вещи стоит знать, если живешь в стране дольше года. В первую очередь, ради себя: чтобы понимать среду, в которой находишься и не жить в вакууме».
Евгения согласна: «Я считаю, что совсем не учить государственный язык страны, в которую ты приехал, — неуважительно. Взять мою ситуацию. Сначала Литва дала мне возможность учиться, потом предоставила политическое убежище. Я благодарна и хочу показать это путем изучения языка и культуры. Необязательно учить литовский до уровня носителя, но иметь какие-то минимальные знания нужно.
Это не так уж сложно, нужно только приложить чуточку усилий. В соцсетях постоянно вижу рекламы языковых курсов, в том числе бесплатных. Если хочется индивидуальных занятий, то есть репетиторы. Можно и самому найти книги в интернете и заниматься по ним».
Андрей также отмечает, что в Литве иностранцам достаточно просто приступить к изучению государственного языка: много языковых курсов, особенно для беженцев, и некоторые даже предлагают стипендию. Таких возможностей должно быть больше, говорит мужчина:
«Государство должно создавать условия, если хочет, чтобы мигранты оставались надолго, интегрировались, работали и платили налоги. Но снимать всю ответственность с людей тоже нельзя. Все-таки язык за нас никто не выучит, даже если условия для изучения будут идеальными».
Алиса говорит, что однажды все же выучит литовский, даже если будет жить в другой стране: «Сделаю это, когда все в жизни будет спокойно, — чтобы сказать Литве спасибо за то, как она приняла меня и других беларусов после 2020 года».
«Учить язык — это привилегия»
Собеседники, упомянутые выше, не учат литовский, поскольку не уверены, будет ли их будущее связано с Литвой. У Ольги, которую война заставила бежать из Украины, ситуация иная: она не планирует переезжать, но изучением языка также не занимается.
«Пробовала заниматься, но продержалась только пару месяцев, — рассказывает женщина. — Из-за плотного графика работы не получалось посещать все занятия, а на выходных уже не оставалось сил. Снова начинать пока не вижу смысла. Язык очень сложный, для изучения нужно много времени и энергии, которых у меня нет. К тому же мой английский далек от идеала — решила его подтягивать».
Без знания литовского Ольга комфортно живет в Вильнюсе. «Ни разу не было такого, чтобы я не могла чего-то сделать из-за этого. С общением тоже проблем нет. О том, что все должны учить литовский, слышу разве что от политиков и СМИ. Понимаю их мотивы, но все же считаю, что в этом вопросе нельзя грести всех под одну гребенку.
Учить язык — это очень энергозатратное и дорогое удовольствие, в каком-то смысле даже привилегия. Странно требовать одного и того же от айтишника с кучей свободного времени и денег, приехавшего по рабочей визе, и беженца из Украины, который трудится на тяжелой физической низкооплачиваемой работе. У первого явно больше ресурса для изучения языка. Второму нужна помощь. Ее должно предоставлять государство, если оно заинтересовано в интеграции мигрантов. У Литвы есть несколько программ, но по своему опыту знаю, что они подходят не всем».
«Новый язык — это большой стресс, а его в моей жизни и так хватает»
С Ольгой во многом согласна Валерия. В 2020 она переехала из Минска в Киев: из-за участия в протестах оставаться дома было небезопасно. После начала войны эвакуировалась в Вильнюс.
«Это был самый простой вариант, — говорит девушка. — В Вильнюсе мне предложили работу, а местный университет согласился принять сразу на третий курс, чтобы я закончила обучение, начатое в Беларуси».
Второй за два года переезд дался девушке тяжело, развилась депрессия. Положение усугубляла высокая загруженность: работа днем и учеба вечером. Сил на изучение нового языка просто не оставалось, делится Валерия.
В итоге литовским она начала заниматься только после окончания университета. Первые курсы разочаровали, вспоминает девушка:
«Пошла на бесплатные занятия от Красного Креста. Посетила три или четыре урока и бросила, потому что учиться было невозможно. Во-первых, в группе было слишком много людей — около 25. Во-вторых, материалы мы разбирали очень быстро: я просто не успевала схватывать. Какие-то слова получалось заучить, но понять грамматику — нет. Разговаривать и строить диалоги на литовском тоже не выходило, потому что группа была переполнена. Получить эту практику где-то еще я не могла, потом что в работе не использую литовский».
Тем не менее учить язык Валерия не передумала. Весной собирается пойти на другие курсы.
«Сейчас занята на нескольких работах, поэтому свободного времени для изучения литовского нет. К тому же приближается зима, которую я трудно переношу в Вильнюсе. Пережду ее, разберусь с работой — и возьмусь за язык. Слышала, что при Вильнюсском университете хорошие курсы. Для мигрантов с ВНЖ они бесплатные. Попробую», — делится планами девушка.
Она считает, что курсов для изучения литовского, особенно бесплатных, должно быть больше:
«В Литву приезжают не просто эмигранты, а беженцы: политические — из Беларуси и России, военные — из Украины. Это люди, которые не выбирали свою дорогу в жизни. Их нужно поддержать — например, создать комфортные условия для изучения языка. В Польше, допустим, государство предоставляет бесплатные курсы языка всем, кто получил убежище. Мои друзья так учили польский и были довольны этим опытом».
Также Валерия просит литовцев проявлять больше эмпатии к иностранцам, которые не знают местный язык:
«Все люди разные, и жизненные ситуации у них разные. Я бы просто слегла, если бы к своей нагрузке прибавила изучение литовского. Новый язык — это большой стресс, а его в моей жизни и так в последние годы с лихвой хватало. Как бы ни хотела выучить литовский, сначала нужно было „схватиться за кислородную маску“ — освоиться на новом месте, успокоиться, поправить физическое и ментальное здоровье. Не нужно осуждать людей, которые поступают так же».
Сочувствие готовы проявить не все, расстраивается Валерия. В пример приводит ситуацию, которая случилась с ней в поликлинике:
«Меня осматривала доктор, которая знала русский, но отказывалась на нем говорить. Я предложила общаться на английском. В ответ услышала: „В Литве мы говорим только по-литовски“. В итоге весь осмотр прошел на языке, который я не понимала. На помощь пришла медсестра. Она перевела на русский мой диагноз и сказала, какие дополнительные обследования нужно пройти. Диагноз, надо сказать, сложный и требует лечения».