Беларусские власти в последнее время все чаще для политических преследований используют статью об измене государству. Сроки по ней немаленькие — от семи до 15 лет лишения свободы. При этом суды, как правило, проходят в закрытом режиме, потому, какие конкретно действия человека суд трактовал как «предательство родины», понять сложно. «Зеркало» попыталось разобраться в этом вопросе, изучив информацию правозащитного центра «Вясна» и поговорив с его юристом Павлом Сапелко. Рассказываем.
«Не просто люди, которые выражают гражданскую позицию». Кого признавали госизменником
Сразу стоит отметить: в чем конкретно обвиняют человека, которого задержали или судят по ст. 356 УК «Измена государству», — разобраться сложно. Во-первых, большинство судов, где фигурирует эта статья, делают закрытыми, из-за чего узнать детали дела практически невозможно. А во-вторых, фигурантам таких процессов зачастую вменяют сразу несколько статей. Поэтому не всегда можно однозначно сказать, что известные общественности обстоятельства обвинения относятся именно к той самой 356-й.
Так судили «рельсовых партизан». Например, бобруйчанин Владимир Аврамцев (обвинили по четырем статьям, в том числе и по 356-й) получил 22 года лишения свободы за уничтожение релейных шкафов в Осиповичах в марте 2022-го. Денис Дикун, Олег Молчанов и Дмитрий Равич (обвинения им также были предъявлены по нескольким статьям) получили от 21 до 25 лет строгого режима за поджог релейного шкафа 28 февраля 2022-го на линии Жлобин — Калинковичи.
Однако в некоторых делах какая-никакая конкретика все же есть. Так, в начале 2022 года десятерых человек осудили по делу «Рабочага Руху». Им вменили «противоправные» сбор и передачу «иностранному государству и организации, в том числе спецслужбам США и Литвы» служебной информации ограниченного характера. Эти данные касались предприятий и способов, которыми они обходят санкции. Сообщалось, что некоторые обвиняемые планировали варианты блокирования производства на «Гродно Азоте» и БМЗ. Упоминалось, что они взаимодействовали с «экстремистской структурой BYPOL», штабом Тихановской и западными спецслужбами.
В дни задержания заводчан на эту тему высказывался Александр Лукашенко, заявив, что на местах сотрудники «шпионят и сдают информацию коллективному Западу». «И это не просто люди, которые выражают свою гражданскую позицию. Это люди, которые осознанно за деньги спецслужб Запада вредят нашей экономике, а равно нашему государству», — заявлял Лукашенко.
Из официальных заявлений Следственного комитета следует, что основателя Symbal.bу Павла Белоуса судили за призывы к санкциям и создание «экстремистского формирования». По версии обвинения, в 2011-м Белоус «под видом культурно-исторического развития распространял идеи беларусского национализма для смены власти», «благодаря вливаниям из-за рубежа» развивал «антигосударственную деятельность», «для скорейшей смены власти стимулировал враждебность соотечественников к Родине». Чем «десять лет ставил под угрозу внешнюю и внутреннюю безопасность государства».
Экс-сотрудника КГБ Алексея Храловича признали виновным в госизмене за передачу в ноябре 2020-го телеграм-каналу NEXTA записи телефонных переговоров Натальи Эйсмонт с чиновниками, во время которых обсуждались события, связанные с гибелью Романа Бондаренко. (На госканале ОНТ, к слову, утверждали, что эти записи были постановкой спецслужбистов, чтобы вычислить «предателя» в своих рядах.)
Журналистку «Белсата» Катерину Бахвалову (Андрееву), изначально осужденную за стрим на «Площади перемен», приговорили еще к восьми годам колонии из-за «выдачи государственных секретов». Еще одного журналиста, расследователя Дениса Ивашина, осудили на 13 лет за якобы сотрудничество с украинскими разведчиками, которые были в числе дипломатов в Минске и Бресте. При этом мужчину задержали спустя пару недель после выхода третьей части его расследования об экс-бойцах украинского «Беркута», которые разгоняли беларусские протесты в рядах ОМОНа.
С контактами с Украиной связаны дела многих «изменников родины». Весной этого года 19-летнего Даниила Герасима осудили на восемь лет, обвинив в фотографировании военных объектов в Осиповичах и передаче сведений в чат-бот иностранной организации. Василия и Ларису Прохоровых, их сына Павла и учителя беларусского языка Руслана Прохоренко, по неофициальным данным, судили в том числе за фото различных объектов на территории Беларуси. Евгения Глушко посадили на девять лет за снимки с дрона аэродрома в Зябровке. А Дмитрий Мостовой из Сеницы якобы предложил «Беларускаму Гаюну» помощь с информацией об аэродроме в Мачулищах и с ноутбука дочери две недели вел стрим (проект это опровергал).
Бывшего военного Дмитрия Гулина отправили в колонию за то, что он якобы был завербован СБУ и передавал данные о российских войсках в Беларуси и составе сил спецопераций. Экс-гражданина Украины Тараса Мачинского обвинили в передаче данных о размещении и передвижении военной техники украинцу Павлу Куприенко, якобы завербованному украинскими спецслужбами.
А бывшего начальника службы военной разведки Валерия Романовского, по данным пропагандистов, во время службы родственник «свел» с агентами департамента госбезопасности Литвы, чтобы он фотографировал служебные документы. Однажды, сообщается, он передал данные о строительстве БелАЭС. В передаче секретной информации сейчас обвиняют и ксендза Генриха Околотовича из Воложина. Якобы это нанесло ущерб государству на сумму, близкую к «миллиону евро в эквиваленте».
Что вообще такое госизмена по закону?
По ст. 365 «Измена государству» предусмотрено наказание от семи до пятнадцати лет лишения свободы. Если обвиняемый — должностное лицо на «ответственном положении» или имеет статус военнослужащего, накажут строже — от десяти до двадцати лет. Дополнительно в обоих случаях могут назначить штраф. Уголовный кодекс Беларуси как измену государству трактует следующие действия:
- выдача иностранному государству (международной либо иностранной организации или их представителям) государственных секретов Беларуси, а равно сведений, составляющих госсекреты других государств, переданных Республике Беларусь в соответствии с законодательством;
- шпионаж;
- переход на сторону врага во время войны или вооруженного конфликта;
- иное оказание помощи иностранному государству (международной либо иностранной организации или их представителям) в деятельности, направленной на причинение вреда национальной безопасности, совершенные гражданином Беларуси умышленно.
Что по закону относится к госсекретам, а что — нет
Немного понять, какие именно действия могут быть потенциально уголовно наказуемыми, дает описание понятия государственных секретов. По закону к ним относятся:
- сведения в области политики — о стратегии и тактике внешней политики, а также внешнеэкономической деятельности. О подготовке, заключении, содержании, выполнении, приостановлении или прекращении действия международных договоров Республики Беларусь. Информация об экспорте и импорте вооружения и военной техники, о содержании или объемах экономического сотрудничества с иностранными государствами в военное время;
- сведения в области экономики и финансов — содержание планов подготовки экономики к отражению возможной военной агрессии. Данные о планах (заданиях) гос. оборонного заказа, объемах выпуска и поставках военно-технического имущества, вооружения и военной техники, а также мобилизационных мощностях промышленности. Об объемах финансирования из республиканского бюджета Вооруженных сил (ВС), других войск и воинских формирований, правоохранительных и иных госорганов, которые обеспечивают национальную безопасность. Технологии изготовления системы защиты, которую применяют при производстве денежных знаков, бланков ценных бумаг и других документов с определенной степенью защиты, обеспечиваемых государством;
- сведения в области науки и техники о содержании государственных и других программ, концепций по направлениям, определяющим нацбезопасность Беларуси, а также о проведении научно-исследовательских, опытно-технологических и опытно-конструкторских работ в этих интересах;
- информация в военной области — это система управления Вооруженными силами Беларуси, содержание основных направлений (программ) развития вооружения и военной техники, ее тактико-технических характеристиках и возможностях боевого применения. Содержание стратегических или оперативных планов, планов территориальной обороны, документов боевого управления по подготовке и проведению операций, стратегическому развертыванию ВС и других воинских формирований, их боевой, мобилизационной готовности и ресурсах.
Сюда же — данные о назначении, местонахождении, степени защищенности и системе охраны (особо) режимных объектов, пунктов управления государством в военное время или их проектировании, строительстве, эксплуатации, степени готовности;
- сведения в области разведывательной, контрразведывательной и оперативно-разыскной деятельности — их организация, тактика, силы, объекты, средства и методы, планы деятельности, в том числе по обеспечению собственной безопасности. Информация о гражданах, оказывающих (оказывавших) на конфиденциальной основе содействие органам, а также об их штатных сотрудниках (включая негласных), в том числе внедренных в организованные группы для спецзаданий;
- данные в информационной и иных областях нацбезопасности: содержание, организация или результаты основных видов деятельности Совета безопасности, госорганов, обеспечивающих ее. Организация, силы, средства и методы обеспечения безопасности и защиты охраняемых граждан и объектов, а также финансирование необходимых для этого действий. Информация о системе, методах и средствах защиты госсекретов, о шифрах, системах шифрованной и других видов спецсвязи;
- иные сведения в области политики, экономики, финансов, науки, техники, в военной области, области разведывательной, контрразведывательной, оперативно-разыскной деятельности, информационной и иных областях национальной безопасности Беларуси, которые включаются в перечень сведений, подлежащих отнесению к государственным секретам.
Перечень данных, которые не могут быть отнесены к государственным секретам по закону, значительно короче. Это информация, которая является общедоступной — доступ к ней, распространение и (или) предоставление не могут быть ограничены в соответствии с законодательными актами. А также сведения, находящиеся в собственности иностранных государств, международных организаций, межгосударственных образований и переданные Республике Беларусь.
В законе есть примечание. Если человек совершил действия, подпадающие под эту или статьи о шпионаже, агентурной деятельности, он может быть освобожден от уголовной ответственности, если «добровольно и своевременно заявил госорганам о совершенных им действиях, прекратил деятельность, направленную на причинение вреда нацбезопасности Республики Беларусь, и оказал содействие в предотвращении вредных последствий».
«Фундамент для произвольного осуждения людей, в том числе политических противников»
Правозащитникам на сегодняшний день известно о 88 приговорах по делам, в которых фигурирует статья об измене государству. По словам юриста «Вясны» Павла Сапелко, подавляющее большинство этих дел рассматривались в закрытом режиме.
— Первая жертва этой политики и практики — капитан Генштаба Денис Урад. В его случае изменой посчитали передачу средству массовой информации сведений о подготовке властей к протестам после выборов. Безусловно, это очень широкое, неопределенное трактование диспозиции статьи 356. Как раз таки эта диспозиция — описание действий, которые государство считает преступными, — фундамент для произвольного осуждения людей за те действия, которые де-факто не могут восприниматься как преступления, посягающие на государство и государственный строй.
Если идет речь о выдаче госсекретов, переходе на сторону врага во время войны, основания для «уголовки» становятся более-менее понятными. Но и тут, отмечает Сапелко, в конце концов появляется фраза «иное оказание помощи иностранному государству…».
— Здесь сразу должна срабатывать «сигнализация», что впереди произвол. Потому что, как только у законодателя не хватает фантазии, чтобы определить запрещенные действия, появляется вот это «иное». За ним легко скрыть действия, которые с точки зрения классического уголовного права или международных обязательств в области прав человека нельзя назвать преступными, — замечает юрист.
Он добавляет, что расплывчатые формулировки таких статей — проблема не только Беларуси. Но в демократических странах у общества есть возможность отстоять себя, обсуждать ситуацию открыто, обращаться в Конституционный суд. Беларусы же сейчас всего этого лишены, говорит правозащитник.
— Случай Дениса Урада как раз это подтверждает — действие, которое касалось общественного интереса и было направлено на реализацию права свободы выражения мнений, произвольно трактовали как госизмену. Даже если у Урада были другие, формальные нарушения УК, за них не могли наказать настолько сурово (бывшему военному дали 18 лет усиленного режима. — Прим. ред.).
Почему многих беларусов обвиняют в госизмене за фотографирование российской военной техники? И почему эта же статья фигурировала у «рельсовых партизан», которые хотели каким-то образом помешать наступлению россиян на Украину? Юрист говорит, что ответы на эти вопросы «выводят из правовых рамок к суждениям другого рода».
— В недемократических странах под интересами безопасности государства понимаются, скорее, интересы правящего режима. Соответственно, понятие «национальная безопасность и вред для нее» интерпретируются как безопасность правящего режима и угрозы ему. Здесь, конечно, перед людьми встает серьезная дилемма — оставаться на стороне государства, равно правящего сегодня в Беларуси режима, или противодействовать ему в осуществлении функций, которые явно являются неконституционными, нарушают международные обязательства и в целом противоречат убеждениям продемократически настроенного человека. Многие, как мы видим, решают «нарушить закон».
Сапелко называет абсурдом, хотя и вполне объяснимым, и практику судить обвиняемых в госизмене в закрытом режиме.
— С одной стороны, власти насаждают атмосферу страха и широко рекламируют задержания за инакомыслие и политическую позицию, распространяют сведения об этих нечеловеческих сроках. А с другой — сохраняют в тайне существенные детали «преступлений». Люди не могут знать, что для государства является основанием для такого серьезного преследования, и попадают под молотки репрессий, по большому счету, по неосторожности. Я искренне уверен, что многие из тех, кто что-то делал в целях сопротивления, понимали, что режим — государство — будет их за это преследовать. Но не все представляли, каким будет характер преследования, — констатирует он.
Читайте также
