25 декабря минувшего года жители разных городов Беларуси наблюдали яркую вспышку в небе — над страной пролетел метеорит. Месяц спустя ученые отыскали его обломки около Смолевичей, часть их сразу отправили в Россию. Этот случай побудил высказаться химика Сергея Бесараба, который метеоритами увлекается с детства и профессионально занимался их поиском и изучением. В своей колонке для «Зеркала» он рассказывает о природе этих небесных тел, вспоминает историю других метеоритов, найденных в Беларуси и оказавшихся в основном за пределами страны, и объясняет, что все это говорит о состоянии отечественной науки и отношении государства к природному и научному достоянию.
Сергей Бесараб
Беларусский ученый в области коллоидной химии, бывший сотрудник Института общей и неорганической химии НАН Беларуси. После протестов и начала войны в Украине уволился из Академии наук, а затем экстренно эвакуировался из Беларуси. Ведет свой научно-технический блог LAB-66 в Telegram.
Мое увлечение метеоритами началось с книги Владимира Орлова «Таямніцы полацкай гісторыі». В главе о Полоцком кадетском корпусе автор рассказывает удивительную историю: бывший кадет Иосиф Стобровский, ставший позже археологом и основателем Слонимского историко-краеведческого музея, в детстве увидел пролетающий болид. После этого он более 50 лет искал упавший метеорит — и нашел его, чтобы передать в музей.
Эта история сильно меня впечатлила — ведь от своей бабушки я тоже слышал рассказ об огненном шаре, пронесшемся когда-то над их деревней. И хотя тогда я абсолютно ничего не понимал в поиске метеоритов, но с нетерпением ждал летних каникул, чтобы исследовать места, куда, по моему детскому представлению, должен был упасть тот болид.
Спустя десятилетия, будучи студентом, я вернулся к этому увлечению уже как профессионал — химик-аналитик в команде искателей «звездного железа». Пришлось с нуля штудировать немногочисленную литературу по идентификации метеоритов и осваивать геологические техники анализа. От профессионализма химика, который еще в полевых условиях определит характеристики найденного камня, зависит не только заработок команды, но и, что важнее, ее репутация.
Сложный в поисках рождественский гость
В католическое Рождество 2024 года три камеры беларусской метеоритной сети в 17.29 зафиксировали суперболид — «огненный шар», по яркости сравнимый с полной Луной. Его видели жители Минска, Барановичей и других городов. Болид пролетел над столицей, его обломки выпали в районе Смолевичей.
Казалось бы — удача! Но именно этот случай ярко показал проблемы беларусской науки.
Почти месяц наши ученые рассчитывали траекторию падения фрагментов — почему-то вместе с коллегами из Академии наук Чехии. Специалистов, способных самостоятельно произвести такие расчеты, в Беларуси, видимо, не нашлось. При этом во многих странах даже обычные радиолюбители успешно определяют траектории метеоритов. Они используют недорогие (стоимостью 20−30 $) программно-определяемые радиоприемники (SDR), которые позволяют улавливать отражения радиосигналов от следов метеоритов в атмосфере. То, что доступно американским или немецким радиолюбителям, оказывается, непосильно всей махине беларусской науки.
Когда расчеты наконец были готовы, о них почему-то сразу сообщили в Уральский федеральный университет в России. Оттуда «на помощь беларусским коллегам» выехало трое ученых, которые участвовали в поисках вместе с представителями Минского планетария, БГУ и Беларусской метеорной сети. Нашли несколько фрагментов, и тот, который отыскали россияне, они сразу же отправили к себе в Екатеринбург курьерской доставкой.
На вопрос о том, вернется ли метеорит в Беларусь, прозвучал дипломатичный ответ: «У нас есть репозиторий, найденный образец должен храниться и может быть передан по запросу в любую национальную лабораторию». Для меня лично это прозвучало как «нет», да еще и произнесенное со снисходительной усмешкой. Особенно с учетом того, что в российских СМИ чуть ли не все сообщения о найденных в Беларуси фрагментах метеорита сопровождаются сравнениями с «печеной картошкой».
Путешествие в глубины Солнечной системы
Чтобы понять ценность таких находок, важно разобраться в природе метеоритов. Почти все из десятков тысяч обнаруженных образцов происходят примерно от 100 родительских тел в Солнечной системе. По составу их можно разделить на несколько основных типов.
Железные метеориты (сидериты) известны с глубокой древности — это первый металл, который держал в руках человек. Из метеоритного железа был сделан знаменитый кинжал Тутанхамона и железный трон Тамерлана.
Эти метеориты представляют собой сплав железа и никеля, образующий два минерала: камасит (5−6% никеля) и тэнит (от 20% до почти чистого никеля). Взаимное прорастание этих минералов создает уникальные видманштеттеновы фигуры — структуры, которые невозможно воспроизвести искусственно.
Каменные метеориты (аэролиты) составляют большинство находок. Среди них выделяются хондриты — метеориты с характерными округлыми образованиями, хондрами, которые представляют собой застывшие капли древнейшего вещества Солнечной системы. Внутри такой метеорит напоминает пенопласт. Особую ценность представляют углистые хондриты, содержащие воду и органические соединения возрастом 4,5 миллиарда лет.
Отдельную группу составляют ахондриты — каменные метеориты без хондр. Среди них наиболее ценны фрагменты Луны и Марса (цена может достигать 5000 долларов за грамм), а также HED-метеориты — обломки астероида Веста. Они составляют около 6% всех находок, лунные метеориты — около 0,5%, а марсианские считаются самыми редкими: на сегодня обнаружено всего 175 таких образцов.
Особое место занимают железокаменные метеориты, среди которых выделяются палласиты — эстетически привлекательные образцы, где в массе железа — никеля располагаются прозрачные кристаллы оливина. Они не столь важны для науки, но высоко ценятся коллекционерами, достигая стоимости 100−300 долларов за грамм.
Распознать метеориты с ходу проще всего по внешнему виду, который формируется при их пролете через атмосферу. Во-первых, у них имеется кора плавления. Обычно она гладкая и черная, чаще матовая, иногда — блестящая. У каменных метеоритов она представляет собой кремниевое стекло, окрашенное железом в темный цвет, у железных — состоит из оксидов железа и никеля, часто имеет красноватые, бурые оттенки. Во-вторых, «камни с неба» имеют характерную форму поверхности — ячеистую. Это так называемые регмаглипты, они похожи на вмятины, сделанные пальцами в мягкой глине или пластилине.
Все эти объекты сложно идентифицировать (бывает, что нужно даже оценивать изотопный состав), но они несут уникальную информацию о составе небесных тел, с которых были выброшены, позволяют проследить их эволюцию. Кстати, отмечу, что радиоактивность метеоритов — это абсолютный миф. Они менее радиоактивны, чем, например, земной гранит, потому что в них меньше урана и тория, чем в земной коре.
Уберите магниты от метеоритов
В современных поисках метеоритов есть еще одна вещь, которая у меня вызывает жуткий когнитивный диссонанс. Нередко даже специалисты, рассуждая о научной ценности находки, тут же советуют проверять ее с помощью обычного неодимового магнита. Было такое и при поисках нынешнего жодинского метеорита — людям прямо советуют: хотите убедиться, что нашли «камень с неба», — приложите магнит. Это грубейшая ошибка, способная безвозвратно уничтожить важнейшие научные данные.
Дело в том, что метеориты содержат железо и никель, и когда такая порода впервые образуется или остывает после нагревания до высоких температур, она фиксирует окружающее магнитное поле. Анализируя эту магнитную «подпись», ученые могут получить уникальные данные о силе исходного поля и рассчитать возраст образца. По сути, это как магнитная пленка, на которой записана история небесного тела.
Когда к метеориту прикладывают магнит, эта древняя запись уничтожается — словно кто-то царапает «здесь был Вася» на стене Лувра. Неслучайно специалисты MIT обращались к искателям метеоритов с просьбой никогда не использовать магниты для проверки находок.
В случае обывателей это еще можно списать на безграмотность, но когда так делают те, кто называет себя учеными, это огорчает. Хочется публично обратиться к таким людям и посоветовать приобрести в свои учреждения для командировок хотя бы простой измеритель магнитной восприимчивости вроде Agico KLY-3 и проверять подлинность им.
Между прочим, это важно не только для науки — метеориты с нетронутой магнитной сигнатурой ценятся коллекционерами значительно выше.
Потерянные сокровища
За всю историю в Беларуси официально зафиксировано падение пяти крупных метеоритов. Самый известный из них — Брагинский. Взорвавшись в атмосфере в 1144 году, болид рассыпался над территорией Гомельской области, захватив полосу примерно 15×30 км рядом с деревнями Капоренка, Крюки, Колыбань. С тех пор в разное время были найдены десятки фрагментов разной массы. Общий вес найденного — 857 кг. Но это лишь официальные данные: неисчислимое количество метеоритных артефактов уехало к коллекционерам и продолжает уезжать. Брагинский район стал одним из традиционных «клондайков» для российских охотников за метеоритами.
Следующий за Брагинским идет «Гресск» массой в три центнера — вполне возможно, крупнейший железный метеорит, найденный в Европе. Он был обнаружен возле деревни Комсомольская Копыльского района в 1954 году при перепашке поля. Какая-то часть его хранится в Научно-практическом центре по геологии, а остальное разошлось по коллекциям разных стран.
На третьем месте — каменный метеорит «Жмень», который упал в Столинском районе в августе 1858 года. Его общая масса составила 246 кг. Этот метеорит сейчас растащен на артефакты: отдельные фрагменты хранятся в коллекциях Москвы, есть образцы в Вене и Нью-Йорке, но в Беларуси — ни одного существенного фрагмента.
Следующие два беларусских метеорита сравнимы по массе с нынешним «рождественским». Каменный «Черный бор» был найден в Быховском районе в 1965 году, общий вес составил 4,5 кг. Метеорит был полностью растащен, наиболее крупные фрагменты хранятся в Российской академии наук, и лишь крошечный кусочек весом 13,2 грамма остался в Могилевском краеведческом музее.
Замыкает ряд каменный «Забродье» массой 3,15 кг, найденный около одноименной деревни Ивенецкого района в 1893 году. Сейчас он находится в Вильнюсском университете, а в Беларуси лежит только муляж.
Как видите, по большей части метеориты в нашей стране не задерживаются — «расползаются» по частным коллекциям, нередко уезжают в Россию. Боюсь, так, вероятно, будет и в случае «рождественского» метеорита, несмотря на очень активные увещевания властей о том, что «находка имеет большое научное значение».
Системный кризис
В то время как в большинстве развитых стран метеориты считаются национальным достоянием, в Беларуси ситуация иная. Формально их оборот регулируется Кодексом о недрах, статья 81 которого гласит, что «государственному учету подлежат минералы, горные породы и полезные ископаемые с редкими, необычными физическими свойствами, метеориты, крупные кристаллы и сростки». Но на деле никто не представляет, как определить стоимость находки в денежном эквиваленте, в какую организацию сдать камень и на каких условиях (после жодинского метеорита в Минприроды заявили, что о таких находках надо сообщать им или в территориальные природоохранные органы. — Прим. ред.).
Когда-то при Институте геохимии и геофизики НАН работала специальная Комиссия по метеоритам, и за находку даже полагалась премия. После расформирования института вместо нее формально создали Комиссию по минералогическим, палеонтологическим и иным уникальным геологическим материалам при Минприроды. В нее якобы входят также представители Министерства культуры, Национальной академии наук Беларуси, ученые и специалисты в области минералогии, палеонтологии и археологии. Однако при всем желании вы нигде не найдете в открытых источниках ни конкретных имен членов этой комиссии, ни вообще каких-либо подтверждений того, что она реально существует и работает.
Для сравнения: в России действует Комитет по метеоритам (КМЕТ), где работают известные эксперты, ведущие активную научную и просветительскую деятельность. Вывоз метеоритов строго контролируется и приравнен к контрабанде культурных ценностей. Были даже громкие дела: в 2004 году жительница Хабаровска пыталась вывезти в Японию килограммовый железо-кобальто-германиевый метеорит, а в 2017 году гражданин Китая пытался вывезти около 50 осколков знаменитого Сихотэ-Алинского метеорита 1947 года.
История с «рождественским» метеоритом — не просто случай потери ценного образца. Это симптом более глубокой проблемы — отсутствия в Беларуси современной научной инфраструктуры и нехватки специалистов, способных работать с уникальными находками. Без создания полноценной системы изучения и сохранения метеоритов мы рискуем и дальше терять не только «небесных гостей», но и возможность развивать отечественную науку на мировом уровне.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Читайте также
