Ранним утром 13 марта Россия выпустила 30 ракет по Яворовскому военному полигону. Это одна из крупнейших в Украине площадок для обучения военных, где тогда тренировались сотни мобилизованных солдат, офицеров, курсантов и иностранных добровольцев. По данным СБУ, в результате обстрела погиб 61 человек, 147 были ранены. Спустя три месяца спецслужба задержала во Львове 72-летнего пророссийского деятеля и ветерана КГБ Александра Косторного. По версии следствия, незадолго до обстрела он передал в Россию карты полигона с указанием военных объектов. Сам Косторный отрицает вину. «Ґрати» побывали у него на суде, поговорили с очевидцами обстрела и рассказывают подробности этого дела.
Двое конвоиров заводят в зал Галицкого районного суда Львова худощавого старика с седыми усами. Секретарь просит его подписать памятку о правах и обязанностях — мужчина делает это с трудом из-за наручников, которые конвой отказывается снимать.
— Нужно говорить по-украински, прошу обратить на это внимание, — делает замечание судья, услышав, что арестант переговаривается по-русски.
— Это не соответствует нормам украинской Конституции, — недовольно бросает старик в ответ.
— Александр Дмитриевич, мы не по этому поводу тут собрались, — останавливает мужчину его же адвокат, показывая жестами, что не стоит раздражать судью.
Старик в наручниках — 72-летний львовянин Александр Косторный. Он находится под арестом с конца июня по подозрению в государственной измене. По версии следствия, Косторный переслал в Россию карты Международного центра миротворчества и безопасности, известного также как Яворовский военный полигон.
Это один из крупнейших полигонов в Украине и основная площадка для проведения международных учений, расположенная в Яворовском районе — в 30-ти километрах от Львова и 20-ти от польской границы. Командный центр полигона находится в селе Старычи. С 1995 года Украина проводила здесь вместе с НАТО учения «Щит мира». После полномасштабного вторжения России полигон стал одним из основных центров подготовки иностранных добровольцев. Здесь же проходили обучение несколько тысяч украинцев, мобилизованных по всей стране.
13 марта Россия совершила массированную ракетную атаку по полигону.
Человек войска
Тем утром 20-летняя волонтерка, студентка факультета филологии Украинского католического университета Татьяна Ящишин спала в комнате общежития на Яворовском полигоне. В 3:32 была объявлена воздушная тревога, но девушка ее не услышала и оставалась в кровати.
«Первый раз я проснулась в пять утра, потому что должна была выпить таблетки. Было прекрасное утро: на улице темно, очень тихо», — вспоминает Татьяна в разговоре с «Ґратами».
Это был ее пятый день на полигоне. Ее устроил туда отец Олег Ящишин — полковник и преподаватель львовской Академии сухопутных войск, в подчинении которой находится полигон. Незадолго до этого президент Владимир Зеленский объявил о наборе «Интернационального легиона» из иностранных добровольцев. После его призыва в страну стали прибывать иностранцы, многие из них начали подготовку на Яворовском полигоне. Татьяна решила стать переводчицей у легионеров, и отец помог ей с этим.
«В 5:45 я проснулась от того, что меня просто выкинуло с кровати. На меня посыпалось стекло. Моя соседка начала кричать, потому что на нее упал шкаф, и у нее началась паника. Только мы успели понять, что произошло, как ударила вторая волна. Было очень громко, стены просто трусились», — рассказывает Татьяна.
Прогремел третий взрыв, и тогда соседки выбежали в коридор общежития. После четвертого девушки поняли, что нужно покидать помещение.
«В коридоре все было серым, в бетоне. В некоторых местах не было потолка, он просто обвалился. Были раненые, им оказывал помощь, как мог. Когда мы пошли к выходу, поняли, что стены, где был главный вход, просто нет», — вспоминает волонтерка.
Как оказалось позже, две ракеты попали прямо в их общежитие, и ее комната чудом уцелела. Глава Львовской областной военной администрации Максим Козицкий заявил потом, что всего россияне выпустили по полигону 30 ракет. Из них 8 попали в цель, остальные сбили силы противовоздушной обороны. По словам Козицкого, ракеты выпустили из акватории Черного моря самолеты, которые вылетели из Саратовской области.
«Когда мы вышли на улицу, увидели, что все горит, куча осколков лежит, балки… По дороге я помогла мужчине, которого прибило деревянной балкой. Я сняла балку, а потом пришел старший и ему помог. Взрыв был настолько сильный, что крыша вылетела на плац. Куча осколков, дерева… Я следующие два дня не могла вымыть бетон с волос», — продолжает рассказ Татьяна.
Она позвонила матери, сказала, что с ней все хорошо, но она не знает, где отец, который тоже ночевал на полигоне. Взволнованная мать тут же выехала на место.
Татьяна спряталась в укрытие и вернулась на полигон, уже когда рассвело и прозвучал отбой тревоги. Там она увидела, что офицерское общежитие, в котором ночевал отец, полностью разрушено.
«Я спрашивала у офицеров, не видели ли они моего отца. Меня подвели к погибшим и сказали: посмотри, может, твой отец кто-то из них. Папы среди них не было. Приехала мама, и мы остались, пока спасатели разгребали завалы. Они работали в двух местах: папин дом и наше общежитие. Это было два самых сложных места», — рассказывает Татьяна.
По ее словам, одна из ракет также уничтожила палаточный городок, в котором жили иностранцы. Спикер Министерства обороны России Игорь Конашенков в тот день заявил, что в результате ракетной атаки убиты «180 иностранных наемников и крупная партия иностранных вооружений». Однако украинские официальные лица отрицали, что на полигоне погибли иностранцы.
Татьяна Ящишин также говорит, что действительно никто из «легионеров» не пострадал, потому что они организованно ушли в лес на время тревоги.
«Иностранцев вывели. Им повезло, среди них не было травмированных. Они только приехали. Люди были перепуганы. Во время наших занятий, когда звучала сирена, наши преподаватели вроде бы привыкли к такому. А иностранцы были перепуганы. Многие были без военного опыта, они даже в армии не служили. Для них сирены это было что-то из фильмов. Поэтому они так среагировали, поэтому им повезло», — поясняет волонтерка.
До позднего вечера Татьяна вместе с матерью и сестрой помогали спасателям разгребать завалы офицерского корпуса, сортировали вещи жильцов.
«Несколько раз у нас возникала надежда, находили живых людей под завалами. Это был сосед отца, с которым папа знаком уже лет 15. И также его коллега-друг из академии сухопутных войск. Первый был без сознания. А второй повторял: там еще Ящишин, там еще Ящишин!» — рассказывает Татьяна.
Но надежды не оправдались — полковник Ящишин погиб. В момент удара он был на четвертом этаже, а около полуночи его тело нашли аж под подвалом.
«Олег — из семьи военного. Проехал по всем гарнизонам еще Советского союза, — рассказывает „Ґратам“ жена погибшего Елена Ящишин. — Помешанный был на армии. Армия — это было его все. С 16 лет был в армии. После окончания училища убедил командира, чтобы тот отпустил его в Афганистан. Без армии — это было не его. Даже, когда мы ездили за границу, экскурсионные туры посещали по местам больших битв. Это человек войска».
«Смотрю, а у меня живот на две части разорванный»
Еще один очевидец обстрела Яворовского полигона — Роман Кулик из города Новояворовск. Он работает в музыкальной группе «Dzidzio», настраивает технику и водит автобус команды.
21 февраля он помогал коллективу провести концерт под Киевом. На следующий день вернулся домой в Новояворовск, где его застало полномасштабное вторжение России.
«Я не находил себе покоя. Не мог быть дома. Не мог чем-то заниматься. Понимал: что-то нужно делать, точно нужно было идти служить», — вспоминает Роман в разговоре с «Ґратами».
Через несколько дней ему позвонили из местного военкомата и пригласили пройти медкомиссию. Кулик — выпускник института физического воспитания и был в звании старшего лейтенанта запаса. Военкомат отправил его на Яворовский полигон — заниматься физической подготовкой мобилизованных. Роман стал командиром роты.
«Когда забрали, гораздо проще стало, легче на душе. Первые недели все было хорошо: хорошая команда, командование, все было супер. Но все поменялось, когда произошел прилет», — рассказывает Кулик.
Утром 13 марта после сирены его батальон отправился по тревоге в укрытие — большой двухметровый ров. Когда на поверхности раздались первые взрывы, Кулик заметил, что в убежище спустились не все его подчиненные, и отправился на их поиски
«Я возвращаюсь в наше расположение, отгоняю остатки людей. В этот момент, буквально в пяти метрах от меня прилетает часть ракеты. Ее часть разорвалась где-то позади, а вторая как раз возле меня», — рассказывает Роман.
Он ощутил сильный удар в ногу и упал. В тот момент все уже убежали, и он остался в разбомбленном здании один.
«Когда упал, смотрю: а у меня живот на две части разорванный. Я взял рукой бушлат, стянул и хотел выйти в сторону КПП, там идти метров 50. Думаю, там меня кто-то заберет. Но поменял решение, потому что очень много патронов над головой стреляло. Было много людей, плюс-минус все имели по несколько рожков для автомата. Кто-то забрал, а кто-то нет. И все это стреляло массово. И огонь был очень высокий: 10−15 метров», — рассказывает Кулик.
Он лег на бок и около часа лежал и молился. После этого его нашел командир взвода.
«Он сам маленький, худенький. Я ему говорю: чем ты мне поможешь? Он побежал к парням за помощью. Огонь начал стихать. Они принесли солдатскую кровать, положили и вынесли за территорию. Меня забрали одним из первых и забрали еще одного военного, у которого была оторвана нога. Она еще держалась, но была на грани», — говорит Роман.
Сослуживцы погрузили его в машину и отправили в районную больницу. Медсестры начали срезать с него одежду, и в этот момент Кулик отключился.
Медики извлекли из него 10 осколков. Фрагменты ракеты задели печень, почки, селезенку и кишечник. Затем его перевезли в областную больницу, где провели еще шесть операций. Все это время Кулик был в коме.
«Ко мне приходили, со мной говорили. Людей как-будто бы узнавал, но я этого не помню», — рассказывает Роман.
Одним из тех, кто его навещал, был лидер группы «Dzidzio» Михаил Хома.
«Я постарался встретится со всеми врачами, переговорил. Они мне посмотрели в глаза, говорят: Михаил, тут только Бог решает. С такими ранениями люди в принципе не выживают, — рассказал Хома в интервью журналисту Дмитрию Гордону. — Я попросился к нему один раз. Говорю: „Парни, я понимаю, к нему нельзя, но очень вас прошу, я должен взять его за руку“. Я взял его руку и попросил, чтобы он жил».
Роман выжил. Он провел в коме 12 дней, а потом еще 45 дней в больнице. Всего он перенес 10 операций и ожидает еще две. Медики не смогли достать два осколка: они не представляют угрозы и останутся с ним на всю жизнь.
Сейчас по Роману не скажешь, что еще полгода назад он был в шаге от смерти. Он нормально ходит, говорит и водит машину. Но на кисти краснеет большой ожог, а все руки иссечены шрамами.
«На мне очень хорошо все заживает, все удивляются. 46-й год пошел, а заживает все очень хорошо. Но себя нужно беречь, ничего тяжелого не брать. Врачи говорят: нужно больше отдыха и природы», — говорит он.
Кулик уверен, что накануне обстрела кто-то сдал России позиции на Яворовском полигоне.
«Ракета точно прилетела туда, где у нас находился штаб. Там отклонение было два метра — потолок», — обосновывает он свое мнение.
Волонтерка Татьяна Ящишин, потерявшая на полигоне отца, также убеждена, что кто-то корректировал огонь.
«Попали ровно в те дома, где были медпункты: они были в папином подъезде и возле моей комнаты. Это очень сложно сделать. На картах (Татьяна имеет ввиду советские карты полигона, которые могут быть в распоряжении Минобороны России — Ґ) не обозначены санитарные места», — сказала она.
Чужая душа — потемки
В конце июня Служба безопасности Украины заявила, что задержала корректировщика огня по Яворовскому полигону — 72-летнего Александра Косторного. Это известный в регионе общественный деятель. Еще с 90-х годов он выступает за права русскоязычного населения Львова.
Он был руководителем организации «Русское общество имени Пушкина» и неоднократно безуспешно баллотировался в Верховную Раду от пророссийской Прогрессивной социал-демократической партии. Конфликтовал с местными националистами. В 2015 году, после победы Евромайдана, ультраправые сорвали с Косторного георгиевскую ленту, когда он пришел возложить цветы на Холме славы 9 мая. А в 2017 году областные власти выселили из офиса его «общество им. Пушкина».
До 1990 года Косторный служил в КГБ.
«В девяностом году мне было предложено продолжить службу негласно. Я написал рапорт на увольнение, хотя планировалось, что я буду продолжать служить. Этот статус называется „офицер действующего резерва“. Но это было начало 90-го. А потом был август 90-го и союза не стало. Соответственно, все обязательства, взятые органами передо мной канули в лету», — рассказал Косторный «Ґратам» c сожалением в голосе.
27 июня сотрудники СБУ пришли к нему с обыском и задержали. В тот же день следователь объявил ему подозрение в государственной измене часть 1 статьи 111 Уголовного кодекса, а Галицкий райсуд Львова отправил в СИЗО.
Как следует из текста решения, следствие считает, что Косторный «собирал ведомости о перемещении Вооруженных сил Украины и размещении военных объектов по заданию двух представителей страны агрессора». Фамилии этих представителей следствие пока не разглашает, прокуратура также отказалась называть их «Ґратам».
По версии следствия, 4 марта, за 9 дней до обстрела Яворовского полигона Косторный переслал этим двум «представителям» в телеграме карты полигона «с обозначением расположения казарм, общежитий и другой информации».
22 августа конвоиры снова привезли подозреваемого в суд — на продление ареста. «Ґрати» посетили заседание, и там Косторный изложил нам свою версию. Он отрицает, что сдал россиянам позиции украинских военных. Но при этом не оспаривает, что действительно отправлял карты по телеграму. Косторный утверждает, что это была не карта военного полигона, а схема охотничьих угодий в Яворовском районе. По его словам, он там часто собирает грибы.
«В охотничьем хозяйстве в Старичах перед входом в коридоре она вывешена. Это не является целенаправлением. Ракеты нацеливаются через спутник из космоса. Это для них ничто… Я ее (схему — Ґ) сфотографировал, когда получал новый членский билет общества охотников и рыболовов. Я не знаю, часто ли вы бываете в лесу. Но даже в тех места, которые хорошо знаешь, я не раз блуждал, чтобы найти обратную дорогу», — сказал Косторный.
По его словам, схему попросил отправить его старый знакомый, фамилию которого он назвать отказался. Косторный уточнил, что это его бывший соратник из Львова, вместе с которым они баллотировались в Верховную Раду. Около 10 лет назад он уехал в Крым, где сейчас и находится.
На вопрос, зачем ему могли понадобится карты охотничьих угодий в Львовской области, Косторный ответить не смог и сказал только: «Чужая душа — потемки».
«Ґрати» также спросили, как Косторный оценивает вторжение России в Украину. Он ответил обтекаемо.
«Грустно. Больно, очень больно. Я могу вам тоже задать вопрос: как вы относитесь к тому, что донетчан тоже 8 лет били, и все было в порядке? Никто не задавал вопрос, а как быть с детьми, которые там гибнут. Я сочувствую всем, кто страдает от того, что происходит: и с одной и другой стороны», — сказал Косторный.
На суде он просил отпустить его из СИЗО хотя бы под домашний арест, потому что его пожилая жена болеет и нуждается в уходе. Он также жаловался на условия содержания: по его словам, в изоляторе ему выдали грязное и в дырках одеяло, а простынь вообще не дали.
Но прокурор настаивал, что Косторный должен остаться под арестом. По его мнению, на свободе он может скрыться, повлиять на свидетелей и продолжить преступную деятельность. Судья с ним согласилась и удовлетворила ходатайство.
«Ґрати» обратились в прокуратуру Львовской области с вопросом: что же все-таки отправлял Косторный: карты полигона или охотничьих угодий. И.о. начальника отдела надзора по соблюдению закона органами СБУ Андрей Никеруй подтвердил, что это действительно были карты угодий. Но в переписке, в комментариях к карте Косторный в завуалированной форме указал, где какие объекты полигона находятся.
«Ему ничего не мешало таким же образом взять карту Google Map и на этой карте указать координаты. Но он пожилой человек. Поэтому ему проще было отправить фото, которые он и отправил. В переписке он отмечает: вот там находятся беженцы, а там, есть информация, что есть оружие. Он не говорит об охотничьих угодьях, где можно охотиться или собирать грибы. Это не отвечает действительности», — сказал Никеруй.
По его словам, Косторный точно указал расположение военных объектов на картах. Следствие не знает, откуда у него могут быть такие данные. Прокурор предположил, что в области может действовать агентурная сеть россиян. Но пока кроме Косторного никто из ее предполагаемых участников не задержан.
В то же время адвокат подозреваемого Ярослав Гандзюлевич говорит, что вся версия прокуратуры построена на предположениях, и он будет доказывать невиновность своего клиента.
В конце сентября истекает срок досудебного расследования, и прокуратура передаст дело в суд. Там будут изучаться карты и содержание переписки Косторного. Пока ни следствие, ни защита не раскрывают эти материалы, ссылаясь на тайну досудебного расследования.
Если по итогу рассмотрения суд сочтет вину 72-летнего Косторного доказанной, ему грозит минимум 12 лет лишения свободы.