Неделю назад президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев предложил провести в стране внеочередные выборы президента. В том же обращении он заявил об амнистии существенной части участников январской попытки переворота, а также желании усилить роль парламента и ограничить полномочия главы государства одним семилетним сроком. На фоне многих лидеров постсоветских государств такие предложения выглядят по-настоящему революционно. Действительно ли власти Казахстана решили нарушить традиции авторитарных политиков региона и выбрали путь демократизации или за многочисленными заявлениями, намекающими на это, стоит что-то иное? На эти вопросы «Зеркала» ответили эксперт по Центральной Азии, научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир Темур Умаров и политолог Талгат Калиев.
Токаев и правда выбрал путь демократии или все еще колеблется?
После протестного января, как называют аналитики начало 2022 года, когда во многих городах Казахстана вспыхнули массовые акции протеста, президент Касым-Жомарт Токаев раз за разом делал заявления и принимал решения, которые шли вразрез с традиционными для авторитарных лидеров шагами. В начале сентября он сделал громкое заявление о намерении провести внеочередные президентские выборы, усилить роль парламента и снять часть полномочий с президента. Прозвучало оно как подтверждение выбранного курса в сторону большей демократизации страны. Но, как отмечает эксперт по Центральной Азии, научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир, автор аналитического телеграм-канала Темур Умаров, картина не такая однозначная.
— На фоне ужаса, который творится в других авторитарных странах бывшего Советского Союза, все, что происходит в Казахстане, кажется демократизацией. Но пока системных реформ и политических перемен я, как и многие другие эксперты и политологи, занимающиеся Казахстаном, не наблюдаю, — комментирует Темур Умаров.
Эксперт уточняет, некоторые подвижки в этом направлении есть, но все же пока это больше заявления, чем действия. Более того, обещания усилить влияние парламента и за счет снижения роли президента в системе принятия решений граждане Казахстана слышат на протяжении трех лет, а после январского кризиса они стали звучать чаще и громче. На деле же шаги в сторону демократии пока выглядят довольно поверхностными, мягкими и несистемными. В этом году Токаев вносил изменения в Конституцию, однако не поспешил принять те самые изменения, о которых заявил 1 сентября.
— У президента все еще большие полномочия, он все еще контролирует все ветви власти, имеет возможность наложить вето на любой принимаемый закон, на то, кто окажется в парламенте и кто будет руководить разными акиматами (региональными органами власти. — Прим. ред.). Он все еще возглавляет самый главный орган — Совет безопасности — и влияет на фигуры, которые руководят Верховным и Конституционным судами. Поэтому я пока не стал бы говорить, что роль президента уменьшается.
Среди реальных изменений аналитик называет сокращение числа депутатов, приходящих в парламент по так называемой визе президента, частичный переход от назначения к избранию акимов, то есть глав местных исполнительных органов. Кроме этого — ограничение по срокам для президента. Главной переменой Умаров называет запрет для близких родственников президента занимать важные посты на госслужбе или в госкорпорациях.
— Настораживает та легкость, с которой эти перемены производятся. Если Токаеву было так легко за восемь месяцев дважды переписать Конституцию, то что ему (или следующему президенту) помешает сделать это еще раз, когда он передумает оставаться у власти только один срок. Это все легко делается через парламент, который остается пропрезидентским институтом. Поэтому насколько даже те незначительные перемены, которые уже произошли, могут быть долговременными — это большой вопрос.
Политолог Талгат Калиев, наоборот, говорит, что политические преобразования начались в Казахстане не в 2022 году, а длятся на протяжении всех лет президентства Токаева — с 2019 года. По его словам, за это время было принято четыре пакета политических реформ, которые, кроме прочего, расширили возможности гражданского участия в политической жизни страны.
— В январе произошли события, после которых стало очевидно, что необходимы иные темпы [преобразований]: была проведена конституционная реформа, в ходе которой ключевые аспекты этих четырех пакетов были закреплены в Конституции, например, изменены принципы формирования парламента — с пропорционального на смешанный, — уточняет Талгат Калиев.
У игры, которую ведет президент Казахстана, несколько целей
Как и власти Беларуси, руководство Казахстана было глубоко потрясено массовыми акциями протеста. Практически все заявления и решения Токаева, принятые в этом году, связаны именно с ответом на настроения и запросы общества, многие из которых были политическими. Но кроме этого у действий президента Казахстана есть и другие причины, считают эксперты. Главная из них — наращивание политического капитала.
— То, что мы наблюдаем сейчас, подается как политические реформы, которых требует народ. Но при этом Токаев искусственно использует их в свою пользу, — говорит Темур Умаров.
Перед Токаевым открылась дверь, которая при правильной игре позволит ему переизбраться на пике своей популярности. В эту парадигму хорошо ложится решение о сокращении своего президентского срока и проведении внеочередных выборов.
— Если бы он не пошел на досрочные выборы и увеличение срока [президентства] сейчас, то ему пришлось бы переизбираться в 2024 году. Сложно сказать, что к тому времени творилось бы с Казахстаном и миром, учитывая, что одной ночью вы просыпаетесь, а ваш главный союзник Россия начинает войну против Украины, а завтра вы проснетесь — и, возможно, Китай тоже начнет свою войну. Но главный фактор — внутренний. Пока Токаев довольно популярен, это в том числе связано с его четкой позицией по украинскому вопросу. Если раньше он выглядел как ставленник Назарбаева, а после того как войска ОДКБ вмешались в январские события, как человек, должный Путину, то теперь впервые за три года в качестве президента его видят независимым самостоятельным политиком. Это позволило ему увеличить свою популярность в обществе, — комментирует Темур Умаров.
Талгат Калиев тоже связывает действия президента Казахстана в 2022 году не только с последовательным преобразованием политической системы страны, но и с желанием Касым-Жомарта Токаева усилить свое положение в глазах избирателей.
— Ему требуется новый мандат, поэтому все это оформлено в парадигме «Новый Казахстан», который включает новый общественный договор и новые правила игры. Так как прежние выборы были проведены в старой парадигме, то теперь Касым-Жомарту Токаеву надо снова подтвердить свою легитимность, — считает Талгат Калиев.
Отсюда, по его словам, вытекает еще одна цель избранной Токаевым политической линии — демонтаж старой системы и порядков в пользу формирования новой формулы взаимоотношения власти и народа. Но политолог называет и еще одну причину, почему действия Токаева в 2022 году отличаются от его некоторых коллег из других постсоветских стран:
— Надо понимать, что он — международник с большим опытом, работал в структурах ООН — это обязывает его мыслить в совершенно иной парадигме, отказываться от советских и прежних казахстанских управленческих форматов.
Давление на Назарбаева — тоже двойная игра
Токаев стал инициатором возвращения столице Казахстана Нур-Султану прежнего названия Астана. Это воспринимается как продолжение ограничения власти и роли первого президента страны Нурсултана Назарбаева. Темур Умаров видит в этом желание нравиться народу, который поддерживает такие действия.
— Общество хочет услышать, что Назарбаев — уже всё, что он пенсионер и никак не влияет на политику. Но в то же время это попытка дистанцировать себя от Назарбаева, который с января воспринимается как токсичная фигура и ассоциироваться с которым вредно для любого политика, в первую очередь для Токаева, потому что все помнят, как он пришел к власти.
Однако эксперт подчеркивает, что Токаев не отворачивается от Назарбаева полностью. Если с одной стороны принимаются законы, лишающие первого президента различных преференций, то с другой — Токаев всегда подчеркивает его роль и значимость. В первую очередь это связано с пониманием того, что однажды он тоже уйдет со своего поста, а репутация политической фигуры, уничтожившей своего предшественника, опасна тем, что с ним поступят точно так же.
Талгат Калиев же считает, что здесь не стоит говорить о каком-либо давлении. По его мнению, между первым и вторым президентами страны нет никакого противостояния, тоже вспоминая заявления второго президента, в которых подчеркивается роль первого в становлении и развитии Казахстана.
— Полномочия Нурсултана Назарбаева использовались на первом этапе президентства Токаева в качестве страховочного механизма от возможных потрясений. Впоследствии первый президент от них отказывался, постепенно передавая их своему преемнику. Сейчас Назарбаев не имеет каких-либо статусов, но подпадает под действие закона, согласно которому все бывшие президенты пользуются равными правами и гарантиями. Это абсолютно справедливая норма, — объясняет он. — В то же время в обществе есть определенные претензии к периоду правления Назарбаева, но это связано в том числе с психологической усталостью от 30 лет его присутствия во власти.
Непризнание ДНР и ЛНР — «дерзость» Путину или отстаивание интересов Казахстана?
Заявление Касым-Жомарта Токаева о непризнании «квазигосударственных территорий», прозвучавшее на Петербургском международном экономическом форуме в некоторых российских медиа и пропагандистских блогах назвали дерзостью. Однако казахстанские эксперты видят в этом логичную позицию, которой страна придерживалась много лет.
По словам Темура Умарова, это, во-первых, следование настроениям казахстанского общества, которое следит за новостями, связанными с войной в Украине. Причем больше половины граждан опасаются экономических последствий этих событий, отмечает эксперт со ссылкой на исследования Центральноазиатского барометра.
— В интересах Токаева использовать эту риторику для своей популярности внутри страны и одновременно продемонстрировать важным с экономической точки зрения западным партнерам, что Казахстан не становится сторонником Москвы или помощником российской агрессии. Ведь Казахстан экспортирует больше 80% своей нефти в страны Европы — в деньгах это около 40% госбюджета. Поэтому ему важно сейчас максимально осуждать действия России, но в тех рамках, которые позволяют это делать. Потому что одновременно Казахстан сильно зависит от России: если мы посмотрим, откуда в страну приходит большая часть базовых продуктов, то увидим, что около 40% потребности покрывается импортом из РФ, — комментирует он.
Во внешней политике, включая позицию по отношению к войне в Украине и связанные с этим заявления Токаева о непризнании самопровозглашенных ЛНР и ДНР, которые в Москве были восприняты как довольно дерзкие, власти Казахстана продолжают многолетнюю линию, считает Талгат Калиев.
— Внешняя политика — это суверенное право каждого государства, поэтому оно руководствуется своими прагматическими интересами. В данном контексте Казахстан абсолютно последователен, поскольку мы всегда придерживаемся многовекторной внешней политики, одним из авторов которой как раз является Касым-Жомарт Токаев. Мы не признавали ни Абхазию, ни Южную Осетию, ни другие подобные образования. У нас дружественные отношения с Украиной, одновременно мы являемся стратегическими партнерами с Россией, с Арменией мы входим в ОДКБ, но при этом мы стратегические партнеры с Азербайджаном. То есть нам удается выдерживать нейтралитет. Так что сказанное Токаевым в Москве могло показаться резким. Но это было полностью дипломатичное заявление, полностью лежащее в русле нашей внешней политики. Более того, оно было абсолютно прогнозируемым. Не знаю даже, зачем был задан этот вопрос, ведь ответ на него можно было предсказать на 99,99%, если бы Маргарита Симоньян (она задала этот вопрос. — Прим. ред.) хоть чуть-чуть знала историю Казахстана. Его ответ — это не «дерзость», а последовательность, — объясняет политолог.
Темур Умаров дополняет, что на открытом высказывании Токаевым своей позиции сказывается также понимание властей Казахстана неспособности Москвы предпринять какие-либо реальные действия, которые могут поставить под угрозу независимость их страны.
— Казахстан понимает, что вся энергия России уходит на Украину, как и финансовые ресурсы. И в это время ей не до остального постсоветского пространства, — говорит он и тут же делает важное замечание. — Но в целом это очень опасно, когда страна начинает войну, главной причиной которой называет «искусственность» государственности. Сейчас так говорят про Украину, что она якобы никогда не существовала и Россия «вернет историческую справедливость». Многие могут спросить, почему та же самая логика не сработает и с Казахстаном.
