Во время объявления «частичной мобилизации» президент Владимир Путин пообещал, что призванных на фронт военнослужащих приравняют к контрактникам: они будут получать регулярные выплаты за участие в военных действиях, а в случае ранения или смерти их семьи получат компенсацию. После 21 сентября в соцсетях стали появляться посты от россиянок в разводе, которые годами не могут добиться алиментов от бывших мужей. Женщины верят: если мужчин мобилизуют и им начнут приходить «военные» выплаты на официальные счета, эти деньги спишутся в счет просроченных алиментов. «Вёрстка» поговорила с женщинами, которые передали личные данные своих бывших мужей в военкоматы и приставам, чтобы алиментщиков забрали на фронт. Публикуем этот текст с небольшими сокращениями. Имена героинь изменены из соображений их безопасности.
29 сентября председатель «Справедливой России — Патриоты — За Правду» Сергей Миронов на своей странице «ВКонтакте» написал, что к нему стали обращаться женщины с просьбой мобилизовать должников по алиментам. Он провел голосование — стоит ли это делать. Более 4 700 человек выступили за, а еще почти 3 600 — против.
«Для меня бывший муж как человек умер давным-давно»
Лилия Сергеева, предпринимательница
Мой дочке 17 лет. 13 из них бывший муж не платит алименты и никак не участвует в воспитании ребёнка. Несколько раз он переводил нам по сто рублей. Однажды к нему пришли приставы: они изъяли у него мобильный телефон и прислали мне небольшую сумму денег. Еще был период, когда он стоял на учёте на бирже труда, и мне несколько месяцев подряд приходило по 400 рублей. Потом это счастье закончилось.
Общая сумма его задолженности сейчас — около миллиона рублей. Я подавала в суд, чтобы добиться неустойки за неуплату, и там насчитали ещё под миллион рублей. Но решения суда мне пока никак не помогли. Исполнительный лист по алиментам какое-то время пролежал у приставов, а потом мне его вернули — сообщили, что у должника просто нечего взять.
Из-за того, что бывший муж так долго не платил алименты, три года назад против него возбудили уголовное дело и присудили ему сколько-то часов исправительных работ. По-моему, он их отработал, но какой мне толк от этих часов?
Когда Путин объявил, что мобилизованных приравняют к военнослужащим по контракту, я сразу подумала: если мой бывший муж будет участвовать в «СВО», это может решить проблему с алиментами. Это же оптимальный вариант для должников: заработать деньги официально и погасить наконец долги.
Вчера я написала обращение к приставам с просьбой ходатайствовать в военные органы о том, чтобы бывшего мужа забрали воевать. Не знаю, насколько это эффективный механизм, но почему бы и нет? Один государственный орган обращается к другому. Ведь работа приставов в том и заключается — сделать так, чтобы должник скорее выплатил деньги. Сейчас я думаю обратиться ещё и к губернатору, и в военную прокуратуру.
Если честно, мне все равно, способен ли мой бывший муж выдержать нагрузку на фронте и сколько он там продержится. Если женщины выдерживают тяжелый физический труд, то почему взрослый мужчина в расцвете сил не выдержит? Чтобы обеспечить детей, многим приходится вкалывать как проклятым. У меня, например, появились грыжи в поясничном отделе позвоночника, потому что мне приходилось заниматься физически тяжелой работой на стрелках на железной дороге — на Севере, в Воркуте. Я пошла на это, потому что работа хорошо оплачивалась, а мне надо было тянуть лямку и за маму, и за папу. И по сей день, несмотря на запреты врачей, я делаю то, что здоровые не делают: мы сейчас живем в деревне и держим много скотины, за которой нужно каждый день ухаживать.
Я понимаю, что на «спецоперации» есть риск погибнуть. Но для меня бывший муж как человек умер давным-давно. Если его отправят воевать и он не выживет, я получу лишь официальное подтверждение, что его не существует, — и, соответственно, все выплаты, полагающиеся наследникам.
Так что, обращаясь к приставам с просьбой призвать бывшего мужа на фронт, я не особо размышляю о его судьбе. Он же не думает о том, как все эти годы живет его дочь, что она кушает. И кушает ли вообще.
«Мне хотелось бы, чтобы его забрали»
Инна Круглова, технолог
Я развелась с мужем 12 лет назад, спустя год после рождения ребенка. Сейчас я думаю, что выходила замуж молодой и глупой. Он старше меня на 10 лет, и я видела в неём взрослого ответственного мужчину.
Когда мы только начинали жить вместе, он работал и не пил. Потом я в первый раз увидела его сильно пьяным на нашей свадьбе. Тогда я была на первом месяце беременности и решила: если так будет продолжаться и дальше, то разведусь, когда рожу. Но в итоге мы пробыли в браке еще два года.
В 2011 году, когда мы все же развелись, я подала на алименты. Было два исполнительных производства. Первое — на содержание меня, пока ребенку не исполнилось три года. Но нужный документ потерялся.
Второе исполнительное производство (на содержание детей) из-за бюрократических проволочек вступило в силу лишь в 2018 году. Предполагается, что ребенку должна приходить четвертая часть доходов отца, но официально мой бывший муж нигде не работает, у него нет банковских карт. Все это время судебные приставы отвечают на мои вопросы так: «Мы не знаем, где он, и с него нечего взять».
Не так давно я узнала, что еще в браке муж взял на мое имя кредит, незначительную сумму. Но прошло больше десяти лет, и за это время долг вырос до 1 200 000 рублей. Вот уже два года я плачу по 30 тысяч в месяц, чтобы этот кредит закрыть.
На данный момент его долг по алиментам за 12 лет — всего 15 тысяч рублей (265,4 доллара). Эта сумма, конечно, несравнима с той, что мы с ребенком недополучили на самом деле. Но если эти 15 тысяч рублей всё-таки у нас окажутся, я спрошу у ребёнка, чего ему хочется, и куплю ему на эти деньги то, что он попросит.
Сразу после обращения Путина мне пришла в голову мысль: если бы бывший муж пошел воевать, нам бы вернули долги, ведь ему начнут приходить официальные выплаты на счет, который уже не скроешь от приставов. Если он получит ранение или погибнет, то ребенку положена компенсация.
Потом я увидела, что в сообществах, где общаются мамы, начались активные обсуждения алиментов. Многим, кто их не получает, было интересно, решится ли эта проблема, если бывших мужей отправят воевать. Мы объединились в чат и поддерживаем друг друга, делимся опытом и информацией. Сейчас в нем около 70 человек.
Недавно моя подруга, которая тоже никак не дождется алиментов, сходила в военкомат, оставила данные бывшего мужа, и через неделю ему пришла повестка. Я пока только звонила на горячую линию Минобороны, чтобы узнать, мобилизовали ли бывшего мужа, и мне сказали, что надо лично приходить в военкомат и спрашивать. Я пойду туда в понедельник и передам его личные данные. Мне хотелось бы, чтобы его забрали.
Мне кажется, он не вынесет боевых действий: ему не хватит подготовки и сил. Конечно, я задумывалась, что почувствую, если он там погибнет. Но уже 12 лет мы с сыном его не видим и не слышим, хотя живем в одном городе, — что он есть, что его нет. Так что, если вдруг его убьют, будет даже хорошо: ребенок получит компенсацию.
«Военкомат находит алиментщиков быстрее, чем приставы»
Екатерина Котова, копирайтер
Мы оба хотели ребенка. Но проблемы в отношениях начались еще когда я была в декретном отпуске. Если раньше муж работал, занимался строительством, то теперь он запил. Поэтому я его выгнала через несколько лет после рождения сына.
Ребенку сейчас семь лет. Алименты назначили три года назад. Но мой бывший муж скрывается и ничего не платит. Сумма долга сейчас — 632 тысячи рублей (11 тыс. долларов). Всем известно, как работают приставы, — никак.
Я считаю, что за ребенка должны нести ответственность оба родителя, а не так, что один взял и слился, потому что так захотел. К сожалению, наши законы защищают уродов, которые бегают от алиментов. К ним не применяют никаких жестких мер.
Оставшись с ребенком одна, я справлялась так же, как многие женщины в подобных ситуациях. Еще в декрете я начала работать на удаленке, писала статьи. Когда вышла на полноценную работу, возвращалась домой и писала тексты на заказ по вечерам. А куда деваться? Мы, женщины, многое можем. Когда ребенок пошел в школу, я решилась полностью перейти на удаленку. Пятидневка на работе, когда у тебя сын первоклассник, — это тяжело, почти нереально.
После объявления мобилизации я стала читать в сообществах во «ВКонтакте», что пишут девочки, которые тоже годами не получают алиментов. Они думают, что военкомат находит алиментщиков быстрее, чем приставы. Я решила действовать: написала в военкомат города по месту проживания бывшего мужа и, конечно, передала все его личные данные. Не знаю, даст ли это результат, но попытка не пытка.
Раньше мой бывший муж был в хорошей физической форме, а сейчас он не работает, ведет маргинальный образ жизни, практически спился. Не думаю, конечно, что алкаш прямо пригодится кому-то на фронте. Но хоть какая-то польза будет от него: рагребать завалы он, наверное, способен.
Я не считаю, что должна жалеть его. За четыре года он ни разу не вышел на связь с сыном, хотя живет в сорока километрах от нас. И когда, несмотря на все это, ребенок в каждом проходящем мимо мужчине видит отца, мысль одна: лучше б тот умер, чтобы уже сводить сына на могилу, и все.
«Было бы несправедливо, если бы мобилизовали не его, а моего сожителя, который вместе со мной воспитывает детей»
Светлана Михайлова, работница завода
У нас с бывшим мужем четверо общих детей. Младшему четыре года, старшему девятнадцать лет. В 2020 году, спустя примерно год после нашего развода, я получила от бывшего пять тысяч рублей (меньше 100 долларов). В 2021 году он отправил нам тысячу рублей. Это было все, что мы получили.
Когда мы с бывшим мужем были вместе, мы первое время жили в деревне. Там люди постепенно спивались. У мужа бывали проблемы с алкоголем и работой. Было понятно, что нужно переезжать. Я психанула и сняла квартиру в городе на собственные отпускные. Сначала уехала сама, а потом забрала из деревни мужа. Потом мы купили небольшой дом на деньги от материнского капитала, а недостающую сумму взяли в кредит. Проблемы с алкоголем начали решаться.
Но потом появились новые трудности. После рождения четвертого ребёнка муж посчитал мои ежемесячные детские выплаты (17 тысяч рублей - 300 долларов) и решил, что мы можем позволить себе купить машину в кредит и закрывать его из этих выплат. Он хотел УАЗ «Патриот». Я отказалась покупать такой дорогой автомобиль, и из-за этого мы развелись.
На момент развода я была в декрете по уходу за младшим ребенком. Когда ему исполнилось полтора года и я перестала получать декретные выплаты, мне помогали родственники. Через четыре месяца нас приняли в ясли, и я бегом побежала на завод, работать шлифовщицей. С деньгами стало полегче. Но я возвращалась домой после смены и падала, а нужно было еще уроки с детьми делать. Утром младшего в садик отвести, вечером — забрать. Бегать приходилось постоянно.
У бывшего мужа с детьми не сохранилось никаких отношений. Первое время после развода он к ним заходил пообщаться, а потом перестал. Через год молчания, помню, вернулся и признался, что ему стыдно было детям в глаза смотреть, потому что не было денег, чтобы платить алименты. Дети на него обижены, потому что нам буквально было нечего есть, был только хлеб и вода. Они видели, как мне было трудно. Сейчас о папе они уже и не спрашивают.
За неуплату алиментов его объявили в розыск, и он получил административное наказание: 10 суток ареста. После этого он стал шевелиться, встал на биржу труда. Но его оттуда сняли за неявку. Потом он не раз устраивался на работу. Но, чтобы не платить алименты, работал пару дней, а потом уходил в отпуск за свой счет.
Приставы в этой ситуации оказались бессильны. Они не могли помешать ему устраиваться на работу и сразу брать отпуск. В июле 2022 года долг моего бывшего мужа по алиментам превысил 800 тысяч (14 тыс. долларов).
Недавно я узнала, что мобилизованным положен доход. Это значит, что, если бывшего мужа призовут, он будет получать официальные выплаты и не сможет их скрыть. Также он не сможет уйти в отпуск за свой счет.
На огромные деньги я не рассчитываю, но даже если он будет получать по 20 тысяч в месяц, мне станет проще. Тянуть детей реально трудно. Я бы купила им нормальную одежду, записала бы их в кружки. У старшего сына эпилепсия, ему нужно в течение пяти лет принимать лекарства от судорог, и бывший муж никак не участвует в лечении. На новость о его диагнозе он отреагировал словами: «Ничего себе» — и больше никак. Дом, который мы покупали в браке, стал ветхим, и сейчас мне приходится еще и платить деньги за съемное жилье.
Я подумала, что моего бывшего мужа могут не мобилизовать, как многодетного отца. Поэтому я пошла в военкомат, чтобы доказать, что он своих наследников не содержит, они не находятся на его иждивении. Хотелось добиться того, чтобы он не прятался за спины детей, которым не помогает.
Я знаю, что он не живет по месту прописки: бегает по разным квартирам, чтобы его приставы не нашли. Поэтому в военкомате я оставила его Ф. И. О. и адрес работы, чтобы повестка пришла туда.
Он крепкий, высокий мужчина, служил в армии. Пьет он сейчас реже, потому что подрабатывает шофёром. По-моему, он пышет здоровьем. Было бы несправедливо, если бы мобилизовали не его, а нашего с ним 19-летнего сына с эпилепсией. Или моего сожителя, который вместе со мной воспитывает детей.
Двадцать первого сентября, когда объявили мобилизацию, бывший муж звонил мне два раза. Возможно, он хотел попросить документы, подтверждающие, что он многодетный отец. Но я не взяла трубку. Я совершенно ничего не чувствую по этому поводу.