Мобилизованные на войну с Украиной вынуждены покупать себе почти все — от трусов и обуви до бронежилетов и тепловизоров. «Мне непонятно, куда делись полтора миллиона комплектов, которые хранились на пунктах приема личного состава», — заявил генерал-лейтенант запаса и депутат Госдумы Андрей Гурулев. Русская служба Би-би-си нашла частичный ответ на его вопрос в судебных решениях: пока Владимир Путин готовил вторжение в Украину, российские военные годами обкрадывали собственные склады, иногда воруя имущество грузовиками.
В середине июля, когда российские войска вместе с ЧВК Вагнера штурмовали Углегорскую ТЭС в Луганской области, на другом конце Евразии — на острове Итуруп Курильской гряды — шло заседание Курильского гарнизонного военного суда. Начальника вещевой службы тыла местной воинской части Дмитрия Горина судили за служебный подлог.
Осенью 2021 года Горин выписал фальшивые накладные. По ним двое военнослужащих получили имущество, которое на самом деле им никто не выдавал. Так, один из них якобы получил 100 вещмешков, три балаклавы, четыре летние фуражки и два комплекта костюмов, защищающих от ветра и влаги. Другой — целых 35 футболок, 50 носовых платков, по полсотни пар зимних и летних носков и одну пару летних ботинок.
Для надежности Горин выписал фальшивые накладные на уже уволившихся военнослужащих, но о подлоге все равно стало известно. На суде начальник вещевой службы тыла рассказывал, что имущество пришло на складе в негодность из-за неправильных условий хранения. Списывать его официально он якобы боялся, так как, по его мнению, началась бы проверка — почему у него были такие плохие условия хранения, и поэтому он решил просто подделать накладные. Приговор был мягким — 25 тысяч рублей судебного штрафа.
А бывшему начальнику вещевой службы тыла инженерной части в Муроме (Владимирская область) старшему лейтенанту Ильгизу Ахметову повезло меньше — когда Россия в конце 2021 года выдвигала свой ультиматум НАТО, его приговорили к условному тюремному сроку в два года. Он вывозил военное имущество на грузовике.
Весной 2018 года Ахметов подогнал к складу «Урал» и погрузил в него 209 летних берцев. Обувь отправилась к его знакомому в Нижегородскую область — якобы в счет покрытия долга. Ахметов вошел во вкус и в другой раз вывез еще 100 пар. Чтобы скрыть недостачу, Ахметов подделал акт о списании двухсот пар обуви, указав, что их так истоптали солдаты, что носить уже невозможно.
Эти два приговора — лишь последние примеры того, как российские военнослужащие годами воровали обмундирование, обувь и другие вещи у собственной армии. За последние восемь лет (эту цифру российская пропаганда использовала в сакральной фразе «Где вы были восемь лет?») гарнизонные военные суды вынесли не менее 558 приговоров за пропажу имущества с вещевых складов, подсчитала Би-би-си на основе данных ГАС «Правосудие».
Эта проблема осталась бы на периферии общественного интереса, если бы Россия не начала войну с Украиной, а потом и мобилизацию. Именно мобилизация показала, что российская армия даже не может одеть своих солдат. Родственники мобилизованных покупают им те же берцы, балаклавы, носки, рюкзаки, форму, а также бронежилеты, аптечки, приборы ночного видения.
«Мне до сих пор непонятно, куда делись полтора миллиона комплектов, которые хранились на пунктах приема личного состава. Откуда проблемы с формой, еще с чем-то? Это никто никак не собирается объяснить!» — написал в своем телеграм-канале сторонник войны генерал-лейтенант запаса и депутат Госдумы Андрей Гурулев. Потом он вместе со своим коллегой Василием Пискаревым обратился с письмом к генпрокурору Игорю Краснову — разобраться, как так получилось, что бюджет годами выделял деньги, а в армии ничего нет.
За ответом на этот вопрос Би-би-си обратилась к материалам государственной информационной системы «Правосудие».
Как воровали накануне войны
Способов воровать имущество много, говорит военный журналист и сам в прошлом действующий офицер ВС РФ (он попросил об анонимности). Например, можно подделывать ведомости или списывать с хранения годные вещи, сославшись на то, что они были уничтожены плесенью, рассказывает он.
«Еще один популярный способ — перекладывание на следующего материально ответственного, у меня так однокашника посадили. Он приехал в часть, расписался в ведомостях, а потом прошла инвентаризация и выявила недостачу. Уехал в тюрьму», — вспоминает собеседник Би-би-си.
По мелочи в армии воровали всегда — например, как двое срочников из мотострелкового полка в городе Клинцы Брянской области Владимир Моржаков и Егор Медведев.
Их призвали еще летом 2021 года. Насколько хорошими солдатами они были, неизвестно, но в один прекрасный день Моржаков и Медведев залезли на вещевой склад собственной части и украли оттуда одежду.
Ворота на склад были заперты на замок, но зазор между створками был настолько широкий, что друзья смогли отогнуть одну из воротин. Медведев полез внутрь, а Моржаков остался, что называется, «на стреме». Вскоре появился его товарищ с вещами — двумя фуражками, парой берцев и спортивных кроссовок, тремя комплектами нательного белья и четырьмя спортивными куртками «Армия России». В марте 2022 года, когда Россия уже вторглась в Украину, они отправили эти куртки своим родственникам по почте. Но вскоре, когда их уличили в краже, спешно позвонили и попросили отправить обратно.
Оба также были приговорены к небольшим судебным штрафам по статье «Кража».
Две фуражки и пара курток, которые мотострелки из Брянской области вытащили со склада, не идут ни в какое сравнение с тем, в каких масштабах в последние годы воровали их коллеги по «второй армии мира».
Осенью 2021 года старшина одной из мотострелковых воинских частей Алтайского края Евгений Медведев был назначен ответственным за обучение вновь прибывших срочников. Ему же поручили выдать им необходимое обмундирование. Медведев пришел на вещевой склад за теплыми куртками для целой роты (106 человек), но до своих солдат донес только половину. Остальные 50 курток он вынес за пределы части и продал, за что в итоге был приговорен к штрафу в 200 тысяч рублей по статье «Присвоение или растрата».
В Новосибирской области на скамье подсудимых оказался не какой-нибудь старшина, а целый начальник продовольственной и вещевой службы тыла из части противовоздушной обороны, дислоцированной в городе Обь. В те дни, когда российская армия была еще под Киевом, Новосибирский гарнизонный суд разбирался, как капитан Владимир Зайцев вместе с начальником вещевого склада прапорщиком Алексеем Чурюкановым систематически приторговывали вверенным им имуществом.
Номенклатура продаваемых товаров впечатляет. Например, 17 апреля 2019 года они вывезли с территории части 60 полевых летних костюмов с таким же количеством фуражек, 50 комплектов нательного белья и 20 пар берцев. Вещей было так много, что они задействовали служебный КАМАЗ, которым управлял водитель из этой же части.
Вывозили не только форму, обувь, но даже нитки, туалетную бумагу, 50 тысяч бумажных конвертов, ролики для факса, 36 тысяч прозрачных «файликов» для листов А4, бутылки с жидким мылом. Общая стоимость проданного ими имущества составила 1 млн рублей, но инвентаризация показала, что на складе не хватает вещей на 1,5 млн.
Продавать носки, берцы и туалетную бумагу им помогал капитан Дмитрий Никитин из «Новосибирского высшего военного командного училища». Он привозил украденные вещи на КАМАЗе в свой гараж в кооперативе «Сибирь» и уже там встречал покупателей из числа гражданских.
Все трое были приговорены к судебными штрафам.
В гараж возил украденное имущество начальник продовольственной и вещевой службы одной из подмосковных частей капитан Сергей Пудиков, но на личном пикапе. За один рейс в кузов пикапа помещалось по несколько мешков с вещами, а всего в период с 2016 по 2018 годы он вывез из части около 80 мешков с различной одеждой и обувью.
Когда он первый раз забирал военное имущество (140 плащей и 30 рубашек), то его подчиненный спросил, куда он его везет. Пудиков ответил, что просто поменяет размеры на складе и вернет. «Размеров на обмен пока нет», — отвечал он впоследствии до тех пор, пока его не задержали. С учетом количества вывезенного и проданного имущества, его приговорили к шести годам тюрьмы и лишили капитанского звания.
Как воровали в предыдущие годы
Судебная статистика показывает, что за последние годы число уголовных дел по фактам хищений или растраты имущества с вещевых складов стабильно держалось на уровне 70−100 случаев в год.
Точно так же исчезало имущество с вещевых складов и 10 лет назад.
В конце нулевых в одной из частей Новосибирской области прошла проверка складов неприкосновенного запаса. Обнаружилась настоящая «дыра» — не было почти 2000 вещмешков, 200 пар сапог, 1200 летних костюмов, 300 котелков и 100 фляг. Заведовал складом прапорщик Андрей Зорин, который в ответ на вопрос, где все это добро, лишь развел руками: мол, склад запечатывал сам, случаев взлома не было, но работали на нем солдаты-срочники, за которыми он следил плохо, и они-то и могли вынести имущество.
В итоге в 2010 году суд признал Зорина виновным в «халатности» и оштрафовал на 30 тысяч рублей, то есть примерно тысячу долларов по курсу того времени. После увольнения с военной службы Зорин пошел работать охранником.
А вот начальник вещевой службы одной из воинских частей Абакана Дмитрий Дроздов в 2007—2009 годах брал понемногу и для личных нужд — то два спальных мешка, то пару брюк или ботинок. Хотя однажды и он не удержался и вынес из части сразу 45 пар сапог. Его судебный штраф составил 60 тысяч рублей (почти 1000 долларов по курсу на 10 октября 2022 года).
В том же 2009-м на Дальнем Востоке было принято решение расформировать один из вещевых складов Тихоокеанского флота. Его начальник Алексей Валевский воспользовался этим моментом и по подложным документам поручил вывезти часть имущества в другой склад с упрощенным режимом охраны, откуда его знакомый в течение полугода неспешно забирал вещи на личном автомобиле. В перечне похищенного имущества — пять тысяч тельняшек, четыре тысячи пар ботинок, две с половиной тысячи меховых рукавиц. Валевский на суде оправдывался, что сделал это в интересах начальства ради повышения по службе, но фамилий не назвал и отправился в колонию-поселение на 4,5 года.
С таким же размахом воровали имущество со склада одной из частей Ульяновской области в 2015—2016 годах. Всего тогда из нее вывезли по две тысячи пар трусов и футболок, 13 тысяч пар носков, а также 200 спальных мешков — тех самых, которые мобилизованных просят сейчас покупать за свой счет. Для вывоза такого количества вещей использовался грузовик МАЗ, а документы — подделывались: например, на складе искусственно образовывались излишки за счет того, что военнослужащим части выдавали меньше одежды, чем указывалось в документах.
Таким же образом пытался скрыть воровство и капитан одной из частей военно-воздушных сил в Иркутской области Игорь Чеботарев, но пошел дальше и требовал вписывать в ведомости не только реальных, но и выдуманных военнослужащих. Вещи вывозились из части на КАМАЗе за несколько рейсов: сам капитан утверждал, что мешков было только 15, но водитель рассказал, что каждый раз грузовик был полон доверху и за рейс воинская часть лишалась по 50−60 мешков.
В 2014 году Чеботарев был приговорен к реальному тюремному сроку.
Как воруют другое имущество
Из российских воинских частей пропадает не только одежда с обувью, но и средства защиты.
Сейчас мобилизованные вынуждены покупать себе бронежилеты, которых в российской армии катастрофически не хватает. Но могло бы быть больше, если бы, например, сержант танковой бригады из Нижегородской области Иван Андреев не украл в 2017 году из части почти 50 штук. Чтобы его не заметили на КПП, он либо требовал подчиненных выбрасывать армейское имущество через окно, либо выносить через главный вход на носилках.
А в одной из рот мотострелковой части из бурятского города Кяхта в 2018 году пропали 20 бронежилетов и столько же бронешлемов. Пока командир роты думал, что делать, старшина Артем Акимов доверительно сообщил ему, что у него есть знакомый, который может недорого продать такие же «броники», чтобы начальство не заметило пропажу. Офицер перевел ему 40 тысяч рублей, а дальше непонятно — то ли Акимов сразу решил обмануть командира и, заверив, что вернул бронежилеты на склад, оставил деньги себе, то ли его знакомый вдруг решил, что может продать подороже, и сделка сорвалась. В итоге через какое-то время командир узнал, что бронежилеты так и не были куплены, и пожаловался на мошенничество со стороны подчиненного в военные следственные органы.
Военным удается вывозить из частей и более значительное по размерами имущество.
Даже прокремлевские военкоры пишут об ужасном снабжении горюче-смазочными материалами. Количество брошенной российской техники часто объясняется именно этим — технике просто не на чем ехать. Происходит это в том числе потому, что воровство ГСМ — очень распространенное явление.
Старший техник материально-технического обеспечения одной из частей Алтайского края Алексей Куделя в 2019 году на служебном грузовике ГАЗ систематически воровал дизельное топливо — он вывозил то по две, то по три бочки, и в итоге лишил родную армию 2,5 тысячи литров солярки. Часть он успел продать, часть хранил у себя на участке за городом. Кроме того, он украл в части почти две тысячи тонн фуражного овса и различные запчасти.
Воровство топлива — довольно распространенное преступление среди военнослужащих танковых частей. Военный эксперт, занимавшийся мониторингом состояния танковых частей, рассказывает, что выделяемые на хранение и эксплуатацию танков деньги в некоторые части годами доходили лишь в незначительных объемах, оставаясь где-то на уровне генералитета. «Те, что доходили, сначала воровались на более низком уровне, а те, что оставались, тратились лишь на покраску танков. ГСМ тоже воровались, поэтому танки годами никуда и не ездили. Когда они окончательно ломались и приходили в негодность, с них начинали растаскивать и ценное оборудование. Поэтому неудивительно, что вести наступательные кампании российские танкисты просто не могут».
Это видно и по судебным решениям. В 2020 году врио начальника отдела хранения одной из частей в Бурятии Сергей Новиков попросил подчиненных снять стабилизаторы частоты с 38 танков T-72 — мол, им нужен ремонт. А потом запихал их в мешок, вывез из части и продал за 200 тысяч рублей (3,2 тысячи долларов). Доход мог быть чуть больше, но один стабилизатор он где-то потерял.
В итоге 37 стабилизаторов были отправлены с курьерской службой в Челябинск конечному покупателю, который попытался продать их в Армению, но на границе груз был задержан.
А командир базы боевого хранения в Воронежской области Леонид Гойхман решил заработать на продаже двух новых двигателей к боевой технике. Схема была достаточно хитрой: в конце 2018 года покупатель привез два старых двигателя, которые поставили на склад автобронетанкового имущества вместо новых. За это Гойхман получил полмиллиона рублей, из которых 50 тысяч он отдал начальнику склада, который был в курсе сделки.
Впрочем, в курсе были и другие военнослужащие — один даже чистил эти старые двигатели, чтобы они не выглядели совсем разбитыми. А когда на склад пришла проверка, Гойхман заставил подчиненных заставить место, где стояли двигатели, другим имуществом, чтобы инспекторы не могли туда пройти.
Но инспекторы все же добрались до этого угла. Оба — и командир, и начальник склада — были приговорены к судебным штрафам: суд учел, что у них есть боевой опыт и медали.
Как военных судили по экономическим статьям
Экономические преступления — болезнь, которая сопровождала российскую армию все восемь лет с 2014 года.
«Воровать в армии по-прежнему легко, причем у этого воровства есть разные уровни», — говорит военный журналист и офицер запаса, попросивший об анонимности. Один уровень — это забрать домой пару вещей, другой — вывезти из части КАМАЗ с мешками, набитыми обмундированием, третий — уже воровство миллиардами, добавляет он.
В среднем за последние восемь лет около тысячи военнослужащих в год попадались на краже, причем часто речь шла о краже мобильного телефона у своего сослуживца (данные ГАС «Правосудие»).
Более 12 тысяч приговоров — за мошенничество, а в 2018-м и 2019 годах было более двух тысяч приговоров в год.
Наконец, свыше 700 контрактников, включая командиров, были осуждены за растрату.
Одна из проблем — отсутствие современных систем учета имущества, то есть складского программного обеспечения, говорит военный журналист. «Нет даже учета ГСМ, без которых воевать невозможно: все до сих пор записывают в тетрадочку, а когда есть тетрадочка, то сложно сверить, что написано в тетрадочке в части, а что в округе», — приводит он пример.
«Все заинтересованы в наименьшей прозрачности, с воровством не борются», — говорит собеседник Би-би-си. И судебная статистика, скорее всего, отражает только верхушку этого коррупционного айсберга.
В последние годы транспарентность российской армии неуклонно снижалась, и к 2022 году армия стала полностью закрытой системой, говорит гендиректор «Transparency International — Россия» Илья Шуманов. Госзакупки не публичны, декларации о доходах не публикуются, а за антикоррупционные расследования, посвященные ВС РФ, можно стать иноагентом или даже быть обвиненными в госизмене, перечисляет он. Главный аргумент закрытия информации во всех случаях один и тот же — секретность.
Все это в итоге способствует тому, что воровства и коррупции как минимум не становится меньше, замечает Шуманов.
«Я не удивлен [что для мобилизованных ничего нет], потому что все хранилось через одно место», — сказал Би-би-си прапорщик Андрей Зорин из Новосибирска, который 10 лет назад был осужден по статье «Халатность» к судебному штрафу. Он был ответственным за склад неприкосновенного запаса, но имущество, по его словам, не пересчитывал, и на него повесили воровство предшественников.
«Передавалось все на словах. Был в отпуске, что там [на складе] происходило, неизвестно, а потом — оба-на, «халат» [уголовное дело по статье «Халатность»]. Меня уволили, до пенсии пять лет не хватило, квартиры нет, бомжом остался. Служить не пойду», — эмоционально заявил 44-летний Зорин.
«А повестка вам приходила?» — спросил корреспондент Би-би-си.
«Даже если повестка придет, я не пойду. Я обижен на армию, за что я должен служить, за что? Я служил вам, и меня подставили».
Если же Зорин вдруг будет призван и пойдет, то вполне может столкнуться с тем же, что и другие мобилизованные на войну с Украиной, родственники которых теперь покупают не только бронежилеты, но даже обувь. «Нам в 30 тысяч (488 долларов. — Прим. ред.) обошлось одеть, берцы, форма, разгрузка, носки, трусы, рюкзак. Отдельно таблетки, еда», — жаловалась, например, жена одного из мобилизованных во «ВКонтакте».
А издание «Агентство» разместило в своем телеграм-канале видео из поселка Черемушки под Омском, на котором видно, что мобилизованных разместили в палатках с буржуйками, без света. Экипировку им не выдали, а температура на улице опустилась ниже нуля. На другом фото из Омской области в канале «Агентства» виден ангар с десятками кроватей. Издание утверждало, что часть мобилизованных разместили в 242-м учебном центре ВДВ в поселке Светлый, в ангаре на 1000 человек, а волонтеры объявили сбор средств на снаряжение: от спальников и матрасов до тепловизоров и квадрокоптеров.
Та же ситуация раньше была и с одеждой и экипировкой для мобилизованных в самопровозглашенных ДНР и ЛНР, где родственники покупали все — от берцев до приборов ночного видения.
«Мы воруем за отчизну», — оговорился недавно в эфире канала «Россия» представитель «народной милиции ДНР» Эдуард Басурин, очевидно, имея в виду, что за отчизну он все-таки «воюет».