Александра (имя изменено) и ее семья живут в Белгороде. Их высотка стоит в нескольких кварталах от подстанции, куда 14 октября, попала ракета, обесточив часть города. В момент прилета женщина с мужем и детьми была дома, они как раз складывали вещи, чтобы уехать на выходные. «Когда стало бахать, начали собираться энергичнее. Мне было страшно, муж сохранял самообладание», — бодро описывает происходящее собеседница. «Зеркало» поговорило с поддерживающей Путина жительницей Белгорода — города на краю войны.
Александра — молодая женщина, с мужем у них двое детей: дочь-студентка и сын-школьник. Они живут на верхнем этаже высотки, которая «смотрит на границу с Украиной». В Белгороде у них много родственников по линии мужа. Дом его тети стоит рядом с подстанцией, куда попала ракета.
— Тетя прямо из окон видела этот удар и огонь. В городе сразу же обесточило много домов. Нам повезло: электричество продолжало работать, — рассказывает собеседница. — Еще накануне мы собирались на выходные за город и планы менять не стали. Минут через 15, когда все утихло, почитали новости, узнали, как дела у родных, которые живут неподалеку, и поехали. Жутко было только в момент обстрела, когда бахало. Потом внутри вместо страха остается только вопрос: «Сколько еще это будет продолжаться?»
В воскресенье у сына были соревнования, и мы вернулись. Сразу завернули в торговый центр. Пока закупались, начался обстрел, и мы видели, как в небе сбивают ракеты. Все закончилось быстро, даже разволноваться не успели. В общем, ситуация для нас уже привычная, поэтому мы, как и собирались, отправились на турнир, а затем к родственникам на день рождения.
В гостях Александра решила посмотреть новости, чтобы узнать, куда попали снаряды и есть ли жертвы. Стала пролистывать сообщества в соцсетях и увидела фотографию разрушенного балкона. Обстановка напоминала их улицу. Показала мужу, тот ответил: «Так и есть». Пара быстро собралась домой.
— Оказалось, в нашем доме осколками задело семь квартир, в том числе и нашу. Попало в балконное стекло. Дырка небольшая, но сильно расползлась паутиной, — объясняет женщина. — Когда убирались, нашли осколок. Он маленький, на одну фалангу пальца. Думаю, нам повезло, у некоторых же выбило и рамы, и стекла. Так впервые война коснулась нас напрямую.
— Все знакомые в шоке, спрашивают: «Вы будете уезжать?» Мы отвечаем: «Это не та ситуация, которую стоит считать точкой невозврата». Все-таки никто не пострадал, мы знаем, нам все отремонтируют. Еще в воскресенье старший по подъезду собрал у нас нужные документы, фото с повреждениями, а уже в понедельник пришли замерщики, — продолжает Александра. — В ночь с воскресенья на понедельник мы спали относительно спокойно. По ночам ВСУ нас, кстати, не беспокоят, и на том спасибо. Не скажу, что после этой ситуации внутри что-то поменялось. Наверное, потому что нас сильно не задело. Это маленький эпизод в сравнении с тем, что у некоторых людей полностью разрушены дома. Среди соседей паники я тоже не заметила. Судя по машинам на парковке, все на месте.
Россиянка говорит, что для себя с мужем они решили, что уедут из города только в двух случаях. Первый: если ракета попадет в жилой дом и погибнут люди. Второй: если начнутся массовые артобстрелы.
— Я сразу предупредила супруга: «Сидеть в подвалах я не буду». Ну, а пока мы живем в режиме «в случае чего, бежим». Уезжать нам в общем-то некуда, да и сделать это не так просто. У нас тут квартира. Один ребенок ходит в университет, второй в школу. У мужа пожилая тетя, которой мы помогаем, — рассуждает жительница Белгорода.
«Когда слышу, что начинает бахать, продолжаю делать то, что и делала. Если мыла посуду, мою дальше»
По словам Александры, до взрыва на Крымском мосту в Белгород прилетало нечасто. Случалось, несколько раз в неделю, а бывало, что за семь дней вообще ничего. В основном страдали приграничные села, поэтому горожане постепенно привыкли к хлопкам, что доносились после того, как срабатывала ПВО. Порой на них даже не обращали внимания.
— Хочу сделать ремарку: в России нормальные люди, они не радуются и не злорадствуют над происходящим в Украине. Для всех это ужас, ведь там живут такие же люди, как и мы, — говорит россиянка. — Когда 10 октября там началась массовая бомбежка, мы напряглись. Белгород и область — единственное, куда ВСУ могут достать, так что было понятно: нам тоже нужно чего-то ждать. Ждать не пришлось долго. Вот уже неделю у нас бахает каждый день, а порой и по два раза в день. Раньше было так: украинцы выпустят пару ракет с промежутками — и все сбивает ПВО. Сейчас же они пускают значительно больше зарядов. ПВО со всем не справляется, ракеты падают, как, например, это было с подстанцией, и людей это беспокоит. Они возмущаются, что их недостаточно защищают.
Александра говорит, что сирены в городе пока не звучат. Недавно во время прямого эфира губернатора Белгорода спросили: почему не включается воздушная тревога во время обстрела. Тот ответил, что это принесет больше вреда, чем пользы.
— Думаю, он имел в виду массовую панику. Объективно, необходимости спускаться в подвалы пока нет. Обычно обстрелы у нас длятся минут пять-десять, редко 15. Да и масштабы разрушений не те. Все-таки ВСУ не по жилым домам целятся, во всяком случае, очень хочется в это верить, — объясняет жительница города. — Я работаю из дома, поэтому когда слышу, что начинает бахать, продолжаю делать то, что и делала. Если мыла посуду, мою дальше, если смотрела телевизор, смотрю. Не скрою, в эти минуты внутри холодеет от страха. Это чувство трудно контролировать, но пытаюсь сохранять самообладание. А когда все заканчивается, начинаю мониторить соцсети, читаю, что случилось, есть ли разрушения. При этом наши дети вообще никакого внимания на хлопки не обращают, особенно младший, которому девять. Мы с мужем стараемся, чтобы они не вникали в эту тему, не рассуждали о специальной военной операции, не говорили ничего плохого про Украину и украинцев. Нам важно сохранить их спокойствие и не навредить нервной системе.
Тревожный чемоданчик, который на самом деле большой рюкзак, семья собрала только на прошлой неделе. В четверг, 13 октября, осколком ракеты, которую сбило ПВО, задело один из домов на улице, где они живут. Пострадали две квартиры.
— Слава богу, никто не погиб, но людей резко эвакуировали. Некоторые были без денег и телефонов. Домой им пока вернуться нельзя. Учитывая эту ситуацию, муж купил рюкзак и собрал туда все самое необходимое: медикаменты, по паре белья, какие-то самые нужны вещи, — рассказывает Александра. — В воскресенье, после того как к нам попал осколок, муж заклеил скотчем все окна квартиры, которые не выходят на балконы. На ночь мы опускаем на стекла плотные роллеты. Чтобы, если снова прилетит, последствия были легче.
— В подвале у нас тоже порядок, если что, прятаться будем там, потому что где находится ближайшее бомбоубежище, я не знаю. Но высотка у нас достаточно новая, ей меньше 20 лет, поэтому подвалы потрясающие. Видела, что на прошлой неделе жители старых домов выкладывали снимки своих подвалов, показывая, что для пересидки они не подходят: где-то помещения старые, туда даже зайти страшно, где-то вообще вода стоит. Власти сказали, чтобы все это вычистили, поставили лавочки, занесли воду.
Кстати, еще летом было распоряжение, чтобы ключ от подвала был только у одного человека. У нас это старший по подъезду. А сегодня читала, что появилась информация сделать дубликаты ключей и раздать всем желающим жителям подъездов.
Продуктами семья не закупалась. Александра говорит, что на крайний случай у них есть родственники в деревне.
— Да и вообще, у нас потрясающая администрация города — всем помогут и все обеспечат, — считает она.
«До Крымского моста у меня была лояльность к украинцам, но после того, как я стала встречать их фото на фоне баннеров с разрушенным мостом, ситуация переменилась»
Во вторник, 11 октября, в Белгороде стало неспокойнее, чем обычно. Университет, школы, сады перевели на дистанционку. В понедельник, 17 октября, в регионе начали вводить досрочные каникулы. В остальном же, рассказывает Александра, жизнь в городе не изменилась. Люди продолжают ходить в кафе и магазины. Правда, разговоры о том, что «туда-то прилетело» или «почему нас недостаточно защищают» теперь услышишь чаще.
— Появилось легкая тревога. Это даже чувствуется по постам друзей в соцсетях и обсуждениям в пабликах. Посты на тему специальной военной операции встречаются все чаще. Подруги с маленьким детьми, у которых есть возможность пожить за городом, уехали из Белгорода, — описывает ситуацию Александра. — Хотя, если сравнивать с другими российскими городами, для которых до мобилизации война вообще шла где-то там, в Белгороде СВО чувствовали и раньше. Мы семьей много путешествуем по стране. Весной ездили в Астрахань, Волгоград, в сентябре в Ростов-на-Дону. И казалось, там абсолютно нет темы спецоперации. Например, в Белгороде много символики, висят баннеры «За наших», и это прекрасно. Мы это поддерживаем. Но вот мы приехали в Астрахань и увидели там лишь один баннер с Z, на улицах люди обсуждали рыбалку.
Александра говорит, что когда началась частичная мобилизация, жители Белгорода, «как и многие жители страны», пережили все стадии принятия. Злились, паниковали, думали, что делать, а потом смирились. Объясняет, что все это происходило постепенно:
— Например, по телевизору показывали парней, которые получили повестки и рассказывали: «А кто же будет защищать родину, если не мы». Потом начались посты, например, «Ребята, куда же вы бежите, а кто нас, женщин с детьми, будет защищать?» Затем люди стали принимать мысль, что идти воевать надо. В семьях некоторых моих знакомых парней уже забрали. Мужа это пока не коснулось, но из военкомата уже звонили, сказали никуда не уезжать. Мы, конечно, восприняли это тревожно, но что делать?
— Как вы относитесь к тому, что Россия напала на Украину?
— Я не веду активно соцсети и обычно нигде не высказываюсь, но было пару моментов, когда я, увидев комментарии, посчитала правильным написать свое мнение. С первых дней я говорила, что верю своему президенту. Я лично и большинство моих знакомых восхищаемся им. Как-то я ответила блогеру-украинке, которая писала: «В России у людей нет прав, Путин — зло». Я сказала: «Вы понятия не имеете, что такое Путин для России. Вы не представляете, как мы жили до Путина. Он величайшее благо для России». И это не для красного словца, а мое мнение. И когда Владимир Владимирович говорит, так было нужно, потому что напряженная ситуация в Украине все равно бы произошла, но уже на невыгодных для России условиях, я этому верю. Я абсолютно уверена в нашей победе, ведь мы — мощнейшая страна.
— Но вы же видите, как в Украине страдают мирные люди, почему при этом поддерживаете власти, которые начали войну?
— До Крымского моста у меня была лояльность к украинцам, но после того, как я стала встречать их фото на фоне баннеров с разрушенным мостом, ситуация переменилась. Эти снимки — это было жестко. И в комментариях у нас в соцсетях, и по телевизору в интервью крымчан можно проследить теперь такой посыл: как же вы, простые украинцы, можете радоваться этому злу? Почему? Я понимаю, если бы так сфотографировался чиновник, но это делают простые люди, и это возмутительно. Эта ситуация что-то сломала у меня внутри. Конечно, я не могу сказать, что радуюсь от происходящего в Украине, но мы предупреждали: не нужно трогать гражданский объект. Кстати, я сама десять лет, до 1993-го, прожила в Крыму. Там никто не считал, что мы Украина, говорили: «Мы живет в СССР». Это я к тому, что присоединение Крыма к России считаю правильным. У меня там очень много родственников, и они все были счастливы.
— Белгородская область находится на границе. У многих жителей есть родные в Украине. У вас тоже?
— Была племянница в Одессе. Она покинула город на второй месяц спецоперации и сейчас в Австрии. Другая племянница в Николаеве. Отношения с ее семьей сошли на нет. Они обвиняют нас, мы пытаемся сказать, что мы лично ни в чем перед ними не виноваты. Я могу понять их ужас от происходящего. Тем более у них дети… Они дали понять, что ненавидят нас.
— Возможно, это потому что вы поддерживаете свои власти.
— В начале спецоперации мы старались не затрагивать эту тему. Только спрашивали друг друга, как вы, как обстановка. Затем случился накал. Я объяснила, почему считаю, что так нужно было (речь о нападении России на Украину. — Прим. ред.). Конечно, доказывать что-то друг другу бессмысленно. У них своя пропаганда, у нас своя. Как сказал один военкор: «Я побывал в зоне боевых действий, послушал час украинское телевидение и чуть не перешел на их сторону». Такая шутка. Мы верим своим, они своим. Племянница мне сбрасывает посты из их телеграм-каналов о том, что происходит в Николаеве…
— В Николаеве опасно. Город часто обстреливают.
— Мы знаем это, у нас тоже неспокойно… Мы их не обвиняем, мы их понимаем. Всю их боль, страх и ужас. Мы бы, наверное, вели себя так же.
— Вы говорите, что верите своим СМИ, а родственница из Николаева своим. А почему вы не верите друг другу, ведь каждый из вас дороже, важнее и роднее друг другу, чем люди из телевизора?
— Мы бы могли спросить друг у друга: «Почему ты мне не веришь?!» Но ответа не будет. У каждого из нас свои убеждения. Это очень мощный аргумент против чужого мнения. Мы верим тому, во что хотим верить, что плотно соприкасается с нашим мироощущением.
С племянницей, которая уехала в Австрию, мы сейчас общаемся. Она недавно сама вышла со мной на связь, я была очень удивлена. Последний раз мы разговаривали весной, потом она нас всех везде заблокировала. Видимо сейчас, когда она в безопасности, чувствует себя спокойно, готова общаться как раньше, но все наши разговоры вне политики. Она, кстати, сказала, что не хочет возвращаться в Украину. Говорит, там началась грязь. Когда я уточнила, что она имеет в виду, она ответила: «Люди злые, друг друга ненавидят. Рассказывают, на каком языке говорить, как себя вести».
— Вам не страшно, что в какой-то момент вы поймете, что Россия неправа?
— Я не думаю, что такое произойдет. Я не знаю, что должно будет случиться, чтобы мое мнение о происходящем изменилось.
— Но вы же видели фото из Бучи и новости из Изюма, где видно, что после себя оставляют российские военные.
— Мы прекрасно знаем: фотографии из Бучи — это фальсификации. Военные специалисты в подробностях объяснили, что это все подделка.
Точно также, как нам сейчас показывают, как на хромакее (специальный фон для технологии совмещения изображений. — Прим. ред.) снимают ролики Владимира Зеленского. Наверняка он находится не в Киеве и даже не во Львове.
На прошлой неделе в российских СМИ и телеграм-каналах появилась информация, что Владимир Зеленский записывает свои видеоролики не из Киева, а на хромакее. В качестве аргументов приводилось одно из таких видео. Однако, судя по майке Владимира Зеленского, этот ролик был снят для его июньского выступления на техноконференции VivaTech в Париже, где Владимир Зеленский обращался к людям в виде голограммы.
Напомним, Владимир Зеленский в самом начале войны заявил, что он остается в Киеве и будет защищать страну. В телеграм-канале Зеленского регулярно появляются видео на фоне киевских улиц. Кроме того, в августе ко Дню независимости Офис президента опубликовал ролик, где Владимир Зеленский поздравляет украинцев с Майдана Незалежности. Есть апрельское видео, где президент Украины идет по Киеву с экс-премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном.
— Но ведь весь мир говорит, что фото из Бучи — это правда. Это не вызывает у вас какого-то диссонанса?
— Нет, ну какой весь мир? Весь мир распространяет то, что дают им украинские СМИ. Они же, например, не показывали азовцев, у которых все тела в наколках нацистских. Понимаете, да? Они показывают свою, выгодную им, сторону медали. Но у нас своя правда, и она настоящая.
— Газета The New York Times опубликовала фото со спутника, где зафиксированы тела погибших на улицах Бучи, когда в городе находились военные РФ.
— Но мы же понимаем, чье это издание.
— У вас нет обиды или злости на правительство за то, что у вас была обычная хорошая жизнь — семья, дети, работа — и тут в один день эта жизнь стала меняться?
— У меня нет никакой злости, да ее и не может быть, потому что я верю своему правительству и тому, что говорит наш президент. Сейчас у меня единственный вопрос: когда нас хорошенько начнут защищать и обезопасят?
— А вы этот вопрос кому-то задавали? Насколько я понимаю по соцсетям, ваш губернатор достаточно открыт для общения с людьми.
— Лично я не спрашивала, но есть горожане, которые задают ему эти вопросы. Я же просто жду каких-то комментариев и надеюсь на изменения в лучшую сторону. Иначе на время или навсегда нам придется покинуть наш регион. Такова жизнь, произойти может что угодно. Сидеть и переживать по этому поводу не нужно. Да и вообще я человек позитивный, а не из тех, кто плачет в уголочке.