Виталию Ковалю 41 год. В сентябре 2019-го украинский предприниматель возглавил граничащую с Беларусью Ровенскую область. Представляя его, президент Украины Владимир Зеленский сказал: «Это не должность — это возможность показать кто вы есть». Мы поговорили с Виталием Ковалем о войне, Беларуси, полке Калиновского, встрече с Тихановской, приграничье и наших чиновниках.
Опыт Херсона
— Вы недавно были в Херсонской области, что вы там увидели?
— Доставлять в область гуманитарный груз под канонаду обстрелов такое себе, конечно. Я понимаю, что люди живут там так постоянно: энергетики ремонтируют подстанции, коммунальщики чистят дороги — все это под обстрелами. Чистый террор. Удивило вот что еще: без электричества и воды прожить можно, а вот без связи — хуже всего. Это то, что рассказывали местные. Стойкость людей радует. Я был в тот день, когда наступил полный блэкаут. Люди говорили: «Без света можно жить, главное — без россиян».
— Как ваша область пострадал во время войны?
— С 24 февраля у нас было 18 ракетных ударов, в области есть АЭС, поэтому критично важно сберечь энергосистему. На 1 декабря 70% людей уже имеют электроэнергию, 30% — частично. Но мы уже более-менее выровняли ситуацию с графиками работы электричества, они не всегда совпадают, но с большего все работает.
Еще сейчас в области есть 144 «пункта несокрушимости». Их будет больше, основная задача, чтобы бизнесы, магазины, кафе давали возможность людям подзарядиться и получить информацию. Опыт Херсона показал важность того, чтобы люди, кроме зарядки и интернета, могли получать информацию: граница прорвана или нет, наступление было или нет, Бахмут наш или нет — вопросы, которые враг может использовать для дезинформации. Пункт — это точка коммуникации.
Также у нас есть несколько сотен пунктов обогрева. Грубо говоря, это помещение (например, спортзал), куда можно зайти и погреться. Для нас это нормальная практика, такие пункты мы и до войны развертывали для бездомных.
— Вы готовы к отопительному сезону?
— Да, но, к сожалению, не можем предвидеть все проблемы. Котельные включены, тепло подается, газ есть. Имеются проблемы с горячей водой. Если из-за обстрелов проблемы будут усиливаться, то будем реагировать.
«Для нас народ Беларуси точно не враг»
— Население области уменьшилось?
— У нас позитивный баланс, по нашим подсчетам, сейчас в области 1 млн 200 тысяч человек. До 24 февраля было 1 млн 153 тысячи, в основном увеличилось за счет временно переселенных лиц, таких у нас сейчас больше 37 тысяч — это жители Донецкой, Харьковской и Киевской областей. После начала войны из области выехали около 90 тысяч человек, в основном это женщины с детьми, но большая часть уже вернулась назад.
— Было ли отселение с приграничных территорий Украины и Беларуси?
— Нет. Мы не заметили какого-то массового выезда оттуда.
— А что местные с приграничья говорят о нашей стране?
— Для нас народ Беларуси точно не враг. Наши жители ходили к вам за ягодами и грибами, у людей есть родственники в Беларуси, у нас есть случаи, когда дом стоит на украинской территории, а сарай на белорусской. Мы сейчас воспринимаем северную границу как угрозу, потому что россияне могут ей воспользоваться и втянуть Беларусь. Мы разделяем народ и врага.
— Как сейчас устроена жизнь в приграничье? Вы писали у тебя в телеграме, что частично там не работают школы.
— Это вы тот, кто ставит мне один лайк под постами (смеется)? Я вас нашел. Там есть 40-километровая зона, где охота, сбор ягод и перемещения ограничены. В приграничье у нас 89 школ, из них сейчас 84 учатся очно. Мы тогда перевели учебные заведения на удаленку, потому что понимали, что есть угроза. Безопасность детей — это главное. Другой момент — электричество, если его нет, то учебный процесс — такое себе. Сегодня ситуацию выровняли. Работам по графику. Жизнь идет своим чередом, наихудшее, когда ты просто сидишь и ждешь катастрофу. Нужно делать свое дело.
— Были белорусы или россияне, которые приходили к вам через границу?
— Да, это не массово, но такие случаи были. Пограничники и СБУ начинают сразу с ними работать и проверять.
— Это были белорусы?
— Да, десятки случаев, про которые нам известно. Они говорили, что хотят воевать на стороне Украины, их цель вступить в ВСУ и отстаивать ценности нашей страны. Большая часть белорусов, с которыми мы общаемся в последнее время, это сознательные люди. Они понимают, что без независимой Украины не будет независимой Беларуси, если падем мы, то падете и вы.
— Вы 17 ноября написали: «Ежедневно строим фортификационные сооружения, копаем противотанковые рвы, минуем территории. А гостеприимные полесские болота готовы поглотить тысячи врагов вместе с их техникой». Как сейчас выглядит граница с Беларусь?
— Спокойно. Там атмосфера постоянной работы. Экскаваторы копают противотанковый ров. Тему минирования я опущу, это лучше к военным. Сегодня граница в десятки раз лучше защищена, чем в феврале.
— На сколько процентов заминирована граница?
— На 100%. Нет сквозного участка, я вас уверяю.
— Какая цель всего этого? Быть более готовыми, чем в феврале?
— Наши воины не будут ждать, они встретят врага там, где встретят, не будет возможности даже развернуться нормально. Это фактически будет свалка металла и людей. Я убежден, что белорусским солдатам это не нужно. У них нет мотивации. Чем отличается одна армия от другой? Мотивацией и военным опытом. У нас есть и то, и другое. А какая мотивация у нормального белоруса идти в чужую страну, чтобы вернуться инвалидом или погибнуть? Мне кажется, что тут даже не за что зацепиться пропагандистам. Мы знаем, что, когда начинается жара, никто не захочет гибнуть за чужие идеалы.
— Вы видите угрозу со стороны Беларуси сейчас?
— Я лично со стороны Беларуси не вижу большей угрозы, чем два или три месяца назад.
Наш разговор ненадолго прерывается, началась воздушная тревога.
— Ударная группа не сформирована, но мы не исключаем возможность этой угрозы, понимаем, что те учения, которые проходят сейчас в Беларуси или самолеты, которые взлетают с вашей стороны, это проблема для нас.
— В начале войны вы опасались, что россияне зайдут к вам в область через Беларусь?
— Конечно. Неприятно чувствовать то, что чувствовала вся Украина. Но мы быстро стали плечом к плечу. Я в восторге от людей.
— Как вы готовились к наступлению с территории Беларуси после 24 числа?
— На границе ставили укрепления и ежей, в гражданской сфере искали пути, как организовать учебный процесс в школах, как обеспечить больницы, это многосторонний процесс был.
— В какой момент вы немного выдохнули?
— У вас можно ругаться?
— Да.
— Когда начали давать пи**ы россиянам, тогда немного выдохнули. Когда они не смогли взять Киев, когда они начали зарываться, а мы начали их выдавливать. Первые 52 дня войны я жил у себя в кабинете.
Наш разговор вновь прерывается, Виталию Ковалю звонят.
— Тревога была связана со взлетом самолета в Беларуси.
— Как думаете, почему наш Госпогранкомитет часто обвиняет Украину в провокациях?
— Весь мир уже называет эту войну неспровоцированной войной. Какая логика Украине втягивать еще одну страну в войну? Ее нет.
Полк Калиновского, Тихановская, Лукашенко и другие белорусские чиновники
— Вы встречались с бойцами полка Калиновского. Что они вам говорили?
— У тех казаков, которые у нас были, я увидел мотивацию, они заряжены на свободную Беларусь. Это правильные люди, которые стали на сторону света. Мы говорили о том, что не нужно отождествлять народ Беларуси с врагом. К сожалению, политическое руководство Беларуси ведет себя как соучастники этого террора.
— Вы воспринимаете полк Калиновского как политическую силу?
— Для нас это побратимы, которые разделяют наши ценности. У нас есть еще добровольческие батальоны других наций.
— В Беларуси некоторые воспринимают их в том числе и как политическую силу.
— Я думаю, что еще рано делать выводы. Нужно показать результат, они уже его показывают. К сожалению, есть смерти в полку за Украину. Что дальше? Нужно выиграть войну. Мы на территории области запретили говорить «после войны», мы говорим «после победы».
— Вы бы встретились со Светланой Тихановской?
— За международную политику отвечает наш МИД и Офис президента. Уполномочат — встречусь, специально сам инициировать не буду, потому что моя зона ответственности — Ровенская область.
— Если бы встретили Лукашенко, что ему сказали бы?
— У меня нет желания говорить с ним.
— Ничего бы не спросили?
— Я подумаю об этом.
— Для вас лично Беларусь сейчас враг?
— Нет. Для меня враг тот, кто помогает России. Народ Беларуси не враги, я был у вас десятки раз, я дружил с белорусами.
— Вы когда-нибудь встречались с белорусскими чиновниками?
— Я встречался с делегаций во главе с Лукашенко во время Форума регионов в Житомире. Были все губернаторы ваших областей, мы с ними прекрасно общались, ужинали, обедали, планы строили сделать товарооборот в миллиарды долларов. С Брестской и Гомельской областью у нас была договоренность о ремонте дорог. Чтобы вы понимали: по итогам 2021 года внешнеторговый оборот области с Беларусью составил 82,5 млн долларов, 40% пассажиров аэропорта Ровно — это были белорусы. Наш областной центр был меккой выходного дня для белорусов. Потом все оборвалось, к сожалению.
— Какое у вас мнение сложилось о белорусских чиновниках?
— Я скажу, что у нас больше свободы, мы точнее можем выразить свою мысль, мы более креативны, мы моложе. Но могу похвалить тех ваших чиновников, с которыми я общался, за профессиональную подготовку.
— А когда началась война, кто-нибудь из них вам написал?
— Никто.
— В конце разговора всегда спикеры отвечают на один и тот же вопрос: когда и как закончится война?
— Точно победой Украины и на наших условиях. Мы понимаем, что мы нация победителей и мир нас поддерживает. И важно эту поддержку и дальше получать. Мы вытесним всех оккупантов, и дальше начнется большая трансформация, не только Украины, а мира. Мы свидетели чего-то нового. Я думаю, что вирус победы ценностей пойдет дальше. Не может раб победить свободного человека. Раб только может стать свободным человеком, если поднимет голову. Мы уже свободные люди. Это уже проблема для власти (смеется). Для меня проблема, потому что у нас каждый может высказать свою мысль: и цензурно, и нецензурно. Это особенность Украины. А когда? Это точно не вопрос 2−3 недель, нам нужно продержаться зиму.
— А с Беларусью что будет?
— Дружба.
Читайте также
