Главнокомандующий российскими войсками на войне с Украиной генерал армии РФ Сергей Суровикин, которого главком ВСУ Валерий Залужный на днях назвал «командиром старого типа» и «держимордой», действительно пока отметился лишь повторяющимися ударами по гражданской инфраструктуре и не провел за месяцы командования ни одного успешного наступления. Интересно, что ранее он проявил себя и как военный теоретик — в 2018 году Суровикин изложил свои взгляды на организацию управления войсками в научной статье. Мы изучили эту работу и рассказываем, о чем она.
Что это за статья и где она опубликована
Интересующая нас работа называется «Особенности организации управления межвидовой группировкой войск (сил) в интересах комплексной борьбы с противником». Она написана Суровикиным в 2018 году в соавторстве с неким полковником Ю.В.Кулешовым, доктором технических наук (похоже, речь идет о заместителе начальника Военно-Космической академии РФ Юрии Кулешове, сейчас он генерал-майор).
Издание, в котором вышел материал — «Военная мысль», старейший российский журнал об искусстве войны (издается с 1858 года). На его страницах указано, что издание анализирует опыт ведения военных действий по вопросам стратегии и определения характера войн будущего. Также журнал обобщает опыт подготовки войск, освещает важные страницы военной истории и так далее. Словом, «Военная мысль» должна аккумулировать наиболее передовые идеи в науке войны «с российской точки зрения».
О чем говорится в статье
Уже в начале работы Суровикин и Кулешов проводят небольшой экскурс в политическую географию — в частности, нам рассказывают, на какие регионы более всего обращают внимание ведущие державы (и где могут пересечься их интересы). Таких регионов, по мнению авторов, два: Азиатско-Тихоокеанский и Арктика. Действительно, у России есть даже военная техника, специально разработанная для функционирования в арктических условиях — правда, сейчас ее массово отправляют в Украину, где машины нередко становятся трофеями ВСУ. Украину генерал и его соавтор также упоминают в контексте российской национальной безопасности.
Переходя к военным вопросам, Суровикин и Кулешов рассказывают, в чем, по их мнению, заключаются цели применения Вооруженных сил РФ во время конфликтов. Вот они:
- завоевание и удержание информационного превосходства над вооруженными силами противника;
- дестабилизация социально-политической обстановки и создание условий для прекращения агрессии противником (распада коалиции);
- дезорганизация государственного и военного управления противника;
- контроль над территорией, защита населения, объектов и коммуникаций от действий сил специальных операций;
- нанесение поражения силам и средствам воздушно-космического нападения в воздушном и космическом пространстве, на земле и на море; прикрытие пунктов управления государством и Вооруженными силами, важных объектов экономики, инфраструктуры государства, группировок войск (сил) на театрах военных действий;
- завоевание господства (превосходства) в воздухе и в стратегической космической зоне;
- отражение наступления сухопутной группировки войск противника, удержание важных рубежей (районов, объектов);
- разгром противостоящей группировки противника и овладение определенными рубежами (районами).
По истечении почти 10 месяцев войны (из которых более двух месяцев российской армией в Украине командует сам Суровикин) похоже, что почти все эти пункты не выполнены. Об информационном превосходстве над противником нет и речи (весьма характерна в этом отношении эпопея с уничтожением РСЗО HIMARS, которых Минобороны РФ сожгло уже больше, чем Запад физически поставил ВСУ, а они все не кончаются). Разрушить коалицию стран, помогающих Украине, также не вышло — зато Россия попала, пожалуй, в большую изоляцию, чем когда-либо попадал даже СССР.
Военное и государственное управление в Украине сохранилось, господство в воздухе не завоевано, ни одна противостоящая группировка ВСУ не разгромлена — словом, по многим пунктам российская армия показала себя не так, как ожидали авторы статьи.
Затем российские военные излагают взгляды на управление войсками. Основой российской армии Суровикин и Кулешов видят так называемую «Межвидовую группировку войск», состоящую из сил общевойсковых соединений, флота и воздушно-космических сил. Мотивируется это тем, что сегодня невозможно проводить самостоятельные операции отдельными видами и родами войск. Группировка должна быть не только межвидовой, но и межведомственной — то есть включать и военных, и персонал для «невоенных целей». Однако из-за расплывчатости формулировки непонятно, связано ли это с формированием военно-гражданских администраций России на оккупированных территориях, или имеется в виду нечто другое.
Применять межвидовую группировку в статье предлагается, проводя боевую операцию (в ходе которой войска должны разгромить противника в столкновении) и так называемые перспективные операции (то есть вспомогательные, которые могут и не включать прямое столкновение). Часть из них хорошо знакомы с давних времен, например, морская блокада и создание бесполетных зон (с обеими задачами в Украине российская армия не справилась), другие ранее не встречались. Так, Суровикин и Кулешов, в частности, полагают перспективными действия по «инспирированию техногенных катастроф».
На сайте МЧС России дается исчерпывающее определение техногенной катастрофы — это «чрезвычайное происшествие, возникновение и развитие неблагоприятного и неуправляемого процесса в техносфере, повлекшего за собой крупные человеческие жертвы, ущерб здоровью людей, разрушение объектов техносферы и значительные повреждения окружающей среды». То есть речь идет буквально о попытке уничтожить людей на определенной территории, создав на ней невыносимую экологическую обстановку. Либо угрожать созданием такой обстановки, требуя выполнения своих условий.
Невозможно проверить, связана ли идея Суровикина и Кулешова об «инспирировании техногенных катастроф» и, например, действия российских войск на Запорожской АЭС (размещение войск на ней и шантаж возможным «новым Чернобылем»). Однако возможность взрыва атомной станции, несомненно, означает как раз угрозу новой техногенной катастрофы.
Оставшаяся часть статьи представляет собой попытку разобраться, что вообще представляет собой понятие «управление межвидовой группировкой войск (сил) в интересах комплексной борьбы с противником» и его информационное обеспечение. По сути, это попытка разобраться в терминах, к управлению войсками прямого отношения не имеющая.
В итоге авторы статьи приходят к некоторым выводам — в частности, логично замечают, что, если управлять лучше, то можно достичь больших результатов; а радикально повысить эффективность управления можно, если решить проблему информационного обеспечения.
Какие выводы можно сделать из статьи
Несмотря на то, что большая часть статьи не имеет отношения непосредственно к военному делу, некоторые выводы сделать можно. В первую очередь обращает на себя предложение «инспирирования техногенных катастроф». Это может свидетельствовать о том, что российские войны еще в 2018 году виделись Суровикину как агрессивные: на своей территории устраивать техногенную катастрофу вряд ли кто-нибудь станет. Необходимость создания межведомственной группировки также косвенно подтверждает это: «невоенные цели» могут заключаться в создании администраций на оккупированных территориях, что сейчас и делает РФ в Украине.
Возвращаясь к техногенным катастрофам, можно с уверенностью сказать, что методы войны Суровикин предполагает исключительно жестокие: угрожать экологической катастрофой сотням тысяч людей крайне негуманно.
Что же касается самих методов управления, то в материале нет почти никакой конкретики об этом, в основном общие слова. Судя по состоянию российской армии в конце 2022 года, гибкостью и мобильностью она не отличается, операций на окружение не проводит и ограничивается пассивной обороной в одних районах и лобовыми атаками в других. Едва ли это свидетельствует о высокой эффективности управления и хорошем информационном обеспечении.
Читайте также
