Один из самых больших провалов обороны для Украины в начале российского вторжения был, безусловно, в Херсонской области. Чонгарский пролив и узкий перешеек, соединяющий Крымский полуостров с материковой частью, считались практически непреодолимыми преградами при умелой организации обороны. А сеть оросительных каналов, тянущаяся по всей области, превращалась в естественные препятствия для продвижения военной техники.
Военные и эксперты считали, что Украина успеет подготовить оборону ключевых городов на юге страны к тому моменту, когда противник успеет добраться до них.
Но мосты через Чонгар и каналы не были подорваны. И рано утром 24 февраля российские войска смогли спокойно, не встречая особых препятствий, переехать административную границу с Крымом и совершить молниеносный бросок по автомобильным трассам. Российские подразделения проехали более 100 км буквально за несколько часов и взяли под контроль Новую Каховку. К полудню они были уже у Антоновского моста на подходе к Херсону. И за несколько дней захватили территорию, по площади превышающую Швейцарию.
Как российские войска смогли фактически беспрепятственно перейти через границу с Крымом? Как они смогли захватить огромную территорию в Херсонской области за считанные часы? И за счет чего Украине удалось в итоге сорвать планы блицкрига на юге?
Чтобы попытаться найти ответы на эти вопросы и разобраться в событиях начала полномасштабного вторжения России на юге Украины, Русская служба Би-би-си поговорила с военными Вооруженных сил Украины, бойцами территориальной обороны, с политиками и активистами.
Вторжение ожидали 22 февраля
22 февраля 2022 года в 19.15 Алексею Данилову, секретарю Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) Украины, передают красную папку с секретной информацией. В ней говорилось, что жизни президента Владимира Зеленского угрожает опасность. В соответствии с протоколом, он проинформировал об этом президента, премьер-министра и глав силовых структур.
Но даже тогда украинское руководство не объявило военное положение и не начало всеобщую мобилизацию. Когда в конце 2021 года лидеры западных стран предупреждали, что Россия накапливает свои войска у границы с Украиной и планирует полномасштабное вторжение, власти страны призывали не поддаваться «манипуляциям» и сохранять спокойствие.
Однако Алексей Данилов в интервью Би-би-си заявил, что высшее руководство страны детально знало о вторжении — и даже о его дате.
«Мы ожидали начало вторжения 22 февраля, и у нас есть юридическое подтверждение, что так оно и планировалось», — объясняет Данилов, разворачивая карту, которая была захвачена у начальника штаба псковских десантников под Киевом.
Под грифом «секретно», на ней ручкой написана дата «20.02.2022». По словам Данилова, карту должны были выдать за два дня до начала операции. Но затем, как утверждает секретарь СНБО, вторжение перенесли на 24 февраля. Тогда изначальную дату на карте перечеркнули — и рядом оставили новую — «22.02.2022».
Руководство страны знало об этих планах заранее, утверждает Данилов.
«В тот момент было очень важно держать информационное пространство закрытым. Если бы мы показали, что мы понимаем, что будет атака на Гостомель, что понимаем, как все будет происходить, то тогда они включили бы план «Б», а мы не знали их план «Б», — говорит Данилов.
«У нас стояла задача ни в коем случае не допустить панику внутри страны. Представьте себе, выходит президент и заявляет, что через две недели у нас будет война. Тогда начался бы процесс хаоса, которым никто не мог бы управлять. И это то, на что рассчитывала Российская Федерация», — считает Данилов.
Но если власти в подробностях знали планы Кремля, то почему Херсонская область была так быстро захвачена? Почему тогда Чонгар и другие мосты в Херсонской области не были подорваны?
Данилов, сославшись на продолжающееся расследование тех событий, сказал, что ответы на эти вопросы мы обязательно получим. «И мы не скрываем [провал], мы не убираем его в закрытый ящик».
Служба безопасности Украины и Государственное бюро расследований (ГБР) не ответили на запрос Би-би-си о расследовании событий в Херсонской области в начале вторжения.
Уже после вторжения Генеральный штаб ВСУ выступил с заявлением, что Чонгарский мост был заминирован, но соотношение сил было 15:1. Однако именно из-за такого соотношения сил и было необходимо подрывать мосты. А информация о скоплении войск в оккупированном Крыму поступала ежедневно. Даже обычные граждане, которые посещали Крым в те дни, рассказывали о военной технике возле границы.
Запоздалая подготовка
Несмотря на это, власти не начинали разворачивать территориальную оборону. Но многие резервисты, которые воевали на Донбассе ранее, понимали, что «что-то будет», рассказывает Василий, который тогда был командиром взвода теробороны в городе Алешки.
«15 февраля меня вызывают в военкомат и говорят, что [так как власти ничего не делают], то необходимо потихоньку самоорганизовываться. Хотя бы иметь понимание, сколько людей могут стать под оружие в случае чего, — говорит он. — Это была инициатива нашего военкомата, это ни к чему не обязывало, это не была мобилизация».
В Алешковскую комендантскую роту набрали 60 человек. У них не было ни оружия, ни бронежилетов, ни связи, ни транспорта. И никто не понимал, как они могут противостоять штурмовым дивизиям российской армии.
Но Вооруженные силы Украины тоже готовились. В феврале на полигон возле национального парка «Алешковские пески» была перекинута часть 59-й мотопехотной бригады, которая постоянно дислоцируется в Виннице. Им выдали боекомплекты и топливо для техники, хотя, по рассказам танкистов, машины были заправлены только на половину от того, что требуется для ведения активных боевых действий.
За несколько дней до вторжения одна из танковых рот 59-й бригады вместе с пехотой была выдвинута поближе к Крыму.
В это время военные из 80-й десантно-штурмовой бригады из Львова проходили учения в Николаевской области. Эти две бригады в итоге и были брошены на отражение наступления российских войск 24 февраля.
Но они не были доукомплектованы. В подразделениях не хватало людей. Роман Костенко, депутат Верховной рады и секретарь парламентского комитета по вопросам национальной безопасности и обороны, признает, что это было следствием ошибок при подготовке.
«Мы в первую очередь не призвали резервистов, не объявили военное положение раньше, мы не полностью развернули воинские части, — утверждает Костенко. — Если бы провели мобилизацию населения не в день вторжения, а заранее, то потом нам не пришлось бы бросать неподготовленных людей на фронт. Можно было бы их подготовить».
Отступление украинской армии
Рано утром 24 февраля Россия начала наносить ракетные удары по военным базам, складам и аэропортам Украины. Авиация стала обстреливать расположение танкового батальона 59-й бригады в «Алешковских песках». Командир роты — старший лейтенант Евгений Пальченко получил приказ выдвигаться в село Сергеевка возле Новой Каховки с шестью танками и оборонять мост через канал.
«Когда мы ехали в Сергеевку, по дороге ехали колонны в обратную сторону. Все наши вооруженные силы, получается, отходили и двигались в сторону Антоновского моста. А мы ехали в другую сторону, и никто не понимал, что происходит», — вспоминает он.
«Прибыли в Сергеевку, мой наводчик говорит мне: «Вижу технику противника». Я ему: «Это наши или противник?» Он отвечает: «Не знаю, но на нем буква Z». Я говорю: «Это точно не наши», и даю всем шести танкам команду открыть огонь. Мы подбиваем танк, БМП. Мы подбиваем технику, перегораживаем мост, и противник отходит. В этот момент мне звонит начальник штаба и дает команду срочно выдвинуться в населенный пункт Алешки, так как их там берут в кольцо».
Защищать мост возле Сергеевки далее уже не было смысла, — объясняет Пальченко, — противник уже прорвался до Новой Каховки и высадил десант на правому берегу Днепра.
В Алешках Пальченко получил новое задание — прорываться через Антоновский мост, который уже контролировали российские военные. Войска ВСУ спешно отступали, но могли остаться в окружении, если не расчистить мост.
«Как только мы проезжаем полицейский пост возле моста, с правой стороны выходит противник — и все с противотанковыми средствами. Я открываю огонь по ним из пулемета. Тех, кто стал убегать, добивали сзади два моих танка. Проехав 50 метров, с левой стороны опять выходит большое количество противника. И тут справа я вижу БМП и кричу наводчику: «Шева, там БМП!» Он отвечает: «Я вижу». Одним выстрелом осколочного снаряда мы его уничтожаем. Взрыв, машина начинает гореть. Противник начинает разбегаться».
Как только Пальченко сообщил командиру батальона, что мост взят, военные начинают переправляться на правый берег Днепра. «Буквально два часа техника просто шла и шла, — рассказывает старший лейтенант Пальченко. — Целая куча раненых было, КАМАЗы, люди сверху, снизу ехали. Много было убитых. Просто вывозили людей. Гражданские тоже были в этой колоне».
Раз переход через мост занял два часа, значит Украина сконцентрировала в Херсонской области серьезные силы. Но очевидно, что Киев не был готов к такому молниеносному прорыву со стороны Крыма. В итоге украинские войска вынуждены были отступать с первых часов вторжения.
«Как сдерживать противника, когда нет ПВО? — спрашивает Пальченко. — Их авиация просто залетала и скидывала кучу авиационных бомб, и все просто разлетаются. Большое количество живой силы и техники было уничтожено таким образом».
Российские войска, по всей видимости, рассчитывали на то, что они смогут быстро передвигаться. Скорость имела большое значение, и поэтому их тактика заключалась в том, чтобы обходить большие города, брать их в окружение и двигаться далее.
В интервью Би-би-си в августе 2022 года генерал-майор Дмитрий Марченко, который руководил обороной Николаева, рассказал, что по плану у российских военных было два дня на окружение Николаева и три дня — на Одессу. Эту информацию они выяснили по карте, захваченной у начальника штаба парашютно-десантного полка.
«И они не собирались изначально заходить в город, — говорит Марченко. — Они собирались пойти через Баштанку на Вознесенск, сделать большое кольцо, потом его сузить до пределов границ города. Они понимали, что мы взорвем Варваровский мост, и планировали сделать три паромные переправы. И должны были по каждой переправе пройти по две БТГ (батальонных тактических групп) для того, чтобы подойти к Одессе и обеспечить высадку десанта».
Запад не верил в Украину
После того, как российские войска начали наносить ракетные удары и перешли границу с Украиной, первым среди западных лидеров, кому позвонил президент Зеленский, был Борис Джонсон, на тот момент премьер-министр Великобритании. В Лондоне в это время было 4 утра.
«Западные страны по большому счету не верили, что Украина может выстоять. Они думали, что мы продержимся три-пять дней, — рассказывает Данилов. — Именно поэтому партнеры из США и других стран не хотели предоставлять тяжелое вооружение. Память о возвращении талибов в Афганистане была еще свежей, и они опасались, что их оружие окажется в руках российских военных».
«А что западные лидеры советовали уже после начала вторжения?» — спрашиваю я.
«Они нам предлагали партизанскую войну», — отвечает Данилов.
Именно это предложил военком группе теробороны в Алешках, когда утром 24 февраля российский десант начал высаживаться у Антоновского моста, фактически их отрезав.
Василий и его группа понимали, что это равносильно самоубийству. У россиян были списки всех, кто служил на Донбассе. «Они бы нас просто перестреляли», — поясняет он.
В Алешках офис СБУ, по словам Василия, уже был закрыт, а их работники выехали до того, как город окружили. «Оружие в райотделе полиции также было вывезено», — говорит Василий.
В итоге они решились на лодке вплавь перебраться на правый берег Днепра.
Ситуация в Херсоне была удручающей. Отделы полиции закрыты. Сотрудники военкомата ходили в гражданской одежде. Никто не занимался внятной обороной.
Не было никакой коммуникации между местной властью и населением, рассказывает Константин Рыженко, активист из Херсона, который пробыл там несколько месяцев под оккупацией. «Не было четкой информации о том, в каком положении сейчас находится город, в каком состоянии хотя бы плюс минус находятся силы обороны, чтобы люди могли понимать, к чему готовиться».
Вследствие этого люди не знали, что им делать, — и тогда большая часть людей самоорганизовывалась. Какие-то люди взяли на себя ответственность и формировали отряды местной территориальной обороны.
Утром 1 марта они вышли оборонять город с автоматами и коктейлями Молотова. Когда они собрались в Сиреневом парке, на них выдвинулась бронетехника противника — и почти все защитники погибли.
Плана обороны не было
Николаев мог повторить судьбу Херсона. Но произошло чудо, и, как многие местные жители потом рассказывали, имя этому чуду — генерал Марченко.
«25 февраля в 04.00 утра заезжаю в Николаев, и я, мягко говоря, опешил. Ни одного блок поста, ни одного патруля, ни одного военного, ни одного полицейского. Пустой город, полностью пустой. В 04.00 утра — заходи и бери», — говорит Марченко.
«Поехал по воинским частям. Заехал в 79-ю бригаду, в свою родную. Заехал в 36-ю. Спрашиваю: «Какая у вас задача?» Они говорят: «Круговая оборона воинской части». Я говорю: «Вы что не понимаете, что если танки зайдут в город, то ваша круговая оборона [падет]?»
«На момент 26 февраля плана обороны города нет, который должен был быть еще 23 числа. Его просто не было физически. Когда спросили, где он, мне сказали: «Мы еще карту не склеили». Я говорю: «Вы нормальные люди? Херсон захватили, а вы еще карту не склеили?»
И все-таки, у Николаева было то, чего не было у Херсона — время. Воинские части 59-й и 80-й бригады вели неравные бои с противником, выигрывая, пусть и считанные, дни для подготовки обороны Николаева.
Битва за Антоновский мост
После того, как основные силы ВСУ перебрались через Антоновский мост и отступили далее в сторону Николаева, батальон старшего лейтенанта Евгения Пальченко остался прикрывать мост и сдерживать прорыв российских войск.
«Около полуночи начинается такое «веселье»: нас кроют минометы, залетает огромное количество вертолетов К-52, «сушки» [истребители], все подряд. Артиллерия, стрелковый бой, ДРГ [диверсионно-разведывательные группы] поднимаются с правого бугра, с левого бугра», — вспоминает Пальченко.
Перед этим Евгений Пальченко расставлял танки и ставил им задачи, так как связь был полностью заглушена. «Я был примерно в 150 метрах от своего танка, и в этот момент взрывается авиационная бомба «ФАБ-500». Командир взвода третьей роты погиб».
«Я, долго не думая, закинул автомат за спину и на всех парах помчался к танку. У меня было такое чувство, что я был в нем уже через три секунды. Просто шоковая ситуация, не понимал, что происходит. Заскочил в танк, закрыл люк — и тут командир батальону кричит: «Открой огонь по левому флангу! По мне ведут огонь».
«А по нам уже были попадания, система не работала. Мы просто все вручную делали, как в Т-34 раньше. Я кричу наводчику: «Включай заднюю передачу!» Механик сдает назад, затягивает правый рычаг — танчик поворачивается, вместе с ним и башня. И Шева увидел постройку, откуда велся огонь по комбату. Я кричу: «Шева, огонь!» Он посылает туда один снаряд, потом второй. Я кричу: «Давай еще один!» И это помогло нашему командиру батальона выйти из-под обстрела».
Бой шел около часа, и под шквальным огнем танкисты были вынуждены отступить ближе к селу Молодежное, неся тяжелые потери. По словам старшего лейтенанта Пальченко, от батальона осталась одна рота.
Но вскоре они получили приказ вернуться к Антоновскому мосту, потому что туда подтянулись десантники из 80-й бригады, которые теснили российские силы. Из семи выехавших танков четверо заглохли в пути — закончилось топливо. Пальченко на своем неисправном танке и еще две машины выдвинулись к мосту. Вспышки снарядов от гранатометов преследовали его танк, но каким-то чудом он каждый раз выезжал из дымовой завесы невредимым.
После того, как танк командира батальона подбили, Евгений Пальченко остался за старшего офицера оборонять Антоновский мост. В ту ночь он еще несколько раз отходил и возвращался к мосту, чтобы прикрыть десантников. Ему тогда было 23 года — и в последствии он получит звание Героя Украины.
Сдерживание наступления
Провал украинской обороны на Херсонщине оставляет многие вопросы без ответов. Но утверждать, что украинские войска сдали Херсон, нельзя. Вооруженные силы предприняли отчаянные попытки сдерживать наступление как можно дольше.
К полудню 25 февраля по Антоновскому мосту уже переправлялись российские десантники и тяжелая техника. На правом берегу они сразу вступали в бой с танковой группой Пальченко и другими подразделениями, брошенными на защиту моста. Но силы были не равны. Авиация забрасывала их бомбами, а вскоре российская артиллерия начала обстреливать всю территорию.
У Пальченко и других танкистов заканчиваются снаряды. Ему отдают приказ отходить к Николаеву. Но уже на подъезде к городу его группу разворачивают обратно и дают указания возвращаться к Антоновскому мосту. К тому времени туда подтянулась украинская артиллерия, которая открыла огонь по скоплению российской техники на левом берегу.
На следующий день, 26 февраля, украинские войска отступают к Чернобаевке, которая впоследствии станет знаменитой после многократных ударов по российским силам в этой местности.
Противник в тот день неожиданно выходит со стороны Херсона, хотя тогда еще город не был взят российскими войсками. В это время пехота снимается и на БМП уезжает в сторону Николаева. «Звоню командиру и спрашиваю: «А куда пехота делась?» Он говорит: «А ты еще там? Я забыл про тебя. Уходи оттуда, там уже наших нет». И такие ситуации были за эти два дня раз пять или шесть, когда меня просто забывали на позициях», — говорит Пальченко.
«Я только кладу трубку и вижу, что с правой стороны на нас выходит усиленная танковая рота. Даю команду всем своим, что противник справа. И в этот момент в мой танк прилетает снаряд. В башню. В ушах звенит. Кровь течет из носа. Я кричу своему экипажу: «Вылазим, мы горим!» Тогда прилетает еще один — взрыв, все шумит».
Выбравшись из горящего танка, Пальченко отдает команду отходить. Будучи контуженным, он садится на броню одного из оставшихся трех танков, и они отступают к Николаеву.
Мобилизация Николаева
Оборона Николаева войдет в учебники истории, потому что она стала поворотным моментом на войне. Именно тут впервые захлебнулось молниеносное наступление российских войск. Тут они встретили яростное сопротивление и впоследствии были отброшены.
Прибыв в город, генерал Марченко начал быстро мобилизовывать людей и призывать всех желающих включиться в оборону. Основные подразделения 79-й бригады были на Донбассе, а 36-я вела ожесточенные бои в Мариуполе. В воинской части 79-й бригады оставались 120 человек, но за пару дней украинские военные сумели набрать еще полторы тысячи.
«Мы их одели, погнали на полигон, обстреляли, — рассказывает генерал Марченко. — Там многие пришли, которые в 2014-м воевали, т.е. подготовка была».
Генералу Марченко удалось сплотить и включить в оборону всех — полицию, нацгвардию, тероборону. Николаев поделили на четыре части, были назначены ответственные. В каждом подразделении создали противотанковые резервы — группы с гранатометами, которые должны были выдвинуться, если в город войдут танки.
Проблема была в коммуникации. Как узнать, с какой стороны российские войска будут заходить в город?
На помощь приходит губернатор Николаевской области Виталий Ким. Он собирает людей, которые на каждом перекрестке на въезде в город организовывают сигнальные посты с кучами шин и зажигательной смесью. В случае подхода танков шины должны были поджечь, что послужило бы сигналом и ориентиром для противотанковых групп.
Обычные люди
Взаимодействие гражданских и военных структур стало одним из главных факторов успеха.
«У Виталия Кима был отличный контакт с людьми — и у нас все делалось быстро и организовано. Он говорит: «Что надо?» «Надо экскаваторы». Экскаваторы быстренько выехали, начали рыть. «Что надо? «Бетонные блоки и варить ежи». Через полдня блоки стоят и ежи расставляются».
Местные жители постоянно звонили в администрацию и передавали информацию о передвижении врага. Все эти данные отмечались на карте, а координаты передавались артиллеристам.
В отличие от Херсона, в Николаевской области два из трех мостов через оросительные каналы были взорваны группой спецназа, которую создали на скорую руку во главе с депутатом Верховной рады Романом Костенко, участником боев за Донецкий аэропорт.
Третий мост был заминирован и на него навели артиллерию. К этому мосту начала стекаться вся российская техника, прорывающаяся к Николаеву. Когда первый танк заехал на канал, мост был взорван, а артиллерия начала крыть всех вокруг этого переезда.
Когда передовая группа россиян прорвалась к Вознесенску, генерал Марченко бросил все силы на то, чтобы отрезать их от основной группировки.
«Артиллеристы тут все разбивали, — вспоминает он. — Спецназовцы, которые у меня тут бегали, 3-й полк, 7-й полк — просто это люди на своем энтузиазме, своими хребтами это все вытягивали. Мы были в телефонном режиме. Они говорят: «Какая задача?» «Езжайте туда, где колонна, и бейте ее». Они выскочили, ударили по первой машине, по последней и посередине — и ушли. [Россияне] начали разворачиваться, обходить. Мы ломали их боевые порядки, это в принципе спасало».
Продвижение через Вознесенск захлебнулось, так как городской мост через речку Мертвовод был взорван. После трехдневных боев, под натиском десантников из 80-й бригады, передовая группа россиян была вынуждена отступить. И их уже встречали со стороны Николаева и разбивали.
«Когда мы их отбили, — вспоминает генерал Марченко, — у нас был такой переломный момент, когда мы поверили в себя, когда бойцы поняли, что они сопротивляются, что [россияне] боятся, что они начинают убегать. Мы начали брать пленных, мы начали захватывать их технику. И на вот этом энтузиазме я тогда говорил всем, что надо их отталкивать. И мы их оттеснили от города на административную границу с Херсоном».
«Этого всего было бы невозможно достигнуть, если бы весь народ не встал на защиту», — говорит генерал Марченко. «Просто обычные люди вместе с солдатами копали окопы. Охотники с ружьями стояли на блокпостах. Взять хотя бы Баштанку — про них фильм можно снимать. Они по 30 пленных брали за день, технику врага палили, забирали технику».
Благодаря успешной обороне Николаева, российский десант так и не смог высадиться у Одессы. Успех на этом участке также предоставил также плацдарм для дальнейшего освобождения Херсона.
Но история Николаевa показывает и тот факт, что катастрофического провала на Херсонщине можно было избежать. Подрыв мостов, ранняя мобилизация, своевременное развертывание войск на рубежах, эффективная коммуникация и планирование обороны городов — все это могло бы привести к совсем другому исходу российского вторжения на юге Украины.