Почти трехмиллионный Киев от наступающей российской армии начинали защищать всего 12 пушек САУ 2С7 «Пион» и салютная батарея советских пушек Д30. В том феврале и марте «Пионы» отрабатывали чуть ли не по всем основным целям на Киевщине — это российский десант в Гостомеле, колонна российской техники на улице Вокзальной в Буче, десятки единиц техники на Житомирской трассе. Об этом «Украинской правде» рассказали командир 43-й отдельной артиллерийской бригады имени гетмана Тараса Трясило полковник Олег Шевчук и начальник штаба бригады полковник Сергей Огеренко.
— Получили задание, завели технику и уехали. Совершили марш, 120 или 140 километров, в определенные районы, в частности, двигались по проспекту Победы в Киеве. Паники не было, но необычно — да. Без трала своим ходом на пушке весом 47 тонн — это, конечно, серьезно, это надо было видеть! Две батареи 2С7 выдвинулись в направлении Троещины, одна — в направлении Святошино. Так мы перекрыли Киев с обеих сторон. Дальше последовали цели: Гостомель, аэропорт, десант и все остальное. Работали и днем и ночью, — вспоминает полковник Олег Шевчук первые дни войны.
2С7 «Пион» — советская 203-мм самоходная пушка большой мощности. Была разработана для подавления тылов, уничтожения особо важных объектов и средств ядерного нападения в тактической глубине на расстоянии до 47 км.
Д-30 — советская буксируемая 122-мм гаубица, принятая на вооружение ВС Союза ССР 12 мая 1960 года. В 1978 году была модифицирована и состоит на текущий момент на вооружении многих государств под названием Д-30А. В мирной жизни Д-30 используют для проведения праздничных салютов на государственных праздниках.
Военный говорит, выезжали ночью, чтобы их не заметили, поскольку 24 февраля вся территория Украины была под ракетным обстрелом, а 25 уже начали свою работу. Это была первая артиллерия, которая встала на защиту Киева. Позже уже подтянулись другие бригады, в частности пехота.
— Мы наладили взаимодействие, начали обмениваться развединформацией. Беспилотниками помогали гражданские. Звонили через мессенджеры: «Я сегодня могу работать. — Ты кто? — Ваш номер дала Марина, Даша. — Ага, Марина и Даша (эти девушки были координаторами БПЛА). Хорошо, слетай туда, будем смотреть, что там».
Военные отмечают, то, что в Киеве продолжила действовать мобильная связь, очень облегчило им задачу. А помогали артиллеристам корректировать цели гражданские, которые в мирной жизни снимали с помощью своих беспилотников свадьбы и путешествия.
— Они давали картинку. 4G, WhatsApp, видеозвонок — оператор поднял, что-то увидел, снимает свой телефон, говорит: «Смотрите, что у меня есть». Я смотрю, говорю: «Да и держи, сейчас будем стрелять». Это было удобно.
Иногда уточнить цель помогал обычный телефонный звонок.
— Вот мы знаем, что в определенной деревне едет противник, но где именно — не знаем. Открываем гугл-карту, видим магазин, видим его телефон, набираем: «Доброго вечора, ми з України! У вас есть кацапы в деревне? — Да. — А где? — За домом бабы Анны? — А какой дом у бабы Анны? — Ну, ее все знают!» Так понемногу говоришь с людьми и понимаешь, где находится.
Один парень на заправке нам даже дал доступ в свою камеру. Говорит: «А чего я вам объяснять буду? Вот пароль, сами смотрите». Так мы увидели нашу первую «живую» цель — колонну чеченцев в районе Нового Быкова (Черниговщина, 60 километров от Киева — УП), которая ехала в Киев. В трех километрах мы ее «встретили».
Военные говорят, попасть в движущуюся колонну не всегда удается с первого раза, поэтому помощь местных жителей была важна.
— Мы звонили гражданским, спрашивали: «Этот участок дороги видите? — Вижу. — Если через полторы минуты прилетит снаряд, можете хотя бы примерно сказать, где он разорвался? — Могу». Дальше человек описывал место разрыва, мы открывали гугл-карту и видели: ага, вот за огородами есть такое место, — поясняет полковник Сергей Огеренко.
Впрочем, наладить сотрудничество не всегда получалось быстро и просто. Многие боялись, просили не звонить или сообщали, что отключают мобильный, потому что россияне уже «в соседней хате».
— У нас был один 18-летний парень в Мотыжине (село в Бучанском районе Киевской области), к которому мы дозвонились по телефону магазина на гугл-карте и который говорил: «Я вам не верю». Мы включаем видеосвязь, показываем удостоверение, форму, шеврон, а он: «Я не верю».
Потом мы его убедили и где-то полмесяца, пока в Мотыжине шли бои, плотно сотрудничали. А каждый местный в селе знает еще кого-то, тот еще кого-то, и так уже есть люди, которые передают информацию. Я сначала со своего номера звонил, а потом мы отдельный телефон завели, а потом его оказалось маловато, и мы завели второй. Где-то осенью я звоню этому парню из Мотыжина, говорю: «Приезжай, будем знакомиться», — рассказывает Олег Шевчук.
Военные говорят, что цели для них «это крестик на карте — номер цели, характер и расход боеприпасов», потому, например, они не видели, как их «Пионы» выбивали российский десант из Гостомеля, а разгромленную в Буче колонну российской техники, как и большинство, увидели на фото в СМИ.
— Но вот один из наших результатов работы я съездил посмотреть лично — это в Козаровичах (село в Вышгородском районе Киевской области). Поначалу меня даже не пускали, хотя я был в форме, на служебном авто. Женщина, которая там охранником была, говорит: «Э, ты куда идешь?», а я ей: «Я — тот человек, который вам здесь напаскудил», она: «А, заходи! Чай будешь?», — рассказывает Олег Шевчук. — Среди сторожей еще был мужчина родом из Луганской области, который рассказал, что на том складе, по которому мы стреляли, были русские — мы их, собственно, благодаря ССОшникам тоже видели. Так вот после первого налета они переместились на склад бытовой техники, а там окна вылетели — а ведь холодно, март на улице. Так россияне взяли 60-дюймовые плазмы и забили ими оконные проемы. Посмеялись мы с охранниками.
На просьбу назвать свою самую крупную подбитую цель военные отвечают, что вражеской техники было так много, что выделить что-то отдельно трудно.
— Есть такое известное видео: заходит в Бровары танковая колонна, 90-го танкового полка, и мы ее поражаем в самом селе, а затем на выходе из села. Туда, правда, не только наше подразделение привлекалось, а вся достававшая до цели артиллерия — так мы уничтожили практически весь танковый полк, — приводит пример Сергей Огеренко.
— А ехали они нагло: в колонне по четыре на трассе, — добавляет Шевчук.
Он говорит, что практически невозможно посчитать, сколько их «Пионы» спалили российской техники.
— Но из того, что мы точно видели и записывали в журнал боевых действий, то где-то 2500, может, больше. Сначала мы считали, а потом даже неинтересно стало.
Напомним, как сообщала украинская разведка, российская армия собиралась взять Киев за три дня, но ВСУ смогли отстоять город. Противостояние продолжалось больше месяца. 29 марта российская сторона начала выводить войска из Киевской и Черниговской областей.
Министр обороны России Сергей Шойгу заявил, что «в целом основные задачи первого этапа операции выполнены», «существенно снижен боевой потенциал украинских вооруженных сил, что позволяет сосредоточить основное внимание и основные усилия на достижении главной цели — освобождении Донбасса».